Перевод: Kuromiya Ren

Дорогой читатель,

Трилогия «Алая зима» вдохновлена богатой мифологией Японии. Мир в этой книге основан на уникальной, манящей стране и культуре, но это все же творение моего воображения.

Надеюсь, вам понравится!

Аннетт Мари

ГЛАВА 1:

Эми стояла в начале дорожки. Где-то среди деревьев был храм, где ей предстоял провести последние два месяца смертной.

За ней тихо гудела машина, из которой она вышла, только двигатель и было слышно в воздухе. Тропа вилась по склону горы, покрывало листьев показывало, что редкий путник проходил здесь. Толстые стволы деревьев обрамляли дорогу, словно забор, прерываемый лишь там, где у ее ног начиналась тропа.

Дверь машины захлопнулась, и она вздрогнула, оторвала взгляд от темного коридора меж деревьев. Ее сопровождающий открыл багажник и вытащил два простых чемодана. Он обошел машину и со стуком опустил их на землю рядом с ней. Она хмуро посмотрела на багаж, потом на сопровождающего.

- Спасибо, Акио, - вежливо выдавила она.

И снова посмотрела на тропу. Холодный ветерок коснулся ее длинных волос, ее дыхание облачками вырывалось в воздух. Была лишь середина зимы, но уже ощущался холодный вкус зимы. Серые облака растянулись между вершин гор, затмевая вечерний свет.

Листья шуршали от приближающихся шагов. Эми пригладила волосы и встряхнула длинные широкие рукава кимоно, чтобы они висели изящнее. Она сложила руки перед собой, и три фигуры появились из теней и поспешили по тропе.

Группу возглавлял старик с морщинистой кожей и широкой улыбкой. Его темно-лиловое одеяние – традиционная одежда каннуши, священника храма – почти не шевелилось на нем. Он спешил к ней, раскинув руки, но она не успела запаниковать, что он обнимет ее, он остановился и низко с уважением поклонился.

- Госпожа! – его голос дрожал от волнения. – Такая честь, такая честь. Добро пожаловать в храм Шираюри. Наш дом маленький и скромный, вы к такому не привыкли, но все, что наше, ваше…

Дверь машины снова хлопнула, прерывая каннуши. Эми обернулась и потрясенно увидела, что Акио вернулся на место водителя. Двигатель взревел, он развернулся и помчался прочь. Жар ударил ей в лицо, пока она смотрела вслед машине. Она повернулась к каннуши.

- Прошу прощения за грубость моего сопровождающего, - пролепетала она. – Н-не знаю…

Она замолчала, не зная, как объяснить резкое поведение Акио. Она не хотела говорить им, что последние шесть месяцев он мечтал избавиться от нее. Она слышала, как он говорил, что работа няньки ему не подходит.

Каннуши помахал руками.

- Ничего страшного, госпожа. Я привык к странностям сохэев. Они избираются не за хорошие манеры, да, Минору?

Он тепло улыбнулся через плечо мужчине, сопровождавшему его.

Выражение лица Минору было приятным, но теперь чуть помрачнело, он выглядел угрожающе с деревянным посохом и длинным мечом. Но Эми привыкла к опасным вооруженным сохэям. Она не боялась стражей храма.

Каннуши раскинул руки.

- Позвольте представиться, чтобы мы уже не стояли на холодном ветру! Госпожа, я Фуджимото Хидэйоши, каннуши храма Шираюри. Минору учился у лучших, он обеспечит вашу безопасность.

Она скромно улыбнулась Минору, он ответил тем же. Она немного расслабилась. Может, он будет относиться к ней не так, как Акио. Может, этот храм будет лучше прошлого.

- А это, - продолжил Фуджимото, указав на девушку рядом с Минору, - милая Нанако, наша почитаемая мико, которой почти двадцать.

Почти во всех храмах была хоть одна мико – жрица храма, помогающая каннуши. Нанако стояла прямо рядом с Минору, руки скрывались в широких рукавах белого кимоно. Ее красные хакама – широкие штаны в складку – тоже были частью ее формы. Эми была в такой же форме, но с небольшой разницей. Одежда Нанако была поношенной, цвета потускнели, виднелись аккуратные заплаты. Одежда Эми была из хорошей ткани, белый был чистым, как свежий снег, а алые хакама – яркими, как красная паучья лилия, что росла в лесу и на лугах в горах.

Эми попыталась улыбнуться, но Нанако только сдержанно кивнула, ее карие глаза казались недружелюбными. Эми сглотнула. Может, этот храм все же не будет лучше. Но это не имело значения, это последний раз. Еще два месяца, и ее не будет, жизнь мико, человека ее уже не будет волновать.

К ее ужасу, Фуджимото принялся кратко описывать историю храма, а не шел по заброшенной тропе. Она внимательно слушала, как он рассказывал о создании храма много-много лет назад, место выбирали безопасным, на краю едва изученной северной территории. Хотя много раз храм страдал во время войн и от погоды, местные жители отстраивали его, и последний такой случай был двести лет назад.

Холодный ветер снова налетел на деревья, осенние листья затанцевали в воздухе. Фуджимото схватился за высокую шапку каннуши, порыв чуть не сбил ее с головы, прервал свое объяснение о недавних изменениях на землях храма.

- Прошу прощения, - пробормотал он и жестом попросил Эми идти. – Почему бы нам не уйти с холода?

Она радостно последовала за ним по тропе мимо Минору и Нанако. Она тревожно скользнула взглядом по деревьям, что сомкнулись над ними. Зеленые ели и сосны перемежались с изогнутыми ветвями, полными желтых, оранжевых и красных листьев. Порой среди ярких веток попадалась голая, похожая на руку скелета.

Тихое мужское покашливание остановило ее. Она оглянулась на Минору, а тот был на тропе между ней и дорогой. Он кивнул в сторону ее багажа, брошенного у тропы.

Фуджимото заломил руки и покраснел.

- Минору, будь другом, донеси сумки госпожи, - смущенно и быстро выпалил он.

- Боюсь, я не могу, - ответил Минору медленно низким голосом, что мог подавить любой страх. Он постучал древком посоха с лезвием по земле. – Мне нельзя загромождать руки.

- Ах, да, да, безопасность госпожи…. Конечно.

- Я… понесу их, - быстро сказала Эми. Она еще не носила свои чемоданы. Она даже не знала, тяжелые ли они. Но она могла это сделать. Ничего ее рукам не будет.

Она спешно пошла к багажу. Фуджимото издал вопль и схватил ее за руку. Она вскрикнула.

Лепеча извинения, Фуджимото убрал руку так быстро, словно она обожгла его. Она попятилась, укутываясь в сдержанность, как в невидимый плащ, и отстраненное спокойствие скрыло ее истинные чувства.

- Посланник из Шиона рассказывал вам, - сказала Нанако, прервав поток извинений Фуджимото. Е грубость к старшему удивила Эми, и она едва смогла скрыть эти эмоции. – Вы знаете правила насчет прикосновений к госпоже, - она холодно посмотрела на Эми. – Я понесу ее сумки.

Нанако прошла мимо Эми, ее хакама хлопали вокруг ног. Разве она не знала, что штаны не будут шуметь, если делать маленькие шаги? Эми сказала бы это, если бы не холод, когда девушка сказала «госпожа». Эми уже слышала такие нотки, она знала, что это значит.

Эми пошла за Фуджимото глубже в лес. Тропа была широкой, и несколько людей могли идти по ней бок о бок, но она шла чуть позади него. Минору плелся за ними, а Нанако шагала в конце с чемоданами в руках.

Опавшие листья хрустели под сандалиями Эми, пока она шла. Кроме этого звука, тишину нарушало журчание ручья неподалеку. Присутствие Минору сзади успокаивало, ничто не навредило бы ей, если рядом опытный сохэй. Он умрет, но не позволит ничему навредить ей. Акио, хоть она ему и не нравилась, поступил бы так же.

Знакомое здание появилось из теней, и еще часть тревоги оставила ее спину. Впереди по краям тропы стояли две деревянные колонны. Горизонтальная балка на их вершинах создавала подобие двери, а вторая балка над ней была толще, была с изогнутыми концами, приподнятыми к небу. Врата тории отмечали конец мира смертных и начало земель храма – территории ками.

Фуджимото без промедления миновал врата. Эми замерла перед ними, посмотрела на тусклую красную краску. Закрыв глаза, она поклонилась вратам, выказывая уважение священной земле, а потом пересекла порог. Ее нога коснулась тропы на другой стороне, внешне не отличающейся от той, что была на стороне смертных, и спокойствие окутало ее. Она была здесь в безопасности.

Она догнала Фуджимото и запоздало заметила его красное от смущения лицо. Минору подошел к тории, замешкался и быстро поклонился, следуя примеру Эми. Нанако шла последней и не замедлилась ни на миг. Она пошла мимо них троих и принялась подниматься по каменным ступеням, что начинались за тории. Ее сандалии шлепали от каждого шага, напоминая удар хлыста.

Прикусив губу, Эми шла за Фуджимото. Она не хотела смутить его, показав, что он не последовал правилам, но она не могла войти в новый храм, в ее временный дом, не поклонившись. Это было неуважительно.

А он, как каннуши, должен все выполнять правильно. Это был его храм.

Пока она думала о необычном характере Фуджимото, дружелюбном, но без отточенного поведения каннуши, к которому она привыкла, она добралась до вершины каменных ступеней, и вторые тории, в этот раз крупнее, отмечали вход в храм. Она снова поклонилась и прошла на широкие идеально подобранные камни. В другом конце длинного двора стояло главное здание храма. Зал для богослужений был в два этажа, над ним была традиционная крыша в виде изогнутой пирамиды, укрытой черепицей, углы изгибались, как завитки бумаги, что не могла распрямиться.

Она разглядывала здание, потрепанное и тусклое, как форма Нанако, когда белое пятно пролетело в нескольких дюймах от ее носа. Упало еще одно, и вокруг них полетели снежинки. Маленькие холодные точки касались ее щек, пока она смотрела на небо.

- Первый снег! – сообщил Фуджимото. – Второго ноября. Даже в горах снег обычно начинается в декабре.

Шаги прозвучали по камню, пока Эми смотрела вверх. Первый снег ее последней зимы. Она встряхнула себя. Не последней, конечно, но все изменится раньше, чем весеннее солнце коснется ее кожи.

- Ах, кто здесь, - радостно сказал Фуджимото. – Госпожа, позвольте представить вам второго стража, юного сохэя из Шиона. Может, вы встречались?

Оторвав взгляд от снега, она повернулась к человеку рядом с каннуши. Ее кровь стала ледяной в ее венах.

- Госпожа, это…

- К-Катсуо! – выдохнула она, не сдержавшись.

- Ах! – Фуджимото посмотрел на них. – Значит, вы знакомы.

Юноша неуверенно улыбнулся ей. Конечно, она его знала. Они не виделись три год, но его лицо было до боли знакомым – эти глаза, темные, но теплые, растрепанные черные волосы, не скрывающие лоб, когда он хмурился. О, она его знала. Он столько раз появлялся в ее кошмарах, что она не могла забыть его лицо.

Улыбка Катсуо угасла от ее потрясенного взгляда.

Фуджимото кашлянул.

- Госпожа, может, вы хотите прогуляться…

- Я устала, - сообщила она и виновато поклонилась. – Я бы хотела отдохнуть. Прошу, покажите мне мою комнату.

Рот Фуджимото открывался и закрывался, как у рыбы на суше.

- К-конечно. Нанако уже унесла ваши вещи. Минору, Катсуо, вы…?

- Конечно, - сказал Минору. – Госпожа?

Она отвела взгляд от Катсуо и неровно шагнула к Минору. Замерев, она расправила плечи, взяла себя в руки, представила на лице маску, лишенную выражения, как у актеров на сцене. Никто не увидит ее внутренний хаос. Никто не поймет, что при виде Катсуо она задрожала от ужасных воспоминаний и чувств, что пытались пробиться на поверхность. Нет. Она снова подавила их.

С тревогой на лице Минору вел ее от тории к раскидистому дубу. Изогнутые ветки с желто-оранжевыми листьями во всем осеннем великолепии занимали половину двора. Тропа огибала древнее дерево, за ним были большие камни и ухоженные кусты слева, пруд под тусклым небом поглощал снежинки, что касались его поверхности.

Когда Минору привел ее к деревянному мостику, что пересекал узкую часть пруда, она остановилась, но не для того, чтобы поклониться или как-то выразить уважение. Страх покалывал ее кожу, пока она смотрела на мост, на поверхность воды, что могла скрывать что угодно.

Там ничего нет. Ничего. Это пруд в саду посреди священной земли рядом с храмом. Ей нечего бояться.

Но она не могла заставить себя подойти к мосту.

Она не знала, как долго стояла на месте, пока не поняла, что рядом с ней Катсуо. В его глазах было понимание. Она не хотела этого. Не хотела ничего от него, неужели он не понимал?

Нет, ведь он склонился ближе.

- Комната на той стороне пруда, - нежно сказал он. – Мне сопроводить вас, госпожа?

Она смотрела на землю, снежинки таяли на каменной тропе.

- Эми? – прошептал он.

Она вздрогнула, взглянула на его лицо и отвела взгляд. Он шагнул вперед и ждал.

Она неохотно шагнула к нему. Он пошел вперед медленными шагами, она двигалась с ним, глубоко дыша. Стук сандалий по камню сменился гулом дерева по дереву. Глядя на доски моста, она не поднимала голову, старалась держаться близко к центру, шла осторожными мелкими шажками. Она не собиралась носиться и хлопать хакама. Это ей не подходило.

Когда они дошли до конца моста, Катсуо отодвинулся. Она пыталась вернуть маску спокойствия, но не получалось.

- Комната? – хрипло спросила она.

Минору и Катсуо ничего не сказали насчет ее эмоций из-за маленького мостика. Катсуо знал, почему от мостов у нее появлялась паника, но Минору мог подумать, что она не в себе. Пока Катсуо не расскажет ему. Может, они говорили о ней до ее прибытия.

Двое мужчин увели ее от пруда и проклятого моста. Она едва посмотрела на одноэтажное здание или красивый сад и цветы в центре. Деревянная приподнятая тропа, открытая саду, шла вдоль дома.

Катсуо завернул за южный угол, открыл дверь и отошел в сторону. У порога она сняла сандалии и ступила на гладкое дерево короткой прихожей, что соединялась с коридором. Слева коридор вел к остальной части дома, обнимающей сад с трех сторон.

- Ваша комната здесь, госпожа, - сказал Минору, указав направо, где одинокая раздвижная дверь выходила в сад.

- Все не как в Шионе, - виновато добавил Катсуо. – Знаю, вы привыкли к лучшему…

Он прекрасно знал, что в Шионе она была три года назад. Он думал, что она еще не привыкла к скромным условиям?

Она не хотела слышать его голос. Хоть он звучал спокойно, она слышала только ярость, что искажала его голос, когда он кричал ее имя, и следующее за ним горе.

«Слишком поздно. Прости… мы опоздали».

Нет, она не хотела этого вспоминать, пока не спит. Она не могла остановить кошмары, но не хотела их днем.

Поклонившись без слов, она отодвинула дверь, вошла и закрыла ее раньше, чем Катсуо сказал что-нибудь еще. Ее спальня на эти два месяца была простым прямоугольником. Восточная стена выходила на пруд и храм. Ее комната была в конце дома, разделяла стену с коридором, но не с другими спальнями. Даже больше личного пространства, чем она привыкла.

Она прошла в центр комнаты, ноги в носках не шумели на татами на полу. Ее багаж стоял возле простого деревянного стола и стула. Несколько подушек лежали под восточным окном. Южная стена была с нишей для ее матраса, а еще там висел свиток и стоял низкий узкий столик для личных молитв.

Комната была простой, но чистой и личной. Хорошо.

Она опустилась на подушки. Для двух месяцев этого хватит, а потом все изменится. Все человеческие страхи и тревоги станут бессмысленными. Ее будущее было написано ками, ее ждала ее судьба.

Ее взгляд скользнул в сторону невидимого моста. Ей придется два месяца преодолевать уязвимости смертной.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: