Исповедание веры савойского викария 50 страница

При этих и других подобного рода речах Эмиль сердится, протестует; Софи, стыдясь, закрывает лицо веером и не говорит ни слова. Наиболее недовольным из них, пожалуй, оказывается не тот, кто больше жалуется. Я безжалостно настаиваю: я заставляю Эмиля краснеть за его неделикатность; я даю ручательство за Софи, что она со своей стороны принимает договор. Я вызываю ее на ответ; само собою разумеется, что она не осмеливается опровергать меня. Эмиль, обеспокоенный, ищет совета, в очах своей юной супруги; сквозь смущение их он различает, что они полны страстной тревоги, и это придает ему уверенность. Он бросается к ее ногам, с восторгом целует протянутую ему руку и клянется, что, помимо обещанной верности, он отказывается от всякого иного права на нее.— «Будь,— говорит он,— дорогая супруга, распорядительницею моих удовольствий, как ты распоряжаешься моею жизнью и участью. Если б жестокость твоя стоила мне даже жизни, я и тогда возвратил бы тебе самые до рогие свои права. Я не хочу быть в чем-либо обязанным твоей угодливости — я хочу все получить от твоего сердца».

Добрый Эмиль, успокойся! Софи сама настолько великодушна, что не даст тебе пасть жертвою твоего великодушия.

Вечером, собираясь расстаться с ними, я говорю им тоном, насколько можно было, серьезным: «Помните же оба, что вы свободны и что здесь не может быть речи о супружеских обязанностях; поверьте мне, тут неуместна лживая уступчивость. Эмиль, хочешь идти? Софи позволяет». От ярости Эмиль готов будет меня побить. А вы, Софи, что сказали бы на это? Не увести ли мне его? Лгунья, краснея, скажет: «да». Очаровательная и милая ложь, стоящая дороже истины!

На другое утро... Картина блаженства не пленяет уже людей: испорченность порока столь же развратила вкус их, как и сердца. Они не умеют уже чувствовать то, что трогательно, видеть то, что мило. Желая изобразить упоение страстью, вы ничего не можете придумать, кроме счастливых любовников, утопающих в пучине наслаждений,— но как далеки еще от совершенства ваши картины! Вы изображаете лишь половину наслаждений, наиболее грубую; самых сладостных прелестей здесь нет. О, кто из вас видел когда-либо двух юных супругов, под счастливыми предзнаменованиями вступивших в союз, в то время как они покидают брачное ложе и когда в их взорах, томных и целомудренных, сразу читаешь и упоение сладкими удовольствиями, только что испытанными, и милую беспечность невинности, и уверенность, пока столь очаровательную, что они проведут вместе остаток дней своих? Вот наиболее восхитительный предмет, какой только может представиться сердцу человеческому; вот истинная картина наслаждения: вы сто раз видели ее, не догадываясь о ней; ваши огрубевшие сердца уже не способны полюбить ее. Софи, счастливая и кроткая, проводит день в объятиях своей нежной матери — это очень сладкий отдых после ночи, проведенной в объятьях супруга.

На третий день я уже замечаю некоторую перемену в декорациях. Эмиль хочет казаться несколько недовольным; но сквозь эта притворное недовольство я замечаю столь нежную услужливость и даже столько покорности, что не предвижу в этом ничего особенно прискорбного. Что касается Софи, она веселее, чем накануне; я вижу, как в глазах ее светится самодовольство; она очаровательна в обращении с Эмилем; она почти кокетничает с ним, что еще более его раздражает.

Перемены эти мало заметны; но от меня они не ускользают; это беспокоит меня, я расспрашиваю Эмиля наедине; я узнаю, что, к великому его сожалению и несмотря на все его настойчивые просьбы, ему пришлось в прошедшую ночь спать отдельно. Властная супруга поспешила воспользоваться своим правом. Происходит объяснение: Эмиль горько жалуется, Софи забавляется; но, наконец, видя, что он готов и взаправду рассердиться, она бросает на него взор, полный кротости и любви, и, сжимая мне руку, произносит всего одно слово, но таким тоном, который так и просится в душу: «Неблагодарный!» Эмиль настолько одурел, что ничего тут не понимает. Я же понимаю это: я удаляю Эмиля и беседую, в свою очередь, наедине с Софи.

«Я вижу,— говорю я ей,— причину этого каприза. Трудно было бы проявить больше деликатности и более некстати употреблять ее в дело. Дорогая Софи, будьте покойны! Я мужчину вам дал; не бойтесь принимать его за такового: вы получили первые всходы его юности; он ни перед кем не расточал любви, он надолго сохранит ее к вам.

Нужно, дорогое мое дитя, выяснить вам мои взгляды, высказанные, два дня тому назад в беседе с вами обоими. Вы, быть может, увидели в них лишь искусство беречь удовольствия с целью сделать их продолжительными. О, Софи! Беседа имела иную цель, более достойную моих забот. Делаясь вашим супругом, Эмиль стал вашим главою; вам предстоит повиноваться — так захотела природа. Однако, когда женщина походит на Софи, хорошо, если она руководит мужчиною; это тоже закон природы; я для того и сделал вас распорядительницею его удовольствий, чтобы дать вам столько же власти над его сердцем, сколько его пол дает ему над вашею особой. Это будет стоить вам тяжелых лишений; но вы будете господствовать над ним, если сумеете господствовать над собою; а происшедшее показывает мне, что это трудное искусство не превышает вашего мужества. Вы долго будете господствовать путем любви, если сделаете свои ласки редкими и ценными, если сумеете заставить ценить их. Хотите видеть своего мужа постоянно у ног своих — держите его всегда на некотором расстоянии от своей особы. Но проявляйте в своей строгости скромность, а не каприз; пусть он видит вас сдержанною, а не своенравною: смотрите, чтобы, сберегая его любовь, бы не заставили его сомневаться в вашей любви. Сделайте так, чтобы он любил вас за ласки и уважал за отказы; пусть он почитает целомудрие своей жены, не жалуясь на ее холодность.

Таким-то образом, дитя мое, он будет питать к вам доверие, станет выслушивать ваши мнения, советоваться с вами в делах своих и не станет принимать никаких решений, не обсудив дела с вами. Таким-то путем вы будете в состоянии призывать его к благоразумию, когда он заблуждается, действовать на него кротким убеждением, быть любезною с целью принести пользу и употреблять кокетство в интересах добродетели и любовь на пользу разума.

При всем том не думайте, чтобы самое это искусство могло всегда вам служить. Каких предосторожностей вы ни принимали бы, пользование удовольствиями уменьшает их цену и цену любви прежде всех других. Но когда любовь долго длилась, сладкая привычка восполняет пустоту и привлекательность доверия заменяет восторги страсти. Дети образуют между теми, кто дал им бытие, связь не менее сладкую и часто более прочную, чем самая любовь. Когда вы перестанете быть возлюбленной Эмиля, вы будете его женою и подругою, вы будете матерью его детей; Тогда вместо вашей прежней сдержанности установите между собою самые интимные отношения; не нужно уже отдельных постелей, не нужно отказов, капризов. Настолько сделайтесь его половиной, чтобы он не мог уже обойтись без вас и чтобы он, лишь только расстанется с вами чувствовал себя потерявшим связь с самим собою. Вы так хорошо, сумели водворить прелести семейной жизни в родительском доме, — устройте же, чтобы они царили и в вашем. Всякий мужчина, которому приятно в своем доме, любит свою жену. Помните, что, если супруг ваш будет счастлив у себя в доме, вы будете счастливою женой.

Что касается настоящего, не будьте так строги с вашим возлюбленным; он заслуживает большей снисходительности; его обидели бы ваши опасения; не берегите так заботливо его здоровье в ущерб его счастью и наслаждайтесь своим. Не следует ждать отвращения или охлаждать желания; отказывать нужно не ради отказа, но чтобы придать цену тому, что дают».

Затем, позвав Эмиля, я говорю в ее присутствии юному супругу; «Мы должны выносить иго, наложенное на себя. Старайся заслужить, чтобы его сделали для тебя легким. И прежде всего будь любезен и не воображай, что, надувшись, ты становишься милее. Мир нетрудно заключить, и каждый легко догадается — на каких условиях». Договор скрепляется поцелуем, после чего я говорю своему воспитаннику: «Дорогой Эмиль! человек всю жизнь нуждается в совете и руководстве. Я старался, сколько хватало сил, исполнять до сих пор эту обязанность по отношению к тебе: здесь кончается мой долгий труд и начинается труд другого. Сегодня я отказываюсь от власти, которую ты мне вверил,— и вот кто отныне твой руководитель».

Мало-помалу первый бред утихает и позволяет им мирно наслаждаться прелестями своего нового положения. Счастливые влюбленные! Достойные супруги! Чтобы почтить их добродетели, чтобы изобразить их счастье, нужно было бы написать историю их жизни. Сколько раз, созерцая в них свое дело, я чувствовал себя охваченным восторгом, заставлявшим трепетать мое сердце! Сколько раз я соединял их руки в своих, благословляя Провидение и испуская глубокие вздохи! Какими поцелуями я осыпаю эти две руки, сжавшие одна другую! Какими потоками радостных слез я орошаю их! Они, в свою очередь, умиляются, разделяя мои восторги. Почтенные родители их еще раз переживают свою юность, глядя на детей своих, они начинают, так сказать, жить снова, в лице детей своих, или, лучше сказать, впервые познают цену жизни; они проклинают свои прежние богатства, помешавшие им наслаждаться в том возрасте столь же прелестным жребием. Если на земле есть счастье, то надо искать его в том убежище, где живем мы.

Спустя несколько месяцев Эмиль входит раз утром в мою комнату и говорит, обнимая меня: «Наставник мой! поздравьте вашего питомца: он надеется иметь скоро честь быть отцом. О, какие заботы выпадут нам на долю и как часто мы будем нуждаться в вас! Боже сохрани, я уж не вручу вам воспитывать и сына, после того как вы воспитали отца. Не дай бог, чтобы обязанность, столь священная и приятная, исполнялась кем-нибудь другим, а не мною,— если бы даже мне удалось сделать для сына столь же счастливый выбор, какой сделали для меня! Но оставайтесь наставником юных наставников. Советуйте, руководите нами, мы будем послушны: пока я жив буду, я буду нуждаться в вас. Теперь, когда начинается отправление моих человеческих обязанностей, я нуждаюсь в вас больше, чем когда-либо. Вы исполнили свои обязанности: научите меня, как подражать вам, а вы отдохните — пора!»

Книга V

Эмиль вступает в ней по периодизации Руссо в «возраст счастья» (от 20—25 лет).

1. Локк Д. Мысли о воспитании, § 222.

2. Юлия Старшая — дочь римского императора Октавиана Августа.

3. Второзаконие, гл. XXII. «Второзаконие» — пятая книга «Пятикнижия» (составной части Библии).

4. Феспий — легендарный царь Беотии; был освобожден Геркулесом от гелнконского льва, за что в благодарность посылал Геркулесу пятьдесят ночей подряд по одной из своих дочерей (см.: Диодор. Историческая библиотека, IV, 29).

5. Согласно мифу, за невольное убийство своего друга Ифрита Геркулес на три года продан был в рабство лидийской царице Омфале, которая одела его в женскую одежду и заставила вместе с женщинами прясть шерсть. Сама Омфала в это время носила принадлежавшие Геркулесу львиную шкуру и палицу.

6. Имеется в виду рассказ из библейской мифологии о Самсоне и его возлюбленной Далиле. В руки врагов Самсон попал в результате коварства Далилы, которая отрезала Самсону волосы, в которых таилась его сверхъестественная сила.

7. См.: Платон. Государство, кн. V.

8. Фалбалой назывались сложенные с мелкие складки обшивки из кружев.

9. Античный миф гласит, что богиня Минерва отказалась играть на флейте из опасения, что во время игры будет выглядеть пекрасиво.

10. Фенелон (1651 — 1715) — писатель и педагог в сочинении «О воспитании девиц» замечал: «Обратите внимание на большой недостаток нашего воспитания: приятное совершенно отделяют от неприятного; приятное допускают только в удовольствиях, а все неприятное выпадает на долю учения. Что же остается делать после этого ребенку, как не ожидать с нетерпением конца этим занятиям и с жадностью стремиться к этим развлечениям» (Фенелон. О воспитании девиц, гл. V).

11. Апеллес (IV в. до н. э.) — один из наиболее знаменитых живописцев Древней Греции.

12. Дюша — владелица модной лавки в Париже.

13. Имеется в виду Фенелон и его «Воспитание девиц».

14. Во второй половине XVIII в. во Франции при обучении чаще всего употреблялся «Исторический катехизис» (вплоть до конца XIX в.)-

15. Речь идет о поэме швейцарского поэта С. Геснера (1730—1787) «Смерть Авеля».

16. «Много женщина знает искусств Новых поклонников в сети ловить; Не один для всех у ней жест и взгляд. Женщина все, Когда нужно, меняет» (итал.) — строки из поэмы «Освобожденный Иерусалим» итальянского поэта Торквато Тассо (1544—1595).

17. Вергилий. Буколики, III, 64—65. См. «Буколик» Вергилия:

«Девушка резвая, яблоко бросив в меня,

Галатея в ветлы бежит, но жаждет, чтоб я ее раньше увидел».

18. «Потерявши целомудрие, женщина в другом уже не отказывает» (Тацит. «Летопись», IV, 3).

19. Нинон де Ланкло (1620—1705) собирала в своем салоне весь свет Парижа. Сведения и отзывы о Ланкло Руссо мог почерпнуть в книге Дюкло «Исповедание графа ***».

20. Речь идет о Лукреции, насилие над которой и ее самоубийство стали поводом для изгнания из Рима царя Тарквиния Гордого и его сына Секста, совершившего это насилие. События произошли в 509 г. до н. э. (см.: Ливии Тит. Римская история, кн. I, 58—60).

21. Речь идет о римлянке Лицинии, которая, как рассказывает Тит Ливии в «Римской историн», побудила плебеев добиваться права быть консулами. Такое право плебеи получили в 367 г. до н. э.

22. Речь идет о римлянке Вергинии. Стремясь овладеть юной Вергинией, децемвир Аииий Клавдий объявляет ее рабой своего клиента. Чтобы спасти свою дочь от бесчестия, отец закалывает Вергинию. Как рассказывает Тит Ливии в «Римской истории», событие оказалось поводом к восстанию плебеев (449 до н. э.), в результате которого в Риме было покончено с господством децемвиров. Децемвиры — члены комиссии, состоявшие из десяти лиц, ведавшие урегулированием различных гражданских вопросов. В большинстве своем децемвирами были знатные римляне — патриции.

23. Речь идет о римских матронах, которые, как это рассказано в «Римской истории» Тита Ливия, склонили Кориолана снять осаду с Рима. Кориолан (V в. до н. э.) — римский военный деятель, был изгнан из

Рима, после чего возглавил племена вольсков и осадил город.

24. «А под запретом она, хоть не грешит, а грешна» (лат.) (Овидий. Любовные элегии, IV, 4. Пер. С. Ширвинского).

25. Де Бурделъ де Брантом Пьер (1540—1614) — автор «Жизнеописаний полководцев», где дана яркая картина нравов французского дворянства.

26. Имеется в виду возникшее в начале I в. в Александрии политико-философское направление, так называемое неопифагорейство. Оно возникло в результате острой потребности людей эпохи эллинизма в субъективном самоуглублении, приводившем, с одной стороны, к магическому мистицизму, а с другой — к использованию пифагорейского учения о числах.

27. «Тяжек гнев Пелида, не умеющего отступать» (лат.) (Гораций. Оды, 1, б, 5). Пелид (Ахилл) — сын Пелея, герой «Илиады» Гомера.

28. Роман Фенелона «Приключения Телемака» критикует нравы французского дворянства рубежа XVII— XVIII вв. Герой романа Телемак вместе со своим наставником Ментором отправляется на поиски своего отца Одиссея. Во время этих поисков он встречает нимфу Эвхарис, которая полюбила его.

Роман пользовался во Франции необычайной популярностью.

29. Трактат Цицерона «Об обязанностях» посвящен, в частности, вопросам семьи и воспитания.

30. «Хочешь знать, почему не хочу вести тебя, Галла? Ты красноречива!» (лат.), (Строка из эпиграммы римского поэта Марка Валерия Марциала, 43—104).

31. Баррем Франсуа (1640—1703) — французский математик. Его учебные пособия «Исчисления» и «Арифметика» пользовались большой популярностью во Франции в XVII и XVIII вв.

32. Фалес (род. ок. 624 до н. э.) — древнегреческий философ, стихийный материалист.

33. Добантон Луи (1716—1749) — французский естествоиспытатель, сотрудничавший с Бюффоном.

34. Филоктет — герой Троянской войны, страдавший от укуса змеи.

35. «Не обнаруживает радости, хотя внутренне смеется» (итал.) — Тассо Т. Освобожденный Иерусалим, IV, 33.

36. Имеется в виду, очевидно, французский писатель Ла Мотт Удар (1672—1731). В «Рассуждении о Гомере» он подверг критике «Илиаду» и «Одиссею» с точки зрения изысканного вкуса дворянства XVIII в.

37. Франческо Альбани (1578—1660) — живописец Болонской школы, писал картины преимущественно на мифологические сюжеты.

38. Мильтон (1608—1674) — выдающийся английский писатель XVII в.

39. Намек на героя античного эпоса Геракла.

40. Речь идет об античной легенде о юноше Леандре и прекрасной жрице храма Афродиты Геро. Каждую ночь Леандр переплывал к своей любимой через Геллеспонт и погио в волнах. Геллеспонт — древнегреческое название Дарданелл.

41. Эней — герой поэмы Вергилия «Энеида». Стал победителем в соревнованиях в беге.

42. Аталанта — героиня античного мифа. Прекрасно бегавшая, Аталанта поклялась стать женой лишь того мужчины, который победит ее в беге.

43. См. примеч. 5.

44. См.: Гомер. Одиссея, X. Сцена превращения Цирцеей спутников Одиссея в свиней запечатлена на одной из гравюр в первом издании «Эмиля».

45. Идеи, высказанные здесь, более обстоятельно изложены в трактате Руссо «Об общественном договоре» (гл. VIII).

46. «Зритель» («The Spectator») — популярный английский журнал. Французский перевод выпусков журнала за 1714—1726 г. издан был в Амстердаме до публикации «Эмиля».

47. Луллий Раймупд (1235—1315) — испанский теолог и поэт, изобретатель приспособления для возвещения истины.

48. Люка Поль (1664—1737) — французский путешественник, автор «Путешествия в Левант», «Путешествия в Грецию, Малую Азию, Македонию, Африку», «Путешествия в Турцию, Азию, Палестину, Верхний и Нижний Египет».

49. Тавернье Жан-Батист (1605—1689) — французский торговец и путешественник, автор «Путешествия в Турцию, Персию и Индию».

50. Имеется в виду «История» Геродота.

51. Имеется в виду сочинение римского историка Тацита «Германия».

52. Упоминаются племена, обитавшие в древности на территории Центральной Европы и Пиринейского полуострова.

53. Ктезий (Ктесий) (V в. до н. э.) — греческий историк и врач, автор трудов по истории древней Персии и Индии. Труды его дошли до нас в отрывках.

54. Имеется в виду граф де Жизор, убитый в 1758 г.

55. Согласно библейскому сказанию, Иезавель разграбила виноградник бедняка Навуфея, находившийся по соседству с ее домом.

56. Гроцип Гуго (Гроциус) (1583—1645) — голландский философ, теоретик естественного права и договорного происхождения государства. Наиболее известная его работа «Право войны и мира» издана была иа французском языке.

57. Монтескье Шарль Луи (1689—1755) — французский философ и публицист, идеолог Просвещения. Наиболее известные его труды — «Персидские письма», «О величии и упадке римлян», «О духе законов». В авторе работы «О духе законов» (1748) педагогическая мысль Франции XVIII в. обрела своего родоначальника.

58. Немврод — по Библии основатель древнего Вавилона-

59. Речь идет о переделе земли и разделе движимого имущества, которые приписывают легендарному законодателю Спарты (Древняя Греция) Ликургу (см.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания: Ликург, 8).

60. Имеется в виду так называемая сахтия {снятие бремени) законодателя Афин Солона (VI в. до н. э.), отменившего долговую кабалу и долги, сделанные под залог земли (см.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания: Солон, 15).

61. Руссо имеет в виду свои «Политические институты», которые так и остались незавершенными.

62. Имеется в виду трактат «Об общественном договоре». На деле «Эмиль» появился на два месяца позже, чем «Об общественном договоре».

63. «Ни быть наготове, как на войне, ни быть безопасным, как среди мира» (лат.) (Сенека. О спокойствии душевном, I).

64. Речь идет о «Проекте вечного мира» (1713) аббата де Сен-Пьера (см. примеч. 31 к кн. I).

65. Руссо имеет в виду издание собрания своих сочинений, которое готовил парижский издатель Дюшсн.

66. Имеются в виду персонажи «Приключений Телемака» Фенелона: Идоменей — царь Крита, изгнанный с острова и затем основавший образцовое государство в Саленто, Протезилай — коварный интриган, Филоклес — поборник правды, Адраст — бесчестный и коварный государь.

67. См. примеч. 57.

68. Имеется в виду законодательство (18 до н. э.) римского императора Октавиана Августа, которым тот пытался укрепить расшатанные в течение гражданских, войн семейные институты в Риме.

69. «Одно было в мыслях — иметь кусок поля, но очень» большой (лат.)» (Горации, Сатиры, II, 6).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: