Фото. Конституционный суд

640. Во-вторых, защитники КПСС на процессе, на мой взгляд, были вялые, и если не подыгрывали обвинению прямо, то скорее пассивно отбивались, нежели защищали партию. Кроме этого, никто из них раньше не слышал о Катынском деле, а Шахрай и Макаров вбросили в суд фальшивки о нем внезапно. То есть, геббельсовцы были обречены на успех - на признание подлинности своих фальшивок одним из высших судов России. Если бы, конечно, не исключительный идиотизм фирмы “Пихоя & К°”, сфабриковавшей эту глупость. Дурость фальшивок была такова, что ни благожелательный суд, ни пассивная защита признать их за подлинные не смогли. Причем ни суд, ни защита даже не пытались вникнуть в суть документов, они просто посмотрели на их внешний вид и бросающиеся в глаза несуразности.

641. Уже цитированный мною защитник по “делу КПСС” Ф. Рудинский в своей книге Катынскому делу уделяет не много места, но даже того, что он восстановил по стенографической записи процесса, достаточно, чтобы понять, как воспринял суд эти шедевры. Рудинский пишет:

“Особое внимание мы обратили на документы из сверхсекретного пакета. “Я никогда в жизни таких документов не держал в руках, — говорил автор этих строк, —...нужно провести здесь почерковедческую экспертизу, - чьи это подписи”. Речь шла о записке Берии Сталину от 5 марта 1940 г. Действительно ли это подписи Сталина, Ворошилова, Молотова, Микояна?

Ю.М. Слободкин поддержал эту точку зрения, заявив, что протокол заседания Политбюро, где за № 144 от 5 марта значится “Вопрос НКВД”, по его мнению, сфальсифицирован. Он обратил внимание Суда, что нумерация заседаний Политбюро вызывает сомнение: № 136, потом вдруг сразу №144 от 5 марта. “Почему, если все это... велось по порядковым номерам, не идет 137 номер записи по порядку, а идет вдруг сразу 144 номер?” — спросил Юрий Максимович. Далее он сказал, что записка Берии датирована 5 марта и указано, что заседание Политбюро тоже состоялось 5 марта, но “практически этого никогда не было”.

...Затем мы поставили вопрос о необходимости исследования записки Шелепина Хрущеву в 1959 г. На бланке сверху написано “ВКП(б)”, а внизу “КПСС”, а слова “секретарь ЦК” допечатаны на другой машинке. Председатель КС, выслушивая наши замечания, также высказывал свои сомнения. “Обратите внимание, наверху две даты стоят: 40 какой-то год и 59 год, двойная накладка получается”. Далее он заметил, что возникает вопрос насчет происхождения бланка, т.к. это бланки, относящиеся к 30-м гг. Ю.М. Слободкин обратил внимание на противоречивость содержания записки Шелепина: с одной стороны, он предлагает уничтожить учетные дела, которые могут стать достоянием гласности, а с другой — оставить решения троек и документы о приведении этих решений в исполнение. Но тогда что стоит само предложение об уничтожении этих учетных дел? — спросил он, также заметив, что его поражает, почему Хрущев, выступивший с разоблачением культа личности Сталина, никак не прореагировал на эту записку. В.Д. Зорькин не согласился с этим утверждением: “Но и у Михаил Сергеевича никакой реакции, он был родоначальником перестройки. Так мы не можем исследовать логику правителей того времени!” С.М. Шахрай немедленно реагирует: речь идет о выписке из протокола, из особой папки в 1959 г. и поскольку документ заверялся, внизу поставлена печать. Но он ничего не смог сказать, почему все это на бланках 30-х гг.” [61].

(Здесь Рудинский или корректор его книги ошибся: речь шла не о “письме Шелепина Хрущеву”, а о якобы посланной Хрущевым Шелепину выписке из протокола Политбюро, которую в настоящее время геббельсовцы скрывают) [63]. То есть, только взглянув на изделия фирмы “Пихоя & К°”, защитники и председатель Конституционного суда В. Зорькин обнаружили пять доказательств того, что эти “документы” сфабрикованы, причем таких, что геббельсовцам совершенно нечего было ответить. В результате они вынуждены были снять дату с “письма Берии”, а фальшивки №№ 2 и 3 вообще спрятать.

642. Они бы вообще спрятали все “доказательства” навсегда, если бы уже не раструбили о них во всем мире и не передали копии их полякам. Тут-то до геббельсовцев, возможно, дошло, что они ответственнейшее дело доверили наукообразным идиотам и что сразу показывать людям изделия фирмы “Пихоя & К°” нельзя — засмеют. Для геббельсовцев оставался один путь — не показывать эти фальшивки до тех пор, пока интерес к ним не остынет и когда их уже не будут воспринимать с подозрительным любопытством. Но вы сами понимаете, что говорить о документах, апеллировать к ним, доказывать ими и одновременно никому их не показывать и даже не цитировать, дело довольно трудное. Но тут пригодился опыт КГБ по распространению слухов за рубежом посредством специально создаваемых для этого, порой однодневных, печатных изданий.

643. С осени 1992 г., когда я впервые услышал о наличии этих “документов”, я непрерывно пытался их найти, хотя бы в перепечатанном виде. Тщетно! У меня были партнеры, работавшие в Польше, я попросил их разыскать эти фальшивки там. Тщетно! Наконец в конце 1994 г. мне помогли - подарили сборник “Военные архивы России”, выпуск 1 за 1993 г. Подарок сопроводили следующим сообщением: этот Сборник отпечатан тиражом 50 тыс. экземпляров, но весь тираж даже в 1994 г. лежал на складе. Из него только около 600 экземпляров было разослано в библиотеки Запада. Впоследствии я убедился, что это правда, поскольку в открытой продаже я этот сборник увидел только где-то в 1999 г. Я пытался несколько месяцев подряд дозвониться до редакции этого Сборника и бросил это занятие только тогда, когда понял, что телефоны редакции, как и ее адрес (ул. Новослободская, д. 50/1, кв. 72), — фальшивые. Разумеется, никаких последующих выпусков этого Сборника не последовало. Более того, в этом первом Сборнике вопреки законам не была указана типография, которая его печатала!

В этом Сборнике среди сотни (как и полагается) подлинных документов были опубликованы и тексты ка-тынских фальшивок. Но не всех, а только тех трех, которые геббельсовцы осмеливаются обсуждать и сегодня: “письмо Берии”, “выписка из протокола решений Политбюро” (копия) и “письмо Шелепина с проектом постановления Президиума”. Характерно то (как я это увидел позже), что в этих документах были тщательно убраны те признаки подделки, которые всплыли на Конституционном суде при первом явлении этих фальшивок общественности.

644. В Сборнике дан текст “письма Берии” и фотокопия подписи Берии. К документу дано пояснение редколлегии: “На первой странице документа подписи И. В. Сталина, К.Е. Ворошилова, В.М. Молотова, А. И. Микояна. М.И. Калинин иЛ.М. Каганович на заседании отсутствовали, но высказались “за”. В пункте III фамилия Берия вычеркнута, вписана чернилами фамилия Кобулова” [64]. Это “пояснение” меня ввело в заблуждение — я полагал, что редколлегия честно сообщила обо всем, что было на документе. Потом, когда я увидел письмо, то понял и подлость геббельсовцев: они, во-первых, не дали в тексте ни номера письма, ни даты (настолько перепугал их Ю. Слободкин на Конституционном суде), а во-вторых, не дали фотокопии того, как выглядят подписи членов Политбюро, хотя увидеть их подписи, сами понимаете, было важнее, нежели увидеть подпись Берии.

645. Фальшивка № 4 представлена воспроизведением бланка выписок из протокола Политбюро и текста. К ней тоже дано примечание составителей Сборника: “На выписке из протокола стоит резолюция: “Изъято из протокола “ОП” 4. III. 197 0 года М. Закрытый пакет. Согласовано с т. Черненко К.У.” Подпись неразборчива” [65]. Но геббельсовцы подло не воспроизвели и даже не упомянули о. боковой атрибутной надписи на бланке, запрещающей знакомить с текстом кого-либо, если он не указан в адресе.

646. Наконец, к “письму Шелепина и проекту постановления Президиума” не дано ни одного примечания, между тем из него убран исходящий номер КГБ и, естественно, не воспроизведен и не описан “входящий штамп” ЦК с датой “9 марта 1965 г.” [66].

647. Как видите, геббельсовцы убрали из Сборника две наиболее бросающиеся в глаза фальшивки и постарались убрать все делопроизводственные признаки подделки из остальных. Но смысл-то остался! Этот сборник и подвиг меня сесть и быстро написать “Ка-тынский детектив”. В нем я кратко остановился и на странностях “Военно-исторического архива”. Геббельсовцы по этому поводу почему-то не сочли нужным промолчать. В “Катынском синдроме...” геббельсовцы пишут: “Подготовленная для передачи польской стороне и в Конституционный суд подборка документов была передана для опубликования в научный журнал “Вопросы истории” [67].

Во-первых, геббельсовцы по обыкновению брешут — и в “Вопросах истории” фальшивки №№ 2 и 3 не опубликованы. Но к этой фразе есть сноска (20) и дано примечание:

“²⁰ Секретные документы из особых папок/Подготовка публикации и вступительная статья к ней М.И.Семиряги// Вопросы истории. 1993. № 1. С. 7-22.

Одновременно с этой публикацией в печати появилась анонимная публикация: Катынское дело: Можно ли поставить точку? // Военные архивы России. Вып. 1. 1993. Публикуя те же документы “на коммерческой основе” в издании с мифическим составом редколлегии и фальшивым телефоном, без указания архива и без каких-либо легенд, автор (или авторы) не скрывают своей связи с “Военно-историческим журналом”. Он ссылается на контакт с “Р. Святеком” (то есть с Хорынем-Свентеком, автором вышедшей в 1988 г. в Лондоне очередной фальсификации в духе Сообщения комиссии Бурденко “Катынский лес”) и в путаном, двусмысленном предисловии задается вопросом: кто же прав — авторы “советской версии” или их противники, “а может быть, и те, и другие?” При этом в “Военных архивах России” (уже прекративших свое существование) не было ни слова сказано о передаче документов по поручению Б. Ельцина в Варшаву, о корректировании “советской версии”. Эта публикация вызвала негативную реакцию Р. Г. Пихои, С. А. Филатова, Д. А. Волкогонова и А. В. Короткова (об истории журналистского расследования см.: Максимова Э. Продавцы сенсаций из Архива Президента //Известия. 13 июля 1994 г.).

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., записка Л. Берии (НКВД СССР) И. Сталину от марта 1940 г. и записка А. Шелепина Н. Хрущеву от 3 марта 1959 г., хранящиеся в Архиве Президента РФ (Ф. 3. Пакет № 1), вошли в публикацию документов: Материалы “особой папки” Политбюро ЦК РКП(б)/ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений. 1923—1944 гг. М„ 1997. С. 100-103” [68].

648. Рассмотрим этот текст с конца. Как видите, и в 1997 г. из пяти исходных фальшивок публикуются только три. Во-вторых, из бригады Сталина назван только Р. Святек, но на самом деле “автор (или авторы) не скрывают своей связи” с видными геббельсовцами: Я. Заводским, С. Свяневичем и Ч. Мадайчиком [69]. Затем, как вы видели выше, подлинники фальшивок фирма “Пихоя & К°” не выдает ни прокуратуре, ни суду. Каким же образом составители Сборника могли получить их текст, если не с подачи “Пихоя & К°”? И наконец, как вы видите, следует упрек паршивым историкам вроде меня — вместо того, чтобы черпать факты из таких солидных и очень научных журналов, вроде “Вопросы истории”, мы пользуемся какими-то пиратскими изданиями, которые “настоящие историки” типа Пихои, Волкогонова и Короткова побрезговали бы и в руки взять. Действительно, сегодня в больших библиотеках можно запросить и взять журнал “Вопросы истории” № 1 за 1993 г. и в нем есть тексты и фотографии этих трех фальшивок. И я бы признал этот упрек геббельсовцев, если бы не два “но”.

649. Если фирма “Пихоя & К°” в середине ноября передала ксерокопии документов в “Вопросы истории”, то редколлегия могла снять с номера ранее запланированные материалы и на этих страницах дать геббельсовские фальшивки, поскольку для того, чтобы “Вопросы истории” № 1 вышли в январе 1993 г., редколлегии надо было отдать номер в типографию для набора и верстки в начале декабря 1992 г. Берем журнал “Вопросы истории” № 1 за 1993 г. и смотрим последнюю 176 страницу, на которой напечатаны выходные данные типографии. А там написано: “Сдано в набор 22.ХП.93.”. То есть, этот номер не мог быть отпечатан ранее начала 1994 г., но “мог” еще не означает “был”. А если и был отпечатан, то это еще на значит, что “Вопросы истории” № 1 за 1993 г. даже в 1994 г. поступил в библиотеки и подписчикам. В тех библиотеках, в которых я наводил справки, библиотекари помнят только то, что из-за гайдаровской экономической политики почти все журналы либо перестали приходить в библиотеки, либо приходили с большим опозданием, и в каком году пришел № 1 “Вопросов истории” за 1993 г., они вспомнить не могли. Но, возможно, с выходом этой книги библиотекари восстановят дату, когда они этот номер получили.

650. Но это не все. Моя книга “Катынский детектив” подписана в печать в августе 1995 г., а редакционная коллегия сборника “Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне”, состоящая из двух генерал-полковников, пятерых генерал-лейтенантов, вице-адмирала, генерал-майора, трех полковников, из которых три доктора наук и шесть кандидатов наук, два профессора и три доцента, подписали в печать первый том “Органов...” в конце апреля 1995 г., т.е. мы выпускали книги в одно и то же время. Я в “Катынском детективе” дал текст геббельсовских фальшивок со ссылкой не на “Вопросы истории”, а на “Военные архивы России”. Редколлегия “Органов...” тоже дала на стр. 153-156 “письмо Берии” и “выписку из протокола”. И тоже дала со ссылкой на “Военные архивы России”, а не на “Вопросы истории”! А это как понять? Я в Казахстане в том бардаке и в то время не получал не только журналов, но и газет, но этот-то взвод генералов и профессоров сидел в Москве, он-то уже обязан был в 1995 г. получить “Вопросы истории” № 1 за 1993 г.! Но не получил. Более того, редколлегия “Органов...” “письмо Берии” называет по номеру 794/Б, но в “Военных архивах России” этот номер не указан! Значит, авторы “Органов...” уже узнали номер от фирмы “Пихоя & К°”, но на “Вопросы истории” все равно не сослались. Это почему? Ответ: и в начале 1995 г. № 1 журнала “Вопросы истории” еще не было ни в библиотеках, ни у подписчиков.

И вот то, что сами геббельсовцы боялись публиковать свои сенсационные фальшивки, безусловно доказывает, что это фальшивки.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: