Chapter 15. Special Love.

Когда Гермиона чуть приоткрыла глаза, растянувшись на огромной кровати, она мгновенно поняла, что лежит в ней одна. Ей сразу захотелось снова уснуть, чтобы попасть в свой сон, невероятный и сказочный. Он был волшебнее магии, нежнее шёлка. Они были с ним вдвоём. Где-то далеко. Гермиона не знала, где именно. Но была уверена в том, что в этом месте их никто не потревожит. Это был мир, настоящий и огромный, вселенная, даже больше, только для двоих. Мир, в котором все прикосновения кажутся в разы приятнее, где поцелуи длятся вечность, где без объятий нельзя.

"Как сентиментально", - Гермиона усмехнулась своим мыслям, которые больше напоминали классический дешёвый роман в мягкой обложке о вечной любви. Нет, с ними так просто не может быть. Было бы слишком идеально. Увы, даже в волшебном мире есть проблемы.

Гермиона нехотя села в кровати и, наконец открыв глаза, осмотрелась. Первое, о чём она подумала, было: "Надо перестелить кровать". Это действительно не помешало бы. Вся простынь не только измята и порвана, но ещё и похожа на полукомок-полутряпку. Одежда разбросана по полу. Это заставило Гермиону улыбнуться воспоминаниям о прошлой ночи. Она обхватила себя руками и упала на подушки. Волосы соскользнули на лицо и защекотали нос, но Гермиона не убирала их, потому что лежала неподвижно, наслаждаясь своими мыслями. Она провела кончиками пальцев одной руки от локтя до плеча другой, вспоминая, как это делал Северус.

Она просто не могла поверить в то, что это действительно случилось. Она добилась своего, он согласился. Если бы не строил из себя упрямого идиота, всё случилось бы раньше. Всего на пару дней, но раньше. И нечего было сопротивляться ей. Она сильная и уверенная в себе девушка, которая не потерпит отказа. "Да", - с уверенностью вторила своим мыслям Гермиона.

"А где Северус?".

Она снова поднялась, но в этот раз более целенаправленно. Она прислушалась. Стояла полная тишина. Он должен быть внизу.

Гермиона медленно спустила ноги с кровати и встала на тёплый ковер, приятно окутывающий ступни. Она сделала несколько шагов вперед и поняла, что она в полном порядке. Джинни чуть не умерла после первого раза, а Гермионе хоть бы что. Сразу становится ясно, кто здесь богиня любви и секса.

"Господи, что я несу?".

Гермиона быстрыми шагами направилась к выходу из комнаты. Только на лестнице она осознала, что абсолютно голая. А на голове наверняка что-то среднее между птичьим гнездом и стогом сена. Гермиона вернулась в спальню и окинула комнату взглядом, выискивая одолженную Северусом рубашку. Вот и она. Уже неплохо. По пути Гермиона зашла в ванную. Расчёски не нашла, поэтому пригладила топорщащиеся волосы руками, смочив их водой. Заодно и умылась. Как удачно она вернулась.

Чёрт возьми, Рождество! Гермиона вспомнила о празднике только после того, как заметила падающий снег за окном. Похоже, голову ей снесло окончательно. Но разве она была против?

Вприпрыжку она спустилась по лестнице вниз. В гостиной его не было. Гермиона чуть склонила голову, чтобы посмотреть, до сих пор ли под ёлкой её подарок. Всё ещё там. Значит, он не открывал его.

Гермиона обошла диван и зашла в кухню.

Северус сидел за небольшим столом у стены. На том самом стуле, куда Гермиона вчера кинула свою сумку, которая теперь находилась на столе. Рядом с ней лежала пробирка, закупоренная пробкой, с прозрачной жидкостью. Северус был в пижамных штанах и без футболки. Так Гермионе нравилось намного больше, чем когда он завёрнут во все эти слои одежды. Его волосы были чуть растрёпаны, а глаза направлены в пол. Видимо, о чём-то серьёзно задумался. Руки его лежали на коленях, сильно их сжимая.

Когда Гермиона зашла, он почти сразу вскинул голову и посмотрел на девушку. Её сердце билось так сильно, что ей казалось, будто его и в Хогвартсе слышно. Она не знала, что теперь ей нужно делать. Чтобы всё не испортить. Гермиона не могла отчётливо видеть его глаза, потому что пульс слишком сильно отдавался в висках, и это мешало сконцентрироваться.

Он пошевелился. Выпрямился и откинулся на спинку стула, осматривая Гермиону. Ему определенно нравилась такая картина - Гермиона в его рубашке, стоящая утром на его кухне. Почему молчит? Волнуется? Он тоже, наверное, даже больше. Ни одна женщина не задерживалась у него до утра. Может, они и хотели, но он никогда не позволял. А Гермионе можно всё.

Она переступила с ноги на ногу. Наверное, её ступням холодно стоять на кухонном полу. Гермиона сделала крохотный шажок к нему, будто ожидая того, что он запретит ей приближаться. Но Северус молчал. Откинув голову назад, он наблюдал за ней.

Гермиона посмотрела в пол, поправила прядь волос. А затем в несколько шагов, которые, наверное, дались ей с огромным трудом, преодолела расстояние между ними. Через мгновение она уже сидела на его коленях, прижатая руками Северуса к его груди.

- Доброе утро, - хриплым голосом сказал он ей на ухо.

По её шее сразу пробежали мурашки, от чего пришлось поджать плечо. Северус улыбнулся.

- Было бы ещё добрее, если бы я не проснулась одна, - ответила Гермиона и подняла голову, заглядывая Северусу в глаза.

- Я посчитал, что нужно как можно скорее приготовить вот это, - он взял со стола пробирку, - Выпей.

- Что это? - Гермиона взяла пробирку из его руки и откупорила её.

Она поднесла её к носу, чтобы для начала понюхать. Запах был совершенно незнакомый, поэтому Гермиона повернула голову к Северусу и вопросительно вскинула брови.

- В анатомии есть такой раздел, который называется "Размножение". Женская особь может воспроизводить потомство, если…

- Всё, я поняла, - она рукой остановила его и, попытавшись скрыть румянец своими волосами, которые так удачно упали на лицо, выпила всё зелье разом.

Северус усмехнулся и отодвинул рукой её волосы.

- Смущаешься? - такой его голос доводил Гермиону до дрожи во всём теле.

Она лишь поджала губы, усевшись на его правое колено, а на левое закинула свои ноги. Северус сразу накрыл ладонью её ледяные ступни.

- Замерзла?

- Не особо, - улыбнулась она, - С тобой тепло. Я раньше не думала, что ты можешь быть тёплым.

- Почему это? - он нахмурился.

Гермиона не ответила, а просто обхватила его плечи руками и крепче прижалась к нему. Она не могла представить, что может быть лучше, чем его объятия. Было всё равно, как бы отнеслись к её выбору друзья, семья, люди в целом. Важно было только то, что он обнимает её, прижимает к себе и целует. Нежность этих поцелуев распространялась по всему телу Гермионы, и не хотелось ничего, кроме как остановить время и просидеть здесь вечность, в его объятиях.

- И что теперь? - шепнул он ей на ухо.

- Что? - не поняла Гермиона.

- Что дальше, я имел в виду. Что мы будем делать? - он взял её за плечо и чуть отодвинул, чтобы посмотреть ей в глаза.

- Сейчас мы позавтракаем, - ответила Гермиона, - А потом займёмся сексом в каждой комнате и на каждом подходящем и неподходящем для этого предмете в этом доме.

Северус смотрел ей в глаза, а затем рассмеялся таким заразным смехом, что Гермиона его тоже подхватила.

- Прекрасный план, - он провёл руками по её мягким волосам, - А потом, когда тебе всё это надоест?

Гермиона закатила глаза и цокнула языком.

- Начинается, - сказала она и встала с его колен, - Хоть одну минуту ты можешь не портить этими глупостями?

- Это не глупости, это наши жизни. Глупости, если не забыла, это твоя прерогатива, - Северус снова откинул голову назад, осматривая Гермиону.

- Заткнись, либо скажи что-нибудь полезное, - фыркнула Гермиона и, потянувшись, подошла к рабочей части кухни, - Где у тебя сковородки лежат, например.

- Если бы я знал, - усмехнулся он, - Может просто скажем домовикам всё приготовить?

Гермиона пристально посмотрела на Северуса.

- Они не обязаны нам готовить.

- Вообще-то, умница моя, это им в радость.

- Надо тебя включить в Г.А.В.Н.Э.

- Никакое гавнэ мне не нужно, - запротестовал Северус, - Лучше блинэ организуй, пока я не позвал домовиков.

- Хоть продукты есть, - отозвалась Гермиона из-за распахнутой двери холодильника.

- Это домовики вчера принесли, - добавил Северус, чтобы позлить её.

- Отстань, - бросила через плечо она и водрузила на столешницу молоко, яйца, а затем и муку.

Гермиона развернулась и, подойдя к столу, начала копаться в своей сумке. После нескольких минут поисков она выудила оттуда телефон.

- Мам? - сказала Гермиона в трубку, - Ты не спишь? Спишь? Прости. С Рождеством! Сколько яиц нужно на пол литра молока? Да, блины. Да! Спасибо, пока. Что? - она, бросив телефон в сумку, посмотрела на смотрящего на неё Северуса.

- Ничего, - поджал губы он, сдерживая смех.

- Лучше молчи.

- Я и молчу, - ответил он и всё-таки рассмеялся.

Он наблюдал, как Гермиона достаёт глубокую миску, наливает в неё молоко, добавляет яйца, затем муку и сахар, мешает всё. Смотрел и не мог оторваться. Это самое лучшее, что он видел в жизни. Её волосы так красиво рассыпались по плечам и спине, её движения были такими правильными, красивыми.

Когда Гермиона вылила первую порцию теста на сковородку, Северус встал и подошёл к ней сзади. Он медленно положил руки ей на талию, затем передвинул их к животу и обнял её.

- Дрожишь, - сказал он.

- Потому что ты обнимаешь меня, - ответила Гермиона, откинувшись на его грудь.

- А если я сделаю так, - он убрал её волосы рукой и поцеловал в шею.

- Я вообще-то пытаюсь тут блинэ готовить, - прошептала Гермиона и сама потянулась к его губам.

- Я тебе чем-то мешаю? - он рассмеялся ей в шею, от чего Гермионе пришлось поджать плечо, которое Северус тут же расцеловал.

- Лучше сходи забери почту.

- Какую почту?

- Весь подоконник в гостиной завален письмами.

- Хорошо, - он поцеловал её в щеку и вышел.

Гермиона схватила сковородку и вышвырнула с неё полностью сгоревший блин прямо в мусорку. Затем поставила её обратно на плиту, а сама включила холодную воду и умылась, чтобы хоть как-то остудить себя. "Это хоть когда-нибудь пройдёт?" - спросила она саму себя.

- Жарко? - усмехнулся Северус, зайдя обратно в кухню с охапкой писем и небольших коробок.

Гермиона не ответила, просто усмехнулась и продолжила жарить блины.

- Это поздравления с Рождеством, - сказал Северус, вскрывая письма.

- От кого? - спросила Гермиона, переложив очередной румяный блин на тарелку.

- От всех, кому не лень, - хмыкнул Северус, - Даже Поттер поздравляет.

- Гарри? - Гермиона обернулась.

- Ты знаешь других ныне живущих Поттеров? - Северус посмотрел на неё и изогнул брови, добавляя этим саркастичности.

Упоминания о Лили, даже такие незначительные, Гермиона до сих пор спокойно переносить не могла. Всё что у неё получилось на это ответить были кивок и быстрый поворот головы обратно к плите.

- Гоблин его задери, - прошипел Северус, поднимаясь со стула.

- Что такое? - тихо спросила Гермиона.

- В его каракулях я разобрал слова насчёт того, что он собирается навестить меня сегодня.

- Что? Зачем? - удивилась Гермиона.

- Я откуда знаю, это же Поттер.

- А там написано, когда именно он собирается тебя навестить?

Северус не успел ответить, потому что из гостиной послышался какой-то шум, а затем звук падающих на пол тел.

- Видимо, сейчас, - Северус закатил глаза, - Дай мне рубашку.

- А я в чём буду? - Гермиона сложила руки на груди, - На тебе хоть штаны есть.

Северус решил, что лучше Поттер увидит полуголого его, чем совсем голую Гермиону. Ну уж нет, это тело принадлежит только ему.

- Профессор Снейп! - заорал Поттер из гостиной, - Вы дома?

Северус снова закатил глаза и направился в гостиную.

- Какого чёрта вы здесь забыли, Поттер, Уизли и будущая Поттер, - процедил сквозь зубы он.

- Доброе утро! - улыбнулся Гарри.

- С Рождеством! - добавил не менее улыбчивый Рон.

- А у вас тут уютненько, - отозвалась Джинни, разглядывая гостиную, старательно отводя глаза от своего полуголого учителя.

- Осмотрелись? Теперь проваливайте.

- Почему у вас одежда летит над лестницей? - спросил Рон.

Северус обернулся. И вправду. Белый махровый халат плавно влетел в кухонную дверь и скрылся за ней. Северус стиснул зубы и закрыл глаза. Повернувшись обратно к незваным гостям, он собирался сказать ещё что-нибудь не менее дружелюбное, чем то, что уже было сказано, но дверь кухни открылась.

- Привет, ребята, с Рождеством! - сказала Гермиона.

На ней был тот самый летящий по воздуху белый халат, а рубашку она теперь протягивала Северусу. Он медленно протянул руку за ней, буравя взглядом Гермиону.

Когда они наконец посмотрели на стоявших у камина ребят, то наткнулись на три округлившихся до размеров снитчей пар глаз. Но все эти глаза говорили разные вещи. Например у Джинни в глазах было: "Она всё-таки добилась своего!", у Гарри: "Охренеть, ну дают!". И только Рон был просто в тихом ужасе и шоке от всего происходящего.

- П-пахнет блинами, - первый подал голос Гарри.

- Да, я только что сделала, - ответила Гермиона совершенно спокойным голосом, как будто ничего необычного не происходит.

- Кх-кхм, - прокашлялся Гарри и сделал несколько неуверенных шагов вперед.

- Круто! Я ужасно голодная! Мы всю ночь не спали, - продолжила Джинни наконец сдвинувшись с места.

- А что вы делали? - спросила Гермиона.

- Нам больше интересно, что делали вы! - отозвался Рон, срывающимся на визг голосом, - Гермиона!

- Рон! - одновременно воскликнули Гарри и Джинни.

- Рон, ты будешь блины? - спросила Гермиона, направляясь к кухне.

Северус, за всё время не проронивший ни слова, стоял и чуть ли не с гордостью наблюдал за спокойствием Гермионы. Он был абсолютно уверен, что она не захочет рассказывать друзьям ничего из происшедшего. Видимо, Гарри и Джинни были больше введены в курс дела, нежели Рон. Северус хмыкнул и проследовал за Гермионой на кухню. Из гостиной доносились голоса троих ребят, которые яростно обсуждали сложившуюся ситуацию.

- Северус, накрой на стол, - сказала Гермиона, протягивая ему пять тарелок и сложенные на них ножи и вилки.

- Ты в порядке? - спросил он, принимая посуду.

- А с чего мне быть не в порядке? - лучезарно улыбнулась Гермиона и, встав на носочки, взялась за его плечи и поцеловала в губы лёгким поцелуем.

Теперь уже совершенно спокойный Северус отправился в столовую накрывать на стол. Гермиона зашла следом, неся в руке тарелку со стопкой блинов.

- Гермиона, мне нужно в туалет! - услышали они крик Джинни.

- Дверь напротив лестницы! - откликнулась она.

В столовую бодрым шагом зашёл Гарри, а за ним плёлся Рон, всё ещё пребывающий в шоке.

- Выглядит вкусно! - Гарри потёр руки и чуть было не уселся на гермионино место за столом, но та его быстро оттуда прогнала.

Через несколько минут Гермиона принесла чай и кофе, лимонный пирог с вечера и всего понемногу, что было в холодильнике. Все были жутко голодные, поэтому с радостью набросились на завтрак. Гермиона была безумно рада, что Северус, который перестал ненавидяще на них смотреть, теперь даже перебросился с Гарри парой слов. Только Джинни всё время пихала Гермиону в бок, пытаясь показать ей, что хочет поговорить с ней наедине. Желание подруги понятно, но Гермионе стало казаться неправильным обсуждать всё это. Ей почему-то захотелось оставить все приятные мысли самой себе и не делиться ими с другими. Хотя никакой в этом проблемы нет, Джинни просто любопытная, а вот обсуждать всё это с Гарри и Роном она никогда не станет, даже если её будут пытать Круциатусом.

В итоге поговорить двум подругам так и не удалось, потому что Гарри, будто читая мысли Гермионы, поблагодарил за завтрак, обняв Гермиону и пожав руку Снейпа, заявил, что они уходят. Рон, который просто молчал весь завтрак, то и дело осуждающе поглядывая на Гермиону, просто кивнул и поднялся из-за стола.

Северус вышел в гостиную, чтобы проследить, как эта милая компания покинет его дом, дабы убедиться, что камин и всё его окружающее останется в целости и сохранности. Затем он вернулся в кухню, где его ждала Гермиона. Она сразу нырнула в его объятия, прижимаясь щекой к груди. Он положил ладонь ей на голову, зарываясь пальцами в мягкие каштановые локоны.

- Наконец-то, они ушли, - буркнул он, а Гермиона улыбнулась, - Компания идиотов.

- Да ладно тебе, - сказала она, - Я вообще им благодарна за такую спокойную реакцию.

- Уизли смотрел так, будто готов снести нам обоим головы.

- Ему просто нужно время, чтобы привыкнуть.

- Ты что, уже всё убрала? - вскинул брови он, глядя на чистый стол в столовой.

Она кивнула и крепче прижалась к нему. А затем, подняв голову, посмотрела ему в глаза. От такого взгляда сердце Северуса приостановилось ненадолго, а затем забилось в бешеном ритме. Гермиона сделала шаг назад. Она медленно, даже будто ласково, взялась пальцами за пояс на халате и потянула за него. Он тут же развязался и повис вдоль бёдер. Северус неотрывно следил за всем, что она делает, пожирая её глазами. В его воображении она уже давно была абсолютно обнажённой. А до соединения фантазии и реальности оставались всего какие-то секунды. Гермиона взялась пальцами за края халата и резко распахнула его, спуская с плеч.

Она усмехнулась тому, как Северус смотрел на неё. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не наброситься на неё. Гермиона подошла к нему и принялась за пуговицы на его рубашке. Он поднял руки и провёл ладонями по её нежной спине, останавливая пальцы на лопатках. Эти остренькие косточки безумно нравились ему.

Освободив Северуса от рубашки, она взялась за его запястья своими руками и начала медленно двигаться назад, пока не упёрлась в стол. Она провела ладонями по всей длине рук Северуса и положила их на плечи, потянувшись к нему. Он наклонился к ней и накрыл её губы своими. И снова как в первый раз. Сносит голову. Всё начинает кружиться и исчезает, оставляя только их двоих в этом мире. И стол.

Стол, на который Северус подсадил Гермиону, не разрывая поцелуя. Гермиона рывком стянула с него штаны и, раздвинув ноги, сжала его бедра ступнями, а пояс - коленями.

- Ты думаешь, то, что было вчера, это самое приятное? - он хитро усмехнулся, от чего Гермиона застонала и начала дрожать, ещё сильнее сжимая его тело ногами.

Он провёл ладонями от внутренней стороны её бёдер к коленям и, надавив на них, раздвинул ещё сильнее.

- Что ты делаешь? - хриплым голосом спросила она, когда Северус опустился на колени.

- Сейчас узнаешь.

Гермиона внимательно за ним следила. А откинула голову только тогда, когда его язык опустился на её влажные половые губы. Она закричала, сжимая край стола пальцами. Хотела сжать колени, но сильные руки Северуса держали их разведёнными. Поэтому Гермиона не нашла другого выхода, как выгнуться в спине, подставляя себя на растерзание его рту. Он убрал одну ладонь с её колена и коснулся пальцами нежных складок. Северус усмехнулся тому, как она вздрогнула и напряглась так, что живот затвердел. Он вошёл в неё сначала одним пальцем, растягивая для себя пространство, а затем добавил второй. Сделав несколько толчков рукой, он снова приник губами к её клитору.

Кончить от её криков и стонов? От того, как она дёргается, изгибается, приподнимается, снова откидывается назад, открывает рот, жадно смотрит ему в глаза, трогает руками его плечи и волосы? Кажется, он близок к этому.

- Северус, - прошептала она, выгнувшись в спине, - Кажется, я скоро…

- Стой, - прошипел он и, поднявшись с колен, устроился между её ногами.

- Скорей, - стонала она, хватаясь за его предплечья.

Безумно хотелось засмеяться её мольбам. И навсегда отложить в памяти эту потрясающую картину. Он хочет помнить это всегда. Как она лежит на его столе и умоляет делать с ней всё, что ему заблагорассудится.

Но вместо этого он резко вошёл в неё. Вот теперь она действительно закричала, впиваясь ногтями в его кожу на руках и сжимая ступнями его бёдра.

Кажется, время остановилось. Земля не вращается. Солнце не светит. Растения не фотосинтезируют. И кислород остался только здесь, в ней. В её возбуждающем запахе, в её руках, ногах, во всём теле. В том, как она то кричит, то закусывает губу до крови.

Вот что он хочет сделать. Поцеловать её. Да. Именно сейчас, не медля ни секунды.

Он схватил её за запястье и рывком заставил сесть. Подхватил под попу и, выйдя в гостиную, прижал к стене. Она томно вдохнула, когда её спина врезалась в холодный камень, но потянулась вниз, к его члену. Северус накрыл её губы своими и снова вошёл в неё. Да, вот так намного лучше. Соединиться всем, чем можно. И никогда не отпускать.

Через несколько минут два обессиленных тела лежали на полу. Гермиона подрагивала время от времени, а мышца на икре её ноги, которая лежала на Северусе, постоянно напрягалась, образуя прямое очертание. Капля пота застыла на её животе, так и не успевшая скатиться вниз. Её пальцы лежали в ладони Северуса и тоже дрожали.

- Почему же мы люди? - тихо спросила она.

- А кем мы должны быть? - он повернул голову и посмотрел в её профиль.

- Людям необходимо спать, есть, переводить дыхание, отдыхать. Делать что угодно, кроме секса. Это угнетает.

Он рассмеялся и, взяв её за подбородок, повернул её лицо к себе, заглядывая в её горячие шоколадные глаза.

- Кажется, ты становишься развратной.

- И пусть, - вдыхая так, что грудь вздымалась вверх, сказала Гермиона, - Будешь задерживать меня на переменах.

- Ты даже не представляешь себе, как часто ты будешь оставаться после уроков, - добавил он.

- Впервые в жизни рада этому, - шёпотом ответила она и с трудом приподнялась на локте.

Северус запустил руку в её волосы, которые отдавали золотом в свете солнца, проникающего в гостиную сквозь большие окна. Он хотел что-то сказать, как вдруг, посмотрев на её плечо, нахмурился:

- Что это?

Он дотронулся пальцами до места соединения шеи и плеча. Затем приподнялся и чуть повернул Гермиону, чтобы посмотреть на её спину.

- Чёрт возьми, ты вся в синяках, - шепнул он.

- У тебя руки сильные, - улыбнулась она, не обращая внимания на свои боевые шрамы.

- Я принесу мазь, - сказал он, отворачиваясь.

- Зачем? Не надо, - Гермиона попыталась его удержать, но он лишь вырвал руку и, на ходу надевая штаны, спустился в подвал.

Гермиона рухнула обратно на ковёр и блаженно вытянула все свои расслабленные конечности.

Когда он вернулся, то увидел её, всё ещё лежащую на полу.

- Я не могу встать, - объяснила Гермиона.

Северус лишь усмехнулся, нагибаясь вниз и поднимая Гермиону с пола. По мановению его волшебной палочки с пола кухни прилетел её халат и аккуратно опустился на подлокотник дивана, на который сел Северус с Гермионой на руках. Он повернул её к себе спиной и, бережно убрав волосы, начал смазывать все синяки волшебным средством. Они исчезли на глазах. Но оказалось, что они везде. И все в форме отпечатков пальцев. Северус выглядел очень виноватым, что смешило и одновременно умиляло Гермиону.

- Больше не будем, - тихо сказал он ей на ухо.

- Да что ты говоришь? - воскликнула Гермиона, всплеснув руками, - Будем, ещё как. Но сначала ты откроешь мой подарок.

Чёрт, он совсем забыл и про Рождество, и про подарки. Северус накинул на плечи Гермионы халат, а затем встал и подошёл к ёлке. Наклонившись, он забрал подарок и уселся обратно на диван.

- Открывай! - Гермиона радостно захлопала в ладоши.

Северус усмехнулся и сорвал ленту с коробки. Вместе с крышкой она улетела на пол. А Северус замер, сверля глазами содержимое коробки. Несколько секунд он не двигался. А затем взял в руку свой учебник по Зельеварению с шестого курса. Разваливающаяся книга сама открылась. Это был напиток живой смерти. Все его поправки, мелко написанные буквы и собственные рецепты, вписанные по краям страниц. Всё здесь. Всё, что он сделал, здесь. Всё, на что была способная его умная голова.

- Где ты взяла её? - тихо спросил Северус, посмотрев на Гермиону.

- Месяц назад я была у МакГонагалл. Она неожиданно вспомнила, что эльфы вынесли все уцелевшие книги из Выручай комнаты уже очень давно. И нужно кому-то с ними разобраться. И там я нашла её. С помощью Гарри я восстановила некоторые страницы, но многие он не помнил наизусть, поэтому я не смогла их подправить. Так что сейчас…

Она не договорила, потому что Северус, столкнув коробку на пол, обхватил плечи Гермионы руками и прижал к себе.

- Спасибо, - прошептал он, зарываясь лицом в её вкусно пахнущие спутанные волосы.

- С Рождеством, - прошептала она, обхватывая его торс руками.

Северус лёг, вытягивая ноги, и пристроил Гермиону на себе так, чтобы она упиралась в спинку дивана. Он взял её левую руку.

- Я сделал для тебя кое-что, - шепнул он и достал из кармана небольшой тюбик.

- Что это? - спросила Гермиона, чуть приподнимаясь.

- По моим расчетам, это должно помочь твоей руке.

Гермиона хотела было возразить, но увидела в его глазах это горящее желание помочь ей, что просто не смогла отказать. Она улыбнулась и протянула ему руку.

Когда его палец с лекарством коснулся её повреждённой кожи, произошло что-то удивительно странное. Мазь зашипела, а руку будто огнём обожгли. Гермиона вскрикнула и крепко сжала кулак. Не успела она пожаловаться на боль, как облачко пара над шрамом исчезло. И буквы вместе с ним. Глаза Гермионы округлились. Северус даже приоткрыл рот от удивления. Они молниеносно сели на диване и уставились на её теперь идеально гладкую руку.

- Северус! - воскликнула Гермиона, - Его нет! Его…

Она не договорила. Потому что рука снова загорелась, и на том же самом месте появились те же самые буквы.

Да уж, теперь, пожалуй, Гермиона точно знает, что значит разочарование. Её плечи тут же осунулись и глаза перестали гореть радостью.

- Чёрт, - прошипел Северус, опустив ладонь на её шрам, - Не сработало. Прости.

Он обхватил Гермиону руками и, снова улегшись на диване, положил её на себя.

- Прости, я думал, что получится. Подыщу тебе ещё один рождественский подарок, - он поцеловал её в висок.

Гермиона приподняла голову и грустно улыбнулась.

- Я не расстроена.

- Не ври.

- Правда, я даже рада, - она чуть выпрямилась и провела кончиками пальцев по грубым кривым буквам на своей руке.

Затем она взяла его левую руку и и положила ладонь на метку.

- Грязнокровка и Пожиратель, - усмехнулась Гермиона, - Мило, правда?

Северус усмехнулся и, проведя большим пальцем по её щеке, положил ладонь Гермионе на затылок, притягивая к себе.

- У нас обоих есть клеймо, - прошептала Гермиона в самые губы Северусу.

- Хочу, чтобы у тебя его не было, - тихо ответил он.

- Хотеть не вредно, - рассмеялась Гермиона.

- Я попробую ещё раз сделать лекарство.

- Нет, не надо, - возразила Гермиона, - Я уже сроднилась со своим шрамом.

Северус закатил глаза, а она рассмеялась.

- Так что если будешь ещё что-то изобретать, придумай то, что избавит от шрамов нас обоих.

Он улыбнулся и поцеловал улегшуюся на его груди Гермиону.

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ

В кабинете Защиты от тёмных искусств стояла тишина. Нет, не такая тишина, когда люди, находящиеся внутри помещения, просто молчат. И не такая, когда в комнате тихо, оттого что она пуста. Нет. Всё было не так.

Эта тишина была зловеще звенящей. Кажется, воздух в данную секунду пропускал все электрические разряды планеты, вращение которой сейчас можно было слышать.

Северус Снейп стоял в центре своего класса, скрестив руки на груди. Прежде чем продолжить душещипательную историю, которая как раз и вызвала ту самую тишину, стоит отметить, что всеми уважаемый профессор Снейп несколько… изменился.

Нет, боже упаси, характер всё тот же, если не хуже. Да и голос не стал теплее, хоть и душа его теперь была согрета. И глаза не перестали быть колючими для всех них, для всех людей, кроме одной персоны в этом мире. Но что-то всё-таки поменялось. Да, ученики и, естественно, профессора это сразу заметили.

Профессор Снейп перестал носить мантию.

Все задавались вопросом, отчего же так? Ведь большинство учеников считало, что мантия, а в особенности то, как Северус важно расшагивает по школе, то и дело взметая подолами той самой, не существующей более, мантии, - его до ужаса очаровательная фишка. Если мантия создавала лишь меньше половины максимального количества процентов сконцентрированности на и до этого самой важной персоне в Хогвартсе, то, пожалуй, его резкая смена имиджа привела в бешеный восторг всех девушек школы, начиная с третьего и заканчивая седьмым курсом. Теперь же профессору Снейпу едва ли можно было дать тридцать пять. А само его существо источало больше властной уверенности, чем когда бы то ни было.

Не будем вдаваться в подробности причин его изменений. Однако всё же стоит заметить, что от мантии герой войны избавился лишь потому, что некая особа слишком много жаловалась на то, что её очень тяжело снимать, и это приводит к её частым опозданиям на следующие уроки.

И вот теперь Северус Снейп стоял в середине своего класса со слегка закатанными рукавами белой рубашки и в идеально выглаженных (не будем уточнять, кто позаботился об этом) чёрных брюках и сверлил своими чёрными глазами провинившегося ученика. И именно эти самые черные глаза выпускали в воздух все те электрические разряды планеты, о которых говорилось ранее.

Пожалуй, напряжение в классе можно было приравнять к тому, что царило за минуту до сожжения целой толпы безнадёжно обречённых людей в печи концентрационных лагерей во времена Гитлера. Наверное, здесь было даже несколько хуже, поскольку бедный Адольф кусал бы себе локти и покуривал гаванскую сигару в сторонке, будь он знаком с Северусом Снейпом. Это напряжение, пожалуй, никак не волновало лишь двух персон в этом кабинете.

Гермиону Грейнджер и Джинни Уизли. О спокойствии первой мы поговорим чуть позже. А вот уравновешенность, вернее, её отсутствие, второй следует обсудить. Так уж вышло, что невеста великого Гарри Поттера была в курсе всех причин опозданий своей подруги на уроки, а также её зачастившееся дурное поведение, за которое профессор Снейп и оставляет её после уроков чуть ли не каждый день. Ему удалось добиться изменений в расписании, чтобы сдвоенный урок Защиты во вторник распределили на два учебных дня. Теперь он мог вызывать Гермиону Грейнджер на наказания за плохое поведение на один день чаще. И поэтому Джинни Уизли, как главный слушатель страстных историй своей резко осчастливившейся подруги, сдерживала смех каждый раз, когда Снейп придумывал наиглупейшие поводы оставить Гермиону после уроков. Что до самой Грейнджер, что ж… Она просто старалась не расхохотаться вместе с Уизли, дабы не испортить очередной спектакль своего возлюбленного.

- Долгопупс, - тихий, но безумно строгий голос разнёсся по кабинету с грохотом атомной бомбы.

- Кхм, профессор Снейп… - пробубнил Невилл, почёсывая затылок, - Я могу всё объяснить.

"Да, попробуй объяснить, что я наслал на тебя "Империо", чтобы ты взорвал треклятый шкаф".

- Я вас внимательно слушаю.

- Ну, мы с Гермионой как раз тренировали заклинание, и она так быстро сдвинулась, что я не успел до конца прицелиться и…

- И решили, что лучше устроить пожар, чем дать Грейнджер потренироваться защитным чарам? - он мастерски вскинул бровь вверх, оставаясь всё в том же серьёзном выражении лица.

- Профессор Снейп, мне безумно жаль! - воскликнул Невилл, - Вы же всё починили, видите? Всё хорошо, и Гермиона цела, да? - он с надеждой посмотрел на подругу, до боли закусившую губу.

Через несколько секунд до неё дошло, что обращаются к ней, поэтому она энергично кивнула, тем самым скидывая беззвучно смеющуюся голову Джинни со своего плеча.

- О да, я в полном порядке и… боевой готовности, - облизнулась она.

Джинни прыснула в голос, а Северус не смог сдержать полусекундной ухмылки, коснувшейся его губ.

- Что до вас, мисс Грейнджер, - после некоторой паузы сказал Снейп, - На вашем месте, я бы не стал так радоваться. Суть практических занятий заключается в том, что вам следует позволять своему напарнику опробовать новое для него заклинание, - он сделал к ней шаг, и Гермиона могла поклясться, что ещё немного и трясущиеся от возбуждения колени не выдержат её, - А отклониться и Поттер сможет, - его усмешка, и Гермиона почти потеряла контроль, - Останетесь после уроков.

- Профессор, она не виновата, это всё я… - попытался вступиться за подругу Невилл.

- Ещё одно слово, Долгопупс, и будете драить полы вместе с Грейнджер.

Как ни крути, его резкие развороты и без мантии не теряли своего эффекта. Джинни снова засмеялась тому, каким взглядом Гермиона посмотрела вслед Северусу. Кто-то (например, Рон), стань он свидетелем такого взгляда, пришёл бы в ужас, злость и шок. А кто-то (например, Гарри) - просто бы удивился, но не стал бы зацикливаться на этом из элементарной вежливости и уважению и к выбору своей лучшей подруги, и к самому мужчине, на которого пал этот выбор. А Джинни веселилась от любого тонкого намёка, от неосторожного и внезапно вырвавшегося движения или взгляда. Нет, не смеха ради, а от невозможной радости за Гермиону. Порой, она чувствовала себя виноватой, хвастаясь очередными победами на личном фронте, - будущая жена легендарного Поттера, как-никак, - поэтому теперь могла вдоволь наболтаться с Гермионой о любовных делах.

За ужином Гермиона успела лишь бросить быстрый взгляд на преподавательский стол, за которым не нашла того, кого искала, и схватить с вилки Джинни кусочек бифштекса. После этого она со всех ног побежала в подземелья. Она была уверенна, что сегодня Северус ждёт её не в гостиной, а именно в кабинете.

Остановившись за углом, чтобы отдышаться, Гермиона вытащила из кармана юбки уменьшенные магией чулки и гриффиндорский галстук, вернула им свои обычные размеры и поспешно облачилась в них. Затем распустила волосы и трансфигурировала свои чёрные лаковые балетки в бордовые туфли на шпильке. За последнее время она очень зачастила с подобной обувью. В последний раз поправив причёску, Гермиона расстегнула верхние пуговицы на белоснежной рубашке и постучала в дверь.

- Войдите, - раздался голос Северуса.

Гермиона осторожно приоткрыла дверь и, закусив губу, зашла.

- Вы опоздали, мисс Грейнджер, - произнёс он, бросив на неё секундный взгляд, и вернулся к бумагам на своём столе.

Пустым бумагам - Гермиона могла поспорить.

- Простите, профессор, - сказала она деланно низким голосом, - Я обещаю, я всё отработаю.

- Всенепременно, - ответил он, наконец оторвавшись от своего стола, и откинулся в кресле, наблюдая за Гермионой из-под прикрытых век.

Гермиона плавным движением руки отбросила пряди волос на спину и, туже затянув свой галстук, ровными шагами направилась вперёд.

Её юбка, которую она, кажется, слегка, или не слегка, обрезала, чтобы та стала короче, с каждым шагом открывала всё больше и больше идеальных гладких ног своей хозяйки. Более того, на этих самых ногах были чулки. С подтяжками! "Это нечестно", - подумал Северус. Конечно, нечестно! Как он теперь будет строить из себя строгого профессора, когда на ней то, что больше всего радует его глаза. И не только глаза.

- Профессор? - кажется, не в первый раз позвала Грейнджер.

Северусу пришлось несколько раз моргнуть, чтобы понять, что эти самые чулки, и ноги, да и их обладательница теперь находятся сантиметрах в двадцати от него. Он возбуждённо сглотнул и поднял голову, чтобы заглянуть девушке в глаза. Они оказались ближе, чем он предполагал. Её хлопающие реснички теперь были на уровне его лица, что можно было лишь потянуться и поцеловать Гермиону в губы. Но она, кажется, затеяла какую-то игру, и ему лучше подчиняться.

- Да, мисс Грейнджер, - он попытался сделать как можно более спокойный и равнодушный голос.

- Вы дадите мне задание? - спросила Гермиона, проведя кончиками пальцев по своей обнажённой ключице.

Прежде чем до облизывающегося Северуса дошла суть вопроса, прошло несколько минут.

- Я уверен, вы сами его найдёте, - хриплым голосом продолжил он, наконец позволяя себе положить ладонь на её ногу, обтянутую гладкой капроновой тканью чулок.

- Профессор Снейп! - Гермиона отскочила, - Что вы себе позволяете? - её округлённые глаза заслуживают "Оскар".

Он еле сдержал усмешку, прикрывая ладонью рот. Да, эта девушка продолжала поражать его изо дня в день. И каждый раз с новой стороны.

- Какой у вас беспорядок на столе, профессор, - сказала Гермиона, посмотрев на стол, - Я уберу.

Она встала между креслом, на котором сидел Северус, и столом. Теперь, когда она облокотилась на него, собирая все листы, которые действительно были пустыми, Северусу открывался потрясающий вид на её кружевные трусики, которые он через несколько минут будет сжимать в одной руке, а второй делать с ней то, о чём она и не мечтала.

Северус осторожно поддел пальцем край юбки и медленно приподнял его. Гермиона осознала это только когда почувствовала, что этот самый край упал на её выгнутую в пояснице спину.

- Профессор Снейп! - воскликнула она и хотела выпрямиться.

Но его рука, быстро прижавшая её к столу, не дала ей этого сделать. Пока пальцы Северуса медленно подбирались к её округлым ягодицам, очерчивая кружева чулков, Гермиона пыталась придумать, как же ей всё-таки воплотить в реальность то, что она задумала.

И случай позволил ей сделать это. Северус убрал руку с её спины, чтобы сжать небольшую упругую попу своей возлюбленной. И, воспользовавшись моментом, Гермиона резко выпрямилась и, развернувшись, толкнула его в кресло. Точно так же, как много недель назад, она поставила одну коленку рядом с ногой Северуса, затем другую с другой стороны и плавно опустилась на него. К счастью для них обоих, Северус к этому моменту уже успел смириться с его участью и перестал сдерживать самого себя. Он положил ладони на её ноги и провёл ими по бедрам, останавливаясь на подтяжках чулок.

Гермиона тем временем нагло смотрела Северусу в глаза и, сладко закусив губу, терлась о его давно вставший и требующий удовлетворения член, имитируя секс.

- Профессор Снейп, вы простите мне мою оплошность на сегодняшнем уроке? - прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать его в шею.

Всё, на что был способен Северус, это закрыть глаза, откидывая голову, и сжать её попу пальцами.

- Только если вы очень постараетесь, мисс Грейнджер, - прохрипел он ей в самое ухо, отчего по всему её телу пробежали мелкие мурашки, которые Северус тут же ощутил своими ладонями.

Гермиона оторвалась от него и, хитро улыбнувшись одним уголком губ, начала расстегивать его штаны. Затем она сползла с его колен вниз, устраиваясь поудобнее между его ног.

Сейчас у Северуса не было никаких сил и желания начинать с ней ссору насчёт того, что это унижение он ей не позволит перенести и прочее бла-бла-бла. Сейчас он мог только коснуться кончиками пальцев её раскрасневшихся щёк и провести ладонью по кудрявым волосам.

Как он любил смотреть, как она облизывается при виде его члена. Он всегда чувствовал её желание. Она желала его, целиком и полностью. Она мечтала о нём целыми днями, а когда наконец у них было время лишь для них двоих, она всегда отдавалась ему без остатка. При этом он всегда гордился ею, когда смотрел на неё в течение дня. Как она строго рассказывает кому-то о важных заклинаниях, как упрямо вчитывается в эти идиотские руны, как тщательно пишет все задания. Все её движения настолько красивы и женственны, что невозможно оторвать глаз. Но откинуть ногу в сторону, обнажая сексуальные бёдра, она может только наедине с ним. Если она наклоняется за упавшим пером, то никогда не станет демонстрировать из-за расстегнутой блузки грудь или округлые ягодицы из-под короткой юбки. Такое зрелище доступно только ему. Её улыбка для окружающих - спокойная и милая. Позволить себе улыбнуться развратно и сексуально она может только ему.

Именно так, как она улыбнулась сейчас, стрельнув своими глазками в его лицо, сжимая в руке стоящий колом пульсирующий член. Чёрт возьми, он кончит только от одного прикосновения этого розового язычка, которым она только что так возбуждающе провела по своей верхней губе, к головке его члена. Ну уж нет, он так быстро не сдастся.

Гермиона отправила свисающие пряди волос за спину и обхватила пухлыми губами его член. Никогда эта скромная девушка не могла бы подумать, что с таким диким удовольствием будет вбирать в свой рот сантиметр за сантиметром чей-то член. Она могла представить такое только с отвращением.

Как быстро люди меняются.

Сейчас она безумно возбуждалась от этого звука, с которыми член Северуса скользил по её губам и языку, от причмокивания, с которым она высовывала его изо рта, чтобы подразнить, облизывая только головку, словно чупа-чупс.

И сейчас, именно в тот момент, когда Гермиона в очередной раз решила просто подразнить его, он чуть ли не с рыком сорвался с места и, подхватив её на руки, усадил на стол, сбрасывая на пол всё, что было на нём. Рывком он разорвал её рубашку, а пуговицы разлетелись во все стороны. Раздевать её целиком не было сил. Северус усадил Гермиону поудобнее и, спустив её лифчик чуть вниз, приник губами к небольшому соску, возбуждённо упругому и торчащему горошиной. Гермиона тут же зарылась руками в его волосы, прижимая его голову ближе к себе. С её губ то и дело срывались сладостные стоны, а колени изо всех сил сжимали его бёдра.

- Ну давай же, - прошептала она, - Хочу тебя.

Северус оторвался и ухмыльнулся. Она вся дрожала и тянулась к нему бёдрами. В глазах была мольба смешанная с дикой страстью и возбуждением. Он коснулся большим пальцем её губы. Гермиона тут же открыла рот и облизнула подушечку его пальца. Она любила так делать, любила посасывать его пальцы, смотря при этом ему прямо в глаза, будто пытаясь поделиться своим чувством. Он оставил одну ладонь на её лице, а второй рукой пробежался по её ключице, груди, животу и, откидывая юбку наверх, заскользил пальцами по её насквозь мокрым трусикам, прямо через ткань поглаживая её клитор. От этого она выгибалась, откидывая голову назад, и тянулась к его руке бёдрами.

Северус чуть отодвинул её трусики и запустил в неё указательный палец. Её губы открылись, даря его слуху этот божественный стон. Он добавил ещё один палец, и Гермиона схватилась одной рукой за его шею, сжимая кожу ногтями.

- Ты такая красивая, - прошептал он ей на ухо, оставляя на коже её шеи влажный след поцелуя.

В ответ на такие слова, она просто смотрит на него. Такими глазами… своими глубокими шоколадными омутами смотрит так, что хочется поцеловать зрачки. И снова он почувствовал это острое желание где-то внутри, между рёбер, там, где, кажется, стучало и вырывалось его сердце, сказать ей, как сильно он её любит. Чтобы она знала, что он больше не протянет ни дня без неё, черт возьми. Ни единого дня. Без её улыбки, смеха, нежных рук, снимающих всякую боль и уносящих любые проблемы. Без её потрясающего податливого тела, которым он безумно хотел владеть, которое он хотел любить. Без её губ, о которых он думал целыми днями, каждую минуту и секунду. Сидя за столом и наблюдая за учениками. Идя по коридорам школы или дорожкам вне замка. Ложась спать без неё, просыпаясь без неё. Всегда думал о них. О её губах.

Северус остановился. На что последовал протяжный разочарованный стон Гермионы. Когда он медленно высунул из неё пальцы, она открыла глаза и удивлённо посмотрела на Северуса.

- Что-то не так? - спросила она и выпрямилась, чтобы вглядеться в глаза Северуса.

Он ничего не ответил. Просто смотрел на её лицо, на каждую чёрточку, почти не моргая.

- Милый, ты в порядке? - обеспокоенно спросила она, положив обе ладони на его щёки.

Северус лишь кивнул. Затем он взялся руками за её галстук и развязал его, снимая с тонкой шеи. Провёл пальцами по её нежной коже, будто пробуя на вкус каждое прикосновение. Она прикрыла глаза, наслаждаясь. Потом он аккуратно убрал её руки с себя, чтобы снять рубашку. Гермиона всё также вопросительно на него смотрела, пытаясь понять, что он собирается сделать.

Северус подхватил её на руки и направился к лестнице. Сначала Гермиона хотела возмущенно заявить, что немедленно хочет продолжения, но быстро поняла, что он несёт её в кровать.

Холодная простынь приятно остудила её влажную спину, когда Северус бережно опустил её на кровать. Он снял ботинки и забрался вслед за ней. Гермиона быстро справилась с пуговицами на его рубашке и стянула её с него, тут же касаясь губами его обнажённых плеч. Кожа такая горячая, будто он в лихорадке. Но ей нравится, потому что она знает, что он здоров. Её юбка полетела на пол, а вслед за ней лифчик, туфли, бельё с чулками, его брюки и боксеры.

Гермиона дышала так глубоко, что грудь вздымалась высоко вверх, а лопатки отрывались от кровати. Когда Северус так нежно гладил рукой её тело, медленно входя в неё под её обрывающийся вдох, когда целовал её губы, ускоряя темп, и находил своими руками её пальцы, сжимающие простынь, когда прижимался к ней всем телом, когда опускался губами к её шее, так тягуче целуя каждый сантиметр её кожи. Когда его влажная ладонь скользила по её бедру к животу, а затем по ребрам к груди, мягко сжимая её. Когда он, кончая вместе с ней, прижимал её к себе своими сильными руками так крепко, что, казалось, сейчас они навсегда сольются в единое целое. Когда он ловил губами её последний стон, который звучал уже так хрипло, но так сладко, так изнемождённо, но так желанно. Когда после он ещё несколько минут не выходил из неё, нежно целуя её лицо и сжимая своими пальцами её руку. Когда он шептал всякие милые глупости ей в шею, отчего она как обычно вся покрывалась мурашками. Да, в такие моменты Гермиона Грейнджер каждой клеточкой своего тела чувствовала любовь Северуса Снейпа, его такую жгучую, болезненную, необходимую любовь. И чувствовала, что он всё равно не скажет ей эти три крохотных слова. Не скажет, наверное, никогда. Даже если она проведёт с ним всю свою жизнь, даже если, возможно, когда-нибудь родит ему детей. Он не скажет ей.

И поэтому каждый раз, когда Северус смотрел на Гермиону таким взглядом, за которым у обычных пар следуют слова "Я люблю тебя", она ждала несколько минут, до зуда в костях надеясь, что он скажет. А затем грустно улыбалась, поглаживая ладонью его щеку и волосы. А потом, прежде чем заснуть, забыв обо всём на свете, неустанно повторяла из раза в раз, как сильно любит его, надеясь, что её любви им хватит на двоих.

Примечание к части

Дорогоие мои! Я поздравляю вас всех с Новым 2015 Годом! Желаю вам счастья, успехов, радости и конечно любви! Оставьте всё грустное, обидное и неприятное в прошлом году, не тяните этот груз за собой. И в новом году постарайтесь сделать то, чего не сделали в старом: признайтесь, простите, извинитесь, скажите, придите, перезвоните. Лучше жалеть, что сделал, чем убиваться о том, чего не сделал. И вот вам маленький подарочек от меня. Вообще не было вдохновения, поэтому извините, если что не так. С Новым Годом!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: