ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Над дюнами встает ОрионИтак, август подошел к концу. Последние сутки этого месяца завершились такой светлой и тихой ночью, что на меня нашел стих устроиться на ночлег под звездами на открытом пляже. Случаются летние ночи, когда темнота и отлив умиротворяют вселенский ветер. Эта ночь как раз отличалась подобной безмятежностью и совершенно чистым, безоблачным небом. К югу от моего дома, между крутым крылом дюны и стеной плато, к морю выходит лощина, и я направился в это укромное местечко, неся на плече одеяло, свернутое по-матросски. При свете звезд лощина выглядела значительно чернее необъятного пустынного пляжа, и ее дно сохраняло тепло щедрого дня.
Я заснул не сразу, часто пробуждаясь, как это бывает со всяким, кто ночует на открытом воздухе. Смутно темневшие стены дюн, окружавших меня, источали приятный запах песка; не было слышно ни звука; травы, располагавшиеся разомкнутым кругом над головой, стояли неподвижно, словно предметы, расставленные внутри человеческого жилища. Проснувшись через несколько часов, я почувствовал, что стало холоднее, и услышал негромкий, нарастающий шум волн. Была еще ночь. Сон пропал; упустив его, я собрал постель и поплелся на пляж. На востоке в посветлевшее небо из объятий темноты, сгустившейся на грани ночи и океана, поднимались две крупные звезды: Бетельгейзе и Беллатрикс — плечи созвездия Орион. Пришла осень, и созвездие-гигант снова встало у порога дня убывающего года, спрятав свой пояс за валом облаков, утопив ноги в глубинах пространства и отдаленных водах океана.
Мой годовой цикл на пляже завершился, наступила пора затворить за собой дверь. Наблюдая крупное солнце, я вспомнил то время, когда видел его таким в последний раз; это было весной, в апреле; оно угасало над вересковыми зарослями в блеске собственных лучей, скрываясь за горизонтом. Я любовался им, как и тогда, когда оно искрилось вдали над унылым декабрьским океаном, отливавшим железом. В эти дни Охотник[21] снова поднялся над горизонтом, для того чтобы прогнать лето и дать сигнал осени. Я стал свидетелем свершения ритуала солнца, приобщился к стихии. Призраки памяти начали обретать форму. Я снова упивался зрелищем жестокого шторма с дождем и снегом, косо секущим травы при жидком, едва сочащемся лунном свете; видел сине-белый всплеск огромного океанского вала на внешнем баре; лебедей в высоком октябрьском небе; несравненных морских ласточек, неистово кружащих над дюнами на закате дня; мощные скопища — облака перелетных птиц; одинокого орла в синеве. После многих дней, проведенных в изучении этого таинственного стороннего мира, мной, как никогда, овладели чувства благоговения и благодарности. Я словно позабыл про остальные эмоции. Это случилось внезапно, и в то же мгновение пространство и тишина сомкнулись над жизнью. Время снова ширилось, словно облако, и вскоре звезды поблекли над океаном, таким же темным, как и в ту памятную для меня ночь. За время, истекшее с того сентябрьского утра, мне часто задавали вопрос: какой образ природы складывается после года, прожитого столь необычно? Я отвечал, что главное впечатление — ощущение непрерывности процесса созидания на земле; в наши дни творческие силы природы по-прежнему велики и активны, и завтрашнее утро будет таким же плодотворным, как любое утро в мире природы. Созидание здесь, с нами. Как бы близко ни стоял человек к пышному зрелищу сотворения, какой бы значимой ни была его роль в этом бесконечном, чудесном промысле, любое, даже длительное, созерцание природы всего лишь момент откровения, отдельная нота, выхваченная из громовой симфонии, звучащей в еще непознанной нами необъятности пространства и времени. Постижение невозможно без поэзии, равно как и без науки. Без восторженного почитания так же немыслимо жить, как и без радости. «А как же сама природа, — спросите вы, — эта безжалостная, жестокая машина с «клыками, обагренными кровью»?» Что ж, она не настолько похожа на машину, как вам кажется. Что касается «клыков, обагренных кровью», эта фраза или ее вариации говорят мне о том, что прохожий всего-навсего почерпнул знание жизни из книги. Верно то, что в природе много сурового. Однако остерегайтесь оценивать природу мерками модных суждений. Ожидать от природы соответствия нашим критериям так же трудно, как и желать, чтобы она вошла в дом и присела на стул. Хозяйство природы, ее весы, разновески, оценки быстротекущей жизни — необыкновенное чудо, обладающее собственной этикой. Живите природой, и вскоре вы убедитесь в том, что она не является камерой пыток, несмотря на некоторые несвойственные человеку ритмы. Рассказывая это, я не перестаю думать о своих любимцах — птицах Большого пляжа, об их жажде жизни и красоте. Все же, если в вашу душу закрадываются опасения, вспомните, что природа держит в запасе нежданные бесценные милости. Каким бы ни было ваше личное мнение о сущности человека, знайте: оно ценно только тогда, когда является отражением его связи с природой. Человеческая жизнь, часто сравниваемая со спектаклем, справедливее всего — ритуал. Такие древние категории, как достоинство, красота и сопутствующая им поэзия, суть производные от таинства и великолепия мира.
Уважайте Землю — дорожите достоинством человека. Прильните к ней, как к согревающему огню. Тому, кто любит Землю, не боясь распахнуть ей навстречу сердце, она дарит частицу собственных сил, наделяя неизмеряемым пульсом неведомой жизни. Поклонитесь Земле. Любите и почитайте ее равнины, холмы и моря; отдыхайте душой в ее пустынных уголках. Дары жизни идут от Земли и общедоступны. Это пение птиц на заре, Орион и Большая Медведица, закат солнца над океаном… Примечания 1 Перевод В. Н. Кондракова. (обратно) 2 Зюйд-тен-ост — один румб от зюйда к осту, то есть 168 3/4 градуса. (обратно) 3 Полубак примерно до середины XX века служил жильем для матросов. (обратно) 4 Бичкомбер — моряк, предпочитающий не ходить в море, живущий за счет приятелей или случайными заработками. (обратно) 5 Diminuendo — постепенное ослабление силы звучания. (обратно) 6 Систолы и диастолы — фазы сердечного цикла. Систолы — сокращения сердца, диастолы — расслабления сердца. (обратно) 7 Волюта (архит.) — скульптурное украшение, состоящее из завитка в виде спирали с кружком (глазком) в центре. Завиток капители ионической колонны. (обратно) 8 Дори — рыбацкая лодка, характерная для побережья Новой Англии. (обратно) 9 Спасательная беседка — устройство, состоящее из поплавка в виде спасательного круга с приделанными снизу парусиновыми штанами-бриджами. (обратно) 10 Лючина — трюмная крышка. (обратно) 11 Tabula rasa — чистая доска гладкая поверхность. (обратно) 12 Фальшфейер — морское сигнальное устройство наподобие бенгальского огня. (обратно) 13 Анкерок — шлюпочный бочонок для пресной воды. (обратно) 14 Сэмюэль Шамилен (1567–1635) — французский исследователь Канады. (обратно) 15 Генри Торо (1817–1862) — американский натуралист и писатель. (обратно) 16 Великая война — первая мировая война. (обратно) 17 Уинтроп-младший — Джон Уинтроп (1606−1676) — английский губернатор американских колоний. (обратно) 18 Parfum (франц.) — аромат, благоухание. (обратно) 19 Сизигийный прилив — наибольший прилив когда Солнце и Луна кульминируют одновременно, то есть в сизигии (в новолуние и полнолуние), и приливообразующие силы Луны и Солнца действуют по одном) направлению (Прим. ред.). (обратно) 20 Хорус — древнеегипетский бог Дня с головой ястреба. (обратно) 21 Охотник — созвездие Орион. (обратно) Оглавление · В союзе разума и сердца · Пляж · Осень, океан и птицы · Одержимая волна · Середина зимы · Зимние посетители · Фонари на пляже · Весенняя прогулка в глубь полуострова · Ночь на Большом пляже · Год у высокой воды · Над дюнами встает Орион
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|