Погоня, драка, пистолет – обычные дела!

Четыре лапы, влажный нос и очень умный взгляд!

Шагает милицейский пес! Он заступил в наряд!

Он след возьмет, где следа нет!

Он не боится зла!

Погоня, драка, пистолет – обычные дела!

Беззаботно напевая мотив из столь любимого им сериала, он забыл о том, что ни мать, ни отец, ни его любимый Мухтар, не смогут защитить его от страхов в его сердце. Страхов, что разрастаются в ночи, когда он снова остается один, брошенный всеми.

Тусклый свет горел в гостиной комнате. Мальчик сидел на пыльном диване и ждал свою мать, которая должна была уже вернуться.

Не спеша подойдя к старым настенным часам и грустно взглянув на них дабы узнать время, мальчик в ужасе отпрянул назад. Его мать возвращалась в 19:30, а на часах уже было давно за восемь. Успокоив себя мыслью о том, что из-за снега они встали и просто не могут проехать в поселок, он сел и попытался отвлечься от плохих мыслей, которые словно тараканы лезли в его голову.

Естественные потребности дали о себе знать...

Неспешно подойдя к выходу в коридор, ребенок тревожно уставился в звенящий тысячами колоколов мрак. Как на зло сегодня он не выполнил свой тайный обряд и нарушил свои же традиции. Священный свет был лишь в одной единственной комнате вместе с ним.

Словно дожидаясь этого, таинственный и незримый сожитель, который прятался в загадочной неизвестности второго этажа, хитро улыбнулся и облизав губы, покрытые многочисленными гнойными язвами, начал свою игру...

Ребенок стоял и вслушивался в то, что происходило на втором этаже – в скрытой и незримой для его глаз части дома. Он не знал, что могло там притаиться, ведь даже днем было невообразимо страшно подняться туда. То и дело ему мерещились неуловимые глазом тени, которые тянули к нему свои извилистые руки, но родители всегда усмехались, явно не доверяя мальчику.

— Дорогой, чудовищ нет – это все выдумки, успокойся. —ласковый голос матери тепло звучал в его голове. Успокоившись, он в последний раз отдался в течение звуков и сердце его вздрогнуло, буквально разворачивая грудь изнутри.

Тихий скрип деревянной лестницы, эхом разрезал мрак комнат, скрытых загадочным туманом неизвестности. Как тысячи спиц впиваются в тело, так впился ужас в сознание мальчика.

С каждой секундой скрип все усиливался и усиливался, скальпелем разрезая мир его иллюзий на миллиарды граней. — Как? Как такое может быть? Чудовищ – нет… Нет… — продолжал твердить маленький клочок рационального сознания, надеясь, что все это лишь плод его безумного воображения.

Он почувствовал, как теплая жидкость неспешно потекла по его ногам, образовывая под ним желтоватую лужицу, а детские штанишки отяжелили настолько, что он сразу же подумал, будто там лежит старая отцовская гиря.

Зловоние кала и мочи, ударило в его голову свинцовым молотом.

Словно учуяв это, таинственное существо расхохоталось злорадным смехом, искренне и безумно радуясь тому факту, что наконец-то сможет заполучит в свои когтистые лапы этого мальчика. В каком-то понимании, он являлся запретным, недосягаемым плодом, пока не наступил этот день. День, когда он нарушил свои незыблемые традиции. Существо продолжало наслаждаться забавным зрелищем, которое служило лишь прелюдией, этаким легким перекусом перед основной трапезой, на которой мальчику была уготована главная роль.

— Мама, мамочка, где же ты?.. — Ребенок шептал настолько тихо, что его мог услышать лишь Бог, который, однако, не спешил помогать обреченному человеку. Из-за слез на глаза спустилась туманная пелена. Словно дождь застилает собой все вокруг, так слезы закрыли окно, показывающее ему мир перед ним, мир, который поглощал его с головой.

Дверь в конце коридора распахнулась, обрывая скрип лестницы, и как свеча рассеивает мрак вокруг себя, так хладный свет луны, крадущийся в его дом, рассеял страх мальчика, давая ему новую надежду. В дом зашла она, хранительница очага и снов мальчика, его мать.

Бросившись к ней, мальчик незамедлительно принялся обнимать ее, время от времени вытирая слезы об рукав своей кофточки.

— М-мама! — всхлипывая пробубнил ребенок и попытавшись успокоиться продолжил; — Кто-то спускался ко мне! Оттуда! — он указал пальчиком своей руки, в безумный и непроглядный мрак, который свинцовой гладью висел в лестничном пролете.

Но мать молчала.

— Мамочка, не молчи! Там взаправду было чудище, но оно уже ушло, потому что ты рядом! — Тусклый и холодный свет фар машины, которая проезжала около южного окна его дома, легко и нежно осветил лицо его матери. Да, это были доли секунды, но этого в полной мере хватило, чтобы увидеть неестественно выгнутое и искореженное лицо того существа, что было прямо перед ним.

Ребенок почувствовал, как тонкая спица резко кольнула в сердце, в одно мгновение он бросился бежать в дверь, которая была прямо позади чудовища. Холод пронзал его ноги ледяными крюками, цепляясь за его кожу с долей искрящей боли.

Оглянувшись стоя на улице в домашней одежде и одних носочках, которые связала ему его любимая бабушка, мальчик заметил, что трехметровый силуэт искореженного и извивающегося в сотне отростков маленьких щупалец неумолимо двигается в его направлении.

Давно не чувствуя пальцев на обмерзших ногах и руках, ребенок бежал, не обращая внимания на застывшие ледяной коркой штанишки.

Он упал.

Глаза давно иссохли и иней висельником свисал с его ресниц. Он проваливался в царство бесконечного хлада, бесконечной… Ночи.

— Не бойся, я буду нежен, как родная мать…

Крик.

Алая кровь рубином блистала в лучах безумной луны, казалось, что кто-то неосторожно просыпал кучку этих драгоценных камней, которые слились в один единый ручей и тихонько бежали по белоснежному снегу...

Вырванные внутренности беспорядочно расползлись по снегу, чтобы утром насытить бездомных псов, которые рыскают повсюду как следовательские ищейки.

Приехав позже обычного, мать своего сына настороженна вошла в темный коридор собственного дома.

— Привет, дорогой. Извини что задержалась, но из-за сугробов долго проезжали. Ты не испугался один? — виновато спросила женщина и уставилась на стоящего перед ней мальчика, явно ожидая истерики.

— Нет, мне было очень весело!

Ребенок широко открыл глаза и улыбнулся легкой, игривой улыбкой.

— Ну, тогда хорошо. Я пойду переоденусь, а ты подожди еще чуточку. Потом покушать приготовлю, угу?

— Ладно, я очень проголодался. — понимающе пробормотал мальчик.

Женщина улыбнулась и непринужденно пошла в ванную комнату уже не имея возможности взирать на то, как позади нее отвратительная тварь сбросила кожу ее сына и расплылась в злорадной улыбке, обнажая острые как бритва зубы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: