С человечьего на собачий

А теперь объясним, что такое условный рефлекс, на чем основана учеба четвероногих.

Людям, не посвященным в таинства дрессировки, обучение животных кажется волшебством, а между тем ничего необыкновенного там нет. Все очень просто.

Здесь мы должны сказать спасибо нашему великому ученому-физиологу Ивану Петровичу Павлову — тому, кто поставил памятник Собаке-другу около здания института в Ленинграде.

Другой памятник Иван Петрович поставил себе, создав науку о рефлексах — рефлексологию.

Разумеется, дрессировка существовала и до него, до Павлова, она насчитывает тысячи лет; да, собственно, дрессировкой Иван Петрович и не занимался. Но прежде она была кустарной, каждый делал как вздумается; Иван Петрович ввел ее в семью наук, подвел под нее твердое, многократно проверенное обоснование.

Как заставить собаку понять то, что ей говорит человек? Ведь если я скажу ей: «Ринти-ти, хочешь, я куплю тебе мороженное?» — она же не ответит мне: «Хочу сливочный пломбир!» (Хотя, правда, один охотник хвастался: «Ох, и умна у меня собака! Идем с ней по лесу, она впереди бежит. Я говорю: «Зорька!: А она: «Че?» Но это же охотник!).

Как перевести с человеческого языка на собачий?

Путь к собачьему сердцу человек знал давно, а к мозгу?

Иван Петрович нашел этот путь.

Оказывается, всеми поступками животного руководит два вида проявлений нервной деятельности — безусловный, или врожденный рефлекс, или инстинкт, с которым животное появляется на свет, и рефлекс условный, приобретаемый при жизни.

Скажем, собаку не нужно учить есть: она умеет делать это без нас (пищевой инстинкт). Ее не нужно учить обороняться, защищать свою жизнь, когда ей грозит опасность, она это сделает раньше нас (инстинкт самосохранения, оборонительный, инстинкт самозащиты). Животное любит своих детенышей (инстинкт родительский). Попробуй взять их у собаки — она бросится на вас. (Помните, как овчарку-мать пришлось убрать из комнаты, когда вы пожаловали за щенком. Иначе она могла покусать вас). Врожденных инстинктов (рефлексов) много. Все проявления живого существа связаны с ними, это суть инстинкты.

Но попробуйте прикажите собаке сесть, не обучивши ее предварительно. Ничего не выйдет — она не сядет. Не получается? Попробуйте по-другому — посадить ее силой, повторяя при этом каждый раз: «Сидеть, сидеть!» И через несколько повторений вы убедитесь, что она начала садиться, уже не ожидая вашего принуждения рукой, при одной словесной команде. Слово «сидеть» связалось у нее в мозгу с определенным положением тела, и она спешит принять это положение, как только заслышит уже ставший ей знакомым и понятным звук (особенно, если вы еще поощряете ее послушание и исполнительность лакомством). Вот это и есть условный рефлекс. Она приобрела его с вашей помощью.

«Рефлекс», с латинского, значит «отражение». Собака не воспринимает вашу команду сознательно, как, зеркало отражает ее, подобно тому, как зеркало отражает наше изображение. (Ну, точь-в-точь как собака в целом нередко является отражением своего хозяина!)

Вся жизнь — рефлексы. Даже то, что собака когда-то стала жить около человека, сперва было условным рефлексом. С ходом времени, закрепляясь из поколения в поколение, он превратился в безусловный, стал потребностью и второй натурой собаки. А мы с вами? Вот утром встали и без лишних слов направились к умывальнику… Привычка? А может быть, рефлекс?

В сорок первом году немцы пытались захватить наши конные заводы. Лошади наши — знаменитые! Советские люди-герои старались спасти лошадей, не дать их. Они угоняли табуны. Зной, жара, сушь, вокруг степь, людей и животных мучит жажда, а воды нет. Наконец — озеро. Коневоды, коногоны припали к воде, черпают пригоршнями, тянутся губами к зеркальной глади. А лошади? Стоят, тихонько ржут и оглядываются на людей. Ждут. Чего ждут? Ведер. Их же приучили пить всегда из ведра… Рефлекс! Как отмечает и Эренбург, на фронте, например, наши собаки превосходно отличали советских бойцов от гитлеровских вояк. Рефлекс? Да, рефлекс.

Старый художник А.Н.Комаров, всю жизнь рисовавший животных, рассказывал мне. У них в доме был заведен порядок: кто приходил — звонил, подергав за ручку; ручка была привязана к проволоке, а проволока протянута к мастерской. Иногда — звонок, выйдут — никого нет. Так повторялось довольно долго, пока таинственный звонильщик наконец не был разоблачен. Оказалась — кошка. За ручку подергает, дверь откроют — она прошмыгнет между ног, никто и не заметит. Потом сообразили. Кто ее научил? Никто. Научилась сама. Тоже рефлекс.

Известно, что бобры — ночные животные. Но когда снимали фильм о бобрах, пришлось заставить их кормиться, строить свои домики и плотины при дневном свете. Долго бились, но все-таки добились. Стали вылезать из воды и есть по утрам.

Приехали англичане, глазам не поверили: «Да как вы их научили? Продайте!» — «да вы можете и своих так научить…»

Надо было снять поющего петуха на заборе. С петухом получилось даже сложнее, чем с бобрами. Сложнее и проще. Сколько ни подкарауливали с камерой — не выходит, хоть ты что! Когда не надо — кукарекает, орет-заливается, а как засядут поблизости с киноаппаратом — молчит. Старик-колхозник долго глядел на это, потом говорит: «Ну, вот что. Давайте я вам помогу. Все готово у вас? Глядите…» Подобрался к петуху, накрыл его пиджаком, подержал так минуту или две, потом открыл. Петух сразу загорланил: «Кукареку-у!…» Петухи когда поют? Когда рассвет. Старик устроил ему «рассвет»… Рефлекс!

Еще: как-то я пришел в цирк — укротитель Виктор Тихонов работал с тиграми и зубрами. Редкий аттракцион! Если тигров на арене видеть привычно, то зубры — впервые. Зрелище оказалось редким и еще в одном. Чуть заупрямятся четвероногие артисты, Виктор Тихонов вынимает чистенький, накрахмаленный платочек из грудного кармашка фрака, покажет — сразу угомонятся. Тихо, спокойно, культурно. Другие, работающие с хищниками и крупными зверями, начинают грозить, кричать, стучать кулаками; а у него — платочек… Опять условный рефлекс!

Примеров — много.

И. П. Павлов всю жизнь делал опыты над животными. Изучив их, он создал стройное учение о рефлексах. На теории условных рефлексов ныне зиждется вся практика обучения бессловесных. Учение Павлова стало оружием в руках собаковода.

Можно сказать, что, не вскрывая черепа, Павлов сумел проникнуть в мозг собаки. Но он всегда подчеркивал, что его главной помощницей была сама собака, ее ум, ее сообразительность, готовность служить человеку. Ха это он и поставил ей памятник.

Можно найти сколько угодно доказательств, подтверждающих правильность этой теории.

Я знаю любопытный случай. Приехал гость, сдружился с хозяйской собакой. Как-то под вечер вздумалось ему выйти во двор в одних трусах. Она его сейчас же цап зубами. Вернулся, оделся, вышел снова… ничего! Стала ласкаться. Не ходи голый!

Возможно, нашлись бы люди, которые обвинила ее в бешенстве (бывает так, не разберутся, винят собаку). А мой взгляд, здесь очень своеобразно проявилась натура собаки. Вероятно, собака еще плохо знала этого человека и распознавала его по одежде. Когда она явился в трусиках, она его не узнала.

Еще факт. Пришли знакомые с собакой. Собака в наморднике. Намордник сняли, оставили в прихожей, сами вместе с Джумраем прошли в гостиную. Пес посидел-посидел, сходил и принес намордник, положил около себя. Как вы это назовете?

Кстати, о намордниках. В большом городе он необходим. Но вообще намордник я воспринимают как нечто унижающее хорошую собаку. Поэтому надо так воспитать собаку, чтоб практически в наморднике не было необходимости. И наши правила обычно требуют: собака во время прогулки на улице должна быть на поводке или в наморднике. Так пусть в этом «или» не будет нужды. За всю жизнь я купил лишь один намордник (для дога Джери) и вскоре его выбросил. Обходился без него. Право, иногда намордник нужен не для собаки, а для людей, которые ненавидят собак (есть такие). Но условимся, что вы этого не слышали.

Предметы, необходимые при дрессировке: 1) ошейник широкий мягкий; 2)строевой поводок длиной полтора метра; 3) удлиненный поводок — 10-12 метров (если нет готового, делается из прочной тесьмы или бельевой веревки, но лучше из кожи — не прилипает грязь, он не намокает); 4) намордник; 5) строгий ошейник, или парфорс (для «упрямых», нужен для отработки отдельных приемов); 6) деревянная чурочка для бросания длинной 18-20 сантиметров, наподобие гантели, не слишком тяжелая, — «аппорт».

Первое время занимаетесь дома, у себя во дворе, на прогулках за городом, самостоятельно; затем занятия переносятся на дрессировочную площадку, где они проходят под руководством инструктора-дрессировщика. Там собака овладевает более сложными приемами и привыкает к обществу себе подобных. Это тоже важно для выработки нормальных рефлексов, чтобы пес привыкал к любой обстановке и разным раздражителям, не реагировал лишний раз на то, на что не надо реагировать.

Постоянно и быстро сменяющаяся окружающая обстановка за тысячелетия выработала у собаки огромную приспособляемость к внешней среде, превратив в высокоорганизованное существо, и в этом отношении она (собака) превосходит многих из числа известных нам представителей высших животных. (Потому ее, а не кого-либо другого, и послали первой в космос).

Известен опыт: обезьяну приучали к определенному режиму. Потом, когда она привыкла, в течение двух дней умышленно спутали весь распорядок — стали приносить еду не в то время и т. д. К концу вторых суток обезьянка погибла от разрыва сердца. От испуга и огорчения ее хватил инфаркт. Самый ближайший наш родственник из мира бессловесных оказался с весьма ограниченным «запасом прочности». Собака способна переносить без заметного вреда для себя неизмеримо большие испытания.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: