Это строки одного из двух десятков стихов японских поэтов, представленных в предлагаемом читателям сборнике «Хиросима». С такими доходящими до глубины души словами к людям всего мира обращается Таканори Симидзу. Строки эти написаны не сегодня, но и по сей день не утихает их звучание, поскольку трагедия Хиросимы незабвенна. Она незабвенна потому, что касается не только прошлого, но и будущего всего человечества, над которым нависла опасность термоядерной войны, опасность сотен тысяч новых хиросим.

Забыть прошлое — значит лишить себя будущего. Эту непреложную истину осознает все большее и большее число японских литераторов. Одним из подтверждений тому служат включенные в сборник «Хиросима» произведения японских прозаиков и поэтов. В них многогранно воссоздана память о страшной атомной трагедии. Как огромный витраж, память эта сложена из сотен отдельных осколков — драматических судеб героев романов, рассказов, стихов.

Память о Хиросиме. Какой нелегкий, сложный и извилистый путь прошла она в Японии! Оглянемся на ее основные вехи. Отсчет хиросимской трагедии начался с 8 часов 15 минут утра 6 августа 1945 года. В этот миг время в мире раскололось на два периода — до Хиросимы и после.

«Хиросима — город смерти. Даже люди, оставшиеся невредимыми при взрыве, продолжают умирать»,— сообщала спустя всего 25 дней после бомбардировки газета «Асахи».

А 3 сентября, на другой же день после капитуляции Японии, нахлынувшим в Токио иностранным журналистам американский генерал Томас Ферелл заявил следующее: «Все, кому выпало умереть, умерли. И от последствий взрывов в Хиросиме и Нагасаки больше не страдает никто». И хотя для такого утверждения не было совершенно никаких оснований, слова генерала разошлись в печати как официальное мнение американских специалистов.

С середины сентября всякое упоминание о жертвах атомных взрывов исчезло со страниц японских газет. По требованию цензуры американских оккупационных властей исчезло не на недели и месяцы, а на целых семь лет.

После запрета публикации правды о трагедии Хиросимы и Нагасаки сотни тысяч «хибакуся» — людей, пострадавших от атомных взрывов, стали как бы кастой отверженных. Никто не имел права публично выражать им сострадание и взывать о помощи им. Пресекались любые попытки японских кинематографистов создать документальный фильм об атомных бомбардировках.

Тадао Урю, видный японский кинокритик, в одном из своих интервью свидетельствует: «В тот страшный день, когда все узнали, что американцы сбросили бомбу, мы отправили в район Хиросимы кинооператора. Мы еще не знали тогда? что это грозило опасностью для его жизни. Он заснял уникальные кадры. Город еще горел. Военная администрация США изъяла пленку. До сих пор мы не знаем, уничтожена она или хранится где-то в сейфе».

Известный японский кинорежиссер Акира Ивасаки во время моей встречи с ним в Токио рассказал, что возглавляемая им группа операторов прибыла в Хиросиму вскоре после взрыва. Всю осень снимали они среди пепла и развалин, а затем перебрались в Нагасаки. Когда съемки уже подходили к концу, кинооператоры были задержаны американской военной полицией и доставлены в Токио. Киностудия и дом Ивасаки подверглись обыску, все подготовленные к фильму материалы были конфискованы. Однако еще до конфискации Ивасаки и его коллегам удалось тайно, рискуя жизнью, отпечатать копию фильма и спрятать ее.

Ученые, участвовавшие в создании атомной бомбы, настоятельно просили американское военное командование разбросать над Японией листовки, которые предостерегали бы об опасности радиоактивного излучения, возникающего при атомном взрыве. Но американские военные власти не захотели этого сделать. Пентагон поначалу пытался отрицать, что атомные бомбы способны вызывать у людей лучевую болезнь.

Позже, когда уже стало невозможным скрывать последствия атомных бомбардировок, Вашингтон, а вслед за ним под его давлением и Токио пытались всячески приуменьшить истинные масштабы трагедий Хиросимы и Нагасаки. По официальной версии, которой и по сей день придерживаются правящие круги США и Японии, от взрыва атомной бомбы погибло 75 тысяч человек из 245 тысяч, составлявших население Хиросимы.

Однако авторитетные японские ученые, всесторонне изучившие эту проблему, считают названные цифры заниженными. По их данным, вместе с военным гарнизоном, отбывавшим трудовую повинность, и эвакуированными к моменту бомбардировки в городе находилось около 450 тысяч человек, а число погибших составило 240 тысяч. Эффект поражения был умножен особенностями рельефа: Хиросима лежит в речной дельте, окаймленной горами. Нагасаки же тянется вдоль извилистого залива — и там взрыв той же силы оборвал 70 тысяч жизней. Таким образом, от двух американских атомных бомб погибло более 300 тысяч человек.

«Ущерб, нанесенный взрывом бомбы, нельзя выразить словами,— говорится в брошюре, изданной Музеем атомной бомбардировки.— Его нельзя сравнить с тем, что приносят стихийные бедствия, или уроном от обычного оружия. Его последствия не поддаются учету. Жизнь тех, кто его перенес, находится в постоянной опасности». И по сей день американские атомные бомбы, сброшенные над Хиросимой и Нагасаки, продолжают убивать японцев. Умирают «хибакуся», которые тогда остались живыми, но были поражены радиоактивным пеплом. Умирают дети детей, подвергшихся облучению.

Трагедия Хиросимы не поддается закону исторической дистанции. Не от числа прошедших лет зависит, ближе она или дальше от нас. Это зависит от политического климата на нашей планете. В начале 70-х годов, в период разрядки международной напряженности, Хиросима была дальше, чем в начале 80-х. Сейчас, когда уже минуло 40 лет, она ближе, чем когда-либо за все послевоенное время, потому что приблизилась и возросла угроза мировой ядерной войны. Взорванная над Хиросимой американская атомная бомба была эквивалентна взрыву 20 тысяч тонн тринитротолуола. Ныне накопленный ядерный арсенал в мире равен мощности более 1 миллиона 300 тысяч бомб такого типа, то есть такое количество новых хиросим может быть сметено с лица Земли.

Память об атомных бомбардировках хранят созданные в Хиросиме и Нагасаки специальные музеи. Их «экспонаты» потрясают каждого, кто знакомится с ними. Мне довелось видеть их. Многочисленные фотографии жертв, оплывшие черепицы, спекшиеся в бесформенные глыбы куски металла и стеклянные бутылки, превратившиеся в кучки пепла бывшие пачки бумажных денег в металлическом сейфе и другие предметы, собранные здесь, предупреждают: «Люди, нет ничего страшнее для человечества, чем ядерное оружие!»

Разбитый в Хиросиме Парк мира и Хиросимский музей атомной бомбардировки посещают около миллиона человек ежегодно. Люди приезжают сюда не только из всех уголков Японии, но и из многих стран мира. Каждый год 6 августа здесь проводятся массовые митинги с участием десятков тысяч человек, чтобы почтить память погибших от атомной бомбардировки и призвать к активизации борьбы против гонки ядерных вооружений.

Рядом с Парком мира — руины Атомного дома, находившегося в эпицентре взрыва бомбы. Его скелет долго оставался нетронутым и напоминал людям о бесчеловечном, варварском акте. Затем стало модным запущенное в обращение в Вашингтоне и подхваченное в Токио рассуждение о том, что Японии уже пора излечиться от «атомной аллергии». И вот в японских официальных кругах начали поговаривать о необходимости вовсе снести Атомный дом, вид которого якобы лишь будоражит души тяжкими воспоминаниями. Необходимость сноса пытались обосновать также ветхостью развалин, которые, мол, вот-вот могут рухнуть.

В ответ на подобные происки в Хиросиму изо всех концов Японии хлынул поток гневных протестующих писем. Их авторы предлагали начать общенациональный сбор пожертвований на увековечение руин. Теперь здесь установлена плита с такой надписью: «Атомный дом. Развалины здания, над которым 6 августа 1945 года взорвалась в воздухе первая в истории атомная бомба. Эта бомба погубила более двухсот тысяч человеческих жизней и испепелила город в радиусе двух километров. Чтобы передать потомкам правду об этой трагедии, в предостережение человечеству, на добровольные пожертвования проведена реставрация руин, дабы сохранить их на века».

Для излечения от «атомной аллергии» милитаристские силы Японии, как видно, хотели бы навесить на двери Хиросимского музея атомной бомбардировки замок побольше и вывеску «Вход запрещен!». Японская военщина не желает, чтобы наезжающие в город туристы сидели следы ужасов, оставленные на этой обезображенной взрывом земле.

В хиросимском Парке мира воздвигнут памятник японской девочке Садако, погибшей от лучевой болезни спустя несколько лет после атомного взрыва. Девочка по-детски искрение верила в народное предание о том, что если больная сделает из бумаги тысячу журавликов, то выздоровеет. Садако скончалась, успев сделать только 600 журавликов. Японские дети украсили памятник Садако гирляндами многих тысяч разноцветных журавликов. Фашиствующие молодчики, стремящиеся к излечению Японии от «атомной аллергии», пытались разрушить памятник Садако и не раз сжигали гирлянды бумажных журавликов. Но вновь и вновь тысячи журавликов усыпали памятник и окружающие его деревья.

Память о жертвах атомных бомбардировок концентрируется в Хиросиме и Нагасаки, но отнюдь не ограничивается лишь ими. Уникальную коллекцию — свыше 500 книг и брошюр, посвященных трагедии Хиросимы, а также много журнальных и газетных статей о последствиях атомных бомбардировок — собрал X. Нагаока, житель японского города Хоя. Эту коллекцию он передал городской библиотеке. «Я начал сбор такой литературы еще в 1950 году, когда приехал в Хиросиму поступать в местный университет,— рассказал X. Нагаока.— Представшие тогда моему взору ужасные следы недавней атомной бомбардировки потрясли меня. Я обошел руины и подобрал на память несколько оплавленных атомным взрывом обломков черепицы, которые до сих пор хранятся в моем доме. Судьба Хиросимы глубоко запала мне в душу, хотя я не являюсь жертвой атомной бомбы. Кое-кто в Японии уже начинает забывать уроки минувшей войны, в том числе атомные бомбардировки, поэтому я решил осуществить свой замысел по созданию библиотечки о хиросимской трагедии и передать ее в общее пользование жителям моего города».

Чудовищно, что на обожженной атомным смерчем японской земле находятся силы, которые хотели бы не только сами забыть взметнувшийся над Хиросимой атомный гриб, но и стереть из народной памяти горькое прошлое, заставить предать забвению причины, которые привели Японию к трагедии. Эти силы в основном ориентируются на молодежь, которая не знает ужасов войны.

Определенные японские круги предпринимают изощренные попытки возродить самурайский дух, шовинистические, милитаристские и реваншистские настроения, переписать школьные учебники по истории с целью устранения из них критики захватнических походов императорской армии и всякого упоминания об атомных бомбардировках. Они стараются оправдать присутствие военных баз США на японских островах и размещение здесь американского ядерного оружия передового базирования, что превращает Японию в источник угрозы для соседних стран и автоматически — в мишень для ответного ядерного удара в случае возникновения конфликта.

Особую тревогу вызывают усилия навязывать подобные опасные взгляды художественными средствами: в литературе, театре, кино с их могучим даром эмоционального воздействия. Дело дошло до того, что кое-кто в Японии пытается чернить литературу об атомных бомбардировках, утверждая, что произведения о трагедии Хиросимы и Нагасаки «приносят огромный вред и отражают лишь настроения раскаивающихся японцев, осуждающих минувшую войну...». Подобная тенденция получила название «новой волны». Ее сторонники призывают японских писателей изображать войну не только с позиции ее жертв, но и с позиции солдат-убийц. Их меньше всего интересуют моральные и психологические последствия войны. Их занимает лишь стремление человека к злу как «естественное проявление звериного инстинкта». Они — сторонники проповеди культа силы и жестокости.

В такой обстановке как никогда прежде возрастает роль антивоенной литературы, защищающей гуманистические позиции, особенно произведений, посвященных атомной трагедии двух японских городов. Известный писатель Японии Кэндзабуро Оэ в своих «Хиросимских записках» отмечает: «Хиросима — кровоточащая рана человечества. На ее искромсанном теле прорастают два побега: надежда на возрождение человечества и угроза его полного гниения». И именно от размаха или свертывания антивоенной литературы во многом будет зависеть то, какой из этих побегов сможет набрать силу.

За четыре десятилетия написано множество книг, повествующих о трагических человеческих судьбах, искалеченных атомной бомбой. В японском литературоведении появился даже новый термин «гэмбаку бунгаку» («литература об атомной бомбардировке»). Первые произведения на эту тему создавались по свежим следам, среди еще дымившихся развалин, в «атомной пустыне». Причем нередко писались они на обрывках газет, на клочках сорванных со стен обоев. Поэты и писатели, ставшие очевидцами адской вспышки ярче тысячи солнц, спешили поведать миру о еще не бывалой трагедии. Они тогда еще и сами не знали всех чудовищных последствий атомного взрыва, не понимали, почему хиросимцы, которым удалось спастись от ударной волны и пожаров, через некоторое время погибали от неизвестного недуга. Потом недуг этот стал называться «лучевой болезнью». Произведениям начального периода были присущи заметная детализация в описании самого взрыва, всех последовавших за ним ужасов, максимальная документальность, порой даже излишний натурализм.

На следующих этапах развития «гэмбаку бунгаку» усиливается социально-философское осмысление атомной трагедии. Показывается углубление пропасти между оставшимися в живых жертвами атомной бомбардировки и остальным населением Японии. Вскрываются причины, приведшие к атомной трагедии. С особой силой поднимается проблема ответственности за это преступление, за уничтожение сотен тысяч людей оружием, применение которого не вызывалось никакой военной необходимостью, за искалеченные человеческие судьбы. Произведения приобретают эпический характер, набат Хиросимы звучит более уверенно и громко.

В конце второй мировой войны в Японии находилось более двух миллионов корейцев, привезенных для работы на японских военных заводах и в угольных шахтах. Сегодня в Японии насчитывается семьсот тысяч корейцев, что составляет примерно восемьдесят процентов проживающих здесь иностранцев. Они не могут получить работу в крупных японских компаниях, их не принимают в престижные университеты страны и т. д.

В Японии процветает также неприкрытая дискриминация айну — коренных жителей страны. В результате насильственной японизации и жестокого угнетения они превратились в отмирающую этническую группу. Населявшие некогда большую часть Японского архипелага, айну были оттеснены на самый север страны. Сегодня в Японии проживает всего несколько десятков тысяч представителей этой народности, которые лишены элементарных гражданских прав.

Японская конституция гласит, что «все граждане равны перед законом», независимо от социального происхождения. Но как же с этим согласуется существование трех миллионов «неприкасаемых», вынужденных жить в специальных поселениях — «бураку». Такие поселения появились в Японии в XVI веке, когда все японское общество было разделено на касты. На самой низшей ступеньке оказалась каста «неприкасаемых» (иначе ее еще называли «эта»), которая состояла из людей, выполнявших наиболее унизительную и тяжелую работу. Прошли века, однако бесправное положение выходцев из «эта» фактически не изменилось. Они по-прежнему подвергаются дискриминации при приеме на учебу и трудоустройстве. Юношам и девушкам из «бураку» не позволяется вступать в брак с японскими сверстниками, проживающими за пределами таких поселений. Невероятно — но это факт!

Новыми «неприкасаемыми» стали в Японии и люди, пострадавшие от атомной бомбардировки, ее последствий. Им также отказывают в работе, им тоже невероятно тяжело создать нормальную семью.

В этом читатели смогут убедиться, познакомившись с романом Масудзи Ибусэ «Черный дождь». Сюжет романа «Черный дождь» (вышел в свет в 1965 г., трижды уже издавался на русском языке) довольно прост. Молодую красивую девушку Ясуко, племянницу Сигэмацу Сидзумы из деревни Кобатакэ, никак не удается выдать замуж. Этому мешают слухи, будто бы она находилась в трудовом отряде хиросимских школьников, оказавшихся в эпицентре взрыва.

Когда после окончания войны прошло уже около пяти лет и к Ясуко посватался очередной жених, ее дядя, опасаясь, как бы сватовство и на этот раз не расстроилось из-за слухов о болезни племянницы, получил у врача свидетельство о ее здоровье и направил его свахе. Кроме того, дядя, сам страдающий от лучевой болезни, старается всеми силами опровергнуть слухи о болезни племянницы, используя свои и ее дневниковые записи.

Масудзи Ибусэ сумел так композиционно расположить материал (дневниковые записи), что документально воссозданная в романе картина потрясает его читателя. И вместе с героями этих дневников читатель оказывается в бурном потоке событий, произошедших после того, как над Хиросимой взметнулся смерч. Многократно читатель видит взрыв этой бомбы глазами разных героев романа.

Сигэмацу Сидзума, его жена и племянница Ясуко, как и тысячи других хиросимцев, пробираются по городским улицам, обходя бушующие пожары, несколько раз возвращаются на родное пепелище, разыскивают родственников и знакомых. Они даже не подозревают, что попадают в зону заражения и подвергаются смертоносной радиации. Трагизм усугубляется тем, что они не знают природы обрушившегося на Хиросиму бедствия. Лишь несколько дней спустя после бомбардировки хиросимцы узнают, что на их город была сброшена атомная бомба, однако и это еще не раскрывает им всей глубины трагедии.

Врачи не понимают причины внезапной смерти людей, не получивших при взрыве даже ожогов. Никто из хиросимцев и не подозревает о пагубном воздействии «черного дождя», хлынувшего из гигантского грибовидного облака, которое, словно живое чудовище, вздыбилось над руинами города после атомного взрыва. Никто не знает, почему никак не смываются черные пятна на теле, оставшиеся после дождя. Никто не догадывается, что уже смертельно отравлена вода, что убивает пепел, осевший на людях и мостовых разрушенного города. Только со временем приходит понимание необратимости происшедшего. Врачи узнают о том, что попавшие под бомбежку хиросимцы погибают от лучевой болезни, но не в силах помочь гибнущим, они не знают, как бороться с лучевой болезнью.

Дневник Сидзумы, с помощью которого он хотел опровергнуть слухи о болезни Ясуко, фактически объясняет то, почему девушка не могла не заболеть лучевой болезнью. Некоторое время Ясуко скрывала от близких свой недуг, однако тайное становится явным. Состояние ее с каждым днем ухудшается...

Убедительность романа — в его документальности. В основу произведения автор положил записи реально существовавших или существующих людей. Масудзи Ибусэ, уроженец деревни близ Хиросимы, пишет о том, что сам пережил и прочувствовал сердцем.

Достоинство этого романа Масудзи Ибусэ в искусстве тонкого воспроизведения деталей при изображении цельной картины действительности. Для воссоздания своеобразной хроники хиросимской трагедии писатель, по его словам, изучил все, связанное с бомбардировкой: воспоминания очевидцев, их дневниковые записи, медицинские карты многих пострадавших от атомной бомбы, газетные вырезки статей, касавшихся этой проблемы, стенограммы различных митингов, посвященных памяти жертв Хиросимы и Нагасаки.

Героиня романа «Черный дождь» Ясуко — одна из «хибакуся». Сегодня в Японии насчитывается около 370 тысяч человек, пострадавших от атомных бомбардировок. И по сей день «хибакуся» — это исковерканные судьбы, несложившаяся личная жизнь, одиночество. Многих из них все послевоенные годы преследуют болезни, вызванные последствиями радиоактивного облучения, лишения и невзгоды, порожденные трудностями с устройством на работу, тревоги за свое будущее и будущее детей. Пораженные в момент бомбардировок «лучевой болезнью» стали передавать новым поколениям не эстафету жизни, а эстафету гибели, вырождения. Ежегодно в Японии умирают тысячи «хибакуся» и их детей. Некоторые, не выдержав страданий, сами сводят счеты с жизнью.

Демократические силы Японии уже давно ведут борьбу за оказание помощи пострадавшим от атомных бомбардировок. Под давлением общественности правительство в 1957 и 1968 годах приняло два закона о бесплатном лечении и пособиях «хибакуся», но предусмотренные в них меры помощи распространяются лишь на несколько тысяч человек, поскольку каждому такому больному требуется доказать властям, что он действительно «хибакуся». Вот лишь один из многочисленных трагических примеров. 26 декабря 1978 года от лучевой болезни умерла Тоси Хатанака, которая 6 августа 1945 года оказалась всего в семистах тридцати метрах от эпицентра взрыва атомной бомбы и лишь чудом осталась в живых. Тогда ей было двадцать четыре года. И хотя эта женщина медленно угасала, испытывая ужасные муки на протяжении уже многих лет, медицинское свидетельство, подтверждавшее, что она была «хибакуся», ей выдали... лишь за день до смерти.

Сколько бы ни рассказывалось об ужасах хиросимской трагедии, каждый очевидец показывает нам ее новый миг, именно тот, который больше всего запечатлелся в его памяти.

Хиросиму необходимо помнить всем, и прежде всего японцам, поскольку японские милитаристы летом 1942 года тоже заставили ученых своей страны начать работу по реализации секретной программы под кодовым названием проект «Эн», то есть по созданию собственной атомной бомбы, о чем до середины 70-х годов мало кто знал.

Японцы в подавляющем большинстве своем желают ныне одного — предотвратить ядерную катастрофу. В борьбе за это активно участвуют миролюбивые силы страны. В их рядах — прогрессивно настроенные японские литераторы. 534 японских писателя в 1982 году подписали обращение, направленное ими Председателю Президиума Верховного Совета СССР и президенту США. «Мы, прошедшие через испытание Хиросимой и Нагасаки,— говорилось, в частности, в этом обращении,— считаем своим долгом перед человечеством сделать все, что в наших силах, чтобы не допустить опустошения нашей планеты ядерной войной».

Почти семьдесят процентов префектуральных и половина муниципальных собраний под давлением своих избирателей в последние годы официально осудили оружие массового уничтожения и потребовали от японского правительства создания «безядерных зон» на их территории. Инициаторами этого движения стали представители японской интеллигенции.

Но есть и другие факты. Имеются в Японии люди, и их немало, которых ничему не научили ни минувшая война, ни чудовищные атомные бомбардировки. Речь идет о японских милитаристских силах, быстрыми темпами возрождающихся при содействии американского империализма. Японская военщина уже не скрывает стремления заполучить в свои руки ядерное оружие, от которого японцы пострадали дважды — в 1945 и 1954 году (после испытания американской водородной бомбы над атоллом Бикини). У военщины на поводу, судя по всему, идет и японское правительство либерал-демократов, которое пять лет назад в «официальном мнении относительно укрепления сил самообороны» заявило, что «обладание Японией ядерным оружием не противоречит японской конституции». А через шесть месяцев после этого японской общественности стали известны факты, свидетельствующие о разработке правящими кругами Японии планов создания ядерного оружия. В руки представителей оппозиционных партий попал правительственный доклад «О самообороне страны и ее потенциальных возможностях». В нем рассматриваются вопросы, связанные с перспективами приобретения Японией ядерного оружия и техническими возможностями его производства.

В июле прошлого года дело дошло до того, что японское правительство выступило против заключения любого международного соглашения, запрещающего использование ядерного оружия. Одновременно правительство наотрез отвергло требования оппозиции придать силу закона провозглашенным ранее самой Японией трем неядерным принципам: не производить, не иметь и не ввозить ядерное оружие.

В последнее время из материалов средств массовой информации США и их союзников исчезли напоминания об ужасах хиросимской трагедии, зато появилось много залихватских «сценариев» различных вариантов третьей мировой войны с применением ядерного оружия. Пропагандируя возможность ведения «ограниченной ядерной войны», директор Агентства по контролю над вооружениями и разоружению США Ю. Ростоу, сославшись на пример американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, несколько лет назад заявил, что после атомного удара по двум этим городам Япония «не только уцелела, но и достигла впоследствии процветания». Такое циничное высказывание и надругательство над памятью о погибших в атомном смерче вызвало, естественно, гневный протест японской общественности. Ну, а как реагирует японское правительство? Оно фактически вторит американским официальным представителям, говоря, что атомные бомбы чуть ли не спасли Японию от более разрушительной «обычной» войны...

За истекшие после второй мировой войны годы США свыше двухсот раз прибегали к демонстрации «военного кулака», при этом в двух десятках случаев угрожали пустить в ход ядерное оружие. В Пентагоне было разработано несколько «директив» и «планов» ядерного нападения на Советский Союз: в 1945 году на 20 наших городов, в 1950-м на 70, в 1957-м на 100 и так далее.

С самого момента появления на свет атомной бомбы СССР предлагая запретить ее. Тогда это предложение принято не было. Четыре года спустя после Хиросимы, создав собственный ядерный потенциал в целях обороны, наша страна выступала и продолжает выступать за прекращение производства ядерного оружия во всех его видах, постепенное сокращение его запасов вплоть до полной их ликвидации. Мы против состязания в наращивании ядерных арсеналов.

Однако военно-промышленный комплекс США, наиболее воинственные империалистические круги стран НАТО продолжают гонку вооружений, в том числе ядерных. Они толкают мир к опасной черте.

И сейчас, как никогда прежде, важно, чтобы еще громче гудел набат Хиросимы! Урок Хиросимы не должен быть забыт!

Михаил Демченко

МАСУДЗИ ИБУСЭ

Чёрный дождь (публикуется с некоторыми сокращениями)

ГЛАВА I

В последние годы на Сигэмацу Сидзума из деревни Кобатакэ тяжким грузом лежали заботы о племяннице Ясуко. И не было никаких оснований надеяться на облегчение — он знал, что ему придется и впредь нести двойное, нет, тройное бремя. Причина на первый взгляд казалась простой: Ясуко никак не удавалось выдать замуж. Кто-то пустил слух, будто в конце войны ее направили отбывать трудовую повинность в Хиросиму, она работала там кухаркой в трудовом отряде второй средней школы и попала под атомную бомбардировку. Поэтому жители Кобатакэ, деревни в доброй сотне километров к востоку от Хиросимы, убеждены были, что Ясуко больна лучевой болезнью, а супруги Сигэмацу, мол, это скрывают. Вот почему Ясуко так и не смогла выйти замуж. Если кто и приходил свататься, то тут же ретировался, узнав от услужливых соседей эту историю.

В то памятное утро шестого августа, когда была сброшена атомная бомба, трудовой отряд второй средней школы находился то ли на мосту Тэмма, то ли на каком-то другом мосту в западной части Хиросимы. Школьники слушали указания инструктора. Внезапно вспыхнуло нестерпимо яркое пламя. По распоряжению инструктора обожженные школьники тихо запели «Уходим в волны морские». Затем последовала команда «Разойдись!», и вслед за инструктором все кинулись в реку. Было как раз время прилива, и вода в реке покрыла их с головой.

Обо всем этом рассказал единственный уцелевший школьник, но и он прожил недолго.

Разговоры о том, что Ясуко служила кухаркой в отряде второй школы в Хиросиме, были далеки от правды. Но даже если бы и были они верны, место кухарки — на кухне, а отнюдь не на мосту, откуда отряд бросился в воду. На самом же деле Ясуко работала курьером у господина Фудзита — директора текстильной фабрики в Фуруити в окрестностях Хиросимы. При чем же тут кухня второй средней школы?

С тех пор как Ясуко поступила на фабрику в Фуруити, она жила у супругов Сигэмацу, которые снимали квартиру в районе Сэнда-мати, и вместе с дядей Сидзума каждое утро садилась в электричку, следовавшую до станции Кабэ. Ко второй школе она не имела решительно никакого отношения. Правда, один солдат, бывший выпускник второй школы, воевавший в Северном Китае, написал ей однажды письмо, в изысканно вежливой форме благодаря за полученный им на фронте подарок. Вскоре он прислал Ясуко несколько стихотворений собственного сочинения. Ясуко показала их жене Сигэмацу.

— Да это никак любовные стихи,— удивилась та, и Сигэмацу заметил, как неожиданно покраснела его жена — в ее-то годы!

Во время войны действовал указ о борьбе со слухами, и в квартальных комитетах следили даже за разговорами, которые вели между собой соседи. Когда же война окончилась, страну буквально наводнили всевозможные слухи о бандитских шайках, ограблениях, аферах, толки о подпольных военных складах, новоиспеченных миллионерах, о поведении оккупантов... Но проходило недолгое время, слухи исчезали, а разговоры забывались. Хорошо бы и болтовня о Ясуко имела такую же короткую жизнь... Но нет! Всякий раз, когда кто-нибудь сватался за Ясуко, вновь оживали разговоры о том, что она-де служила кухаркой в отряде второй школы в Хиросиме, когда была сброшена атомная бомба.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных