Так ты работал и с погибшими оперативниками?

Он покачал головой.

Нет, только с их магом.

Магом?

Ренди Шерманом.

Я смотрела ему в лицо.

Ты только что видел в морге человека, которого знал, с которым работал, и это не… — Я замахала руками, будто пытаясь выхватить подходящее слово из воздуха. — Разве это не смущает тебя? — Вопрос был неточным, но было слишком глупо спрашивать Эдуарда, о чем он переживает.

Такое могла спросить только женщина, — проговорил Олаф.

Я кивнула.

Ты абсолютно прав, но поскольку я женщина, я имею право задать такой вопрос. Меня бы смутило, если бы пришлось смотреть на труп человека, которого я знала. Даже незнакомца разглядывать — и то плохо. Я всё думала о парнях из спецназа, которых я встретила ранее этим днём, и знала, что ребята, лежащие сейчас в морге, были столь же высокими, столь же профессионалами, такими же полными жизни в своё время, и теперь этого уже не вернуть.

Ты переживала бы сильнее, — заметил Эдуард, — но это не помешало бы тебе делать свое дело. Иногда лучше работается, когда ты расстроен.

Мне поблагодарить?

Моя реакция беспокоит тебя, я чувствую это, Анита, но я видел, как умирало множество людей, кого я когда-то знал. Через какое-то время ты или спокойнее это воспринимаешь, либо переходишь на канцелярскую работу. Я не хочу торчать в офисе.

Я хотела наорать на него. Заорать о том, что я знаю, как он переживает за Донну и детей. Я была достаточно уверена, что он переживает и за меня, но его не эмоциональность в отношении трупов в морге напомнила мне, что Эдуард все еще остается для меня загадкой, и, вероятно, так будет всегда.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: