Научный консультант серии Е.Л. Михайлова 7 страница

Смысл этих правил кристально ясен. Попытайтесь однажды заставить кого-либо выслушать вас или добиться своего, когда вы стоите перед ним с наклоненной головой и зажатой гортанью, качаясь на высоких каблуках и тесно сдвинутых ногах...

Особенно “привлекательно” выглядит женщина, когда она смиренно наклоняет голову и при этом любезно улыбается. Ее поза выражает: “Я нерешительна, я не знаю, сделала ли я все правильно...” Такая поза в соединении с улыбкой характерна для женщин и встречается почти исключительно у них. Это поза покорности. Она является пропуском в “высшую школу подчинения”. Жесты смущения и мимика позирования. Они удовлетворяют требованиям: она красива, мила и улыбчива! Женщины смущенно убирают волосы со лба, неспокойно улыбаясь, перекидывают ноги одна за другую и снова возвращают их в сомкнутое положение, застенчиво поправляют юбку, робко поглаживают бедра. Они демонстрируют: мы — мурлыкающие кошечки, которые никогда не выпустят своих коготков.

Незаметная женщина

Многие женщины стараются удовлетворять требованию: не высовывайся, не бросайся в глаза, будь скромна, будь тиха. Они как бы носят шапки-невидимки. Они улыбаются и сдерживают себя. Они никого не прерывают. Они терпеливо слушают скучные речи болтунов, вместо того чтобы дать в разговоре свою оценку положения вещей.

На моих семинарах, где участники пытаются выяснить, видят ли их другие так, как они сами себя видят, всегда оказываются женщины, которые производят впечатление бледных, маленьких и застенчивых — девушки, которых никогда не приглашают танцевать. С такими женщинами очень трудно что-то начать — и на первых этапах работы другим участникам приходится нелегко. Однако за маской незаметной женщины зачастую скрывается существо, умеющее не только внимательно наблюдать, но и четко и жестко судить о происходящем. Впрочем, высказываться вслух — только тогда, когда ее на это спровоцируют. В повседневной жизни таких женщин не спрашивают об их мнении. И всей своей манерой держаться, взглядом, одеждой они как бы говорят: “Я — никто. Мне нечего сказать. Если бы я что-то говорила, это было бы неправильно или скучно. Я не хочу никому вреда, поэтому позвольте мне молчать”.

Марлиз была одной из таких незаметных женщин. Она сидела зажато, ссутулив спину, нагнувшись, втянув голову в плечи, устремив взгляд вниз. Она не собиралась ни на кого смотреть и не хотела, чтобы другие ее замечали. Ее одежда подчеркивала скромность домохозяйки: приглушенные цвета, консервативный покрой, два “смелых” цветовых пятна: стразы на туфлях и красный росчерк на футболке. Ее движения производили впечатление бессильных, “малокровных”, безвольных. Это типичное впечатление, которое производят подобные женщины с первого взгляда.

Однако когда они заговорят и почувствуют, что слушатели приятно удивлены, то входят в раж. Они становятся веселыми, иногда даже циничными — и тогда можно почувствовать намек на то, что в них реально скрыто: яркость, сила и способность выносить суждения. К сожалению, они так боятся этой стороны своего существа, что после подобного “взрыва” готовы провалиться сквозь землю. Такие женщины опасаются, что, “засветившись”, они натолкнутся на неприятие и критику. К сожалению, у них действительно есть такой опыт, поскольку их имидж не соответствует вдруг обнаружившейся меткости высказываний — соответственно, их и не принимают в этом качестве. Тем более, что зачастую резкость их высказываний граничит с грубостью: тот, кто долго послушно молчит, однажды сорвавшись, сильно перегибает палку. Это не остается без ответа: партнер напуган и начинает обороняться, наступая. Таким образом “смелость” незаметной женщины губится в самом зародыше.

Посмотри мне в глаза,

малышка

Я всегда охотно смотрю фильм “Касабланка”. Ингрид Бергман, конечно, не может считаться образцом для женского самоутверждения. Только после Его разрешения “малышка” имеет право на Него посмотреть. Мы рассматриваем ее пугливый взгляд и Его мягкое прикосновение к ее подбородку как романтику, тогда как на самом деле это просто указание: сильный определяет, когда слабому будет позволено его лицезреть. Перед этим Он, конечно, должен еще умалить ее (“малышка”) — только тогда она имеет право осторожно, пряча слезы, посмотреть ему в глаза.

Взгляды многих женщин отчетливее, чем тысяча слов, показывают их готовность к подчинению. Они отражают застенчивую, боязливую жизнь души. Из страха испугать или оскорбить других своим взглядом женщины смотрят осторожно, в сторону или смущенно вниз. Они не хотят никого потревожить своим пристальным взглядом, поскольку по себе знают, что пристальный взгляд вызывает внутреннее сопротивление. Да и каждому знакомо то неприятное чувство, которое возникает, когда на тебя беспардонно уставились. Под чужим взглядом теряется уверенность, появляется смущение и боязливость. А кому не известна игра в “гляделки”: кто выдержит дольше взгляд партнера, не мигая? В жизни же никто не любит, когда на него смотрят пристально. В одном исследовании было показано, что водители машин, стоящих у светофора, трогались с места гораздо быстрее, если их пристально рассматривали экспериментаторы. Уже детьми мы слышим предупреждение: “Не таращь на меня глаза!” или “Что ты так уставился?” Тот, кто уставился, чего-то хочет — и ощущение в животе предупреждает того, на кого пристально смотрят, что он не хочет ничего хорошего...

Пристальный взгляд — это угроза, которую легко заметить, например, у кошек: когда они пристально смотрят, то недовольно урчат. И люди воспринимают фиксированные взгляды как угрожающие. Территория достается сильнейшему. Благодаря этому уменьшается число физических нападений — во всяком случае, в мире животных. Если бы самка гориллы долго смотрела на самца, он бы ее убил...

Женщины нередко подвергаются пристальному рассматриванию. Иногда их рассматривают с восхищением, чаще — оценивающе, еще чаще — с иронией. И женщины воспринимают такие рассматривания как неприятные или даже угрожающие. Отворачиваются ли они смущенно или улыбаются, они сигнализируют о подчинении — вместо готовности к обороне. Женщины изумляются, что своей застенчивой улыбкой они никого не усмиряют и не отгоняют. Женщины чувствуют угрозу, но не отваживаются обратить потенциального захватчика в бегство ни уничтожающим взглядом, ни кусающимся замечанием. Тот, кто может в ответ уставиться или просто пристально посмотреть, обладает властью. Побежденный отводит глаза, тем самым надеясь предупредить агрессивное действие против себя.

Однако бывает, что смотрящий пристально только устанавливает контакт, сигнализирует: “Я интересуюсь тобой. Я нахожу тебя симпатичной”. Границы между этими двумя возможностями размыты, да и взгляды не всегда однозначны. Взгляды могут быть верно интерпретированы только во взаимосвязи с другими телесными сигналами, с речью, с ситуативным контекстом. Например, женщина, отваживающаяся смотреть на мужчину чуть дольше “положенного”, хочет вынудить его заговорить с ней.

Женщины считаются красивыми, если у них большие, широко раскрытые глаза. Они выглядят изумленными и безвредными. И кажется, что этот “взгляд Бемби” во время пубертата девочки усердно тренируют. Они созерцают мир коровьими глазами с приоткрытым ртом и не замечают, что выглядят не только безвредными, но и глупыми. Покорить или прогнать кого-то таким взглядом невозможно. Но им и не нужно покорять кого-то или, наоборот, прогонять, им хочется казаться наивными и доверчивыми. “Маленькие мужчины” в это время упражняются в “крутом” взгляде. “Крутой” — это значит не открывать себя, уметь господствовать, не показывать другим никаких своих уязвимых мест. Это значит быть хладнокровным, неуязвимым и господствующим. “Крутой” никогда не впадает в панику, у него вообще как будто нет эмоций и жизненных трудностей. Мальчики начинают “зарабатывать” себе право пользоваться дальнейшей мужской властью.

Девочки чаще всего ведут себя противоположным образом. Они проявляют чувства, не сдерживают эмоции. “Я честный малый, и это видно. Я вообще не умею никого дурачить”, — говорит о себе одна молодая женщина. Хотя она и считает эти особенности характера добродетелями, однако при этом чувствует, что они ей мешают, потому что ее не воспринимают всерьез. Значит, это недостаток. Ведь все боссы — “крутые”. Те, кто имеет власть, решают, когда и кому они могут что-то сказать, показать или назначить цену. Теряют уверенность и показывают свои карты именно зависимые люди. Они прямо отвечают на вопросы и улыбаются.

Скажи мне,

все ли я делаю

правильно?

Исследования показывают, что женщины во время разговора смотрят на своего визави чаще и дольше мужчин. Однако они делают это не пристально и не явно. Как только женщины чувствуют, что собеседнику становится неприятно или он, со своей стороны, посмотрит в глаза, они отводят взгляд. Это можно объяснить тем, что женщины гораздо сильнее ориентируются на эмоции других людей и на возможные ответные реакции. Они пытаются заранее распознать ожидания окружающих еще до того, как они будут высказаны.

Поскольку женщины и сегодня очень часто материально и/или эмоционально зависят от мужчин, они считают, что для безопасности и спокойствия чрезвычайно важно уметь угадывать мужские желания. Женщины пытаются найти некие правила, как им себя вести. При помощи быстрого контакта взглядом они проверяют, все ли делают правильно.

Таким образом, взгляд в глаза может быть и признаком подчинения в том случае, если слабый хочет контролировать настроение сильного, чтобы заблаговременно успокоить, приспособиться, спастись бегством или просто согласиться.

Нам часто необходимо посмотреть на кого-либо, чтобы понять, одобряет или отклоняет собеседник наше поведение и слова. Взгляд в этом случае говорит: “Я слушаю тебя. То, что ты говоришь, важно для меня”. Взгляд на человека отражает реакцию внимания и интереса. Но именно это становится препятствием в том случае, если доли участия в разговоре поделены неравномерно. Чаще всего слушающей стороной становятся женщины, они всем своим видом демонстрируют готовность понять и посочувствовать.

У мужчин взгляд насмешлив. Они склонны демонстрировать, что всегда могут получить желаемое. Мужчины не стесняются откровенно разглядывать женщин, в то время как те взглядывают только украдкой. И если кто-то из женщин решается посмотреть по-мужски, ей приписывают агрессивность или сексуальный призыв.

Попробуйте пройти по улице, смотря при этом идущим навстречу людям в глаза. Не улыбайтесь, просто смотрите. Что Вы при этом чувствуете?

Сходите с подругой в бар и попытайтесь там порассматривать мужчин. Делайте это оценивающе, сверху вниз. Опять же проанализируете свои ощущения и обратите внимание на реакцию мужчин.

Одежда,

выражающая подчинение

То, как человек одевается, свидетельствует о его отношении к жизни и социальном статусе. Мы оцениваем материальное положение человека на основании того, что на нем надето. Кроме того, мы часто судим по одежде и обо всем остальном: о характере, способностях, интеллекте. Мы вольно или невольно “встречаем по одежке”, а значит, можем использовать это для достижения своих целей.

На одном из крупных предприятий женщинам не разрешается показываться шефу в брюках, только в юбках. И еще совсем недавно женщины, работающие в книжных магазинах или банках, должны были ходить на работу исключительно в юбках.

Я уже говорила, что женская одежда и сегодня чаще всего неудобна и не позволяет свободно двигаться. Даже широкие платья и юбки скроены так, что женщины могут в них запутаться.

Все это начинается тоже с детства. Девочек одевают в одежды, подобные взрослым, и они привыкают к скованности движений. Сегодня модно обувать детей в лаковые туфли, у которых подошвы скользят, а потому быстро бегать дети не могут. Маленьким девочкам внушают, что они не должны пачкаться, должны двигаться осторожно и “красиво”. Словом, нужно стать сдержанными и опасливыми во всех областях жизни. Одежда “облегчает” маленьким дамам выполнение этих требований. И взрослые женщины так привыкают к подобному стилю поведения, что уже не замечают своих оков.

Я хотела бы еще раз вернуться к теме власти, имея в виду способность принимать решения и действовать. Власть в этом случае — некий личностный фактор, внутренняя сила, которая проявляется у каждого человека по-своему. Лишь тот, кто решается развивать и усиливать свою индивидуальность, может обладать властью и влиять на других людей. Но собственную индивидуальность развивать могут лишь те, кто осознает свои желания и потребности. Те же, кто всегда думает о мнении окружающих, о том, что скажут, понравится ли, не засмеют ли, не имеют никаких шансов стать сильной личностью. Это справедливо и для тех, кто, например, пытается с рвением отличника приспособить свою одежду и жестикуляцию к каждой конкретной ситуации.

Ева, квалифицированная секретарша, много лет прожившая с мужем за границей, захотела найти работу по профессии в Германии. Она решила, что на интервью наряду с деловыми качествами важно выгодно представить личное обаяние. Она надела свой самый дорогой костюм и роскошные укра­шения. Ева была уверена, что получит место благодаря знанию языков, деловой компетентности и не в последнюю очередь — благодаря произведенному ею впечатлению. Получив же через неделю вежливый отказ, она была задета за живое.

Мы обсудили ситуацию и быстро выяснили причину. Дело в том, что благодаря мужу Ева могла позволить себе выглядеть действительно дорого. И это было даже слишком, потому что ее будущий шеф явно не мог бы в этом смысле соперничать с ней. Учреждение было достаточно солидное и его сотрудники одевались подобающе, но все же оставались далеки от того уровня, который был привычен Еве.

Она не могла себе представить, что причина неудачи была именно в этом. Она считала, что руководитель должен был быть рад получить в сотрудники такого человека, как она. Своим видом Ева явно сигнализировала: “Я выше, а ты ниже”, хотя на самом деле будущий начальник обладал гораздо большей властью и ожидал от нее демонстрации того, что она эту власть принимает. Ева дала понять, что ее запросы гораздо больше, чем должность, на которую она претендует. Конечно, она не могла в этой ситуации получить место.

Ева была возмущена, когда я посоветовала ей одеваться скромнее на собеседования о приеме на работу. “Женщины не должны принижать себя и отказываться от своих запросов — это я всегда проповедую и именно так поступаю”. Она была явно сбита с толку. Конечно, Ева не должна отказываться от власти и влияния. Но ей необходимо понять, насколько велики ее шансы в профессии. Ей нужно здраво и независимо рассмотреть, какое место в структуре власти занимает должность, на которую она претендует. Находясь на одной из ступеней иерархической лестницы, она может стремиться к следующей, как только докажет свои деловые качества. Но в одежде, которая нарушает эту иерархию, она проиграет.

Язык подчинения

Есть целый ряд слов, которые “хорошая девочка не должна произносить”. Именно с этих утверждений начинается процесс вербального подчинения.

В речи женщины прослеживается тот вид подчинения, который трудно выделить и систематизировать, но который, тем не менее, чрезвычайно действенен. Некоторое время назад Дебора Таннен* обнародовала свои исследования об отчетливых различиях мужской и женской речи. Эти данные наглядно подтверждают подчиненный характер речи женщин.

Я бы хотела выделить четыре характерных признака речевого подчи­нения:

l умалчивание,

l недостаточный напор,

l оглядка,

l игра в загадки.

Под умалчиванием мы будем понимать стремление женщин не говорить о чем-то или говорить не то, что они думают.

При недостаточном напоре высказывания строятся скорее как вопросы или как второстепенные замечания.

Оглядка — это дополнение к недостаточному напору. Высказывая свое мнение, женщины часто добавляют к фразе безвредные, казалось бы, придаточные предложения, суть которых сводится к следующему: “Возможно, права не я, а кто-то другой”.

Особенно сложной формой вербального подчинения является такая: пожалуйста, догадайся, чего я действительно хочу. Желания, ожидания, требования или критика так сдерживаются, что их невозможно распознать.

Умалчивание

Ругательства, сильные выражения и сексуальные двусмысленности запрещено произносить послушным девочкам. Выражаться непристойно или агрессивно считается совершенно неженственным. Когда мужчина говорит “проклятое дерьмо” — это вряд ли кого-то приведет в бешенство. Но если то же самое скажет женщина, большая часть окружающих будет возмущена.

Едва ли женщины ощущают, что прикладывают усилия, чтобы не употреблять сильных выражений. Они просто не позволяют себе заходить так далеко. Иногда это все же происходит, в основном в качестве ответа на грубость. И, выпустив пар таким образом, женщина чувствует себя легче. Но все же чаще женщины умолкают, желая избежать конфликта. Они гораздо охотнее промолчат, чем скажут что-то неправильное.

При разногласиях с мужчиной женщина часто не возражает, а замыкается. В лучшем случае о том, что она действительно думает, узнает близкая подруга. Причем скорее всего в женских беседах о мужчинах будут говорить с насмешкой. К сожалению, шутки в этом случае остаются оружием слабого против сильного. Главное, считает женщина, что мир сохранен, агрессия спрятана, не причинив никому вреда.

Недостаточный напор

Даже когда женщины нарушают молчание, они редко занимают ясную позицию, охотней высказывая различные возможности. Их опасения связаны с тем, что они считают себя обязанными отстаивать то, что однажды высказали. Мужчины же меняют свои взгляды гораздо легче: “Мало ли какие глупости я говорил вчера”. Но если женщина придерживается подобных правил, ее тут же называют ветреной и капризной. Поэтому женщины предпочитают мягкие формулировки и осторожные выражения. Даже если они твердо уверены в своей правоте, они прибавляют к высказываниям вопросы типа “Согласен ли ты со мной?”, “Правильно ли я понимаю?”

Такими действиями женщины сводят процесс общения к стабилизации отношений. Они руководствуются принципом: “Никому не наступай на ноги”, вместо того чтобы отстаивать свои интересы. Они демонстрируют себя такими, какими их хотят видеть партнеры, друзья, родители, дети. Для этого они отказываются от индивидуальности в речи.

Тенденция к подобному подчинению начинает проявляться рано. В детстве у девочек и мальчиков уже вырабатываются различные образцы речи. Если девочка скорее спросит: “Можно ли сделать то или другое?”, то мальчик скажет утвердительно: “Я хочу!” У взрослых женщин это выглядит как “Что вы скажете, если...” или “Если никто не возражает, мы могли бы...”, “Если ни у кого нет других предложений, то...” И эта сдержанность не удивляет, ведь если маленький мальчик на свое категоричное “хочу!” получит, в крайнем случае, улыбку с упреком, то девочку непременно поправят: “Нужно сказать: я хотела бы... или можно мне...” То есть девочку неизбежно обучают подчиняющимся формам речи.

Школьный учитель рассказал мне о своих проблемных ученицах. Одну из них он осуждал за эгоизм. Основой для такой оценки послужило ее рвение ответить первой, обязательно получить слово. Это показалось учителю ненормальным для девочки. Другую ученицу он охарактеризовал как самовлюбленную и самодовольную. Она с высоко поднятой головой выслушивала его критику и замечания, а также требовала объяснений его оценкам и претензиям. Здоровое чувство самосохранения учитель нашел неуместным и вызывающим, потому что, по его мнению, девочки должны быть тихими и сдержанными. Точно такое же поведение мальчиков почти наверняка было бы воспринято гораздо более терпимо.

Вплоть до пубертатного периода девочки воспринимаются как слабейшие, несмотря на то, что как раз в пятом и шестом классах они обычно выше и сильнее своих сверстников. На уроках физкультуы это выражается в том, что лишь мальчикам доверяют вытаскивать и убирать спортивные снаряды. Подчас от этого девочки чувствуют некоторую дискриминацию. В одном из классов девочки решили, что они сами будут делать эту работу, но, несмотря на то, что они были сильнее, мальчики воспротивились такому положению вещей. Тем самым они хотели доказать свое мужское превосходство.

Подчинение с помощью речи, естественно, гораздо более сложное, чем описано выше. Между недостаточным напором и оглядкой часто стоит женское желание отказаться от влияния и от требований. “Что мы будем делать”, “Куда мы пойдем сегодня вечером?”, “Какой фильм ты будешь смотреть по телевизору?”, “Что мне приготовить?”. Эти формулы настолько распространены, что до сегодняшнего дня я не нашла женщины, которая действительно отказалась бы от них.

Оглядка

Многие женщины говорят осторожным языком. Каждое высказывание построено так, чтобы можно было легко отступить обратно в случае несо­гласия другой стороны. Излюбленное выражение — “может быть”. “Может быть, вы принесете мне документы?... Может быть, нам поехать в бассейн?... Может быть, у тебя есть время сегодня?” Если удалить это выражение из подобных фраз, их смысл нисколько не изменится. Его единственная цель — ослабить высказывание так, чтобы оно не звучало как требование.

Похоже действует и слово “собственно”. “Собственно, мне не хочется... Собственно, я как раз собиралась домой.... Собственно, я уже договорилась...” Это слово становится возвратным, потому что меняет смысл высказывания практически на противоположный. “Собственно, мне не хочется, но я себя преодолею... Собственно, я уже договорилась, но ты можешь отговорить меня... Собственно, я как раз хотела уйти домой, но я останусь”. В итоге каждое предложение теперь выражает готовность подчинить себя, хотя вряд ли кто-то осознает эту подмену.

На своих терапевтических сеансах я, услышав слово “собственно”, всегда переспрашиваю: “А несобственно?” Эта маленькая игра, сыгранная с самим собой, уже может привести к изменениям в поведении.

Возвратные слова используются женщинами и в дискуссиях. Скажем, женщина хочет вынести на обсуждение свою идею и бывает оскорблена, если другие, не долго думая, отклоняют предложение. Она не осознает, что становится жертвой собственной сверхосторожности и использования возвратных слов. Когда кто-то говорит: “Я охотно хотела бы взять это, но могу положить обратно”, другой будет интерпретировать это исключительно в свою пользу. Мы может прийти к полному безумию, если всегда будем спрашивать: а что имелось в виду в этой фразе? Хотел ты или не хотел на самом деле? Или еще хуже, если будем ожидать от окружающих способности разгадывать многозначность и неточность наших слов.

Протяженность речи

Женщины сдерживают себя и во временном отношении. Они дают понять, что их слова незначимы, а потому не требуют много времени. Распространено суждение, что женщины страшно болтливы и их любимое занятие — судачить за чашечкой кофе обо всем. Но если понаблюдать за женщинами на групповых сеансах, то можно увидеть, насколько их речи занимают меньше времени, чем высказывания мужчин.

Дебора Таннен приводит результаты исследования* речевого поведения мужчин и женщин в смешанных группах. Результаты таковы: высказывания женщин длились от 3 до 10 секунд, мужчин — от 11 до 17 секунд. То есть самые длинные выступления женщин были короче самых коротких речей мужчин. Женщинам надо бы как следует обрадоваться этим результатам, потому что они напрочь отвергают предрассудок о женской болтливости. И даже то, что время женских высказываний увеличивается в группах, где нет мужчин, бросает серьезную тень на эмансипацию.

Именно мужчины на моих семинарах подчас говорят, не зная меры, именно их мне приходится прерывать, для того чтобы вернуться к главной теме. На занятиях по риторике я иногда даю задание произнести похвальную речь самому себе. Мужчинам это приносит явное удовольствие и они дают себе возможность похвастаться. Женщины находят такое задание скорее неудобным, они гораздо охотнее поговорили бы о чем-то другом.

На групповой дискуссии в центре по отбору персонала один из участников неожиданно взял на себя руководство беседой, хотя другие (четыре женщины и один мужчина) были не согласны с тем, что именно этот мужчина стал ведущим, несмотря на явно боґльшую компетентность женщин. Когда дискуссия подошла к концу, все пришли к выводу, что одна из женщин провела бы ее гораздо успешнее. Она сказала: “Если бы не этот мужчина, я взяла бы руководство, но я не хотела ронять его авторитет, а потому промолчала”. На самом деле все было не так возвышенно, поскольку женщина, безусловно, боялась и открытого конфликта, и конфронтации, и, разумеется, поражения. Страх, мы помним, защищает от возможности потерпеть неудачу. Тот, кто поддается страху, пассивен и не может сделать ошибок. Женский отказ от действий обоснован как стремлением к гармонии, так и боязнью открытого конфликта.

Игра в загадки

Эрика хочет в кино, однако спрашивает своего друга: “Ты хочешь пойти в пивную или лучше в кинотеатр?” Таким образом, друг должен угадать ее желание. Нет, она не ставит своей целью скрыть свое мнение. Она выражает его в такой форме, которая на самом деле означает: “Я охотно пошла бы в кино, но если тебе хочется чего-то другого, я при некоторых условиях могу согласиться. Я не буду сердиться, если мы пойдем туда, куда хочешь ты”. В итоге это сообщение говорит о том, что Эрика подчинится его желаниям, но если он не угадает, чего хочется ей, — она будет разочарована.

Женщины часто высказываются именно так — неточно, многозначно, давая возможно истолковывать свои слова по-разному. Они требуют от собеседника разгадать, что они, собственно, имеют в виду или хотят выразить.

Между строк в подобных фразах спрятана неуверенность в своей правоте, что дает собеседнику возможность без труда настоять на своем, иногда даже не замечая, чего же хочет женщина.

Становясь глупыми

Женщины склонны выставлять себя глупыми. Они призывают на помощь даже в тех случаях, когда сами без большого труда могли бы решить проблему. Но они повышают статус помощника и учителя, одновременно подчиняясь интеллекту других. Именно мужчины чаще всего выступают в качестве помощников — там, где требуется сила, и учителей — для объяснения политических, технических и экономических законов. Даже тогда, когда женщина обладает точно таким же объемом информации или может без труда ее получить, мужчина считает, что только он способен научить, например, обращаться с техникой. Те самые мужчины, которые якобы не в состоянии пользоваться стиральной машиной, всегда с важным видом берутся за ее ремонт.

Женщины прячут свои знания в призрачной надежде обеспечить таким образом благосклонность мужчин. Они подчиняются, становясь глупыми, предоставляя мужчинам возможность получить благодарность за помощь, в которой на самом деле не нуждались и которая в конечном итоге не при­годится.

Форма подчинения при помощи симуляции глупости и некомпетентности не слишком хороша для повседневной жизни, но в профессиональной она становится просто опасной. Получить благосклонность окружающих, признание и успех таким путем невозможно. Ни один начальник не будет поощрять женщину, которая и не пытается добиться результата. Успех приходит к тем, кто сам берет дело в свои руки, сам принимает решения, а проблемные ситуации рассматривает как возможность продемонстрировать свои лучшие качества.

Но даже те женщины, которые этому уже научились, невольно сами себе ставят подножку, сопровождая удачные действия и высказывания скромной и сдержанной улыбкой.

Глава 3

УЛЫБАТЬСЯ НУЖНО ВСЕГДА

Предаем ли мы

самих себя

своей улыбкой?

“Я сыта по горло этой проклятой улыбкой”, — гневно кричала тридцатичетырехлетняя Рики своему отражению. Она принимала участие в семинаре, посвященном языку телодвижений.

Рики сердито смотрит на свое изображение на экране монитора.

“Эта дурацкая ухмылка... Вот уже 30 лет я дружески скалю зубы каждому человеку, даже если он мне неприятен или ведет себя отвратительно”. Рики хочет измениться. “В этом есть что-то нездоровое — оставаться дружелюбной и сохранять спокойствие, даже если мне делают гадости”. До сих пор ей казалось слабостью показывать, насколько она задета или разозлена чьим-то поведением. Она стискивала зубы и улыбалась. “Я не понимала, почему в таких случаях у меня начинал болеть желудок, и могла точно предсказать, что вечером буду лежать, рыдая, в постели и гадать, почему мне так плохо...” Теперь Рики знала, что все дело в улыбке, в лице, которое всегда говорило: я не обижаюсь на тебя, только, пожалуйста, не отворачивайся от меня. “Я должна была бы ругаться, визжать, бить посуду или, повернувшись на каблуках, уйти навсегда”.

Многие женщины чувствуют то же самое. Они осознают, что своей приветливой улыбкой предают и делают жертвой самих себя. Им кажется, что к цели можно прийти только так — не теряя лица, несмотря на трудности. Никогда, даже если им причиняют настоящий вред, они не защищаются по-настоящему. И скрытая боязнь быть отвергнутыми вызывает на их лице вынужденную улыбку. Конечно, в этом случае улыбка не означает настоящей радости, а лишь отражает призыв к благосклонности окружающих. “Любите меня, не делайте мне больно, не оставляйте меня”, — означает она.

Вы можете произнести такие слова: “Ничего страшного, если разок кто-то будет в ярости из-за меня, если кто-то позволит себе смотреть на меня со злостью”. Во всяком случае, про себя вы должны это произносить.

Почему именно женщины

попадают в эту ловушку?

Не так просто объяснить, что приводит женщин к тому, чтобы улыбаться в то время, когда их одолевают совсем другие чувства. Однако прежде чем начать разговор о причинах этого явления, я хотела бы пояснить свое мнение об улыбке. Быть может, некоторые читательницы подозревают за мной пессимизм и мрачное отношение к жизни, и отсюда — восприятие улыбки как болезненной или неуместной. Но это неверно. Я считаю улыбку очень важной в том случае, если она отражает внутреннюю силу, если говорит: “Я слушаю тебя, ты мне нравишься!” При этом улыбка представляет собой сигнал свободного и осознанного решения и становится значимой и красивой. К сожалению, часто мы улыбаемся без этого смысла, а потому оказываемся в ловушке “Мона Лиза”. Когда женщины улыбаются поневоле, они неизбежно попадают в такую ловушку. Но об этом чуть позже.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: