Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Направленность: Низкая самооценка. Чувство неполноценности и «ненужности». Страх трудностей и неуспеха. 2 страница




Бледно-голубой бросился на центральную площадь. На площади хранились кисти. Он несся быстрее ветра, не в силах поверить в коварство Черного. На площади царило смятение, никто не знал, что делать! Краски были очень расстроены. И тогда малыш принял очень смелое решение — он сорвал свою крышку и выплеснул весь свой почти белый цвет на кисти. Скоро он почувствовал, что силы покидают его, но все равно он продолжал окрашивать собой кисти пока не потерял сознание.

В этот момент рука Художника коснулась самой толстой кисти и сделала первый мазок. Краски замерли в ожидании.

Казалось, вся Акварелия смотрела сейчас на холст Творца. «Хм,— произнес Художник.— Замечательный цвет. Он-то мне и был нужен — река выйдет превосходно!»

Очнулся Бледно-голубой героем, настоящим героем. Но сам он об этом еще не знал. Не знал он еще, что побе­дил на турнире, не знал, что был провозглашен королем Акварелии, не знал, что спас всю страну и самого Творца от мрака... Знал он лишь одно — что в следующий раз он гордо скажет: «Я — нужен! Я необходим, чтобы нарисовать глубокую бурную реку и бесконечное небо!»

Вопросы для обсуждения

Что чувствовал и что думал о себе Бледно-голубой? Тебе самому знакомы эти чувства? С какими ситуациями из твоей жизни они могли быть связаны? Что самое важное узнал для себя Бледно-голубой из этой истории? Знаешь ли это ты?

 

60. Щечка

Возраст: 12-17 лет.

Направленность: Заниженная самооценка. Недовольство своей внешностью.

Ключевая фраза: «Я некрасивая!»

 

Самое обычное солнце через самое обычное стекло, заметно пострадавшее от людского «некогда» и «завтра помою», самым обычным образом жгло чью-то Щечку. Вот только сказать, что эта Щечка была самой обыч­ной, нельзя. Отнюдь. Она была какая-то единственная в своем роде и умела делать много замечательных ве­щей: краснеть, бледнеть, покрываться мурашками и просто быть непредсказуемой. Вот только сама она не по­нимала своих прелестей и не знала о них. Щечка не смела подойти к зеркалу. Конечно, кто-то может сказать, что она просто не могла подойти, ведь у нее не было ног, но она была доброй и была в хороших отношениях с Глазками, так что всегда могла попросить их помочь.

Но она не хотела — боялась. «Чего ты боишься?» — спрашивали ее Разум и Самооценка. Но Щечка и не дума­ла отвечать им, она давно с ними поссорилась: странные они какие-то и с глазами не дружат. Сами посудите: ведь она сама видела, что за соседней партой слева сидит Щечка с такой потрясающей родинкой, что все нахо­дящиеся поблизости пары глаз, сговорившись с этими глупыми волосатыми ресницами, начинали моргать, несомненно щебеча при этом о красоте родинки свои подругам-щечкам. Да что родинка!— вот на второй парте та-акие веснушки, будто солнышко просыпало свою золотую крупу. «Мне бы хоть одну крупин­ку,— думала щечка,— большую, на всю меня, вот бы смотрели и завидовали!».

— Глупости! — говорила Самооценка.—Ты лучше, ты цвета спелого белого налива, так и хочется откусить! «Вот глупая Самооценка, разве можно такое сравнивать. А этот врун Разум не лучше. Недавно заявил, что сам слышал, как вторая парта просто мечтает избавиться от этой золотой крупы. Ну не врун ли, как можно только подумать об этом, все бы отдала, чтобы быть такой,— думала щечка.— Все такие симпатичные, одна я непуте­вая».

Думала она так, думала, долго и упорно, пока не поняла: все красивые щечки — дуры. Конечно же, когда им размышлять, как мне — некрасавице. Они только и могут в зеркало краснеть и перед Глазами выпендриваться. От столь разумных размышлений отвлек ее шепот Глаз — мол, чьи-то глупые волосатые Ресницы нам упорно моргают, а щечка с парты слева упорно краснеет, глядя в нашу сторону.

— Господи!— подумала Щечка,— неужели опять я пошла пятнами и кожа облезла? Мама!!! — закричала щеч­ка и заставила ноги подбежать к зеркалу.

Глаза пришлось долго упрашивать открываться, они все вспоминали прошлое и рассказывали страшилки о возможном изображении. Однако снизошли, наконец, и показали то, что видели.

«Точек, пятен нет и кожа, вроде, на месте, да и вообще, не я это»,— показалось Щечке. Присмотрелась она повнимательнее: «Да нет, я. Аи, какая тоненькая, аи, какая бледненькая кожа — как у Золушки!»— заплакала Щечка.

В Золушку принц влюбился! — откуда-то крякнул Разум.

Отстань, не мешай,— ответила Щечка и продолжала причитать:— Аи горемычная, да кому же я такая блед­ная нужна!

Аристократы ртутью мазались ради бледности! — пискнула Самооценка и затихла. Затихла и Щечка. «Да, бледновата, конечно, но пикантна, ничего не скажешь»,— вдруг произнесла она, разглядывая свое отражение, заставив носик подняться повыше. Неожиданно загрохотал звонок с урока и они все вместе, т. е. и Щечка, и Ра­зум, и Самооценка, и Глаза с глупыми волосатыми Ресницами, и все остальные Щечки, Ресницы и пр., дружно рванули из класса в столовую.

И тут, пробегая по коридору, Щечка впервые заметила:

— Надо же, сколько интересных красивых щек! — Все такие непохожие: с родинкой, без, румяные, бледные, пухлые, худые, как в золотую крупинку и еще много разных, но одинаково замечательных. Да я и сама ниче­го!— внезапно подумалось ей.— И вроде не дура, что очень даже хорошо».

Прошли месяцы, а может даже и годы. Щечка подросла, но всегда любила вспоминать об этом случае, при­творно изумляясь: «Как я могла раньше плохо о себе думать, на родинки и конопушки чужие внимание обра­щать». Прекрасно помнила Щечка, что красота ее именно в том, чем непохожа она на других.

Вопросы для обсуждения

Из-за чего переживала Щечка? Были ли ее переживания обоснованы?

Почему Щечка не верила Разуму и Самооценке? Как бы ты убеждала бы Щечку?

Какой вывод из этой истории сделала для себя Щечка?

 

Светлячок

Возраст: 11-17 лет.

Направленность: Чувство неполноценности. Ощущение собственной «незначительности». Страх неудачи, неуверенность.

Ключевая фраза: «Я "не такой", я никому не нужен».

 

На краю леса под пыльным листом подорожника жил да был Жучок. Был он такой маленький, что его никто никогда не замечал. Бывало, идет он с утра по тропинке к озеру — умываться и чистить зубы — и видит: на­встречу госпожа Гусеница.

— С добрым утром, госпожа Гусеница! — Жучок вежливо приподнимает берет.— Как Ваш ревматизм? Не по­шаливает ли печень?

Но Гусеница, даже ухом не поведя, важно проплывает мимо.

«Ну, что ж!— вздыхает Жучок,— я действительно очень назойлив. До меня ли таким важным дамам!». Жучок поправляет рюкзак с полотенцем и зубной щеткой и идет дальше. Видит,— летит Бабочка.

— Доброе утро, синьорита! — жучок раскланивается и шаркает по очереди всеми ножками.— Какая сегодня чудесная погода, не правда ли? Так и хочется, знаете ли, взять и полететь! Скажите, пожалуйста, легко ли ле­тать?

Но Бабочка уже далеко — она слишком занята собой и своими любимыми маргаритками и даже не слышала его слов.

«Да,— грустно думает жучок,— опять не заметили!» Что уж говорить о сердитых и вечно занятых пчелах и шмелях, которые так грозно жужжали при приветствии жучка, что у того еще долго после такой встречи дро­жали колени и колотилось сердце... После каждой такой прогулки Жучок возвращался домой грустный и по­давленный. Все чаще приходили к нему мысли о том, как все несправедливо на этом свете устроено — и уго­раздило же его родиться таким маленьким, серым и неприметным!

Начались дожди. Солнца давно не было видно, под ногами все время хлюпало, лист подорожника начал проте­кать — в конце концов Жучок простудился и заболел. Увы, никто не приходил навестить его, лишь иногда под лист подорожника заглядывали страшные дождевые червяки, но уж с кем Жучок не хотел водиться, так это с дождевыми червями. По их словам выходило, что чем дольше будет идти дождь — тем лучше, а неприятности, которые дождь доставлял всем местным жителям, их как будто даже радовали.

Но все когда-нибудь кончается. Кончился дождь, снова засветило солнце. Так радовался солнцу Жучок, что за­был про свои горести и болезни и однажды ранним утром снова отправился на прогулку. Проходя по знакомой тропинке, он неожиданно увидел около старого пня необычайно большое скопление народа. «Ого!» — подумал Жучок и начал пробираться поближе. То, что он был маленьким и незаметным, наконец-то помогло ему — очень быстро он оказался у самого подножия громадного пня. Около него стоял Сверчок — в одной руке он держал ведро с клеем, а в другой — большую кисть. За его спиной красовалась афиша следующего содержа­ния: «ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! Сегодня в два часа ночи на Большой Лесной Поляне состоится единственный концерт Великого и Неповторимого скрипача-виртуоза Мистера Цикадо! Такого Вы больше не услышите! Мы ждем Вас, Друзья!», Столпившиеся изумленно читали объявление и покачивали головами. Чтобы их лес посе­щала заезжая знаменитость — о таком они слышали впервые!

— Скажите, неужели все это правда? — спросила, наконец, у Сверчка Гусеница.

-Истинная правда, мадам! — ответил, поклонившись, Сверчок. «Ой, ой, ой...» — подумал Жучок.

-Скажите, а какой он из себя, этот Мистер Цикадо? — спросила Стрекоза.

О! он очень любезный и обходительный человек, и талантливый музыкант! — добродушно отвечал Свер­чок, поправляя очки.

«Мне очень хочется...» — подумал Жучок.

-А танцы будут? — томно повела ресницами Бабочка.— Я так люблю танцевать! До самого утра! «Мне просто необходимо...» — подумал Жучок.

-А всем можно прийти? — прошептала одна Пчелка.

-Конечно, всем! — удивился Сверчок.—Тут же написано!

«...туда попасть!» —решил Жучок.

-Ну и ты приходи! — Сверчок похлопал Жучка по плечу.

Тот присел от неожиданности — НА НЕГО В ПЕРВЫЙ РАЗ ОБРАТИЛИ ВНИМАНИЕ!

-И... Я? — только и смог пролепетать наш Жучок.

-Ну, конечно. Будет весело! — и Сверчок, перекинув кисть за плечо, пошел прочь.

Домой бежал Жучок в радостном волнении — ЕГО ЗАМЕТИЛИ!!! Одно омрачало его радость — никто не за­хотел принять его в свою компанию, а поход через ночной лес — не самая приятная и спокойная прогулка для маленького Жучка. Так легко заплутать, сбиться с дороги. Да мало ли что может случиться в темном лесу! Ко­нечно, Жучок принял самое верное решение — выйти засветло, чтобы успеть пройти по лесу до темноты. Но даже самые верные решения и их осуществление — вещи разные. Устав от всех волнений дня, наш Жучок... просто-напросто проспал. И когда он проснулся, протер глаза и приподнял край листа подорожника — сумерки уже сгущались. От отчаяния он схватился за голову — как же можно было так бессовестно проспать, когда его лично, лично пригласили на концерт! Спешно собравшись, Жучок выскочил из дома и побежал по тропинке в лес. В первый раз Жучок был в лесу ночью. Сказать по правде, он вообще в первый раз оказался ночью на ули­це. А если быть совсем честным, то ночью, даже лежа в постели, он старался не открывать глаз. Не то чтобы он был трусом, наш Жучок — нет, он просто... ну, не любил ночь что ли. Да и что порядочному Жучку делать но­чью на улице?

Но теперь у него была цель — ему просто необходимо попасть на концерт. Ведь он обещал Сверчку и тот уже давно ждет его и, наверное, спрашивает у всех: «А не видали ли Вы здесь маленького, но очень смелого Жуч­ка? Жаль, а ведь он обещал мне прийти!» Долго ли продолжалось его ночное путешествие и много ли опасно­стей встретилось на его пути — доподлинно нам не известно. Известно лишь, что когда в конец обессилевший, уставший и заблудившийся Жучок забрался на листок ландыша, лег на спину и стал смотреть на звезды, в го­лову его лезли самые невеселые мысли. «Да, я просто неудачник,— думал он.— Все веселятся сейчас, а я лежу здесь, замерзаю и не могу найти дорогу на поляну. Если бы в лесу было чуть-чуть посветлее!.. Хорошо бы одна из этих звездочек спустилась пониже — стало бы светлее, и я нашел бы тогда дорогу... — глаза его потихоньку слипались.— Хорошо бы... хорошо бы я сам был такой звездочкой... Я умел бы светиться и летать, и вмиг ока­зался бы на Большой поляне...» И так понравилась ему мысль о том, что он — звездочка, что он стал улыбаться во сне... И вдруг ему показалось, что где-то недалеко раздались звуки чудесной музыки... Жучок мигом открыл глаза. «Что это,— подумал он.— Стало гораздо светлей!.. Неужели утро?». Нет, звезды по-прежнему светились на своем месте. Снова донеслась музыка. «Ну, конечно! Большая поляна совсем недалеко!». Жучок даже под­прыгнул от радости на своем листике, подпрыгнул — и... полетел. Он летел на звук скрипки, и темнота рассту­палась перед ним, и было совсем не страшно, а наоборот — светло и весело.

— Ну что ж,— сказал Жучок сам себе,— так и должно было быть. Я очень сильно этого захотел — и вот те­перь я — звездочка. Я умею летать и... — он оглядел себя,—...да, да! И светиться я тоже умею! Значит, я — звездочка. Хотя, признаться, я даже жалею, что я теперь не Жучок: мне так было хорошо под моим листом по­дорожника, я так любил гулять по тропинке к прозрачному озеру! Теперь я буду жить на небе — так положено нам, звездам. Нелегко будет к этому привыкнуть...

Занятый такими мыслями, наш бывший Жучок не заметил, как вылетел прямо на Большую поляну. Сначала у нашего Жучка (будем пока называть его так) просто закружилась голова от всего происходящего: играла музы­ка, в воздухе носились танцующие пары, на эстраде правил бал сам маэстро Цикадо — он умудрялся одновре­менно играть на скрипке, дирижировать оркестром кузнечиков и посылать дамам воздушные поцелуи.

-Смотрите, Светлячок! — вдруг сказал кто-то за его спиной.— Не думала, что в нашем лесу есть светлячки!

Жучок завертел головой, стараясь разглядеть, о ком говорят. Вдруг откуда-то сверху спустилась Бабочка — та самая Бабочка, которая никогда не обращала на него внимания.

-Здравствуйте, Жучок-светлячок! — ласково пропела она.— Странно, мы раньше Вас никогда не видели. Что же Вы не танцуете?

«Вот здорово,— думал Жучок-светлячок, кружась в танце с Бабочкой,— что я остался Жучком, а не стал звез­дочкой. И какое у меня теперь красивое имя — Светлячок!». Наступало утро. Бал постепенно затихал. Бабочка уже давно куда-то упорхнула, но Светлячок не стал ее искать. Он опустился на скамейку и оглядел себя. «При свете дня моего света совсем не видно,— подумал он.— Неужели меня опять никто не будет замечать?». И тут кто-то сзади похлопал его по плечу. Светлячок обернулся — это был Сверчок, и с ним — большая веселая компания.

— Привет, малыш! — улыбнулся Сверчок.— Я рад, что ты все-таки добрался! Пошли с нами — веселье про­должается!— Остальная компания приветливо замахала лапками.

«Хорошо, конечно, уметь летать и светиться, хорошо называться таким красивым именем — но еще приятнее находиться среди друзей, которым ты нравишься даже обыкновенным маленьким Жучком» — так думал наш герой, засыпая в своей уютной постели под листом подорожника. А завтра Сверчок обещал прийти...» — про­валиваясь в сон, успел подумать он.

Вопросы для обсуждения

Какая самая главная неприятность была в жизни Жучка? Что он больше всего хотел? Что он при этом чувствовал? Что по­могло Жучку добраться до поляны? При желании можно добиться всего, чего ты хочешь согласен ли ты с этим? В твоей жизни были моменты, схожие с этой историей?

 

62. Сказка о маленькой одинокой Рыбке и об огромном синем Море

Возраст: 10-15 лет.

Направленность: Трудности в общении со сверстниками. Чувство неполноценности. Одиночество. Неуверенность. Ощу­щение себя «белой вороной».

Ключевая фраза: «Я не такой, как все. Со мной никто не дружит!».

 

В далекой Синей-синей стране, за синими-синими горами лежало синее-синее Море. Это было самое красивое Море на свете. Каждый, кто его видел, думал, что попал в сказку,— настолько оно очаровывало своим необык­новенным глубоким

синим цветом. Даже у самого злого и бессердечного человека начинало что-то стучать в груди и на глазах на­ворачивались слезы, когда он смотрел в прозрачные голубые воды Моря. Люди уходили от моря с необыкно­венно легким сердцем, с хорошим настроением, а главное — с желанием сделать кому-нибудь что-то доброе и полезное. Поэтому жители Синей-синей страны очень гордились и любили свое чудесное Море. Море было не только очень красивым, но и очень гостеприимным. В нем жили миллионы существ, самых-самых разных и необыкновенных. Здесь были причудливые морские звезды, лежащие в задумчивости на ветвях кораллов, и забавные морские коньки, и деловые крабы, вечно занятые какими-то своими серьезными мысля­ми, и веселые морские ежи, и еще много-много других обитателей глубин. Всем им было очень хорошо в этом синем море, потому что это был их дом.

Но больше всего море любили рыбки, которых было здесь великое множество. Никто, кроме них, не знал море так хорошо. Рыбки целыми днями носились по бескрайним морским просторам, любуясь красотами дна и от­крывая все новые и новые интересные места. Только ночью они успокаивались и засыпали: кто-то зарывался в мелкий чистый песок, кто-то заплывал в холодные морские пещеры, кто-то прятался в цветных водорослях или кораллах. И морская жизнь как будто замирала... Но как только первые солнечные лучи пробивались сквозь толщу воды, все опять оживало и казалось таким счастливым и беззаботным...

Но жила в этом море одна маленькая Рыбка, которая не чувствовала себя такой уж счастливой. Она считала се­бя самой неприметной и некрасивой среди рыбок. У нее не было ни переливающегося хвостика, ни ажурных плавничков, даже ее чешуя, в отличие от чешуи ее разноцветных подружек, была обычного серого цвета. Эта маленькая рыбка очень страдала от одиночества, потому что никто не дружил с ней, ее никогда не пригла­шали играть и разговаривали с ней совсем мало. Вообще, все всегда вели себя так, как будто ее просто не су­ществует. А ей так хотелось присоединиться к стайке веселых подружек, поиграть с ними в прятки, поплавать наперегонки или просто попутешествовать по морскому дну... Но ее никогда не звали. Подружки просто не за­мечали ее. А от своей застенчивости она боялась подойти и заговорить сама. Ей казалось, что раз она такая не­красивая, то ее обязательно прогонят. Представляете, как было одиноко и тяжело маленькой, маленькой Рыбке в таком огромном-огромном море?

И вот однажды ей стало настолько грустно и тоскливо, что она вдруг перестала различать цвета. Она перестала видеть красоту, которая ее окружала. Ничто не радовало ее, ничто не интересовало. Это великолепное синее-синее Море стало казаться ей обычной большой серой лужей, в которой живут и плавают такие же серые и бледные стаи рыб. И меньше всего на свете ей хотелось с ними разговаривать...

И решила эта Рыбка уплыть туда, где она ничего этого больше не увидит. Она плыла очень долго и увидела пещеру. Нырнув внутрь, Рыбка оказалась в полной темноте, но почему-то ей совсем не стало от этого лучше и от отчаяния она заплакала. Вдруг она услышала чей-то ласковый голос.

-Почему ты плачешь? — спросил он.

-Потому что Мне одиноко,— ответила Рыбка.

-А почему тебе одиноко?

-Потому, что никто не хочет играть со мной, и еще потому, что я не могу смотреть на такое серое некрасивое Море. Лучше уж не видеть его совсем.

-Серое некрасивое Море? — переспросил голос.— О каком море ты говоришь? Некрасивых морей не бывает, а наше Море вообще самое красивое на свете. По крайней мере, мне так кажется.

Тут наша Рыбка вдруг подумала, что за последнее время это первое существо, которое с ней охотно разговари­вает. Она сразу перестала плакать.

— А почему же ты тогда сидишь в этой пещере? — спросила Рыбка.

- Потому что иногда просто хочется побыть одному. Но я ни за что не останусь здесь навсегда. Жизнь слиш­ком интересна и прекрасна, чтобы прятаться от нее. Ты говорила, что с тобой никто не играет? Почему? — спросил голос.

-Потому что я серая и некрасивая и никто меня не замечает,— ответила Рыбка.

-Но это неправда. На самом деле ты просто очаровательная и с тобой очень интересно!

-Откуда ты знаешь? — удивилась Рыбка.

-Не знаю, но именно такой ты мне и кажешься. А давай с тобой дружить? — вдруг спросил голос. Рыбка растерялась от неожиданности — ей никто никогда не говорил таких слов.

-Давай... А ты кто? — спросила она.

-Я — такая же маленькая рыбка, как и ты.

-И ты счастлива?

-Да, очень,— отвечала маленькая рыбка.— Давай выплывем из пещеры.

-Давай,— согласилась Рыбка.

Когда они выплыли из пещеры, то, наконец, увидели друг друга.

Новый знакомый нашей рыбки оказался серым сомиком, но он почему-то показался ей очень симпатичным. Ей и в голову не пришло бы назвать его обычным и неинтересным. Она с любопытством разглядывала его.

— Почему ты говорила, что некрасивая? — в свою очередь удивился Сомик.— Смотри!

Он подплыл к какому-то стеклянному кусочку на дне. Наша рыбка взглянула туда и... не поверила своим гла­зам. Оттуда на нее смотрела чудесная, очень изящная, с необыкновенной серебристой чешуей рыбка.

-Неужели... неужели это я? — не могла поверить Рыбка.

-Конечно, ты. Просто раньше ты этого не замечала, не хотела замечать. Природа не создает ничего серого и некрасивого. Главное — хотеть видеть эту красоту и тогда ты обязательно ее увидишь,— отвечал Сомик. Наша Рыбка счастливо улыбнулась, оглянулась и...замерла: Море вдруг опять вспыхнуло всеми цветами раду­ги. Оно сияло и переливалось. Таким красивым Рыбка его еще никогда не видела.

-Спасибо, спасибо тебе, Сомик! — воскликнула она.— Слушай, а давай пойдем гулять?! Я могу показать те­бе много интересного, чего ты еще точно не видел!

-Конечно, пойдем! — с радостью согласился Сомик. И они поплыли прочь от темной пещеры. И не было во всем огромном синем-синем Море более счастливых существ, чем две эти маленькие рыбки.

Вопросы для обсуждения

От чего страдала маленькая Рыбка? Ты ее понимаешь? Расскажи, что она чувствовала? Почему Рыбка не видела свою красоту и красоту окружающего мира? За что Рыбка сказала сомику «спасибо»? Как помог ей сомик?

 

63. Байка про Егора-мухомора, девочку Машу, Серого Волка, лосей и мимолетную Бабушку (Что лосю хорошо, то волку — смерть (народная мудрость)

Возраст: 11-16 лет.

Направленность: Чувство неполноценности. Ощущение собственной «незначительности». Страх неудачи, неуве­ренность.

Ключевая фраза: «Я не такой, я никому не нужен».

 

Где-то под Калугой, а может под Тверью, а может под Тулой, а может, где еще стоял дремучий и темный лес, и был тот лес настолько дремуч, что даже лесной школы в нем не было. А зачем? Ведь жили там только волки, лоси да грибы. Волки, по обыкновению, били баклуши, грибы предпочитали торчать на одном месте и глазеть по сторонам, лоси бродили по лесу...

Так вот, жил-был в том лесу Егор-мухомор. Появился на свет он недавно, от этого был мал, и в траве его почти не было видно. Но он уже любовался своим отражением в дождевой лужице. «Когда я вырасту,— говорил Егор,— то уж грибники-то меня с руками оторвут». И верно, вырос он стройным, статным, с ярко-красной шляпой в белых пупырышках — одно слово: красавец.

Егор стоял на самом видном месте, поворачиваясь то правым, то левым боком, вытягивался по струнке, под­прыгивал и улыбался во весь рот. Но грибники проходили мимо, собирая сыроежки, подосиновики, лисички... и это его начинало раздражать. Ну ладно, если в корзину попадали белые (против них Егор ничего не имел), но все остальные замухрышки не стоили его мизинца, так почему же они оказывались в корзине, зон —нет? Настроение и самочувствие ухудшалось с каждой минутой бесцельного стояния. И вот уже взгляд его потуск­нел, он осунулся, ссутулился и стал похож на сморчок. Теперь заметить его стало почти невозможно. На душе скребли кошки, и от этого становилось еще хуже. И так было обидно, так гнусно, да еще семейка лисичек хи­хикала неподалеку. «Ну-ну, смейтесь, рыжие поганки!» — буркнул Егор и повернулся к соседкам спиной. Сердце сжалось в комок и до того стало досадно, что ни о каких грибниках и думать не хотелось. А в это время по лесу прогуливались замечательные детишки. Они пели песни, шутили и громко смеялись. Де­вочка Маша немного отставала: шутки ей давно уже наскучили, да и не в голосе она была сегодня. И вдруг ее глаза загорелись, рот приоткрылся от восхищения, одним словом она преисполнилась такого восторга, который с трудом поддается какому-либо описанию. «Мухомор!» —произнесла она, не веря своему счастью. Какая-то неведомая сила предала Егору заряд невероятной бодрости, он выпрямился, и к нему опять вернулось вдохно­вение: «Да-да, я — Мухомор!» — многозначительно произнес он, покачиваясь от важности. От такой радости и осознания всей ответственности происходящего у Егора даже защекотало под ложечкой. По выражению Ма­шиного лица было видно, что и она не менее довольна этой встречей. Егор зажмурился и приготовился ото­рваться от земли. «Мухомор!» — повторила Маша и потянулась за длинной палкой, лежащей в траве... «ЕЛКИ ЗЕЛЕНЫЕ!!!» — успел выкрикнуть Егор и кубарем покатился по траве.

Когда он очнулся, то было уже совсем темно, или же это ему показалось. Некоторое время он проползал на четвереньках в поисках своей шляпы, затем, волоча ее за собой, Егор побрел домой и лег спать. Но сон к нему не шел, и он заплакал в подушку, издавая жалостливые и приглушенные всхлипы; похоже было на то, как пла­чут дети в чуланах.

Утром настроение было испорчено собственным отражением: левый глаз заплыл, его как бы и не было, голова распухла так, что шляпу на нее одеть не представлялось возможным. Короче, решено было остаться дома. Прошло так дня два, а может и три. Пока его облик не принял божеский вид, Егор не выходил из дому. И вот наступил тот день, когда он смог с чистой совестью, в трезвом уме и здравой памяти предстать перед немного­численной аудиторией обитателей леса и грибниками (долгих им лет жизни). Ну, «предстать» громко сказано: весь день он прятался в траве, высматривал грибника «поприличнее», чтобы не нарваться как в прошлый раз. Наконец, он заметил старушку, та не спеша шла по тропинке и высматривала грибы, то там, то здесь шаря длинным прутом. Недолго Думая, Егор выскочил перед ней на тропинку и закричал, что было сил: «Эй, ста­рушка не зевай, мухоморы собирай!» Старушка оторопела, бросила прут, затем, наспех перекрестившись, по­вернула обратно и ускорила шаг. «Какая-то странная»,— удивился Егор, глядя вослед удаляющейся старушке.

Некоторое время спустя по лесу разнеслась задорная песня «замечательных детишек»... Ужас охватил Егора, не да­вая ему пошевелиться. Преодолев столбняковое состояние, он незамедлительно поспешил спрятаться за деревом и переждать эти «крестовые походы» маленьких вредителей. Ребята шумной гурьбой прошли мимо, но Маши среди них не было. Егор подождал еще немного и вышел на тропинку. Так как грибников на горизонте не наблюдалось, он принялся играть с божьей коровкой. Прошло еще немного времени прежде, чем Егор услышал первое «ПОМОГИ-ТЕШ», затем снова и снова повторилось это: «ПО-МО-ГИ-ТЕШ ОЙ-ОЙ-ОИШ» и через минуту на тропинку выбежа­ла девочка Маша — вся заплаканная, с красным носом и растрепанными космами; еще через минуту вслед за ней появился большой Серый Волк. Поначалу Егор шмыгнул в траву, но так ему стало жалко Машу и он решил: «Ну, была не была. Кто старое помянет — тому глаз вон».

Через секунду он оказался перед волком: «Стоять! Не видишь, девочка домой спешит». Тот встал как вкопанный,— такой наглости Волк ни от кого не ожидал. Он насторожился и стал оглядываться по сторонам.

- Я здесь,— Егор подбоченился. Голос доносился откуда-то снизу, и Волк опустил глаза. Увидев Егора, он перевел дух, как-то хитро заулыбался и спросил:

- И кто же этот персонаж, такой маленький, но такой смелый?

- Мухомор,— ответил Егор в свою очередь.

- Мухомор?... — волк задумался,— не-а, таких не знаю. Ты новенький, что ли?

- Ага.

- Егор обернулся — Маша уже скрылась из виду. Волк тоже обратил внимание на то, что от его обеда и след простыл.

- Ушла,— произнес волк.

- Убежала,— усмехнувшись, поправил Егор.

- Теперь это уже неважно... А что ты радуешься? Придется мне тебя съесть, Мухо..., Муха...

- Мухомор,— Егор снова поправил Волка.

- Я знаю.

- Ну что ж, попробуй,— и Егорка сам подивился своей смелостью. Волк раскрыл огромную пасть.

- У-у, приятель, да у тебя — кариес!

- Я тебе не приятель,— процедил Волк и бросился на гриб.

Егор метнулся в траву, Волк — за ним, Егор в кусты — Волк не отстает, Егор на дерево — Волк на дерево...

- Но волки не лазают по деревьям,— заметил Егор.

- Точно,— согласился Волк и слез.— И ты тоже, слышь, как тебя там, слезай.

- Не-а.

Егор держался за тоненькую веточку.

— Слезай, хуже будет.

Тут, как и полагалось, веточка обломилась, Волк раскрыл пасть, и Егор угодил прямо по месту назначения.

- Тьфу, ну и гадость! — завыл волк, выплюнув Егора.

- Ну, не очень-то и гадость,— Егор немного обиделся. Вдруг Волку свело челюсти, скулы, морду и голову, и он как ужаленный бросился наутек (с тех пор его никто в лесу и не видел).

- Я предупреждал, со мной шутки плохи,—добавил напоследок маленький победитель и побрел домой зализывать раны.

Слухи о герое-Мухоморе разнеслись по лесу с космической скоростью и дошли до лосей, которые разом повеселели. Оказалось, что они лечатся мухоморами и все это время искали такого вот доктора, как наш Егор. И было совсем не важно то, что Маша на «пятачке» рассказывала ребятам, как ловко она перехитрила Волка (все равно ей никто не ве­рил). Важно как раз было то, что теперь Егор пользовался всеобщим уважением и почитанием у лесной братии. И теперь он не выставлялся напоказ, не хвастался, а с удовольствием помогал лосям, которые стадами сбегались к сво­ему лесному доктору — кто подлечиться, а кто так для профилактики. А волки теперь не обижают маленьких дево­чек и еще долго будут обходить это место за версту.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных