Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Факты, проливающие свет на темную историю вакцинации

ПЕРВЫЙ ПРИВИВОЧНЫЙ ШАРЛАТАН

 

 

К середине XVIII века мода на «инокуляции» (нанесение гноя из кожных пузырей больных натуральной оспой для предупреждения заболевания у здоровых людей) стала приходить в упадок. После смерти от этой процедуры нескольких знатных особ в Париже в 1762 году инокуляции как способ профилактики были запрещены. Но вскоре ряды борцов с оспой пополнились новым лицом - английским хирургом Эдвардом Дженнером (1749-1823) из местечка Беркли в графстве Глостершир. С помощью личных связей и весьма сомнительной научной работы о жизни кукушек, куда он вставил выдумки своего юного племянника Генри, он приобрел титул FRS (член Королевского общества), а затем за 15 гиней и два рекомендательных письма от друзей купил себе титул MD (доктор медицины) в шотландском университете Сент-Эндрюс. Сам Дженнер никогда не изучал медицину, а право на работу хирургом получил после обучения у местного деревенского эскулапа, а потом у лондонского хирурга Дж. Хантера. В конце 1780-х г.г. до Дженнера дошли слухи о том, что болезнь, именуемая коровьей оспой, может защитить от оспы натуральной. В 1777 г. дорсетширский фермер Джасти внес швейной иглой содержимое пузыря коровьей оспы своим детям и жене, к которой пришлось вызывать врача, чтобы ликвидировать последствия этой «профилактики». Дженнер стал выяснять у коллег, насколько реальны слухи о такой защите от оспы. От знатоков этой болезни он получил однозначный ответ, что «защита» - просто сельская выдумка. Коровьей оспой называли тогда болезнь сосков вымени, возникавшая в период лактации, как правило, при грубом доении коров. Ее не бывало ни у быков, ни у телят, ни у телок. Обычно возникали пузыри (пустулы) с гноем, причинявшие животным беспокойство и приводившие к снижению удоя. При контакте процесс мог перейти на руку доярки, приводя к образованию сходных пустул. Эта болезнь с человеческой натуральной оспой не имела ничего общего кроме названия да весьма отдаленного сходства высыпаний. Однако, получив такие ответы, Дженнер не успокоился. Не имея в своем распоряжении коровьей оспы (эта болезнь крайне редка), в 1789 г. он внес под кожу своему полуторагодовалому сыну гной из пузырька на шкуре свиньи (сочтя, что это «свиная оспа»), а потом инокулировал его натуральной оспой, убедившись (с его собственных слов), что инокуляция «не берется». Возможно, все кончилось бы благополучно, не повтори Дженнер инокуляцию через два года. Развилось сильное рожистое воспаление. Ребенка вылечили, но после этого случая он превратился в хилое, умственно отсталое существо и в 21 год умер от туберкулеза. В 1796 г. Дженнер провел опыт над другим ребенком, на этот раз чужим. Надрезами ланцетом он внес под кожу 8-летнему Джеймсу Фиппсу, сыну садовника, содержимое пустулы с руки доярки, заразившейся коровьей оспой. Эта первая ставшая широко известной прививка прошла, со слов Дженнера, «без последствий», а шесть недель спустя он ребенка инокулировал. Несмотря на то, что у него наблюдалось абсолютно все, что бывает при обычной инокуляции (пустулы и короткая лихорадка), Дженнер почему-то решил, что инокуляция не состоялась и это подтверждает его гипотезу, что «коровья оспа защищает от оспы натуральной». Научный багаж в несколько наблюдений, включая опыт над Фиппсом, был обобщен в статье, отправленной Дженнером в Королевское общество, ранее опубликовавшее его статью о кукушках. На этот раз, несмотря на личные связи с президентом общества, в публикации ему отказали, ибо принять столь убогий материал без риска стать предметом осмеяния было невозможно. Пришлось смириться с временной неудачей. В 1798 г. Дженнер продолжил опыты, манипулируя на сей раз с гноем из язвы при болезни, называемой лошадиным мокрецом. Он счел, что именно этот материал, переносимый руками конюхов на коровье вымя, и является источником настоящей коровьей оспы. Первый же объект его опытов, 5-летний Джон Бейкер, которому внесли жидкость из язвы на руке конюха, заразившегося лошадиным мокрецом, умер от сепсиса. Затем Дженнер заразил лошадиным мокрецом еще нескольких детей, после чего им потребовалось долгое лечение из-за гноящихся язв. Нимало не озаботясь их судьбой и даже не пытаясь их инокулировать, дабы проверить, появилась ли хоть какая-то «защита», Дженнер отправился в Лондон обнародовать сенсационные результаты. Там он за свой счет издал брошюру «Исследование причин и действия Variolae Vaccinae, болезни, обнаруженной в некоторых западных графствах Англии, в частности Глостершире, и известной как коровья оспа», содержавшую самые невероятные выдумки. Там уверялось, что коровья оспа, перенесение которой не дает никакой гарантии от повторного заболевания ею самой, защищает на всю жизнь от натуральной оспы. Ничего подобного медицина никогда не знала и, разумеется, знать не будет, так как это противоречит всякой логике. Десяток «не взявшихся» инокуляций, сделанных пожилым конюхам, якобы перенесшим в детстве коровью оспу, плюс история с Фиппсом, были представлены как лучшее доказательство защитной силы последней. [Кстати, о «бедном Фиппсе» (как часто называл его сам Дженнер). Когда оспопрививатель разбогател, то подарил ему особняк, которым тот, однако, воспользоваться не успел: он умер, как и сын Дженнера, от туберкулеза в возрасте 20 лет].

Последовавшие за этим события, не менее фантастические, чем домыслы Дженнера, являются лучшим свидетельством того, что коты - последние, кому можно поручать охрану сметаны. Многие эскулапы увидели в предложенном Дженнером прививочном бизнесе источник личного обогащения. В свете растущей критики со стороны врачей и ветеринаров (которые либо были знакомы с проблемой лучше Дженнера, либо решили сами проверить справедливость дженнеровских откровений и обнаружили, что за ними не стоит ничего), 36 ведущих врачей Лондона в июле 1800 г. выступили в «Морнинг геральд» с заявлением, в котором торжественно провозглашали, что пациент, однократно перенесший коровью оспу, становится «отлично защищенным» (perfectly secured) от натуральной оспы. Сходные заявления были сделаны медиками Йорка, Лидса, Честера, Дарема, Оксфорда. На теоретическом же уровне Дженнером, который не мог не видеть, что ни коровья оспа, ни лошадиный мокрец, ни иной взятый у животных гной не в состоянии защитить человека от натуральной оспы, было предложено следующее «гениальное» объяснение. В статье «Дальнейшие наблюдения за Variola Vaccinae или коровьей оспой» (1799) Дженнер объявил, что есть два типа коровьей оспы - «истинная» и «ложная». Истинная - та, после прививки которой у пациента нет гноящихся язв, и он не заболевает натуральной оспой. В противном случае прививка делалась ложной коровьей оспой. Разумеется, ни единого намека на то, как же различать эти оспы-близнецы, Дженнер не дал. Такая аргументация сродни проверке ядовитости грибов: съел и не умер - значит, были неядовитые, съел и умер - ядовитые... Новое дженнеровское открытие было принято с не меньшим энтузиазмом. Теперь любой случай заболевания натуральной оспой уже получивших «спасительную прививку» можно было легко списать на «ложность» коровьей оспы. Хотя кроме в высшей степени спорных результатов, полученных при инокуляциях ранее привитых коровьей оспой, никакого доказательства пресловутой «защитной силы» не имелось (и вообще реальным подтверждением могло быть лишь состояние здоровья «спасенного» коровьей оспой после контакта с инфекцией, а не кустарные инокуляционные тесты), на Дженнера посыпались почести. Он был избран почетным членом ряда академий наук (о чем заранее позаботился сам, рассылая свои брошюрки и копии дипломов MD и FRS по разным университетам, чтобы там знали, с кем имеют дело), и отовсюду неслись похвалы и выражения восхищения его «открытием»…

Теперь мы уже вряд ли узнаем, чем на самом деле Дженнер и его адепты прививали своих пациентов. Коровья оспа была редкой болезнью, глицерин, как вещество, препятствующее разложению прививочного материала, появился лишь в конце XIX в., а определение вируса в вакцинах вообще стало возможным только в XX веке, когда оспа уже перестала быть проблемой. По сути, весь XIX век прививочный материал переносился «от руки к руке», как делал сам Дженнер с коровьей оспой и лошадиным мокрецом. А поскольку наиболее массовые опыты с прививками проводились д-ром Вильямом Вудвилем в возглавляемом им Лондонском госпитале, переполненном больными натуральной оспой, то весьма резонны предположения о том, что расходившийся из этого госпиталя материал был инфицирован вирусом самой настоящей натуральной оспы. Подтверждением этому может служить вспышка оспы в 1800 г. в американском городке Марблхеде, куда д-р Бенджамин Уотерхауз, которого называют «американским Дженнером», привез «чудесную лимфу» из вышеупомянутого госпиталя. Отметим, что никогда больше в зараженном им оспой Марблхеде добрый доктор не появлялся, не без оснований опасаясь за свою безопасность, в чем сам признавался в письмах собратьям по вакцинаторской гильдии. Впрочем, «американского Дженнера» эта история ничуть не смутила - не отказываться же из-за какой-то эпидемии от выгодного бизнеса! Никакие случаи смертей и осложнений от прививок не могли уже остановить волну слепого восторга. Наконец-то найдено спасительное средство! Сам Дженнер, не теряя времени, в 1802 г. обратился в парламент с петицией, в которой потребовал наградить его за открытие метода, обеспечивающего пожизненную невосприимчивость к натуральной оспе. Для рассмотрения петиции был создан парламентский комитет, который возглавил адмирал Беркли, личный друг Дженнера. Хотя перед комитетом выступили доктора Бирч, Роули и Мозли, указавшие на абсурдность «открытия» и приведшие примеры полного провала прививания коровьей оспы, к ним никто не прислушался. Все, что свидетельствовало против Дженнера, было списано на «ложную» коровью оспу, а все, что в его пользу, - приписано «истинной». Комитет, состоявший из круглых профанов в науке, отрапортовал, что «как только новая инокуляция станет всеобщей, она полностью уничтожит одну из самых пагубных болезней человечества». Дженнер получил 10 тыс. фунтов стерлингов (около 2 млн. в нынешних деньгах). Хотя особо горячие фанаты Дженнера уже предлагали упразднить оспенные госпитали за ненадобностью, начавшаяся в 1804 г. очередная вспышка оспы, захватившая Шотландию и Уэльс, обратила очень мало внимания на чудесное и хорошо проплаченное дженнеровское открытие, успешно поражая как «защищенных» коровьей оспой, так и незащищенных. Но Дженнер и здесь не растерялся. Его фантастическая изворотливость уступала лишь алчности. Он обратился к знакомому лорду, министру финансов Генри Петти. Тот направил королю запрос, в котором просил монарха разобраться, почему прививки так медленно внедряются в стране. Разумеется, «разбираться» было поручено врачам, которые прекрасно поняли намек: государство готово финансировать проект! Коллегия врачей создала комитет, пожертвовавший малым во имя спасения главного. В отчете комитета в 1807 г. было признано, к возмущению Дженнера, что коровья оспа все-таки не спасает на всю жизнь от оспы натуральной. Вакцинации надо повторять (что для тех, кто ими занимается, было еще лучше!). Дженнеровские домыслы о «двух коровьих оспах» были признаны лжеучением, но сам тезис о «спасительной коровьей оспе» - верным. От парламента он получил 20 тыс. фунтов стерлингов и пост директора Национального прививочного института, созданного в 1808 г. для перекачки казенных денег в карманы медиков. Глупость и высокомерие Дженнера, множившие ряды противников прививок, делали дальнейшее пребывание в Лондоне «благодетеля человечества» нежелательным, но намек он понял только тогда, когда все кандидатуры, предложенные им на исполнительные должности института, были отвергнуты. Он подал в отставку, которая была охотно принята; ему лишь пожелали счастливого пути на родину. В 1823 г. Дженнер умер от удара в своем Беркли, уже почти никем не вспоминаемый. Мавр сделал свое дело, создав сказочный источник обогащения, и мог теперь уйти в иной мир. Прививки были поставлены на службу врачебному сословию.

 

P.S. Во многих странах мира еще долгие десятилетия врачи продолжали цепляться за дженнеровские выдумки, упорно отказываясь признать собственную глупость и легковерие. Так, в 1840 г. председатель комиссии по вакцинации Парижской академии наук Седильо заявил: «Привитие коровьей оспы по силе своего предохраняющего действия есть неприкосновенная святыня; не посмеем же мы касаться до нее и не сделаем из наших заблуждений оружия, которое могло бы обратиться против нас» (Рейтц В. Критический взгляд на оспопрививание. СПб, 1873). Вот на таких «неприкосновенных святынях» и страхе перед прозревшим общественным мнением и держатся до сих пор прививочные ритуалы современной официальной медицины...

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Пауза, они идут, машин нет. | Александр Калягин. ТЕАТР ЭФРОСА


Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных