ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Тулуза, Франция. 1814 год 11 страницаБерк быстро подошел к ней и, приглядевшись, заметил Мелли, лежавшую в луже крови, уже залившей белую ночную сорочку. Даже на расстоянии можно было понять, что у нее сломана шея. Берк почувствовал, как закружилась голова, а к горлу подкатила волна тошноты, но, не теряя присутствия духа, приказал: — Идите за Монтегю, миссис Пепперолл, пусть пошлет лакея за доктором Броуди. Час спустя Ариель, Берк и Марк Броуди сидели в гостиной. — Можно с уверенностью сказать, что она умерла пять или шесть часов назад, — сказал доктор, поднося к губам чашку крепчайшего чая. — Но в таком случае, почему нигде поблизости не видно свечи? — спросила Ариель. — Берк сразу заметил это странное обстоятельство. Почему она бродила ночью, в темноте, без света? — Меня это крайне интересует, — кивнул Берк, — но в любом случае мы должны пригласить сэра Эдуарда Поттенхема, поскольку он здешний судья… правда и то, что помощи от него ни на грош. Бросив взгляд на Ариель, доктор смущенно объяснил: — У Мелли было сильное кровотечение. Не могло случиться так, что она проснулась, увидела кровь и попыталась найти кого‑нибудь, кто бы помог ей? Возможно, в панике она не подумала о том, чтобы зажечь свечу. Ответа он, конечно, не получил. Несколько часов спустя всю историю повторили сэру Эдуарду. Внимательно выслушав, он хлопнул ладонями по бедрам и решительно кивнул: — Ну что ж, возможно, это к лучшему. Девушка и без того была погублена, а ее будущее представлялось мне крайне мрачным. Ее смерть была несчастным случаем или самоубийством. Ариель ничего не смогла с собой поделать. Она резко вскочила и тут же пошатнулась от внезапного головокружения, но, отказываясь показать слабость, судорожно сжала спинку кресла: — К лучшему?! Невинная молодая девушка мертва, лежит со сломанной шеей. и вы считаете это избавлением от всех бед?! Боже, спаси нас от мужчин! Надеюсь, вы свалитесь с лестницы и переломаете себе все кости, тогда я смогу сказать, что это прекрасно! Подобрав юбки, она выбежала из гостиной. Берк молча разглядывал сэра Эдуарда из‑под полуопущенных ресниц. — Ну и ну! Ваша молодая жена… правда, полагаю, приходится мириться с женскими истериками. По‑видимому, она в положении. Женщины такие странные создания, и… — Собственно говоря, сэр Эдуард, — перебил Берк, поднимаясь, — я совершенно согласен с женой. Не думаю, что Мелли покончила с собой или случайно упала с лестницы. Скорее всего, ее намеренно заманили наверх и сбросили. Неужели вы действительно считаете, что убийство девушки — такое уж благое деяние? Сэр Эдуард раздраженно нахмурился. Ему сейчас больше всего хотелось, чтобы его оставили в покое — тогда можно будет вернуться к тишине собственного кабинета и коллекции бабочек. — Так кто же сделал это? Вы, милорд? Берк лишь улыбнулся ехидному замечанию. — Нет, но, возможно, тот, кто изнасиловал ее, служит в доме, хотя от этой мысли у меня мурашки по коже ползут. Он испугался, что девушка узнает его и выдаст. Поэтому и убил. — Но это всего‑навсего предположения, не подкрепленные доказательствами. И как же вы собираетесь отыскать этого мифического мужчину? — Пока не имею ни малейшего представления, но вскоре сюда прибудет лондонский сыщик. Тогда посмотрим. Правда, одно меня смущает, — задумчиво добавил Берк. — Будь даже негодяй пойман, ему ничего бы не грозило за изнасилование. Убийство — дело другое, но в данном случае — совершенно излишнее. — Ничего подобного, если учесть ваше отношение ко всему этому, милорд. Парень, должно быть, вообразил, что, если вы обнаружите, будто именно он был так называемым насильником, попросту перережете ему глотку. Вот и вся загадка. Ну а теперь прошу прощения, у меня много дел. — Я провожу вас, сэр Эдуард, — вызвался Берк. «Так значит, — думал он, — я еще и виноват в том, что Мелли убита. Проклятье!» Через день после похорон Мелли в кабинет Берка явился Монтегю с несколько ошеломленным видом: — Милорд, у нас гости. Не скажу, чтобы дружная компания, но кое‑кто держится вместе, а кое‑кто — вовсе нет. — Чрезвычайно понятно, Монтегю. Сейчас приду. Затруднения Монтегю стали ясны, когда Берк спустился в холл. Приехали Ленни с детьми, Найт и джентльмен, которого Берк никогда не видел раньше. — С приездом, — сказал Берк, — добро пожаловать. — Дядя Берк! Дядя Берк! Мы привезли тебе подарок! Берк схватил девочек в объятия и крепко расцеловал. — И у меня есть подарки для каждой из вас! — Это наша новая тетя? — спросила Вирджи, которая была на два года старше Поппет и, следовательно, гораздо более искренней. — Мама сказала нам, что ты женился на девушке, которая убила своего мужа, и что лично она не может этого понять, потому что у бедного старика не было сына и… — О Боже, — перебила Ленни, у которой хватило совести покраснеть, — я не совсем так говорила…девочки! Немедленно отпустите дядю! Ах, миссис Мэк, прошу, отведите их в детскую! Дядя навестит вас позже, не правда ли, Берк? — Конечно. — кивнул Берк и снова, к их величайшему восторгу, расцеловав племянниц, поручил обеих заботам многотерпеливой миссис Мэк. — Берк, — представила Ленни, — это Перси Кингстоун. Перси, позвольте познакомить вас с моим деверем и здешним хозяином, Берком Драммондом, графом Рейвнсуортом. Мужчины обменялись рукопожатиями. Берк мгновенно сообразил, откуда ветер дует. Гость показался ему ничем не примечательным. Довольно крепкий, с манерами денди, но, несомненно, приятным лицом и умными глазами. Сэр Кингстоун улыбнулся и что‑то сказал насчет превосходного состояния проселочных дорог. Берк повернулся к Найту. — Могу я спросить, какое спешное дело оторвало тебя от лондонских развлечений, старина? — Желание познакомиться с твоей женой, конечно. Я сказал Ленни, что с удовольствием сыграю роль дуэньи, поэтому всю дорогу сидел между ней и сэром Перси, соблюдая правила приличия. Перси Кингстоун, лорд Карвер, широко улыбнулся и сжал затянутую в перчатку руку Ленни. — Совершенно верно, милорд, и прохрапел все четыре часа. — Гнусная ложь! — объявил Найт. Ленни, нервно оглядевшись, резко сказала: — Мы получили твое письмо и видели объявление в «Газетт». Коринна пришла в бешенство, просто вышла из себя, узнав, что ты не пригласил на свадьбу родственников. Ты ведь знаешь, какая она. — Знаю, — мило улыбнулся Берк. — Монтегю приглядит за вашим багажом. Насколько я понимаю, вы приехали погостить? Его предположение оказалось верным; Найт подтвердил это, но прошло добрых полчаса, прежде чем Найт и Берк остались в кабинете — единственной комнате во всем доме, где можно было уединиться. — Где твоя жена? — Скорее всего, спит. Она еще не совсем оправилась и быстро устает. — Я не знал, что она болела. — Да, простудилась в твоем охотничьем домике, но сейчас ей гораздо лучше. Найт подошел к камину, небрежно оперся широким плечом на каминную доску: — Не хочешь рассказать, что еще произошло в Хобхаусе? Конечно, кроме болезни твоей жены. — Ее болезнь — основа всего дела, если желаешь знать правду. Я женился на ней, можно сказать, без ее ведома. Не лежи она в бреду, ни за что не вышла бы за меня. Жизнь несправедливо обошлась с ней, Найт. Ты вправе сказать, что у нас странный брак. Найт молча смотрел на друга. Берк немедленно сдался — слишком многое соединяло их, чтобы пытаться утаить правду от старого приятеля: — Первый муж Ариель безжалостно над ней издевался. Видел бы ты рубцы на ее теле… Берк резко оборвал себя, но Найт успел разглядеть боль и ярость в его глазах. — Он бил ее. Часто. И очевидно, с большим удовольствием. Поэтому ты поймешь, если я попрошу тебя быть с ней помягче. Я рад, что ты приехал. Здесь недавно произошел ужасный случай, и твое присутствие, надеюсь, поможет успокоить Ариель. Полный дом гостей в самом деле несколько отвлек Ариель. Она даже зашла настолько далеко, что за ужином рассмеялась какому‑то замечанию лорда Карвера. Сначала он показался ей похожим на туго набитую сосиску в модном костюме, но вскоре девушка обнаружила, что за ничем не примечательной внешностью скрываются глубокий ум и блестящее остроумие. Кроме того, он показался ей добрым. — Это слишком невероятно, и я не поверю ни единому слову, — объявила Ленни, шутливо уколов вилкой руку Перси. — Чтобы Дейзи поцеловала вдовствующую герцогиню или лакей ущипнул Дейзи за… словом, вы понимаете. Берк наблюдал за смеющейся женой, и что‑то восхитительно теплое и радостное наполняло душу. Как он хотел в эту минуту коснуться ее — только коснуться, ничего больше, ощутить это тепло и нежность. Но Ариель, конечно, будет глядеть на него со страхом в глазах, пытаясь не выказать владеющего ей ужаса, отчаянно стараясь понять, чего хочет муж и как угодить ему, чтобы не заслужить побоев и издевательств. Насколько было лучше в темноте, когда она лежала рядом с ним в большой кровати. По крайней мере Берк не мог видеть ее страха, подозрительности, возможно. отвращения. Но все равно знал, что после каждого поцелуя она ожидала приказа, удара, окрика. Только ничего не дождалась, кроме поцелуев и нежных ласк. Неужели она по‑прежнему боится его?! Последовал небольшой перерыв в беседе, пока Монтегю приказывал лакеям унести суп из зеленого горошка и подать паровую форель, запеченных цыплят и говяжий филей. Ленни, не дожидаясь, пока выйдут слуги, многозначительно взглянула на Берка: — Итак, мой неотразимый деверь, похитивший, по словам Коринны, сердца не менее полудюжины дам во время визита в Лондон, влюбился с первого взгляда и поспешил жениться! Весьма романтично, не правда ли, Перси? — Вы имеете в виду любовь с первого взгляда, дорогая? Что‑то вроде попытки переплыть Ла‑Манш во время прилива? — Ах, вы просто невыносимы! Что скажете, Ариель? Вы действительно так увлеклись Берком. что согласились на тайный брак? — Можешь считать, что это именно так, Ленни. Берк нежно улыбнулся жене. но Ариель продолжала хмуриться. В этот момент она чувствовала себя ужасно одинокой и кем‑то вроде самозванки. — А по‑моему, он довольно красив, — продолжала Ленни. — По крайне мере, именно об этом нашептывали мне лондонские дамы! И, Берк, противный, лорд Донован всем рассказывал о твоей любовнице, Лоре или как там ее… О Боже, простите меня. я не хотела, честное слово, просто… — Твой милый ротик полон чепухи, не лучше ли занять его олениной? — небрежно предложил Берк. — Ешь и посчитай для развлечения, сколько горошин осталось у тебя на тарелке. Найт, славившийся дипломатическими талантами, задумчиво спросил: — Скажи, пожалуйста, Берк, вон та картина как раз над твоим левым плечом — это портрет предка? — Да, моего пра‑прадеда, Хьюго Эверетта Дрейкмора Драммонда, — ответил Берк, искоса глядя на Ариель. Она сидела с опущенной головой, и он вновь почувствовал прилив гнева. Черт бы побрал Ленни и ее болтливый язык! Осмотревшись, он заметил, что Найт вопросительно взирает на него. Когда Ариель спокойно сказала: «Прошу извинить нас, джентльмены», — и поднялась, Берк призвал на помощь всю силу воли, чтобы не вскочить, отвести ее в сторону и начать объясняться, но он сдержался и молча наблюдал, как грациозно она скользит к выходу. Рядом шествовала Ленни. — Ну, — весело начала Ленни, оглядывая гостиную, — вижу, вы ничего здесь не изменили. — Нет, — глухо ответила Ариель. — Как непривычно видеть здесь хозяйкой другую даму! Нет‑нет, Ариель, поверьте, я не возражаю. Просто какое‑то странное чувство. Даже после смерти Монроуза я по‑прежнему оставалась хозяйкой. Да, очень странно. — Лорд Карвер кажется очень милым человеком. — Да. Думаю, я выйду за него замуж. Знаете, он очень умный. И добавила, немного неуверенно: — Все так восхищаются его остроумием. Ариель улыбнулась столь небрежному комплименту: — Да, он очень забавен. Вирджи и Поппет он нравится? — Ах, они такие неразборчивые, вертятся вокруг любого мужчины, который обратит на них внимание, включая Перси. Его первая жена умерла родами. Он сам говорил мне, что не верил, будто найдет даму, которую сможет полюбить. Ленни едва заметно порозовела. — Думаю, мы неплохо уживемся вместе. — Я тоже так считаю. — Ну а теперь расскажите мне о бедняжке Мелли. Просто поверить невозможно! Миссис Пепперолл уже проговорилась. Подумать только, лишить себя жизни! Лицо Ариель стало жестким: — Мелли изнасиловали. Она не покончила с собой, Ленни. Прости, что говорю о таких страшных вещах, но кто‑то убил ее, возможно, тот же насильник. Видите ли, она упала с лестницы среди ночи. И нигде не было свечи. — Но миссис Пепперолл утверждала, что Мелли терзалась угрызениями совести и … — Совести? О чем? Ее изнасиловали, Ленни! Она ничего не сделала! Девочке было всего пятнадцать лет! Ленни окинула невестку долгим взглядом, но наконец выговорила: — Пожалуй, я сыграю французскую балладу. Вскоре к ним присоединились джентльмены, и правила хорошего тона требовали, чтобы Берк играл роль радушного хозяина, пока гости не решили отправиться спать. Только около полуночи он наконец закрыл за собой дверь в спальню, облегченно вздохнул и начал раздеваться. Ариель поднялась наверх несколькими минутами раньше. Она уже лежала в постели, натянув одеяло до подбородка, и свеча бросала мягкие отблески на очертания худенькой фигурки. Берк, зная, что она не спит, стиснул зубы и голосом, могущим принадлежать исключительно лорд‑майору, объявил: — Ариель, немедленно встань. Я хочу тебя видеть. Ни малейшего движения. Берк затаил дыхание, надеясь, против всякого здравого смысла. — Ариель, я велел тебе подняться. Больше я повторять не намерен. Он был обнажен и, не успев потянуться за халатом, увидел, как она села на постели и взглянула на него. Подумав, что Ариель сейчас начнет умолять его, Берк насторожился. Но она ничего не сказала, только соскользнула с кровати. На ней была ночная сорочка. — Сними рубашку. Сейчас же. Я, помнится, велел тебе, чтобы ты никогда ее не надевала. Руки Ариель взлетели к длинному ряду пуговиц, чуть помедлили и начали расстегивать их. — Быстрее. Берк снова почувствовал эту проклятую боль в груди, когда ее движения стали лихорадочными, а пальцы рвали и тянули крохотные пуговки. Наконец Ариель сорвала сорочку и замерла перед ним. Берк вытянул руку. Она не двигалась. Глаза были закрыты. — Открой глаза! Ариель без колебаний повиновалась. Его пальцы легко погладили ее по груди. Берк не сводил с нее глаз и, успев к этому времени хорошо узнать жену, заметил, как в этих ясных голубых глазах нарастает ужас, хотя она старалась сохранить бесстрастное выражение лица. Берк медленно провел ладонью по ее животу, сверху вниз, позволяя пальцам запутаться в мягких завитках, чуть темнее, чем роскошные тициановские волосы, и услыхал, как она со свистом втянула в себя воздух, почувствовал ее отчаянное желание сорваться с места и бежать, сама не зная куда. Но Ариель не шевельнулась. Берк сходил с ума от желания, но не желал поддаваться страсти. Он осторожно подхватил Ариель На руки, понес к кровати, положил на постель и успел заметить искры бешеного гнева в глазах, прежде чем она поспешно опустила ресницы. Но Ариель даже не попыталась прикрыться, сознавая собственную беспомощность. Берк сел на край кровати: — Ариель! Она против воли взглянула на него. — Что ты чувствуешь? Прямо сейчас? Ариель уставилась на мужа, словно тот лишился рассудка, и нервно, растерянно пробежала языком по нижней губе. — Ты испытываешь желание? На этот раз Ариель не смогла скрыть свою реакцию. Тихонько вскрикнув, она покачала головой. — Понимаю. Сердишься на меня? — Нет‑нет. Честное слово. Я…устала. Прости меня, только скажи, что хочешь, и… — Хочу обнять тебя и уснуть, держа тебя в объятиях. Верный своему слову, Берк скинул халат и лег рядом. Ариель дрожала. Проклятье. Он притянул ее к себе и устроился поудобнее. Терпение. Главное — терпение. — Я слишком устал, чтобы поцеловать твои прелестные ушки. Прости меня. Он подумал, что Ариель заснула, но тут она неожиданно резко спросила: — Лора — кто? Безумная радость затопила Берка, но он нарочито небрежно ответил: — Лора Хогберн. Не очень‑то романтическая фамилия, но что тут можно поделать? — Сменить ее! Берк улыбался в темноте. Она начала язвить. — Прекрасно! Восхитительно! — Что ты сделал с ней? «Интересно, — подумал Берк, — что она имеет в виду?» Но вслух спросил: — То есть, платил ли я ей деньги? — Да. — Конечно. Хочешь узнать, приезжал ли я к ней? — Да. — После того как я уехал из Лондона, чтобы похитить тебя, — ни разу. Я уже говорил тебе, помнишь? Хочешь узнать, бил ли я ее? — Да, черт бы тебя побрал! — Нет. — Но что… — Я спал с ней. В конце концов, именно этим занимаются с любовницами, не так ли? — Значит, она привыкла делать и поступать именно так, как приказывают мужчины, и быть той, кем они хотят ее видеть? — Скорее всего, так, — согласился Берк. — В конце концов, она зарабатывает себе на хлеб, ублажая мужчин. Содержанки делают это с большой охотой и искусством, получая немало денег на собственные нужды. Ариель замолчала. Так, значит, она была права! Содержанок не бьют просто потому, что они могут в любой момент уйти от покровителя. Совсем не то, что жены, у которых нет иного выбора. Ариель вздохнула и закрыла глаза, остро ощущая стройное мужское тело, прижимавшееся к ней, мягкость темных завитков под щекой. Она старалась как можно более неподвижно держать руку на его мускулистом животе, боясь, что, если случайно коснется этого напряженного отростка, Берк потеряет самообладание. Когда он снял халат, Ариель заметила, что его мужское естество напряжено, готово, гордо поднято вверх. Не в силах сдержаться, она жалобно, беспомощно пискнула. — Тише, любимая. Спи. Когда‑нибудь ты поверишь мне, вот увидишь. Поверишь и доверишься. Многие мужчины считают, что я надежный друг, и может, ты тоже придешь к этому мнению. Но тут он снова услыхал что‑то вроде тихого плача. — Хорошо, признайся мне, что случилось. — Я боюсь. Твоя мужская плоть… Голос упал. словно камень с обрыва. — Что же с моей мужской плотью? — Она большая и твердая. Берк почувствовал, как при этих словах внутри у него все сжалось. — Я ничего не могу с этим сделать, Ариель, мужчины так созданы. Я хочу быть в тебе, очень хочу. — Почему же не делаешь этого? — Не войду в тебя? — Да. — Ты не просила меня, — просто ответил он и, услыхав, как она затаила дыхание, снова улыбнулся во тьму. Неожиданно, без всякого предупреждения, Ариель вскинулась, отпрянув от него. — Это жестоко! Ты дразнишь меня, издеваешься… Она замолчала, и Берк понял, что Ариель ужаснулась собственным словам, но, ничего не ответив, молча выжидал. — Почему ты не можешь сделать то, что хочешь, и покончить с этим? Я… я не могу вынести этого. Пожалуйста, Берк, умоляю! Такого нападения он не ожидал. Она настолько не доверяла ему, настолько боялась, что сама хотела насилия, лишь бы все поскорее осталось позади. Ариель не испытывала желания, и Берк временами боялся прикоснуться к ней, чтобы не дать себе волю. Пусть он будет мягок и нежен — она все равно ненавидит его ласки, все равно будет считать, что он принуждает ее. — Ложись, Ариель. Этот голос, холодный и непререкаемый. Ариель пыталась дышать ровнее, держать страх в узде. Медленно, нехотя она развернулась и легла рядом, не открывая глаз. По крайней мере скоро все будет кончено, и она сможет отдохнуть. Но что ожидать. если она не понравится ему, не угодит? «Дурочка, он просто изобьет тебя, — сказала она себе. — Именно это он и сделает. Но это все же лучше, чем томиться в ожидании неведомого. Гораздо лучше». Ариель почувствовала, как большая теплая рука гладит ее груди, скользит вниз, по ребрам, ложится на впадину живота. — Раздвинь ноги. Ариель повиновалась. И ощутила ищущие пальцы, осторожные, неспешные прикосновения. Потом он поцеловал ее в губы. Ариель хотелось завопить, кинуться прочь, но она не двигалась. — Хочешь узнать, что я собираюсь сделать с тобой, Ариель? Она молчала. — Я собираюсь проникнуть в тебя пальцем, всего одним пальцем. Ну вот, тебе не страшно? Ариель ничего не ответила, но Берк почувствовал, как она застыла и напряглась. — Ты такая тугая, — пробормотал он, и Ариель расслышала муку в его голосе и удивилась этой боли. Но она по‑прежнему выжидала, окаменевшая, замершая. — Даже мой палец растягивает тебя. — Я не виновата, с этим ничего не сделаешь. Палец скользнул чуть глубже, и Берк невольно испугался, что делает ей больно. Он не ожидал, что она настолько тесна. Но Ариель, конечно, не издаст ни звука, даже если ее станут пытать. — С чем ничего нельзя поделать? — Пейсли, — пробормотала она, уткнувшись ему в плечо. — Пейсли? При чем тут Пейсли? — Он не мог… пройти… далеко… не мог. Берк уставился в темноту, пытаясь привести в порядок беспорядочно метавшиеся мысли. Нет, это просто невозможно…неужели? — Ты девственница, Ариель? — Девственница? Как я могу быть девственницей? Нет… то есть, не знаю. — Твой… Пейсли был в тебе? — Пытался…да… немного… но… сказал, что я не женщина, потому что слишком тощая, и что он не может выносить вида моего тела. Я не смогла возбудить его, как надо, и он заставил меня встать на колени, чтобы не видеть моего лица, и пытался… и пытался… Боже! Берк отнял руку и прижал Ариель к себе. — Все хорошо. Теперь все хорошо, — повторял он до тех пор, пока она не перестала трястись. — Он не позволил Этьену взять тебя? — Он просто не успел, потому что умер раньше. Заставил меня раздеться догола и встать на колени перед своим сыном…взять его в рот, чтобы показать Этьену, какая я покорная и вышколенная, и… — Понимаю. Но сейчас тебе ничего не грозит. — Пейсли хотел, чтобы я забеременела от Этьена, и поэтому сказал ему, что он может брать меня, пока… Господи, какой ужас пришлось вынести этой девочке. Но как ни страшны были ее слова, они одновременно очищали душу, помогая Ариель извергнуть накопившуюся в душе мерзость. Берк постарался подавить ярость и спокойно, холодновато заметил: — Как чудесно, что старый ублюдок подох! Безумная грязная тварь! Ты согласна? Ариель была настолько удивлена его словами и тоном, что лишь несколько мгновений спустя сообразила: кончина Пейсли действительно оказалась для нее счастливым событием. — Да, — кивнула она, — ты прав. И, немного помолчав, добавила: — Не будь я такой трусихой, сама бы его прикончила. Знаешь, я подумывала об этом, но слишком боялась. «Нет, — решил он про себя, — слишком тебя запугали, превратили в дрессированную собачку. Вещь не восстает против хозяина, рабыня не бросается на повелителя». — Я бы тоже с удовольствием придушил его. Ну а теперь поцелуй меня, и давай спать. К безмерному восторгу Берка, Ариель дотронулась до его губ губами, плотно сжатыми, робкими, но все же это могло сойти за поцелуй.
Глава 14
— О, лорд Каслроз, простите меня. Не хотела мешать мм, но… — Графиня, как же вы можете помешать! — галантно возразил Найт, отворачиваясь от высокого окна и кланяясь. Пристально вглядевшись в лицо девушки, он в какое‑то кратчайшее мгновение заметил промелькнувшую на лице нерешительность оттого, что приходится оставаться наедине с мужчиной. Но Ариель, по‑видимому, тут же решила, что, поскольку слуги находятся поблизости, Найт ничего не сможет ей сделать, и наконец выдавила приветливую улыбку, памятуя о том, что должна выполнять обязанности хозяйки по отношению к гостю. «В конце концов, это хороший друг Берка, — думала Ариель, — и очень важно быть с ним поприветливее». Еще вчера вечером она поняла, что лорд Каслроз — красивый мужчина, не такой красивый, как ее муж, но все же… Непрошеная мысль быстро привела ее в себя. Но тем не менее… Черные как смоль волосы, густые и немного длиннее, чем требовала мода, и глаза странного цвета — золотисто‑коричневые, совсем лисьи. Найт излучал силу, мощь и властность, физическую и духовную, и это пугало Ариель. Она замерла, боясь пошевелиться. Найт, заметив, что она снова колеблется, небрежно предложил, лениво растягивая слова: — Не хотите ли присоединиться ко мне, мадам? Ариель безмолвно кивнула и, понимая, что ведет себя по меньшей мере глупо, переступила порог. Найт чувствовал себя палачом и не знал, как поступить, чтобы она по крайней мере поняла, что он не собирается тащить ее на эшафот. — Простите за дерзость, но на вас сегодня изумительное платье, — начал он. — Не думал, что этот оттенок желтого так пойдет к вашим волосам. — Спасибо, милорд. — Пожалуйста, зовите меня просто Найт. — Какое необычное имя![4] — Полагаю, вы правы. Видите ли, моя матушка была без ума от короля Артура, но, к счастью, не настолько, чтобы не понять, что такие имена, как Ланселот, Галахад или Гевен, просто вызовут смех в обществе, поэтому решила, что я могу олицетворять сразу всех рыцарей Круглого Стола. — Но «Артур» звучит не так уж плохи. — Как‑то я сказал ей об этом, но она заявила, что вряд ли я окажусь впоследствии достойным носителя этого славного имени. Поэтому я и стал человеком, представляющим всех и никого, идею, предназначение. Ариель улыбнулась. Какой очаровательный остроумный мужчина! Кажется, его совсем не стоит бояться. — Мой отец был ученым и философом. Он считал, что «Ариель» — поэтичное и достаточно древнее, на его вкус, имя. — А я вечно подшучиваю над Берком, что его назвали в честь всех пешеходов, — хмыкнул Найт. — Он, естественно, оправдывается тем, что получил имя в честь Эдмунда Берка, но это наглая ложь. А вам он что сказал? — Мне? О, ничего. Может, хотите чаю? — Нет, пожалуй. Собственно говоря, я восхищался видом из окон. Просто восхитительно! — Согласна. И вообще это моя любимая комната. Она такая светлая и просторная, и вид на западный сад действительно великолепен. Я хотела бы сделать се своим кабинетом, только… — Ариель внезапно нахмурилась, — … только, если Берк не будет возражать. Думаю, лучше спросить у него разрешения. — Но почему он может не согласиться? — Это его дом. Его желания и распоряжения должны выполняться беспрекословно. — Но у Берка есть кабинет и библиотека. Если он скажет, что хочет еще и эту комнату, я бы предложил вам быть храброй и без обиняков объявить, что нельзя получить все, что хочешь. Сказать подобную вещь человеку, бывшему ее мужем и законным повелителем, казалось столь невероятным, что Ариель невольно расхохоталась. Найт тоже рассмеялся, хотя не совсем понял, в чем смысл шутки, но тут же почти с испугом сообразил, что между ними было кресло, и именно поэтому она чувствовала себя в безопасности наедине с гостем. Поэтому Найт не сделал попытки обойти эту небольшую преграду. — Берк рассказывал, что встретил вас, когда вы были совсем молоденькой девушкой, лет пятнадцати или что‑то вроде этого. — Да, — коротко, нарочито сухо ответила она. Ариель ненавидела, когда ей напоминали о той глупенькой девчонке, доверчивой дурочке, ничего не понимавшей в жизни и считавшей мир своей личной сокровищницей, содержащей все великолепные вещи на свете. Но смутить этим Найта было невозможно. Он был само обаяние, когда хотел этого, а для этой женщины готов был сделать невозможное. Ему нужно было узнать о ней все, что можно. Если он не ошибается, Берк любит ее до потери рассудка. Ее подозрительность заставляла Найта стремиться всеми силами защитить ее — чувство, доселе совершенно ему незнакомое, и это искренне его поражало. Найт невольно задавался вопросом, испытывает ли Берк то же самое. — Ваш муж — прекрасный человек, Ариель. Мы знаем друг друга с тех пор, как бегали в коротких штанишках. Правда, с тех пор мы несколько огрубели — ведь Берк много лет прослужил в армии. — Да, я знаю. — Не поймите меня не правильно. Мы все хотели мира. Просто очень трудно приспособиться к жизни вне армии, обходиться без строгого распорядка, приказов и не ждать каждую минуту, что тебя убьют. Даже бесконечное недовольство распоряжениями Военного министерства и то теперь кажется не таким уж раздражающим. Берк был ранен в бок под Тулузой. — Знаю, — повторила она. Ариель видела шрам. но ничего не сказала Берку. Кроме того, она заметила рубцы на предплечье и бедре. «Проклятье, — подумал Найт, — не очень‑то я сумел заставить ее разговориться». Ариель отнюдь нельзя было упрекнуть в глупости. Поняв, как нелепо было бояться этого человека, она сообразила также, что Найт хотел узнать, достойна ли она его друга. Собрался защитить Берка. Это что‑то новое для нее. Совершенно новое. Ариель, не в силах удержаться, звонко засмеялась. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|