ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Потенция

ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОЙ ЧЖАН

Направляя вверх Потенцию, отрицаешь Потенцию.

Это дает:

Наличие Потенции.

Направляя вниз Потенцию, не утрачиваешь Потенцию.

Это дает:

Отсутствие Потенции.

Направляя вверх Потенцию, осуществляют отсутствие.

При этом отсутствует не-осуществленное.

Направляя вниз Потенцию, осуществляют ее при наличии мотивов осуществления.

Направляя вверх контактность, осуществляют ее при отсутствии мотивов осуществления.

Направляя вверх осознание, осуществляют его при наличии мотивов осуществления.

Направляя вверх ритуал, осуществляют его, но никто ему не соответствует.

Тогда усердствуют в сохранении его.

Причинность:

Утрачивают Путь, и следует Потенция.

Утрачивают Потенцию, и следует контактность.

Утрачивают контактность, и следует осознание.

Утрачивают осознание, и следует ритуал.

Ведь ритуал — это ослабление чести и веры, он является началом смуты.

Предварительное знание — это цветы на Пути, которые порождают глупость.

Это дает:

Великий муж основывается на том, что является мощным, и не пребывает в том, что ослаблено.

Основывается на том, что является плодами, и не пребывает в том, что является цветами. Причинность: Отбрасывает то, берет это.

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ ЧЖАН

Изначально так обретают единство:

Небо обретает единство способностью чистоты.

Земля обретает единство способностью покоя.

Дух35 обретает единство способностью божественной тайны.

Долина обретает единство способностью наполнения.

Мириады сущностей обретают единство способностью жить.

Удельные князья и правители обретают единство способностью осуществлять исправление Поднебесной.

Это и приводит их к единству.

Если у Неба отсутствует способность чистоты, может и расколоться.

Если у Земли отсутствует способность покоя, может прийти в движение.

Если у духа отсутствует способность божественной тайны, может и иссякнуть.

Если у долины отсутствует способность наполнения, может и истощиться.

Если у мириад сущностей отсутствует способность жить, могут и исчезнуть.

Если у удельных князей и правителей отсутствует способность к исправлению посредством почитания высокого, могут и рухнуть.

Причинность:

Основой для благородного является подлое.

Опорой для высокого является низкое.

Это дает:

Удельные князья и правители называют себя сирыми, вдовыми, неприкаянными.

Разве это не потому, что подлое является основой?

Разве нет?

Причинность:

В частом выражении восхваления — отсутствие восхваления.

Не стремись к блеску драгоценного камня, будь заурядным, как простой булыжник.

СОРОКОВОЙ ЧЖАН От обратного — таково движение Пути. От слабости — таково применение Пути. В Поднебесной мириады сущностей рождаются в наличии. Наличие рождается в отсутствии.

СОРОК ПЕРВЫЙ ЧЖАН

Высший воин, внимая Пути, усердно движется по нему. Средний воин, внимая Пути, то хранит, то утрачивает. Низший воин, внимая Пути, громко смеется над ним.

Если не будет смеяться, не сможет осуществлять Путь —

Причинность:

Об этом говорится в устойчивых выражениях.

Просветление Пути отражается в тьме.

Продвижение по Пути отражается в отступлении.

Равномерность Пути отражается в изъянах.

Ориентацию вверх Потенции отражает долина.

Великая белизна отражается в сраме.

Обширная Потенция отражается в недостаточности.

Напряженность Потенции отражается в халатности.

Простейшая истина отражается в. текучести.

В большом квадрате — отсутствие углов.

Для большого инструмента — позднее завершение.

В большом звуке — разреженность голоса.

Большой образ — отсутствие формы.

Путь сокрыт в отсутствии имени. Ведь только на Пути, совершенствуясь в зачине, еще и завершают.

СОРОК ВТОРОЙ ЧЖАН

Путь рождает один. Один рождает два. Два рождает три. Три рождает мириады сущностей.

Для мириад сущностей то, что давит на спину — Инь, а что обнимают спереди — Ян. Через срединность дыхания-ци осуществляют гармонию. Люди в первую очередь не любят быть сирыми, вдовыми, не-прикаянными, а правители и удельные князья так и называют себя. Причинность:

Для сущности и убыль может обернуться прибылью. А может и прибыль обернуться убылью. Чему люди учат, тому учу и я37. Коль сильный хребет—, то умрешь, так и не обретя. Сущность моя — это и делает родителем своего учения.

СОРОК ТРЕТИЙ ЧЖАН

Предельно мягкое в Поднебесной опережает в гонке предельно твердое в Поднебесной.

Отсутствие наличия приникает в пространство отсутствия. Сущность моя посредством этого знает наличие прибыли-пользы в осуществлении отсутствия. Учение, не выраженное в словах, прибыль-польза от не-осуществления, — в Поднебесной редко39 достигают этого.

СОРОК ЧЕТВЕРТЫЙ ЧЖАН

Что роднее, имя или тело?

Чего больше, тела или предметов?

Что больнее, обретенье или потеря?

Вот причинность:

От сильной любви будут большие утраты.

Коль много накопишь, то много исчезнет.

Зная достаточность, не посрамишься.

Умея останавливаться, не погибнешь.

Сможешь тем самым тянуть и длить40.

СОРОК ПЯТЫЙ ЧЖАН

Великая завершенность отражает изъяны.

В своем применении неразрушима.

Великая полнота отражает срединность.

В своем применении неистощима.

Великая прямота отражает кривизну.

Великая смекалка отражает глупость.

Великое красноречие отражает бормотанье.

Подвижность побеждает холод.

Покой побеждает жар.

Чистота и покой осуществляют исправление Нисхождения Небес —

СОРОК ШЕСТОЙ ЧЖАН

При наличии Пути в Поднебесной и скаковых жеребцов отправляют для унавоживания полей.

При отсутствии Пути в Поднебесной и кобылы, обряженные в боевую упряжь, живут в предместьях.

Нет большего преступления, чем попустительствовать стремлениям.

Нет большей беды, чем неосознание достаточности.

Нет большей проблемы, чем стремление обрести.

Причинность:

Осознание достаточности достаточного — это постоянная достаточность.

СОРОК СЕДЬМОЙ ЧЖАН

Не выходя в двери, осознаешь Нисхождение Небес.

Не выглядывая в окна, видишь небесный Путь.

Чем дальше ты выходишь, тем меньше ты осознаешь.

Это дает:

Человек мудрости не движется, а осознает.

Не видит, а именует42.

Не осуществляет, а совершает.

СОРОК ВОСЬМОЙ ЧЖАН

Осуществляя учение, ежедневно прибавляют. Осуществляя Путь, ежедневно убавляют.

Убавляя еще и от убавления, достигают отсутствия осуществления. В отсутствии осуществления отсутствует не-осуществленное. Овладевая нисхождением Небес, будь постоянно в отсутствии ситуаций. Когда же возникает состояние наличия ситуаций, этого недостаточно для овладения нисхождением Небес.

СОРОК ДЕВЯТЫЙ ЧЖАН

В сердце-сознании человека мудрости — постоянство отсутствия. Способен осуществлять сердцем-сознанием сердца-сознания ста родов43. С совершенствующимися сущность моя совершенствуется. С несовершенствующимися сущность моя тоже совершенствуется. Это Потенция совершенствования. С верующими сущность моя верует. С неверующими сущность моя тоже верует. Это Потенция веры.

Человек мудрости в пространстве нисхождения Небес воспринимает-впитывает, осуществляя нисхождение Небес в завихрении своего сердца-сознания. Сто родов всегда направляют внимание в свои уши и глаза. Человек мудрости всегда ограждается44 от этого.

ПЯТИДЕСЯТЫЙ ЧЖАН

Выход — рождение. Вход — смерть.

Попутчиков рождения — на десять есть три. Попутчиков смерти — на десять есть три.

Людей, рождающих движение, ведущее в Землю смерти, тоже — на десять есть три45. И какова же причинность? Это мощность порождения порождающего.

Так, внимающий совершенствованию накопления порождающего, он, двигаясь по суше, не встретит носорога и тигра.

Войдя в войско, он не столкнется с вооруженным воином. Для носорога отсутствует место, куда приложить свой рог. Для тигра отсутствует место, куда применить свои когти. Для воина отсутствует место, куда вонзить свой клинок. И какова же причинность: Из-за отсутствия в нем Земли смерти.

ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ЧЖАН

Путь порождает это.

Потенция накапливает это.

Сущности-вещи оформляют это.

Энергия-сила завершает это.

Это дает:

Из мириад сущностей нет не почитающих Путь и не возвышающих Потенцию.

Почитание Пути и возвышение Потенции делается не по чьему-то наставлению, а является самопроизвольной естественностью постоянства.

Причинность:

Путь порождает это, Потенция накапливает это, взращивает это, питает это, распределяет это, регулирует это, вскармливает это, покрывает это.

Порождая, не вступай в отношения обладания. Осуществляя, не отождествляйся. Возрастая, не главенствуй. Это определяется: Мистическая потенция.

ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРОЙ ЧЖАН

При наличии начала в Поднебесной тем самым осуществляется материнская функция Поднебесной.

Когда же постигают свою материнскую функцию, тогда узнают о своей детской функции.

Узнав свою детскую функцию, возвращаются к тому, чтобы руководствоваться своей материнской функцией.

Тело исчезнет, а не погибнешь.

Закрываешь свои отверстия;

запираешь свои врата.

До кончины тела не будет напряжения.

Открываешь свои отверстия;

улаживаешь свои дела-ситуации.

До кончины тела не будет избавления.

Видение малого выражает ясность.

Руководство слабостью выражает силу.

Применяй свой свет.

Возвращаясь, приходи к своей ясности.

Отсутствует беда утраты тела.

Это определяется:

Постоянство преемственности.

ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ ЧЖАН.

Ниспошли мне четкого наличия знания, как двигаться по великому Пути

Страшусь лишь отклониться от него.

Великий Путь максимально рассеян46, и народ предпочитает дорожки.

Приемные очень опрятны.

Поля совсем заросли.

Хранилища совершенно пусты.

Одежда в цветных узорах.

На поясе острые мечи.

Пресыщение питьем и пищей.

Наличие избытка товаров, предметов.

Это определяется:

Воровской беспредел.

Но ведь это же отрицание Пути.

ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧЖАН

Если хорошо водрузить, то не вырвешь. Если хорошо охватить, то не отнимешь.

Посредством этого от детей к внукам непрерывно передается культ поклонения предкам.

Если совершенствовать это в теле, тогда его Потенция будет истинной.

Если совершенствовать это в семье, тогда ее Потенция будет избыточной. Если совершенствовать это в округе, тогда его Потенция, возрастет. Если совершенствовать это в государстве, тогда его Потенция создаст изобилие. Если совершенствовать это в Поднебесной, тогда эта Потенция распространится повсюду.

Причинность:

Тело следует рассматривать как тело.

Семью следует рассматривать как семью.

Округ следует рассматривать как округ.

Государство следует рассматривать как государство.

Поднебесную следует рассматривать как Поднебесную.

Посредством чего сущность моя осознает такой характер Поднебесной?

Посредством этого.

ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ ЧЖАН

Если вмещаешь полноту Потенции, то приближаешься к состоянию новорожденного.

Ядовитые твари не ужалят.

Лютые звери не утащат.

Хищные птицы не вцепятся.

Кости мягкие, сухожилия слабые, а хватает крепко.

Еще не осознает единения самки и самца, а в действиях целостен.

Это предельное выражение семени.

До конца дня кричит, а горло не садится.

Это предельное выражение гармонии.

Осознание гармонии выражается в постоянстве.

Осознание постоянства выражается в ясности.

Прибыль в жизни выражается благими знамениями.

Управление дыхания-ци сердцем выражается в силе.

Сущность, став крепкой, начинает стареть.

Это определяется:

Не Путь.

Если не Путь, устраняйся пораньше.

ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ ЧЖАН

Познание — не речь. Речь — не познание —. Закрывают их отверстия. Запирают их врата. Затупляют их остроту. Разрубают их путы. Смягчают их сияние. Объединяют их прах. Это определяется: Мистическое объединение. Причинность:

Нельзя, захотев, быть родственным. Нельзя, захотев, быть отчужденным. Нельзя, захотев, иметь выгоду. Нельзя, захотев, причинить вред. Нельзя, захотев, быть благородным.

Нельзя, захотев, быть подлым.

Причинность:

Осуществляют благородное в Поднебесной48.

ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ ЧЖАН

Посредством нормального упорядочивают государство.

Посредством аномального применяют оружие.

Посредством отсутствия дел-ситуаций овладевают Поднебесной.

Каким образом сущность моя знает, что это так?

А так оно и есть.

В Поднебесной растет количество запретов и табу, а народ становится беднее.

У народа увеличивается количество полезной утвари, а в государстве и семье все больше беспорядка.

Чем больше у людей мастерства и хитрых приемов, тем больше возникает аномальных явлений.

Чем больше издают указов и распоряжений, тем больше появляется воров и разбойников.

Причинность:

Человек мудрости говорит:

Я — в отсутствии осуществления, и народ сам изменяется.

Я — в стремлении к покою, и народ сам себя исправляет.

Я — в отсутствии дел-ситуаций, и народ сам богатеет.

Я — в отсутствии стремлений, и народ сам приходит к изначальной целостности.

ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ЧЖАН

Его управление невежественно, а народ его бесхитростен.

Его управление проницательно, а народ его хитер и коварен.

Несчастье пусть станет опорой для счастья.

Счастье пусть таит в себе несчастье.

Кто осознает свой предел?

Нормальное обращается, становясь аномальным.

Добро обращается, становясь нечистью.

Человек потерял свое солнце в глубокой древности.

Это дает:

Человек мудрости, упорядочивая по квадрату, не разделяет; выделяя грани, не режет; будучи прямым, не жесток; будучи светлым, не слепит.

ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ЧЖАН

Упорядочивание50 — люди. Дела — Небо.

Нет ничего, что сравнится с бережливостью.

Будь только бережливым.

Это определяется:

Заранее воспринимать.

Заранее воспринимать.

Это определяется:

Двойное накопление Потенции.

Двойное накопление Потенции — тогда отсутствие не-преодолимого.

Отсутствие не-преодолимого — тогда никто не знает своего Предела.

Никто не знает своего предела — может быть наличие государства. Наличие материнского принципа в государстве позволяет достичь длительности и долготы.

Это определяется: Глубокий корень, прочный ствол. Путь длинной жизни и долгого видения.

ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ЧЖАН

Порядок в большом государстве отражается в приготовлении мелкой рыбешки.

Посредством Пути управляют Поднебесной —

Их бесы не обожествляются51.

Суть не в том, чтобы их бесы не обожествлялись, а в том, чтобы их божественность не вредила людям.

Суть не в том, чтобы их божественность не вредила людям, а в том, чтобы человек мудрости тоже не вредил людям.

Пусть в паре не возникают отношения взаимного уничтожения.

Причинность:

Тогда Потенция, соединившись, возвращается.

ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ЧЖАН

Большое государство — это нисходящий поток, фокус нисхождения Небес, женский принцип52 нисхождения Небес.

Постоянство женского в том, что покой побеждает мужское.

Покой осуществляет нисхождение.

Причинность:

Большое государство способно нисходить к маленькому государству, и тогда берет маленькое государство.

Маленькое государство способно нисходить к большому государству, и тогда берет большое государство.

Причинность:

Или, нисходя, способен взять; или нисходишь и берешь.

Большое государство стремится только присоединить и накопить людей.

Маленькое государство стремится только подключиться к делам других людей.

Вот пара, в которой каждый обретает то, к чему стремится.

Большое — это необходимость осуществлять нисхождение.

ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОЙ ЧЖАН

Путь — красный угол мириад сущностей. Сокровище для совершенствующихся людей. Охраняющая сила для не-совершенствующихся людей. Красивые слова подходят для базаров. Благородные поступки нужны для репутации. Есть в человеке несовершенное. Как можно избавиться от этого? Причинность:

Происходит интронизация сына Неба, инаугурация трех князей-гунов. Хотя несут регалии двумя руками и впереди четверка лошадей, не лучше ли сидеть53, чтобы продвигаться по этому Пути.

В древности то, из-за чего ценили этот Путь, разве не выражали таким образом: Через это ищущий обрящет, а имеющий грехи будет прощен.

Причинность:

Осуществляют благородное в Поднебесной.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ ЧЖАН

Осуществляют отсутствие осуществления.

Действуют в отсутствии дел.

Вкушают отсутствие вкуса.

Большое — маленькое.

Многое — малое.

Отвечай на обиды посредством Потенции.

Замышляя трудное, будь в его легком.

Осуществляя большое, будь в его тонком.

В Поднебесной трудные дела обязательно складываются из легких.

В Поднебесной большие дела обязательно складываются из мелочей.

Это дает:

Человек мудрости заканчивает, не осуществляя большого.

Причинность:

Может совершить это большое.

Ведь, легко обещая, уменьшаешь веру.

Умножая легкое, обязательно умножаешь трудное.

Это дает:

Человек мудрости приближает к трудному54.

Причинность:

Заканчивает в отсутствии трудного.

ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧЖАН

Что спокойно, легко удержать.

Что еще не проявилось, легко проконтролировать.

Что хрупко, легко разрушить.

Что тонко, легко рассеять.

Осуществляй это, когда еще нет наличия.

Упорядочивай это, когда еще нет неурядиц.

Дерево толщиной в обхват рождается из тончайшего ростка.

Башня в девять этажей поднимается с кучки земли.

Движение в тысячу ли начинается под ступней.

Осуществляешь — испортишь это.

Удерживаешь — потеряешь это.

Это дает:

У человека мудрости — отсутствие осуществления.

Причинность:

Отсутствие порчи.

Отсутствие удержания.

Причинность:

Отсутствие потери.

Народ, делая дела, постоянно, приближаясь к завершению, портит их.

Если осторожен в конце так же, как и в начале, тогда не испортишь дело.

Это дает:

Человек мудрости стремится не стремиться.

Не придает ценности трудно достающимся товарам.

Учится не учиться.

Возвращается туда, где проходят большинство людей.

Тем самым поддерживает самопроизвольную естественность мириад сущностей и не осмеливается осуществлять.

ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ ЧЖАН

Осуществляющие совершенствование на Пути древности отрицают применение просвещения народа, а скорее делают его невежественным.

Трудность управления народом объясняется избытком у него знаний.

Причинность:

Посредством знаний управлять государством — разграбление государства.

Не через знания управлять государством — благосостояние государства.

В осознании этой пары — суть следования идеалу.

Постоянно осознавай следование идеалу.

Это определяется:

Мистическая Потенция.

Мистическая Потенция и глубока, и далека.

В контакте с вещью — она от обратного.

Но именно так и достигается большая послушность.

ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ ЧЖАН

Реки и моря оттого способны осуществлять функцию правителя ста долин, что они совершенны в их ориентации вниз.

Причинность:

Способны осуществлять функцию правителя ста долин.

Это дает:

Человек мудрости, стремясь продвинуться вверх в народе, посредством своих речей ориентирует его вниз.

Стремясь продвинуться вперед в народе, посредством своего тела ориентируется назад.

Это дает:

Человек мудрости находится наверху, а народу не тяжело.

Находится впереди, а народу нет вреда.

Это дает:

В Поднебесной рады продвигать, а не преграждать. В связи с тем, что не соперничает. Причинность:

В Поднебесной никто не способен вступить с ним в отношения соперничества.

ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ ЧЖАН

В Поднебесной всегда называют мой Путь великим.

А он, похоже, ни с чем не сравним.

Ведь только потому и велик.

Причинность:

В схожести ни с чем не сравним.

Если уподоблять, то с течением времени он становится крошечным.

У меня в наличии три драгоценности.

Удерживаю и сберегаю их.

Первая выражается в милосердии.

Вторая выражается в умеренности.

Третья выражается в том, что не осмеливаюсь осуществлять впереди Поднебесной Милосердие —

Причинность:

Способность к мужеству.

Умеренность —

Причинность:

Способность к широте.

Не осмеливаюсь осуществлять впереди Поднебесной —

Причинность:

Способность главенствовать в сотворении инструментов.

Теперь же, если, оставив милосердие быть мужественным, оставив умеренность быть широким, оставив задних быть впереди —

это смерть.

Ведь, воюя с милосердием, побеждаешь.

Удерживая с милосердием, достигаешь крепости.

Когда Небо помогает тебе, оно посредством милосердия охраняет тебя.

ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ЧЖАН

Совершенствующийся в деле воина не воинствен55.

Совершенствующийся в битвах не гневлив.

Совершенствующийся в победах над противником не вступает в контакт.

Совершенствующийся в использовании людей осуществляет ориентацию вниз.

Это определяется:

Потенция не-соперничания.

Это определяется:

Сила использования людей.

Это определяется:

Союз с пределом небесной древности.

ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ЧЖАН

У использующих оружие есть изречения:

«Сущность моя не осмеливается осуществлять функцию хозяина, а осуществляет функцию гостя;

Не осмеливается продвинуться на сантиметр, а отступает на метр.

Это определяется:

Движутся в отсутствии движения.

Закатывают рукава в отсутствии рук.

Бросаются на отсутствие противника.

Удерживают отсутствие оружия.

Нет большей беды, чем недооценивать противника.

Недооценивая противника, близок к потере драгоценностей сущности своей».

Причинность:

Когда скрещивают оружие при равных силах, побеждает сожалеющий.

СЕМИДЕСЯТЫЙ ЧЖАН

Речь сущности моей —

очень легка для осознания, очень легка для действия-движения.

В Поднебесной никто не способен осознавать, никто не способен действовать-двигаться.

В речи — наличие предков.

В делах — наличие владыки.

Вот только отсутствует осознание.

Это дает: Не «я» осознает.

Осознание «я» — это разреженность.

Подражание «я» — это придавание ценности. Это дает:

Человек мудрости покрыт грубой шерстяной материей —, а за пазухой яшма-нефрит57.

СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ЧЖАН

Осознание не-осознания — ориентация вверх.

He-осознание осознания — болезнь.

Ведь только боление болезнью —

Это дает:

Не боление.

Человек мудрости не болеет —

со

Через боление своей болезнью58. Это дает: Не боление.

СЕМЬДЕСЯТ ВТОРОЙ ЧЖАН

Если народ не боится власти, тогда придет еще большая власть.

Будьте в отсутствии привыкания к тому, что приносит покой —.

Будьте в отсутствии пресыщения тем, что вас порождает.

Ведь только не пресыщение —

Это дает:

Не пресыщение.

Это дает:

Человек мудрости осознает себя, не показывая себя60.

Любит себя, не предавая ценности себе.

Причинность:

Отбрасывает то, берет это.

СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ ЧЖАН

Храбрость в смелости ведет к гибели.

Храбрость в не-смелости ведет к жизни.

В этой паре может быть польза, может быть вред.

Если Небо не любит кого-то, кто знает причину этого?

Это дает:

Человек мудрости приближает процесс к трудности61.

В Пути Небес — нет соперничества — а совершенствование в победах; нет речи — а совершенствование отклика; нет призывания — а само приходит; такая беспечность — а совершенствование замыслов.

Сеть Неба необъятно редка, а нет упущений.

СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧЖАН

Если народ не боится смерти, то что его смертью пугать?

А вот, если человек при постоянстве страха смерти осуществляет аномальное, то «сущность моя» должна схватить и убить его.

Кто осмелится?

Постоянно есть ведающий убийствами, который убивает.

А вот если убивать вместо ведающего убийствами —

Это определяется:

Заменить великого мастера-плотника.

Вот замените великого мастера-плотника, — и редко будет такой, кто не поранит себе руки.

СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ ЧЖАН

Голод в народе — это из-за того, что их высшие берут много налогов на зерно. Это дает: Голод.

Народом трудно управлять — это из-за того, что их высшие осуществляют наличие.

Это дает:

Трудно управлять.

Народ легко относится к смерти — это из-за того, что их высшие стремятся в толщу жизни.

Это дает:

Легко относится к смерти.

Ведь только в отсутствии осуществления за счет жизни заключается мудрая способность ценить жизнь.

СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ ЧЖАН

Человек в жизни — мягкость и слабость. В его смерти — твердость и сила. Из мириад сущностей травы и деревья в жизни — это мягкость и хрупкость. В их смерти — сухость, крепость. Причинность:

Твердость и сила — это попутчики смерти. Мягкость и слабость — это попутчики жизни. Это дает:

Сила оружия ведет к уничтожению. Сила дерева ведет к перелому. В сильном и большом находится ориентация вниз. В мягком и слабом находится ориентация вверх.

СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ ЧЖАН

В небесном Пути нет ли подобия натягиванию лука? Высокое — оно придавливается. Низкое — оно приподнимается. При наличии излишка его убавляют. При недостаточности его восполняют. В небесном Пути убавляют наличие излишка и восполняют не-достаточность.

Кто способен наличие излишка отдавать Поднебесной? Только тот, у кого в наличии Путь.

Это дает:

Человек мудрости в осуществлении не отождествляется, совершив дело, не пребывает в нем.

Нет у него стремления проявить умелость.

СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ЧЖАН В Поднебесной нет ничего мягче и слабее воды.

Но при столкновении с твердостью и силой никто не способен ее победить.

Посредством отсутствия в себе, посредством переменчивости —.

Через слабость побеждают силу.

Через мягкость побеждают твердость.

В Поднебесной нет никого, кто не знает.

Нет никого, кто способен сделать.

Это дает:

Человек мудрости говорит:

Принимаешь на себя грязь государства.

Это определяется —

Хозяин главного алтаря.

Принимаешь на себя недобрые знамения в государстве.

Это определяется —

Правитель Поднебесной.

Правильность речи отталкивается от обратного.

СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ЧЖАН

Смирение в большой обиде обусловливает наличие остаточной обиды. Как можно таким образом осуществлять совершенствование?

Это дает:

Человек мудрости держит левую половину контрактной бирки63 и не предъявляет претензий к людям.

При наличии Потенции отвечают за обязательства.

При отсутствии Потенции ведают взиманием податей.

В небесном Пути отсутствует родственность, а есть постоянство контакта с совершенствующимся человеком.

ВОСЬМИДЕСЯТЫЙ ЧЖАН

Маленькое государство, скудное население.

Пусть у народа будут десятки и сотни приспособлений-инструментов, а не применяют.

Пусть народ придает значение смерти и не путешествует далеко.

Хотя есть лодки и колесницы, а никто на них не ездит.

Хотя есть вооруженные воины, а никто их не строит.

Пусть народ вернется к письму через вязание узлов и использует его.

Сладка его пища.

Красива его одежда.

Мирны его покои.

Радостны его обычаи.

Соседние государства глядят друг на друга.

Петухи и собаки слышат голоса друг друга.

А народ до старости и смерти не общается друг с другом, не приходя и не уходя.

ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ЧЖАН

Верные речи не красивы. Красивые речи не верны. Совершенствующийся не рассуждает. Рассуждающий не совершенствуется.

Знание — это не эрудиция.

Эрудиция — это не знание.

Человек мудрости не накапливает.

Чем больше он делает для других, Тем больше у него в наличии для себя.

Отдавая другим, он умножает себе.

Путь Небес приносит пользу, а не вредит.

Путь человека мудрости в осуществлении без соперничества.

35) Одна из трех драгоценностей человеческого организма наряду с семенем и дыханием-ци.

36) Возможен вариант перевода: «Когда низкий человек слышит о Дао, он смеется. Если бы он не смеялся, то это не было бы Дао».

37) В оригинале стоит местоимение первого лица, но, по нашему мнению, данный текст не является личностным и в нем нет самоназывания. Там, где встречаются такие местоимения, они характеризуют разные аспекты проявления личности в целостности бытия. Сравни атман и брахман в традиционной индийской структуре личности.

38) Сильный хребет, — Речь идет о постоянном напряжении внутреннего стержня индивида, о силовом типе взаимодействия с миром.

39) Редко. — В оригинале стоит знак, который в других контекстах переводится нами как разреженность. Поэтому данный отрывок может трактоваться следующим образом: "В Поднебесной достигают этого через разреженность».

40) Тянуть и длить. — Эти два знака можно также перевести как «взращивать и длить», они указывают на функции Неба и Земли и могут коррелировать со свойствами времени и пространства, соответственно. Эти же знаки встречаются в седьмом чжане.

41) Нисхождение Небес. — То же, что и Поднебесная. С нашей точки зрения эти два знака во всех случаях могут трактоваться в равной мере и тем, и другим образом.

42) Не видит, а именует, — Данная фраза может трактоваться по-другому: «Не виден, но известен».

43) То есть, пребывая в состоянии отсутствия, человек мудрости созерцает на пустом экране своего сознании образы и мыслеформы, присущие сознаниям-сердцам обычных людей. Сравни с юнговскими концепциями «коллективного бессознательного».

44) Ограждается. — Данный знак может пониматься и по-другому, и тогда эта фраза переведется так: «Человек мудрости относится ко всем как к своим детям».

45) На десять есть три. — Данное сочетание в оригинале может также пониматься как «13». Разные комментаторы трактуют по-разному этот чжан. Следует отметить, что и тройка и тринадцать в равной мере являются интересными числами, обладающими обширной символикой в китайской традиционной нумерологии.

46) Рассеян. — Сравни с первой фразой из четырнадцатого чжана: «Смотришь на него. Имя назови „Рассеянное"».

47) Данная фраза обычно переводится: «Знающий не говорит, говорящий не знает".

48) Данная фраза может также толковаться: «Считаются благородными в Поднебесной» или «Заслуживают почитание Поднебесной».

49) Упорядоченность квадрата. — В оригинале стоит один иероглиф, обозначающий «квадрат или сторону», но именно квадрат и является основной классификационной схемой, которая соотносится в традиционной нумерологии с четверкой и отражает грань соединения времени и пространства через четыре фазы временного цикла, коррелирующие с четырьмя сторонами света, что наиболее явно видно в схеме Великого предела тай-цзи. В древности квадрат в паре с иероглифом, обозначающим «воина», указывал на магов, кудесников, точнее на людей, пользующихся в своих взаимоотношениях с реальностью схемами, которые не поддавались объяснению средствами обыденной логики.

50) Может переводиться и как «управление».

51) В данном контексте не следует полагать, что бесы — это плохо, а боги — хорошо. Можно сказать, что бесы и боги здесь указывают на некие энергетические субстанции с иньскими и янскими характеристиками, которые соответствуют Земле и Небу. Здесь можно также провести приблизительную аналогию с индийской традицией, где существуют девы и асуры, но, кроме того, есть и другие классы сущностей, выполняющих разные функции в мире. Так, в «Ригведе» асурами могут быть и боги.

52) Женский принцип. — Данный иероглиф обозначает самку животных.

53) Имеется в иду, что для продвижения по Пути совсем не нужны внешние атрибуты, достаточно просто сидеть, созерцая самопроизвольную естественность происходящих процессов.

54) Смотри также семьдесят третий чжан и примечание к нему, так как там комментируется точно такая же фраза, хотя в другом контексте она переведена несколько по-другому.

55)

56) Возможен и другой перевод данной и последующих фраз, в которых используется одна и та же конструкция построения: «Осуществляющий функцию воина через совершенствование не воинствен. Совершенствующийся в битвах не гневлив. Побеждающий противника через совершенствование не соперничает. Использующий людей через совершенствование осуществляет ориентацию вниз». Следует отметить, что практически нет ни одной фразы во всем этом тексте, которая не допускает нескольких параллельных интерпретаций.

57) Здесь напрашивается интересная параллель с суфиями в исламе, которые также носили одежды из грубой шерстяной материи, одеваемой на голое тело. Некоторые исследователи само слово «суфий» производят от корня, обозначающего шерстяную ткань.

58) Данный чжан может быть переведен и как простое повествование от первого лица. Мы предпочитаем интерпретацию, отражающую некую мистическую структуру описания личности, в которой противопоставляются «моя сущность», которую можно условно соотнести с брахманом в индийской традиции, и просто «я», или эго, условно соответствующее атману. Интересно провести параллель и с гурджиевскими концепциями сущности и личности.

59) Интересно сравнить с восприятием жизни Сократом, который считал, что жизнь — это болезнь, а смерть — выздоровление.

60) Эта и следующая фразы могут быть в равной мере переведены так: «Не привыкают к тому, что тебя успокаивает; не пресыщаются тем, что тебя порождает». Первый вариант подчеркивает состояние отсутствия, которое и будет основным условием правильного построения отношений с порождающим и успокаивающим тебя через естественное ощущение привыкания и пресыщения, возникающее в этой области системы «человек—мир».

61) Возможный вариант перевода таков: «При самопроизвольном осознании не проявляется самопроизвольно».

62) Легкость и трудность — это две составляющие ощущений, которые реализуются в восприятии индивида во время любого процесса. Обычный человек в своей асимметрии восприятия постоянно ориентирован на ощущение легкости во всем, а человек мудрости предпочитает видеть трудную составляющую даже в том, что может спонтанно восприниматься как легкое.

63) Переменчивость. — Этот же знак обозначает Перемены в «Каноне Перемен»

64) Левая половина контрактной бирки, — Человек, который владеет левой половиной берет полную ответственность на себя за исполнение договора, то есть человек мудрости предъявляет претензии лишь самому себе во всех ситуациях.

ИЗ КНИГИ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»

Все — едино?

Цзыци из Наньго сидел, облокотившись на столик, и дышал, внимая небесам, словно и не помнил себя. Прислуживавший ему Яньчэн Янь почтительно стоял рядом.

— Что я вижу! — воскликнул Яньчэн Янь. — Как же такое может быть?

Тело — как высохшее дерево, Сердце — как остывший пепел. Ведь вы, сидящий ныне передо мной, Не тот, кто сидел здесь прежде!

— Ты хорошо сказал, Янь! — ответил Цзыци. — Ныне я похоронил себя. Понимаешь ли ты, что это такое? Ты, верно, слышал флейту человека, но не слыхал еще флейты земли. И даже если ты внимал флейте земли, ты не слыхал еще флейты неба.

— Позвольте спросить об этом, — сказал Яньчэн Янь, — Великий Ком1выдыхает воздух, зовущийся ветром. В покое пребывает он. Иной же раз он приходит в движение, и тогда вся тьма отверстий откликается ему. Разве не слышал ты его громоподобного пения? Вздымающиеся гребни гор, дупла исполинских деревьев в сотню обхватов — как нос, рот и уши, как горлышко сосуда, как винная чаша, как ступка, как омут, как лужа.

—

Наполнит их ветер — и они завоют, закричат, заплачут, застонут, залают. Могучие деревья завывают грозно: У-у-у! А молодые деревца стонут им вслед: А-а-а! При слабом ветре гармония малая, при сильном ветре — гармония великая. Но стихнет вихрь, и все отверстия замолкают. Не так ли раскачиваются и шумят под ветром деревья?

— Значит, флейта земли — вся тьма земных отверстий. Флейта человека — полая бамбуковая трубка с дырочками. Но что же такое флейта неба?

— Десять тысяч разных голосов! Кто же это такой, кто позволяет им быть такими, какие они есть, и петь так, как им поется 2?

Большое знание безмятежно-покойно. Малое знание ищет, к чему приложить себя. Великая речь неприметно-тиха, Малая речь гремит над ухом. Когда мы спим, душа отправляется в странствие. Пробудившись от сна, мы открываемся миру. Всякая привязанность — обуза и путы, И сознание вечно бьется в тенетах

Одни в мыслях раскованны, другие проникновенны, третьи тщательны. Малый страх делает нас осторожными. Большой страх делает нас раскованными. Мысли устремляются вперед, как стрела, пущенная из лука: так стараются люди определить, где истина и где ложь.

Словно связанные торжественной клятвой: так судят неуступчивые спорщики. Увядает, словно сад поздней осенью: такова судьба истины, за которую держатся упрямо.

Остановилось движение, словно закупорен исток: так дряхлеет все живое.

И в час неминуемой смерти ничто не может вернуть нас к жизни заново. Веселье и гнев, печаль и радость, надежды и раскаянье, перемены и неизменность, благородные замыслы и низкие поступки — как музыка, исторгаемая из пустоты, как грибы, возникающие из испарений, как день и ночь, сменяющие друг друга перед нашим взором. И неведомо, откуда все это? Но да будет так! Не от него ли то, что и днем, и ночью с нами? Как будто бы есть подлинный господин, но нельзя различить его примет. Деяниям его нельзя не довериться, но невозможно узреть его образ!

Не будь «другого», не было бы и моего «я»3, а не будь моего «я», не было бы необходимости делать выбор. Кажется, тут мы недалеки от истины, но все еще не знаем, откуда приходят наши мысли.

Сотня костей, девять отверстий и шесть внутренних органов4 — все они присутствуют во мне, что же из них мне ближе всего? Нравятся ли они мне все одинаково или какому-то органу я отдаю предпочтение? Управляет ли этот орган всеми прочими, как если бы они были его подданными? А может, органы нашего тела не могут друг другом управлять и сменяют друг друга в роли правителя и подданного? Или все-таки у них есть один подлинный государь? Но даже если мы опознаем этого государя, мы ничего не сможем ни прибавить к его подлинности, ни отнять от нее.

Однажды получив свое тело, мы обладаем им до самой смерти и не можем взять себе другое. Не зная покоя, мы плывем по бурным водам жизни, неудержимо стремясь, словно скачущий конь, к общему для всех концу. Как это печально! Мы изнемогаем всю жизнь в бесплодных усилиях, в трудах и заботах проводим дни и даже не ведаем, за что нам выпал такой удел. Как это горько! Для чего говорить о бессмертии, коли тело наше рано или поздно обратится в прах, а вместе с ним исчезнет и сознание? Вот, поистине, величайшая из людских печалей! Неужто жизнь человека и впрямь так неразумна? Или я один такой неразумный, а другие умнее меня? Если вы следуете за своими сложившимися взглядами как за наставником, то кто среди людей не будет иметь наставника? Почему таким наставником может быть только тот, кто умеет делать выбор в соответствии со своими убеждениями? Ведь и невежда способен поступать так же. Рассуждать об истине и лжи прежде, чем появится ясное понимание их природы — все равно что «отправляться в Юэ сегодня, а приехать туда вчера»5. Это значит объявлять существующим то, чего нет. А как несуществующее сделать существующим, не знал даже великий Юй. Я же и подавно знать о том не могу.

Речь — это не просто выдыхание воздуха. Говорящему есть что сказать, однако то, что говорит он, крайне неопределенно. Говорим ли мы что-нибудь? Или мы на самом деле ничего не говорим? Считают, что человеческая речь отлична от щебета птенца. Есть ли тут отличие? Или отличия нет? Отчего так затемнен Путь, что существует истинное и ложное? Почему так невнятна речь, что существует правда и обман? Куда бы мы ни направлялись, как можем мы быть без Пути? Как можем мы утверждать существование чего-то такого, чего не может быть? Путь затемняется человеческими пристрастиями, речь становится невнятной из-за цветистости. И вот уже возникает «правильное» и «неправильное», о которых толкуют последователи Конфуция и Мо Ди, и то, что одни объявляют правдой, другие начисто отрицают. Но вместо того, чтобы принимать то, что они отрицают, и отрицают то, что они провозглашают, лучше прийти к прозрению.

Каждая вещь в мире есть «то», и каждая вещь в мире есть «это». Каждый знает то, что доступно ему, и не видит того, что доступно другому. Вот почему говорится: «То рождается из этого, а это сообразуется с тем». Оттого же утверждают, что «то» и «это» возникают одновременно? Следовательно, «в рождении мы умираем»6, возможное невозможно, а невозможное возможно, говоря «да», мы говорим «нет», а говоря «нет», говорим «да». Посему мудрец не делает этих различий, но смотрит на все в свете Небес и лишь следует этому 7.

Всякое «это» есть также «то», а всякое «то» есть также «это». Там говорят «так» и «не так», имея свою точку зрения, и здесь говорят «так» и «не так», тоже имея свою точку зрения. Но существует ли в действительности «это» и «то» или такого различия вовсе не существует? Там, где «это» и «то» еще не противостоят друг другу, находится

Ось Пути. Постигнув эту ось в центре мирового круговорота, обретаем способность бесконечных превращений: и наши «да», и наши «нет» неисчерпаемы. Вот почему сказано: нет ничего лучше! чем прийти к прозрению.

Вместо того, чтобы доказывать, что палец не является пальцем, лучше сразу сказать, что не-палец не является пальцем. Вместо того, чтобы доказывать, что «лошадь не является лошадью», лучше сразу сказать, что не-лошадь не является лошадью. Небо и Земля — один палец, вся тьма вещей — одна лошадь8.

Возможным называют то, что кажется возможным, а невозможным — то, что кажется невозможным. Дорога появляется, когда ее протопчут люди. Вещи становятся такими, какими они есть, когда им дают названия. Каковы же они? Они такие, какие есть. Почему они не таковы? Они не таковы потому, что такими не являются. Каждой вещи изначально свойственно особое качество, и каждая вещь изначально имеет свои возможности. Нет вещи, которая была бы лишена присущих ей качеств и возможностей. Посему, если кто-то произвольно противопоставляет прокаженного красавице Си Ши, былинку — столбу, а благородство — подлости, то пусть собирает все это воедино. Их разделение — это их созидание, их созидание — это их разрушение. Но все вещи — рождающиеся и погибающие — друг друга проницают и сходятся воедино. Только человек, постигший правду до конца, знает, что все приходит к одному. Он не прибегает к частным суждениям, но оставляет все сущее на обычном месте9. Обычное определяется полезным, полезное — проникновением в суть вещей, а проникновение — доступным. Как только мы приходим к доступному, нам уже нет нужды идти далеко. Тут наши утверждения исчерпывают себя. Остановиться на этом и не знать, почему так происходит, — вот это и значит пребывать в Пути.

Пытаться уразуметь Единое и не знать, что все едино, называется «три поутру». Что такое «три поутру»? Жил-был один человек, содержавший в доме обезьян, и вот этот человек как-то сказал своим обезьянам: «утром дам вам три меры желудей, а вечером четыре». Обезьяны рассердились. Тогда он сказал: «Ладно, я дам вам утром четыре меры, а вечером три». И все обезьяны обрадовались. Вот так этот человек по поведению обезьян узнал, как нужно действовать, не поступаясь ни формой, ни существом дела. Он тоже, что называется, «следовал тому, что есть». Посему мудрый приводит к согласию утверждение и отрицание и пребывает в центре Небесного Круга. Это называется «идти двумя путями сразу» —.

Люди древности в своих знаниях достигли предела. Чего же они достигли? Они знали, что изначально вещи не существуют, — вот предел, вот вся бездна смысла, и добавить к этому нечего. Те, кто шли за ними, считали, что вещи существуют, но нет границ между вещами. Те, кто шли потом, считали, что границы между вещами существуют, но никакая вещь не может быть «этим» или «тем». Противопоставление «этого» и «того» — вот причина затемнения Пути. А когда Пути нанесен ущерб, возникает любовная привязанность. Действительно ли в мире Путь понес ущерб и возникла любовная привязанность или ничего этого не было? Когда Чжао Вэнь играл на своей лютне — вот это было нанесение ущерба Пути и возникновение любовной привязанности. А когда лютня Чжао Вэня молчала, Путь не терпел ущерба, и не появлялось любовной привязанности11. Чжао Вэнь, играющий на лютне, мастер Куан, отбивающий такт посохом, и Хуэй-цзы, опирающийся на столик: какими познаниями обладали эти трое? Знание каждого из них было совершенным, а потому предания о них дошли и до наших дней. Но каждый из них в своих пристрастиях отличался от других и притом старался разъяснить лишь то, к чему сам питал пристрастие, а потому умалчивал о других точках зрения. Вот почему они кончили никчемными спорами о «твердости» и «белизне», а сын Чжао Вэня остался всего лишь обладателем лютни отца, так и не сумев достичь высот в музыке. Если о таких людях можно сказать, что они добились успеха, то в таком случае и я небезуспешно прожил свою жизнь. А может, следует сказать, что эти люди не добились успеха? В таком случае ни я, ни кто-нибудь другой не изведал в жизни успеха. Вот почему истинно мудрый презирает блеск изощренных речей. Он не придумывает истины, а оставляет все вещи на их обычном месте. Вот это и называется «осветить вещи светочем разума». Предположим, я высказываю суждение о чем-то и не знаю, следует ли его определять как «истинное» или как «неистинное». Но каким бы оно ни было, если мы объединим «истинное» и «неистинное» в одну категорию, то исчезнет всякое отличие от иного суждения. Воспользуюсь одним примером. Положим, есть «начало» и есть «то, что еще не начало быть началом». Тогда есть «то, что еще не начало быть тем, что еще не начало быть началом». Положим, есть «бытие» и есть «небытие». Тогда есть «то, что еще не есть бытие», и есть «то, что еще не есть то, что еще не есть бытие». Внезапно мы приходим к «небытию» и не знаем, что же на самом деле существует: «бытие» или «небытие»? А что до меня, то я, несомненно, что-то сказал, но так и не знаю, сказал ли я в конце концов что-нибудь или же я на самом деле ничего не сказал12?

В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэн Цзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно.

Коль скоро мы составляем одно — что еще тут можно сказать? Но уж коли мы заговорили об одном, то можно ли обойтись без слов? Единое и слова о нем составляют два, а два и одно составляют три. Начиная отсюда, даже искуснейший математик не доберется до конца чисел, что уж говорить об обыкновенном человеке! Даже идя от несуществующего к существующему, мы должны считать до трех. Что уж говорить, когда мы пойдем от существующего к существующему! Но не будем делать этого. Будем следовать данному и не более того13.

Путь изначально не имеет пределов, слова изначально не имеют установленного смысла. Только когда мы держимся за свои придуманные истины, появляются разграничения. Попробую сказать об этих разграничениях: существует левое и существует правое, существуют приличия и существует долг, существует определение и существует толкование, существует спор и борьба. Все это называют восемью достоинствами. То, что пребывает за пределами мироздания, мудрый принимает, а о том не ведет речей. О том, что пребывает в пределах мироздания, мудрый говорит, но не выносит суждений. Касательно деяний прежних царей, о которых поминают в летописи, мудрый выносит суждения, но не ищет им объяснений.

Воистину, в каждом определении есть нечто неопределимое, в каждом доказательстве есть нечто недоказуемое. Почему это так? Мудрый хранит правду в себе, а обыкновенные люди ведут споры, чтобы похвастаться своими знаниями. Вот почему говорится: «В споре есть нечто незамечаемое спорщиками». Великий Путь не называем. Великое доказательство бессловесно. Великая человечность нечеловечна. Великая честность не блюдет приличий. Великая храбрость не выглядит отвагой.

Путь, проявивший себя, перестает быть Путем. Речь, ставшая доказательством, не выражает правды. Человечность, которая всегда добра, не свершит добро. Показная честность не внушает доверия. Храбрость, не знающая удержу, не приносит победы. Все эти пять вещей закруглены и обтекаемы, как шар, но могут вдруг обрести острые углы.

Знать, как остановиться на незнаемом, — это есть совершенство. Кто же знает бессловесное доказательство и неизъяснимый Путь? Вот что такое, если кто-нибудь способен это знать, Небесная Кладовая. Добавляй в нее — и она не переполнится. Черпай из нее — и она не оскудеет, и неведомо, почему это так. Сие зовется потаенным светом14.

Беззубый спросил у Ван Ни: «Знаете ли вы, в чем вещи подобны друг другу?»

— Как я могу это знать? — ответил Ван Ни.

— Знаете ли вы то, что вы не знаете?

— Как я могу это знать?

— Стало быть, никто ничего не знает?

— Как я могу это знать? Однако же попробую объясниться: откуда вы знаете, что то, что я называю знанием, не является незнанием? И откуда вы знаете, что то, что я называю незнанием, не является на самом деле знанием? Позвольте теперь спросить: если человек переночует на сырой земле, у него заболит поясница и отнимется полтела. А вот случится ли такое с лосем? Если человек поселится на дереве, он будет дрожать от страха, а вот так ли будет чувствовать себя обезьяна? Кто же из этих троих знает, где лучше жить? Люди едят мясо домашних животных, олени едят траву, сороконожки лакомятся червячками, а совы охотятся за мышами. Кому из этих четырех ведом истинный вкус пищи? Обезьяны брачуются с обезьянами, олени дружат с лосями, угри играют с рыбками. Маоцзян и СиШи слыли первыми красавицами среди людей, но рыбы, завидев их, тотчас уплыли бы в глубину, а птицы, завидев их, взметнулись бы в небеса. И если бы их увидели олени, они бы с испугу убежали в лес. Кто же среди них знает, что такое истинная красота? По моему разумению, правила доброго поведения, суждения об истине и лжи запутанны и невнятны. Мне в них не разобраться!

Беззубый спросил: «Если вы не можете отличить пользу от вреда, то уж совершенный человек, несомненно, знает это различие, правда?»

Ван Ни ответил: «Совершенный человек живет духовным! Даже если загорятся великие болота, он не почувствует жары. Даже если замерзнут великие реки, ему не будет холодно. Даже если молнии расколют великие горы, а ураганы поднимут на море волны до самого неба, он не поддастся страху. Такой человек странствует с облаками и туманами, ездит верхом на солнце и луне и уносится в своих скитаниях за пределы четырех морей. Ни жизнь, ни смерть ничего в нем не меняют, тем паче мысли о пользе и вреде!»

Цюйцяо-цзы спросил у Чанъу-цзы: «Я слышал от Конфуция, что мудрый не обременяет себя мирскими делами, не ищет выгоды, не старается избегнуть лишений, ни к чему не стремится и даже не держится за Путь. Порой он молчит — и все выскажет, порой говорит — и ничего не скажет. Так он странствует душой за пределами мира пыли и грязи. Конфуций считал, что это все сумасбродные речи, а я думаю, что так ведут себя те, кто постигли сокровенный Путь. А что вы думаете?»

Чанъу-цзы ответил: «Эти речи смутили бы даже Желтого Владыку, разве мог уразуметь их Конфуций? К тому же ты слишком скор в суждениях. Видишь яйцо — и уже хочешь слышать петушиный крик, видишь лук — и хочешь, чтобы тебе подали жаркое из дичи. Я расскажу тебе, как придется, а ты уж, как придется, послушай, хорошо?

Может ли кто-нибудь встать рядом с солнцем и луной, заключить в свои объятия вселенную, жить заодно со всем сущим, принимать все, что случается в мире, и не видеть различия между людьми низкими и возвышенными? Обыкновенные люди трудятся не покладая рук. Мудрый действует, не умствуя, и для него десять тысяч лет — как одно мгновение. Для него все вещи в мире существуют сами по себе и друг друга в себя вмещают. Откуда мне знать, что привязанность к жизни не есть обман? Могу ли я быть уверенным в том, что человек, страшащийся смерти, не похож на того, кто покинул свой дом и боится вернуться? Красавица Ли была дочерью пограничного стражника во владении Ай. Когда правитель Цзинь забрал ее к себе, она рыдала так, что рукава ее платья стали мокрыми от слез. Но когда она поселилась во дворце правителя, разделила с ним ложе и вкусила дорогие яства, она пожалела о том, что плакала. Так откуда мне знать, не раскаивается ли мертвый в том, что прежде молил о продлении жизни? Кто во сне пьет вино, проснувшись, льет слезы. Кто во сне льет слезы, проснувшись, отправляется на охоту. Когда нам что-нибудь снится, мы не знаем, что видим сон. Во сне мы можем даже гадать по своему сну и, лишь проснувшись, знаем, что то был сон. Но есть еще великое пробуждение, после которого узнаешь, что есть великий сон. А глупцы думают, что они бодрствуют и доподлинно знают, кто в мире царь, а кто пастух. До чего же они тупы! И вы, и Конфуций — это только сон, и то, что я называю вас сном, тоже сон. Речи эти кажутся загадочными, но если после многих тысяч поколений в мире появится великий мудрец, понимающий их смысл, вся вечность времен покажется одним быстротечным днем!»

Положим, мы затеяли с тобой спор, и ты победил меня, а я не смог переспорить тебя, значит ли это, что ты и в самом деле прав, а я на самом деле неправ? А если я победил тебя, а ты не смог переспорить меня, значит ли это, что прав именно я, а ты не прав? Обязательно ли кто-то из нас должен быть прав, а кто-то неправ? Или мы можем быть оба правы и оба неправы? И если мы сами не можем решить, кто из нас прав, а кто нет, то другие люди тем более не сделают этого за нас. Кто же рассудит нас? Если придет кто-нибудь, кто согласится с тобой, то как ему рассудить нас? А если кто-то третий будет согласен со мной, то и ему не удастся нас рассудить. Если же, наконец, позвать того, кто не согласен ни со мной, ни с тобой, то такой человек тем более не поможет нам установить истину. А если позвать того, кто согласится со мной и с тобой, то мы опять-таки не доберемся до истины. Выходит, ни я, ни ты, ни кто-либо другой не можем установить общую для всех истину. На кого же нам надеяться?

Противоречивые суждения о вещах друг друга поддерживают, а если они перестают поддерживать друг друга, следует привести их к равновесию на весах Небес15. Будем же следовать вольному потоку жизни и исчерпаем до конца свой земной срок! Но что значит: «привести к равновесию на весах Небес»? Отвечу: «истинное» есть также «неистинное», «правильное» — это также «неправильное». Если истина и в самом деле является истиной, то она отличается от неистинного, и тут не о чем спорить. Если правильное и в самом деле является правильным, то оно отличается от неправильного, и тут тоже не о чем спорить. Забудем о наших летах, забудем о наших обязанностях, достигнем беспредельного и будем пребывать в нем без конца.

Полутень спросила у Тени: «Раньше ты двигалась, теперь ты стоишь на месте, раньше ты сидела, теперь стоишь. Почему ты так непостоянна в своих поступках?»

Тень ответила: «А не потому ли я такая, что я от чего-то завишу? А может, то, от чего я завишу, тоже от чего-то зависит? Может быть, я завишу от чешуйки на хребте змеи или от крылышек цикады? Откуда я могу знать, почему я такая или другая?»

Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой — счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она — Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я — Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он — бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она — Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!

1)Великий ком (да куай) — обозначение, одно из оригинальнейших в истории философской мысли, предельной реальности, «великого единства» абсолютного бытия. Отметим, что Великий Ком бытия предстает у Чжуан-цзы пустотой мировой пещеры (или чревом Матери мира), вмещающей в себя все сущее, а между покоем пещеры и вихрем мирового движения существует полная преемственность. Другими словами, тело у Чжуан-цзы находит завершение в пустоте, и подлинное бытие для него — пустотелое.

2) Притча о «флейте Неба» — одно из лучших в даосской традиции изложений идеи единения человеческой практики и природного бытия в несотворенной пустоте. Вместе с тем природный и предметный мир отнюдь не подобны пустоте и сходятся в ней по завершению.

3) В оригинале употреблены слова «то» и «это», так что разделение мира на субъект и объект имело для древних китайцев еще и демонстрационный аспект: мой взгляд на мир означал буквально «вот это», а то, что мы могли бы принять за объективность, было для них просто «другой точкой зрения».

4) «Сотня костей, девять отверстий, шесть внутренних органов...» — Чжуан-цзы имеет в виду человеческое тело. Подобная манера обозначать целое через его части традиционна для китайской словесности, являясь, в сущности, единственно возможным способом именования Пустоты.

5) Данное выражение принадлежит софистам, критикуемым Чжуан-цзы, и ссылка на него, конечно же, исполнена иронии.

6) Еще один софизм, принадлежащий Хуэй Ши.

7) Данная фраза позволяет с особой ясностью видеть, что Небо у Чжуан-цзы обозначает «таковость», внутреннюю полноту и одновременно предел каждой вещи, в котором все вещи «друг друга уравнивают».

8) Чжуан-цзы упоминает об известном софизме философа Гунсунь Луна, гласящим: «указатель (или палец) не указывает (не является пальцем)». Сам Чжуан-цзы считает составление подобных софизмов занятием никчемным и даже абсурдным, поскольку для него всякое понятие изначально вмещает в себя противоположные смыслы, всякое А есть также не-А.

9) «Обычное место» вещей, о котором толкует даосский философ, определяется не мнением людей и не логическими аргументами. Оно соответствует чистому Присутствию, или «наполненной пустоте», которая лишь «помещает себя в формы». Вернуть вещи на их «обычное место» у Чжуан-цзы равнозначно, тому, чтобы, говоря словами традиционной формулы, «привести к покою стоячую воду». Сделать это и невозможно, и немыслимо легко.

10) Идея «идти двумя путями сразу», утверждать и отрицать одновременно стоит в одном ряду с понятиями Оси Пути (дао шу) и «прозрения» (мин).

11) Все системы знания, хочет сказать Чжуан-цзы, разрушают «цельность Пути», подобно тому, как всякий звук убивает бесконечность безмолвия. Следовательно, мудрый художник сумеет соблюсти равновесие между выраженным и сокрытым.

12) П ародируя косноязычные рассуждения софистов, Чжуан-цзы в то же время высказывает в данном фрагменте свою оригинальную и вполне серьезную мысль, а именно: анализ, противопоставления понятий неспособны охватить нечто среднее, лежащее между ними. Следовательно, всякое «чистое понятие» появляется как бы произвольно, и язык сущностей есть язык огрубления, насилия.

13) Тезис «Небо и Земля составляют одно» принадлежит Хуэй Ши, но Чжуан-цзы понимает неправомерность даже такого суждения, как «все едино», ибо говорящий так — уже отделяет себя от всеобъемлющего единства. Он лишь предлагает — не пытаясь ничего доказать — «следовать этому».

14)

15) Понятие «потаенного света» относится, надо думать, к присутствию абсолютной открытости пустоты (среда распространения света) в вездесущем пределе, предельности бытия (являющем собой мрак, сокрытие). В некоторых даосских текстах древности в сходных контекстах говорится о Блуждающем Свете: так называлась звезда Полярного созвездия, наиболее удаленная от Полярной звезды. Вращение этой звезды как бы отмечало мировой — или, по-китайски. Небесный — круговорот.

16) Согласно другому толкованию, речь здесь идет о «точильном камне Небес» и о «сглаживании различий между вещами на точильном камне Небес».

ИЗ КНИГИ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»

Высший учитель

Знать действие Небесного и действие человеческого — вот вершина знания. Тот, кому ведомо действие Небесного, берет жизнь от Неба. Тот, кому ведомо действие человеческого, употребляет знание познанного для того, чтобы пестовать непознанное в известном. Прожить до конца срок, уготовленный Небом, и не погибнуть на полпути — вот торжество знания.

Однако тут есть сложность: знание, чтобы быть надежным, должно на что-то опираться, но то, на что оно опирается, крайне неопределенно. Как знать, что именуемое нами небесным не является человеческим? А именуемое человеческим не является небесным? Следовательно, должен быть настоящий человек, и тогда появится настоящее знание. Что же такое настоящий человек? Настоящие люди древности не противились своему уделу одиноких, не красовались перед людьми и не загадывали на будущее. Такие люди не сожалели о своих промахах и не гордились своими удачами. Они поднимались на высоты, не ведая страха, погружались в воду, не замочив себя, входили в огонь и не обжигались. Таково знание, которое рождается из наших устремлений к Великому Пути. Настоящие люди древности спали без сновидений, просыпались без тревог, всякую пищу находили одинаково вкусной, и дыхание в них исходило из их сокровеннейших глубин. Ибо настоящий человек дышит пятками, а обыкновенные люди дышат горлом. Скромные и уступчивые, они говорили сбивчиво и с трудом, словно заикались. А у тех, в кого желания проникли глубоко, источник Небесной жизни1 лежит на поверхности.

Настоящие люди древности не знали, что такое радоваться жизни и страшиться смерти; не торопились прийти в этот мир и не противились уходу из него. Не предавая забвению исток всех вещей, не устремляясь мыслью к концу всего сущего, они радовались дарованному им, но забывали о нем, когда лишались этого. Вот что значит «не вредить Пути умствованием, не подменять небесное человеческим». Таковы были настоящие люди. Сердце у таких людей было забывчивое, лик покойный, чело возвышенное. Прохладные, как осень, теплые, как весна, они следовали в своих чувствах четырем временам года, жили, сообразуясь со всем сущим, и никто не знал, где положен им предел.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: