Сюзанна Энок Не устоять! 14 страница

– Френсис, – строго указал Роберт Филдс, – это не лучшая тема для беседы.

– Итак, Фелисити, – вторая из присутствующих леди – кажется, по имени Джанетт – подплыла к ней и непринужденно взяла за руку, – вы с сестрой здесь жили, когда приехал Рейф, чтобы вступить в права владения поместьем, не так ли?

– Да, мы с Мэй были здесь. Но…

– Mon Dieu, в такой тесноте принимать совершенно незнакомого гостя… Но, похоже, вы как-то обошлись?

Роуз Пендлтон, прятавшаяся от солнца под небольшим зонтиком, захихикала:

– Джанетт, старая греховодница, кто бы…

– Мистер Бэнкрофт сразу решил устроиться на конюшне, – поспешила перебить Фелисити, стремясь спасти свою репутацию от полного краха.

Роберт подмигнул третьему джентльмену, которого, как она припомнила, звали мистер Колдер.

– А кстати, где эта конюшня? Фелисити принужденно рассмеялась:

– Нам пришлось ее снести. После этого я не могла не разрешить ему ночевать в доме.

Джанетт наклонилась ближе, и ее короткие локоны пощекотали ухо Фелисити.

– Значит, вы по-прежнему домоуправительница? – шепнула она с легким французским акцентом.

– Мистер Бэнкрофт нанял меня вести бухгалтерию поместья, пока не подыщет подходящего покупателя.

– Он вас оставил? Так странно для него.

Фелисити терялась в догадках – то ли это злонамеренность, то ли обычное любопытство. Прежде чем она нашлась с ответом, все собравшиеся уже обсуждали некую даму по имени Дафна и то, как прошлым летом Рейф несколько недель за ней ухаживал, а когда в Лондоне появился ее испанский кузен, сразу потерял к ней всякий интерес.

– А чего, собственно, вы ожидали? Прямо как в пьесе Гоцци – на сцене появляется темноглазая испанская красавица, а Рапунцель уже успел распустить ей волосы.

– Замечательно, Филдс, просто замечательно! – фыркнул от смеха мистер Хеннинг. – Надо запомнить: «уже успел распустить ей волосы»!

– Да, Харриет, благодарите Бога, что получили свой браслет после того, как вы сами распустили свои волосы, – лукаво улыбнулась Роуз.

– О, этот Рейф! – рассмеялась Джанетт Окли. – Я тоже заполучила лошадку. Лучший жеребец из всех, которые у меня были, mes amis!

Все расхохотались, и Фелисити стало совсем худо. Она прекрасно знала, что у Рейфа она отнюдь не первая женщина, но эти дамочки говорили о любовной близости – любовной близости с Рейфелом! – как о какой-то забавной игре.

– А какие здесь имеются развлечения? – поинтересовался Стивен Колдер.

Фелисити, благодарная ему за смену темы, поспешила ответить:

– До Пелфорда отсюда всего несколько миль.

– Да, мы проезжали через этот городок. Очень старомодный и весьма изящный.

– Сразу за ним «Усталый путник».

– Какое необычное название, – подняла брови леди Харриет. – У него, должно быть, прелюбопытная история.

– Это наша главная достопримечательность, – ответила Фелисити, горя желанием сбежать от назойливых гостей. – Лет двести назад в этих местах жил молодой дворянин – Чайлд Джон Мидлтон. Он был чуть ли не восьми футов росту и даже боролся с чемпионом короля Георга Первого.

– Победил? – лениво поинтересовался Роберт.

– Да, победил.

– А что случилось потом? – спросила Роуз.

– Не знаю. По крайней мере в Чешир он больше не вернулся.

Фелисити принялась собирать пустые чашки. Когда она добралась до кухни, как потрепанный бурей корабль до тихой гавани, то чувствовала себя так, будто и впрямь пережила шторм. С таким спутанным клубком из двусмысленных намеков и домыслов ей еще не приходилось сталкиваться. Если в Лондоне это называют дружбой, то надо радоваться, что она до сих пор не побывала в столице.

Слава Богу, пару дней назад Рейф съездил в Пелфорд за очередной порцией провизии, так что продукты были. Фелисити еще раз возблагодарила Бога за то, что была вынуждена научиться готовить. Конечно, приготовленные ею блюда нельзя было бы подать на королевский стол даже в дурном сне, но вкусными они были, это уж точно.

У нее в голове не укладывалось, как Рейф мог годами жить в таком окружении, но он жил и явно пользовался популярностью в высшем свете. Теперь ей стало понятно, почему он так рвался в Китай. Когда каждое твое слово понимается то так, то этак, когда каждый взгляд всякий раз истолковывается по-разному, в зависимости от настроения «толкователя» когда об искренности не приходится и мечтать, сбежишь куда угодно. Когда Мэй пришла на кухню, чтобы помочь сестре нарезать овощи, Фелисити уже была близка к тому, чтобы сломя голову мчаться на Восток.

– Куда это вы с Рейфом запропастились?

– Я никуда не запропастилась, помогала Мадди разбирать ее вещи. Мне она нравится. Такая веселая!

– Тогда куда запропастился Рейф?

– Он нанимает наемников! Фелисити уставилась на сестренку.

– Что он делает? Мэй покивала головой.

– Рейф говорит, что ты нанимаешь добровольцев и что ты нанимаешь наемников. А еще он сказал, ты была такая сердитая, что ему для защиты нужны наемники!

– Еще бы, такой приятный сюрприз! – сердито парировала Фелисити. – Мог бы предупредить, что пригласил погостить пол-Лондона. – Она помолчала. – А ты тоже не знала, что они приедут?

– Нет, не знала. Так Рейф никого и не приглашал. Они сами ворвались без спросу!

В кухонную дверь робко поскреблись.

– Войдите, – пригласила Фелисити.

Дверь открылась, на кухне появилась Салли Грэм, дочка Денниса, и присела в робком реверансе.

– Извините, мисс Харрингтон, извините, мисс Мэй…

– Привет, Салли. Что стряслось?

– Ничего, мисс. Мистер Рейф сказал, чтобы я пришла к вам и помогла готовить еду для ваших знатных гостей.

Фелисити вспыхнула от гнева.

– Салли, твоя семья все эти дни столько нам помогала! Тебе вовсе не следовало…

– Мистер Рейф просил вам сказать, что я… – она запнулась и даже зажмурилась, чтобы не ошибиться, – что я буду щедро вознаграждена. – Девочка улыбнулась и снова присела в реверансе. – Он дал мне целый соверен.

Невольно удивляясь изворотливости Рейфа и досадуя на него, Фелисити, поджав губы, протянула Салли свою миску:

– Тогда держи и мешай.

Вскоре на кухню заскочил и Рейф; за ним, как на буксире, следовал Рональд Бент.

– Ага, наша повариха уже здесь! – весело воскликнул Бэнкрофт, сверкая неотразимой белозубой улыбкой. – А вот наш ливрейный лакей. Дворецкий прибудет сразу, как только закончит кормить своих кур.

Фелисити уже достаточно хорошо узнала Рейфа, чтобы заметить, что за добродушным подшучиванием тот прячет неловкость. Бросив на девушку несколько косых взглядов, он повел Рональда через кухню.

– Похоже, у меня есть пиджак и галстук, которые придутся тебе впору, парень. И запомни – подавай слева, убирай справа.

– Рейф, – окликнула Фелисити, когда тот был уже на пороге.

Молодой человек заметно вздрогнул.

– Я перепутал? Нужно наоборот? Я всегда забывал, как…

– Нет, ты все сказал правильно. Можно тебя на пару слов? Наедине?

– Конечно! Рональд, подожди меня.

Фелисити вышла из кухни во двор. Садившееся солнце уже скрылось за деревьями, и заметно похолодало. Похоже, собирается очередная гроза, подумала Фелисити, и дай-то Бог, чтобы на этот раз она прошла стороной. Хотя Фортон-Холл больше ей не принадлежал, ей не хотелось, чтобы усадьба погребла под своими обломками всю эту понаехавшую лондонскую знать. Рейф вышел следом и плотно закрыл за собой дверь.

– Лис, я знаю, что ты сейчас скажешь, и, честное слово, я очень…

– Во сколько все это тебе обходится? – перебила она его, складывая на груди руки.

– С едой, прислугой и всем прочим, что я сейчас просто не могу вспомнить, полагаю, соверенов двадцать в неделю, – коротко усмехнулся он. – Если мои друзья задержатся дольше трех недель, то просто умрут с голоду.

Фелисити и не подумала улыбнуться.

– Ты не можешь себе этого позволить.

– Куин согласился дать мне взаймы две тысячи соверенов. Так что на самом-то деле я могу себе это позволить.

– А как же Салли, Рональд и твой дворецкий?

– Билл сможет помочь только сегодня вечером, а Салли и Рональд будут здесь работать ровно столько времени, сколько будешь ты. – Он шагнул к ней, собираясь взять ее за руку, но удержался. – Я очень перед тобой виноват, Лис, прости. У меня и в мыслях не было ставить тебя в неудобное положение и тем более обижать. Как выразился бы мой отец, это была моя типичная придурь.

Фелисити смотрела на него и пыталась вспомнить, извинялся ли перед ней Найджел за доставленные неприятности или потерю денег, когда очередная его авантюра заканчивалась позорным провалом. Обычно в таких случаях он приносил извинения следующим образом: Фелисити покупалась коробка конфет, а Мэй делался подарок. И он ни разу даже пальцем не пошевелил, чтобы впредь удержаться от сомнительных махинаций.

– Все хорошо, – наконец сказала она. – Я больше не сержусь.

– Тогда… – Рейф откашлялся, и вид у него стал как у школьника, вызванного к доске. – Ты мне еще сказала, что не хочешь, чтобы я тебя трогал, – решился он наконец. – Ты не отказываешься от своих слов?

Фелисити хотелось сказать: «Я хочу, чтобы мы были вместе всегда, навеки», – но девушка не осмелилась. Вместо этого она наклонилась и поцеловала его, наслаждаясь сладкой дрожью, которая пробежала по телу от долгого нежного слияния губ.

– Спроси меня об этом еще раз, после того как возобновишь знакомство с твоими подружками, – шепнула она и скрылась за дверью, вернувшись с улицы в тепло кухни. Пусть поразмышляет немного.

Глава 12

Теперь, когда чуть ли не все его лондонские знакомые прибыли в Чешир, единственное, о чем мечтал Рейф, – чтобы светские гости поскорее отбыли восвояси. Его приятели были приятным развлечением для Рейфа Бэнкрофта в Лондоне. Однако, к собственному удивлению, в Чешире он перестал быть прежним, лондонским Рейфом Бэнкрофтом.

Отчего это так, оставалось для него полнейшей загадкой. Всю свою жизнь он искал развлечений, а сейчас вновь и вновь возвращался в мыслях к работе, делать которую мешали праздно слоняющиеся по усадьбе незваные гости. Дел было по горло, а из-за этих дурацких прогулок, походов поудить рыбу на реку, не говоря уже о прочих, лишенных всякого смысла увеселениях для господ, которые были бессильны занять себя хоть чем-нибудь на достаточно долгое время, он даже не мог починить чертову повалившуюся изгородь!

– О чем замечтался? – окликнул Рейфа стоявший у пруда Роберт Филдс, делая ему знаки рукой. – Иди сюда, приятель, ты же обещал составить мне компанию!

Рейф потряс головой, возвращаясь к действительности, и подошел к Роберту.

– Поймал что-нибудь?

– Похоже, здесь вообще нечего и некого ловить. Ты просто стараешься нас хоть чем-нибудь занять, чтобы свалить еще пару-тройку конюшен.

– Не жалуйся, приятель, если так ничего и не поймаешь. – Рейф уселся рядом с Филдсом на заросший травой берег пруда. – Вода малость спала, – рассеянно заметил он. – Но это еще слава Богу; дождей не было больше двух недель.

Роберт насмешливо фыркнул:

– Да ты стал заправским фермером! Расскажи-ка мне лучше о мисс Харрингтон. Ты, я смотрю, тоже время зря не терял и, держу пари, славно порыбачил. Подсек рыбку?

Рейф окинул дружка холодным взглядом:

– Мисс Харрингтон работает у меня. Я ее нанял.

– А, вот отчего ты до сих пор здесь!

Да, он скрытничал. Но кому, какое дело, в конце концов? Если им хочется, пусть сплетничают сколько душе угодно о нем, но Фелисити все эти лондонские дрязги ни к чему.

– Я здесь только потому, что мне нужно продать Фортон-Холл.

– Я поспорил с Френсисом, что ты в любом случае уедешь на свой Восток, – продолжал Филдс, так размахивая удочкой, что, если в пруду и была какая-нибудь рыба, она уже давно в страхе попряталась. – Между прочим, поставил пятьдесят соверенов. Так что окажи мне любезность – когда уедешь, черкни пару строк про то, что ты наконец в Китае.

Рейф кивнул, задумчиво теребя в пальцах травинку. На пятьдесят соверенов он мог бы купить недостающей кровельной дранки и покрыть наконец крышу западного крыла усадьбы.

– И на чем вы сошлись?

– Фортон-Холл – просто развалюха – ответил Филдс. – Джанетт сказала, что дом ей живо напомнил Бастилию после штурма, только размерами поменьше и состояние похуже. – Он коротко хохотнул. – Дружище Харрингтон оказался не таким уж недоумком, что скажешь?

– Ну раз он путешествует в свое удовольствие, а я все еще сижу сиднем в чертовом Чешире, вынужден с тобой согласиться.

В отдалении по дороге проехала маленькая рессорная повозка. С того места, где они сидели, кто в ней ехал, было не разглядеть. Экипаж направился прямиком к усадьбе, и стало видно, что он чуть ли не доверху забит букетами крупных роз.

– Еще гости? – заинтересовался Роберт, успевший заметить кислое выражение на лице друга. – Может, фермер?

– Это цветы для Лис.

– Ай да Бэнкрофт! И после этого ты еще говоришь, что ни за кем не приударяешь?

– Это не от меня. Граф Дирхерст, чье поместье соседствует с Фортон-Холлом, прислал их.

– Так-так… Чем дальше, тем сказка интереснее.

Рейф, не поворачивая головы, покосился на собеседника:

– Как долго вы здесь собираетесь пробыть?

– Мы даже еще на охоту не съездили. Дамы, между прочим, ждут не дождутся суаре. Званый вечер в деревне – это так необычно!

– Надеюсь, они будут не слишком разочарованы, – сухо заметил Рейф. – Я могу им предложить скромный пикник, не более того.

– Да что ты так обеспокоился? Нам здесь не скучно. Все, что нужно, имеется. А знай я, что здесь обитает мисс Фелисити Харрингтон, может статься, я бы с самого начала составил тебе компанию. Она великолепна.

Рейф поднялся и отряхнул брюки.

– Не вздумай подъезжать к ней, Филдс!

– Должен признать, что она не такая беспомощная, как твои прежние дамы сердца. Но она все-таки женщина, и чертовски хорошенькая. Оставить ее в покое? Об этом и речи быть не может. А кто такой Дирхерст? Ты с ним знаком?

Рейф уже шел по направлению к дому.

– Нанеси ему визит и сам увидишь. Он будет на седьмом небе от счастья в столь великосветской компании.

Филдс посмотрел на свою удочку, потом на неподвижную воду пруда и пожал плечами:

– Отлично, я так и сделаю. – Он отложил удочку в сторону и в свою очередь поднялся с травы. – Хеннинг! Колдер! Я здесь кое-кого обнаружил, с кем будет приятно почесать языками!

Из-за высокой каменной кладки бывшей конюшни поднялись Френсис и Стивен. Похоже, они с рогатками охотились на крыс.

Рейф покачал головой. Пока они расправлялись с этим зверьем, а не с его скотом, жаловаться было не на что. Тут он вспомнил, что три коровы вот-вот должны отелиться.

– Неприятности? – поинтересовался Куин. Он стоял, прислонившись плечом к стене дома у входа на кухню, и жевал персик.

– Да нет. А ты чем тут занимаешься?

– Приглядываю за Хеннингом и Колдером. Не дай Бог, убьют еще кого-нибудь из этих своих рогаток.

– Надеюсь, друг друга. – Рейф распахнул дверь и заглянул на кухню. – Мэй!

Фелисити стояла у стола вместе с Салли и ломала голову, чем сегодня вечером кормить гостей. На возглас Рейфа девушка повернулась и посмотрела на него долгим красноречивым взглядом.

– Я теперь буду посылать за ней нашего ливрейного лакея, – сообщила Фелисити и поджала губы.

Рейф было расплылся в улыбке в ответ на ее неожиданное соблюдение правил приличия, но тут же вынужден был стремительно присесть, потому что она запустила ему в голову картошкой.

– Чайником было надежнее, – хмыкнул он и ретировался, пока она и впрямь не схватилась за чайник.

– Как вижу, ты и здесь умудрился все поставить с ног на голову, и результат налицо – полнейший беспорядок, – заметил Уорфилд, наблюдая за тем, как картофелина подкатилась к его ногам и остановилась в каком-то сантиметре от начищенного до зеркального блеска ботинка. – Ты пытаешься управлять поместьем без прислуги, без денег, вдобавок имеется упрямая девица, которая заставляет тебя ночевать в конюшне, и ее малолетняя сестра, которая горит желанием узнать, как лучше убивать людей. – Маркиз щелчком сбил с рукава невидимую пылинку. – Значит, теперь мы управляем поместьем Фортон-Холл. А я-то полагал, что ты его уже продал.

Рейф долго смотрел на Куина отсутствующим взглядом, потом потряс головой и отвел глаза.

– Не кажется ли тебе, что хватит уже всяких развалин? – глухо выговорил он.

Куин, кажется, принял его ответ, потому что молча кивнул и стал смотреть, как кучера запрягают лошадей в коляску для Роберта и компании. Рейф краем глаза увидел, как его приятели покатили в сторону поместья Дирхерста. Куин был, конечно, прав, и Рейф сам поразился, осознав, как далеко он зашел.

В приведении Фортон-Холла в порядок он преуспел гораздо больше, чем в поисках покупателя. За последние десять дней он даже и не вспомнил про своего адвоката-солиситора.

– Послушай-ка, Куин, – обратился он к брату, понимая, что умнее было бы сейчас помолчать. – Если бы Фортон-Холл был в отличном состоянии, оба крыла усадьбы целы и невредимы, крыша заделана, изгороди починены, конюшня приведена в полный порядок, а оросительные каналы вычищены, и все земли и фермы были бы отданы арендаторам – как ты считаешь, сколько бы оно тогда стоило?

Уорфилд удивленно посмотрел на младшего брата, потом неторопливо оглядел близлежащие окрестности с таким видом, будто всю жизнь только тем и занимался, что оценивал поместья.

– Пожалуй, – задумчиво проговорил он, снова поворачиваясь к Рейфу, – я бы положил семьдесят или восемьдесят тысяч фунтов.

– Так много? – растерянно заморгал Рейф. Куин пожал плечами:

– Поместье, конечно, небольшое, но земли просто превосходные и расположены удачно. Так что владелец поступил бы мудро, если бы занялся ячменем и пшеницей, а не скотоводством. В любом случае он мог бы получать весьма приличный доход.

– Твоими бы устами…

Получалось, что Дирхерст вовсе не завысил цену. Впрочем, от этого Рейфу легче не стало. Сейчас Фортон-Холл не стоил почти ничего.

– Да-да. Конечно, привести его в приличное состояние обойдется тысяч в двадцать, а вернуть эти деньги можно будет лишь через несколько лет. И еще – тебе нужно подыскать такого покупателя, который захочет всем этим заниматься, потому что у тех, кто ищет быстрых и легких денег, здесь сорвать куш не получится.

От названной суммы у Рейфа даже во рту пересохло, но вовсе не потому, что она оказалась такой крупной и выплата стала бы на годы тяжким бременем. Просто его действительно заставила задуматься эта цена. Брат не сводил с него внимательного понимающего взгляда, и от этого Рейфу становилось еще хуже. Куин предупреждал его и хотел, чтобы он об этом знал.

Все поначалу казалось проще некуда, а обернулось… Он точно знал, отчего все так усложнилось. Фелисити Харрингтон. Два слова, которые объясняли все.

К нему подбежала Мэй, ее симпатичная мордашка сияла радостной улыбкой. Через несколько лет она станет такой же красавицей, как и ее старшая сестра. И тогда да поможет Господь холостякам!

– Где ты пропадала, моя радость? – спросил Рейф.

– Показывала Мадди, где была раньше моя спальня. Она сказала, что сейчас там плохо спать из-за сквозняка, – засмеялась Мэй.

Рейф улыбнулся в ответ. Слава Богу, хоть одна из дам семейства Харрингтон получает искреннее удовольствие от приезда гостей.

– Мэй, я хочу сводить Мадди показать наших коров. Не хочешь…

– Да! Я схожу за стариной Тотелем!

Девочка со всех ног помчалась к лужайке, посреди которой рослый гнедой лениво пощипывал траву, не обращая никакого внимания на пасшихся вокруг лошадей, которые привезли гостей.

– Старина Тотель? – вопросительно приподнял бровь Куин.

– Понимаешь, она его так прозвала. И кажется, ему понравилось. – Рейф вздохнул, продолжая следить взглядом за Мэй и Аристотелем. – Как ты считаешь, кто-нибудь решится ссудить двадцать тысяч фунтов на то, чтобы привести в порядок такое полуразрушенное место?

– Ну, для этого нужно отыскать двух дураков – одного, который ссудит деньги, и второго, который их возьмет. Слава Богу, ни ты, ни я такими дураками не являемся.

И маркиз не спеша двинулся к дому.

– Говори-ка лучше за себя, – буркнул Рейф, глядя вслед брату.

Фелисити поплотнее закрыла дверь своей спальни и подставила шаткий обеденный стул спинкой под ручку. Не бог весть какая преграда, но по крайней мере Мэй уже не сможет по привычке влетать в комнату без стука.

– Господи, какая глупость…

Речь шла, слава Богу, всего лишь о платье, и это была очередная идея Рейфа. Фелисити понятия не имела, отчего за завтраком он ни с того ни с сего объявил, что сегодня не простой, а торжественный ужин, однако сильно подозревала, что ему просто захотелось увидеть ее в новом платье, прекрасно зная, что, кроме его подарка, у нее нет ничего нарядного. К его счастью, ей самой хотелось примерить это платье, взглянуть, как оно на ней будет сидеть, и чуть ли не с самого утра Фелисити ждала этого момента. Платье лежало на кровати. Фелисити провела пальцами по гладкому прохладному шелку.

Торопливо раздевшись, она набросила на себя обнову. Темно-синий шелк скользнул по ее ногам до лодыжек с едва слышным тихим шорохом. Избегая смотреть на себя в напольное зеркало, девушка неловко закинула руки за спину, чтобы застегнуть пуговицы.

Мысленно моля Бога о том, чтобы не казаться в обновке неуклюжей публичной девкой, Фелисити наконец решилась повернуться к зеркалу лицом. И застыла на месте.

– Господи!

Платье сидело роскошно. Оно подчеркивало стройную талию и полную округлую грудь, а бедра облегало так откровенно, что Фелисити едва не покраснела. При малейшем движении платье едва заметно мерцало, отражая свет ламп. Прикосновение шелка к телу, какое-то даже чувственное, всколыхнуло воспоминание о близости с Рейфом.

Она тщательно расчесала волосы и уложила свободным пучком. Несколько завитков выбились из прически и приятно щекотали шею. Рейф подобрал такой цвет материи, который потрясающе шел не только к ее излишне загорелой для истинной леди коже, но и к темно-синим, порой казавшимся черными глазам.

Фелисити еще раз оглядела себя в зеркало. Выглядела она совсем не так, как обычно – спокойной, невозмутимой и усталой, огромные глаза молодой женщины, что смотрела на нее из зеркала, знали намного больше, чем прежняя Фелисити, а легкий румянец на щеках появился вовсе не от прикосновения румян. Оглядывая себя, она медленно повернулась кругом и подумала, что скажет Рейф, увидев ее в этом наряде.

Когда наконец она убрала стул от двери и вышла из спальни, готовая присоединиться к гостям, то с трудом сдерживала радость, что так и рвалась наружу. Однако на лестничной площадке улыбка сползла у нее с лица.

– Итак, ты вся истомилась, дожидаясь моего возвращения? – спрашивал Рейф, небрежно прислонившийся плечом к стене в прихожей.

Джанетт провела рукой по лацкану его великолепного темно-серого сюртука.

– А чем я еще могла заниматься, если ты уехал и даже не попрощался?

– Я с тобой попрощался. Дама надула полные губки:

– В прошлый раз ты преподнес мне рысака, mon amour, вот так. Весьма неравноценная замена.

– У тебя это звучит почти как непристойность, – ухмыльнулся Рейф.

Она наклонилась и поцеловала его в подбородок.

– С тобой, Рейфел, все становится непристойным. Прошлой ночью я не стала запирать дверь в комнату. Сегодня я тоже не запру. Приходи в гости.

– Спасибо за приглашение.

Джанетт отступила на шаг и окинула его критическим взглядом:

– Думаю, в один прекрасный день ты пресытишься и перестанешь разбивать женские сердца. Или просто их будет не у кого разбивать. К кому тогда повлечет тебя страсть?

– Содрогаюсь от ужаса, – игриво шепнул он в ответ. – Но не придумывай себе лишних забот. Всегда кто-нибудь да найдется!

– А потом очередная победа, очередное подношение – и ты отбываешь в Африку или бог весть куда еще и забываешь обо всех этих дамах, которые остались здесь…

– Ну… Джанетт, я уже начал тосковать по родным стенам.

– Вот и чудно, – улыбнулась она в ответ.

Часы начали отбивать время. Звук их был фальшивым и дребезжащим после последнего ливня, и Рейф машинально взглянул вверх. Фелисити не успела отпрянуть, он заметил девушку, и легкомысленная улыбка застыла у него на губах.

– Лис! – воскликнул он.

Фелисити вежливо кивнула и начала спускаться вниз. «Он ни разу не сказал, что любит меня», – напомнила она себе, глядя, как он направляется к ней. И он ничего ей не обещал. А она-то еще посоветовала ему восстановить отношения с прежними любовницами. Какая же она дура, дура, дура!

– Добрый вечер.

– Добрый вечер. – Он остановился немного поодаль и оглядел ее с ног до головы.

– Потрясающе… У меня нет слов… Ты великолепна… – сказал он и вгляделся ей в лицо. – Тебе нравится?

– Да, очень красиво. – Фелисити слегка замялась, но быстро с собой совладала и заспешила мимо него. – Прошу извинить, мне нужно поговорить с Мэй.

Мгновение спустя она услышала у себя за спиной его шаги и едва удержалась, чтобы не броситься бежать. Всякий раз, когда дело касалось Рейфа Бэнкрофта, она до безобразия глупела.

– Лис!

Она и не подумала остановиться.

– Лис! Фелисити!

Она почувствовала на своем плече его руку. Чуть помедлив, Рейф взял ее за запястье и мягко, но решительно повернул к себе лицом. Хотя она и была на него донельзя рассержена и злилась на саму себя, прикосновение его пальцев непроизвольно вызвало уже знакомый внутренний озноб, предвкушение удовольствия.

– Что случилось, Лис? – тихо спросил Рейф.

Пусть тело ее с готовностью откликалось на присутствие этого мужчины, во всем остальном Фелисити крепко держала себя в руках.

– Ничего, – спокойно ответила она. – Я просто стараюсь удержать Мэй от ненужных ей неприятностей.

Он пытливо вгляделся ей в лицо.

– Она на кухне с Салли. Я попробовал завязать бант у нее на талии, но, боюсь, не особенно преуспел. Мэй мне сказала, что я понятия не имею, что такое быть дамой!

– Полагаю, что она в этом отношении ожидает от всех слишком многого, особенно от тебя.

От этих слов Рейф замер, и у него на лице появилось растерянное и чуть обиженное выражение.

– Ты снова на меня сердишься?

– Вовсе нет.

– Знаешь, а ты… чертовски красивая в этом платье, – наконец неуверенно проговорил он.

– От этого ты, наверное, испытываешь тоску по родине? – не удержалась она. Позади них в прихожей уже начали собираться гости.

Рейф оторопел:

– Ты что, все слышала?

– Так получилось. Впрочем, не тревожься. Я прекрасно знаю, что никаких прав на тебя не имею…

– Всякий раз, когда тебя вижу, я теряю голову, – прошептал он. – Ты… волнуешь меня. И это меня даже немного пугает.

Он коротко поклонился и отошел, чтобы проводить гостей в столовую.

Слова его так смутили Фелисити, что за столом она сидела незаметной маленькой мышкой, не в силах собраться с мыслями, чтобы хоть как-нибудь поддержать светский разговор. Она испытала непередаваемое облегчение, когда во время трапезы в столовую вошел граф Дирхерст. Лицо, знакомое с детства.

– Джеймс! – вырвалось у нее помимо воли.

– Фелисити! – Он демонстративно прошел мимо блистательных гостей, чтобы церемонно поцеловать ей руку. – Вы сегодня ослепительны.

– Благодарю.

Нахмурившись, Рейф поднялся из-за стола:

– Что вы здесь делаете?

– Ох, это моя оплошность, Бэнкрофт, прости ради Бога! – неразборчиво выговорил Роберт Филдс, увлеченно обгладывая куриную ножку. – Его пригласил я. Мы прекрасно провели время после полудня и, представляешь, так сдружились, что я и не подумал, что это как-то тебя заденет.

Рейф переводил утративший всякую веселость взгляд с одного на другого. Он повел плечами, как бы стараясь сбросить некий незримый груз, и проговорил, указывая на своего брата:

– Куин, граф Дирхерст. Дирхерст, маркиз Уорфилд. Куин указал на свободный стул:

– Присаживайтесь, Дирхерст. Ваши земли граничат с Фортон-Холлом на востоке, если не ошибаюсь?

– Совершенно верно, милорд… – Граф вежливо поклонился остальным гостям и не спеша сел. Дамы переглядывались и шушукались. Отчего его появление так их заинтересовало, Фелисити не знала – то ли он произвел впечатление, то ли гости среагировали на недовольство Рейфа. – И есть две причины, отчего я нахожу месторасположение моего имения более чем удачным, – звучно продолжал Дирхерст.

– Что же это за причины? – рассеянно поинтересовался Куин, бросил на брата предупреждающий взгляд и возобновил прерванную трапезу.

Краем глаза Фелисити увидела, что Рейф колеблется, но он все-таки сумел сдержаться и медленно сел на место. Он был очень зол, и даже выражение вежливого интереса, которое он постарался придать своему лицу, не могло это скрыть. Она перевела взгляд на Роберта Филдса, который весь ужин флиртовал с Джанетт Окли буквально на глазах у хозяина. Рейф эту сладкую парочку даже взглядом не удостоил. Если он и ревновал, то уж точно не к приехавшим дамам. У Фелисити немного отлегло от сердца.

– Ну что ж… Боюсь, что первая причина более чем очевидна.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: