Палестинское Общество в VI — IV вв. до Р.Х.

Навуходоносор нанес Иудее такой урон, что страна стала вновь заселяться лишь много лет спустя. На деле процесс обретения страной своего прежнего благосостояния был крайне медленным и растянулся на целых три столетия, причем новое иудейское государство с центром в Иерусалиме занимало лишь сравнительно небольшую часть прежнего.

В четырех городах к северу от Иерусалима найдены свидетельства продолжающейся оккупации страны в VI столетии до Р.Х. Эти данные соответствуют выводам, к которым можно прийти на основании содержащихся в Четвертой книге Царств свидетельств о том, что Навуходоносора интересовали прежде всего Иудея и Иерусалим, но никак не пустынные земли, лежавшие к северу от них. Это города Тель-эн-Насва (Tell en-Nasbeh — Мицфа?), Вефиль, Самария и Мегиддо. Сделанные в них находки, относящиеся к рассматриваемому периоду, не представляют особого интереса и не свидетельствуют о наличии в них сколько-нибудь развитой экономики.

Расположенное в 12 км к северо-западу от Иерусалима на невысоком плато, городище Телль эль-Насва отождествляется с библейским Мицфе колена Вениаминова (Нав. 18:26). Отождествляли его также с Беерофом и Гаваоном. Последние, однако, в отличие от Телль эль-Насва, были населены в эпоху поздней бронзы. На Телль эль-Насва жизнь прекратилась в конце эпохи ранней бронзы, возобновилась же она только полторы тысячи лет спустя, в начале раннего железного века (в XII в. до Р.Х.).

Часть самарийского холма, похоже, была сознательно покрыта слоем почвы, принесенной сюда с соседних склонов с тем, чтобы разбить здесь сад или виноградник. Вефиль был разрушен и покинут жителями где-то около 500 г. до Р.Х., однако мы не знаем, кто именно разрушил этот город. Впоследствии, в период римского владычества, Вефиль был отстроен вновь. Тель эн-Насва и Мегиддо были разрушены и оставлены людьми уже в IV в. до Р.Х. Самария, возможно, представляет собой единственное из всех исследовавшихся археологами мест, в котором люди продолжали жить как после падения Иерусалима, так и в межзаветный [[66]] и в новозаветный период.

Самаритяне — жители северной части Палестины, родственные евреям по языку и культуре. Их религия — одно из ответвлений раннего иудаизма. Иосиф Флавий писал, что самаритяне произошли от смешения евреев, живших в разгромленном в 721 г. до Р.Х. ассирийцами Северном царстве, с переселенцами, перемещенными туда из других частей ассирийского государства, в том числе из южной Месопотамии. С древнейших времен самаритяне считали своей главной святыней гору Гаризим рядом с древним Сихемом, а не Иерусалим, центр иудейского культа; себя же они называли израильтянами, не признавая таковыми соседей-иудеев. Иосиф Флавий сообщает, что в конце IV в. до Р.Х. самаритяне построили на горе Гаризим храм, который впоследствии был разрушен иудейским царем Иоанном Гирканом (134-104 гг. до Р.Х.). Это окончательно отдалило самаритян от иудеев и их культа. Самаритяне почитали Тору — их версия несколько отличалась от иудейской, в частности тем, что в ней особое внимание уделялось почитанию горы Гаризим; их первосвященники ежегодно совершали пасхальное жертвоприношение на этой горе в соответствии с инструкциями, данными в книге Исхода. Одной из наиболее почитаемых самаритянских святынь был список Торы, сделанный, по преданию, правнуком Аарона через 13 лет после прихода евреев в Землю Обетованную.

В Средние века самаритяне подвергались преследованиям, сперва со стороны христиан, затем — мусульман. В настоящее время их осталось не более нескольких сотен. Их древние книги в основном утрачены, и представления об их верованиях и культовой практике можно составить только по тому, что писали об этом ранние отцы Церкви или по археологическим находкам.

Древнейшая самаритянская синагога (рубеж III—II вв. до Р.Х.) найдена не в Палестине, а на о. Делосе [[67]]. В Палестине они существовали не только в Самарии, но и за ее пределами — например, синагога III в. до Р.Х. в Шаалвиме, к северо-западу от Иерусалима. Синагоги в Самарии стали изучать только с 1990 г. Наиболее известная из них — Эль-Кирбе (IV в. до Р.Х.) рядом с древней столицей Самарии. Архитектура и мозаичные украшения иудейских и самаритянских синагог первых веков от Рождества Христова очень похожи. Основное различие в том, что самаритянские синагоги обращены фасадом к горе Гаризим, в то время как иудейские — к Иерусалиму.

Нет ничего удивительного в том, что наши познания о периоде после Плена и о межзаветном периоде носят фрагментарный характер. Сам этот факт является красноречивым свидетельством того, сколь трудной и бедной была жизнь крайне малочисленного населения страны в этот период.

Новое иудейское сообщество, сложившееся в VI—V вв. до Р.Х., жило на небольшой территории, которая простиралась с севера на юг вдоль хребта менее чем на 25 миль — от местечка несколькими милями севернее Иерусалима до Беф-Цура, находившегося к северу от Хеврона. Население страны в 440 г. до Р.Х. составляло менее 50 000 (Неем. 7:66 и далее), окружали же ее враждебные ей соседи. Своим возникновением она была обязана тому обстоятельству, что персидский царь Кир стал проводить по отношению к порабощенным народам совершенно новую политику. В документе, который должен был писаться в Вавилоне после его захвата в 539 г. до Р.Х., Кир описывает как взятие города, так и свои последующие деяния. Он заявляет, что Мардук, повелитель богов Вавилона, разгневался на царя страны Набонида за его злочестие. Последний величается «слабым» человеком, дерзнувшим вмешаться в дела жрецов, читать неустановленные молитвы, нарушить ход сакральных церемоний и забыть о почитании Мардука. Этот бог стал искать по миру «праведного правителя» и, остановив свой выбор на Кире, объявил его правителем мира. Благодаря этому Кир вошел в Вавилон без боя, избавив город от ужасов войны, и тут же решил облегчить народные страдания. Он прибег к политике, обратной политике своих ассирийских и вавилонских предшественников, заключавшейся в депортации народов с их исторической родины. Он обещался «вернуть им [их] родину», восстановить их святилища и возвратить их некогда поверженных идолов.

Эти сведения позволяют нам лучше узнать обстоятельства возвращения иудеев из Вавилонского плена. Ездра (1 Езд. 1:2-4 и 6:3-5) дважды сообщает об указе Кира, разрешающем возвращение евреев на свою родину и восстановление Храма в Иерусалиме. Второй (арамейский) вариант обычно рассматривается более достоверным, чем первый (еврейский); впрочем, некоторые исследователи подвергают сомнению подлинность обоих отрывков. Недавно два документа были подвергнуты тщательному изучению в свете наших сегодняшних познаний о том, какими были в древнем мире — и, прежде всего, в Персидской империи — царские указы. Исследования эти показали, что у нас нет оснований сомневаться в их аутентичности. Второй фрагмент прямо назван словом dikrona, которое принято в арамейском языке как официальный термин для обозначения меморандума, фиксирующего устный приказ царя или иного официального лица, требующий выполнения. Такие указы должны были читаться единственно ответственными за их выполнение чиновниками, после чего передавались в правительственные архивы. Согласно Езр. 6, указ был обнаружен в Экбатанах, во дворце, который Кир занимал в первое лето своего царствования (538 г. до Р.Х.) и который впоследствии стал зданием правительственного архива. Еврейский документ (Езр. 1:2-4) носит совершенно иной характер. Это царское воззвание, которое должно зачитываться перед иудеями, живущими во всех концах империи. Если официальные письма и документы составлялись преимущественно на арамейском, то устное воззвание с необходимостью должно было составляться на языке того народа, к которому оно было обращено.

Некоторые исследователи ставили под сомнение подлинность этого текста на том основании, что Кир вряд ли стал бы обращаться к евреям как человек, поклоняющийся Богу Израиля: «Все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме». Тем не менее он всегда прибегал именно к такой тактике. Мы уже отмечали, что в вавилонском тексте царь говорит о Мардуке примерно так же, как в этом указе он говорит о Яхве.

В VI столетии до Р.Х. политическими лидерами новой Иудеи были потомки дома Давидова, и многие евреи мечтали о восстановлении государства, которым правила бы династия Давида. Однако этим надеждам так и не суждено было сбыться: хотя внутренние дела провинции Иудеи решались первосвященником, всеми вопросами ее внешней политики ведал правитель, назначавшийся персидским двором. Самым известным из этих правителей был Неемия, иудейский мирянин [[68]], ставший сановником при дворе Артаксеркса I (465-424 гг. до Р.Х.) и исполнявший свои обязанности в Иерусалиме в третьей четверти V столетия до Р.Х. С этого времени и по IV век провинция имела статус полуавтономного теократического государства, подобного Иераполису в северной Сирии, имевшего право собирать налоги и чеканить собственные монеты.

Четыре группы клейм рукояток кувшинов V—IV вв. до Р.Х. с надписями «Иудея», «Иерусалим» и msh (Mozah?) свидетельствуют об автономии в решении фискальных вопросов и о стремлении провинции и ее столицы к упорядочиванию деловой жизни и сбора налогов. Именно с этой целью некоторые гончары клеймили кувшины, имевшие заданную емкость. Во второй половине V и в IV столетии до Р.Х. в Иудее появились монеты с еврейскими буквами. На некоторых из них мы читаем название провинции: Yehud. Существование подобных монет свидетельствует о том, что провинция Иудея пользовалась достаточно широкой автономией, включавшей право чеканить собственные монеты.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: