Я гладила его волосы, пока училась дышать заново, и мой пульс поднялся обратно в горло, так что чистый воздух пустыни был, как холодное шампанское, в моем горле.

Его тело начало трястись, и я поняла, что он плачет. Я погладила его по волосам и сказала:

Истина, Истина, с тобой все в порядке?

Он поднял ко мне голову, слезы сверкали в резком свете звезд.

Я хотел сказать «нет», но я не мог. Я не мог сопротивляться тебе голой в лунном свете.

О, Истина, мне очень жаль, — искренне сказала я. Я знала, что означает не иметь выбора.

Нечестивец подошел к нам и положил руки на плечи брата.

Все в порядке, она не такая, как Белль.

Истина отошел от нас обоих.

Ardeur делает их всех монстрами в конце концов.

Я поднялась и очень осторожно, очень тихо, пошла к нему. Он действительно выглядел напуганным, и я вытерла его слезы своими руками. Он позволили мне, но его глаза были широко раскрыты, так что виднелись белки, как у понесшей лошади.

Помоги мне не превратиться в чудовище, Истина.

Он нахмурился и посмотрел на меня, не как на кого-то, кого собираются оттрахать, или кого-то, кого нужно бояться, но, так, как будто он видел меня, что бы это ни значило.

Что ты хочешь этим сказать? — Спросил он, голосом, все еще полным слез.

Я хочу сказать, скажи мне, если я стану чудовищем. Скажи мне, если сила превратит меня во что-то еще.

Жан-Клод скажет тебе это.

Он сказал мне однажды, что он доверяет мне убить его, если он станет таким же бессердечным, как Бель Морт. Что он рассчитывает на то, что я не позволю ему быть монстром.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: