Почему сочинение аббата д’Обиньяка прошло незамеченным, «Пролегомены» Ф. Вольфа вызвали глубокую научную полемику?

До Ф.А. Вольфа, известного немецкого филолога (конец 18 века), весь культурный мир продолжал видеть в Гомере единоличного автора обеих поэм. Были отдельные скептические голоса, но они, не приводя никаких научных оснований, тонули в общепризнанных мнениях. Таково было мнение во Франции аббата д’Обиньяка (1715) о том, что Гомер – выдумка. В «Диссертации об «Илиаде» он доказывал, что «Илиада» не является единым целым и представляет собой механическое соединение самостоятельных не связанных между собою песен об осаде Трои, что единого Гомера не существовало, а было много «Гомеров», т.е. слепых певцов, исполнявших эти песни, собранные еще задолго до Писистрата.

Сочинение д’Обиньяка прошло незамеченным, его идеи не имели успеха у современников из-за того, что на дворе стоял 17й век, век классицизма. А поэтика классицизма относилась к проблемам «устного» творчества весьма пренебрежительно. И литературная критика в поэмах Гомера отыскивала всевозможные недостатки, главным образом с точки зрения невыполнения установившихся классицизмом «правил» эпической композиции. В «Илиаде» замечали отсутствие «единого плана», «единого героя», повторения и противоречия.

Провозглашенная Ж.Ж. Руссо идеализация первобытного состояния человека вылилась затем в увлечение французами народной поэзией, в собрание и изучение творчества народных певцов и средневековых бардов.

Также в Англии и Германии во второй половине 18го века возник интерес к национальному наследию прошлого. Был открыт новый поэтический мир народной фантазии и мерилом эстетической ценности народной поэзии, выражением «народного духа» стала считаться гомеровская поэзия.

Кроме того, в 1788 году была найдена венецианская рукопись «Илиады» с имеющимися в ней схолиями, из которых ученые могли узнать о достижениях древней науки в деле изучения поэм.

Эти три фактора подготовили почву для полного пересмотра гомеровского вопроса. И когда Фридрих Август Вольф в 1795 году издал «Предисловие к Гомеру» («Prolegomenna ad Homerum»), это вызвало глубокую научную полемику. Вольф объявил «Илиаду» сводом различных песен, сочиненных в различные времена различными поэтами, среди которых наиболее известным и прославленным был Гомер. Его основными аргументами против традиционного представления единства поэм были:

· сравнительно позднее развитие письменности у греков, которое он отнес к 7-6 вв до н.э.,

· античные сообщения о первой записи поэм при Писистрате (в отличие от мыслей д’Обиньяка),

· многочисленные вставки и противоречия в поэмах.

1. Теория «первоначального ядра»

Теория «унитарная» прямо противоположна «теории малых песен», ее антитеза. Как бы синтезом их явилась «теория первоначального зерна» (Kerntheorie), или теория постепенного «расширения». Ее основные постулаты:

· единство, т.е. стройный художественный план,

· разнообразие, т.е. различные отступления от основного плана,

· созданию больших поэм предшествовал период первобытного творчества, когда слагались лишь песни небольшого объема,

· из малых песен с течением времени развились большие поэмы, сохраняющие единство основной мысли.

Основоположниками этой теории были Годфрид Герман и Джорж Грот.

Герман в статьях «Об интерполяциях (вставках) у Гомера» (1832) и «О повторениях у Гомера» (1840) предположил, что первоначально Гомером были созданы две небольшие поэмы – «Пра-Илиада» и»Пра-Одиссея» - и что потом они постепенно расширялись и дополнялись другими поэтами. Вследствие этого основное единство было сохранено, но в частях получились многочисленные отступления от плана и даже противоречия: основное зерно обросло множеством всяких дополнений. Так, основной темой «Одиссеи» было возвращение героя на родину, все же остальное наросло позднее; особенно выделяется часть, относящаяся к Телемаху. А в «Илиаде» основное зерно – гнев Ахилла.

По мнению английского историка Грота основное зерно «Илиады» песнь об Ахилле – «Ахиллеида». Он писал об этом во втором томе «Истории Греции» (1846). В состав ее, по его мнению, входили песни:

· 1 – где описывается ссора царей и обещание Зевса,

· 8 – поражение греков,

· 11-22 – третья и четвертая битвы, включающие смерть Патрокла и Гектора.

Все остальные песни – позднейшие наслоения, только развивающие основную тему первого автора.

Работа, направленная на определение основного зерна, естественно, приводила к двоякому заключению:

· Гомер был первым поэтом, создателем основного зерна,

или

· Гомер был последним поэтом, обработавшим материалы, подготовленные предшественниками, и придавшим окончательную форму поэмам.

Теория «основного зерна» имела особенно много приверженцев. Однако, несмотря на многосторонние усилия, вопрос о том, что же надо считать основным зерном, остается неразрешенным. Мнения ученых настолько расходятся, что очень часто те самые места, которые одни ученые считают основными, другие категорически отвергают как позднейшие наслоения. Поэтому эта теория в последнее время окончательно зашла в тупик.

1. Теория «малых песен»

В 30х годах 19го века среди вольфианцев оформилось два направления. Одно из них получило название теории «малых песен». Теория «малых песен» (Kleinliedertheorie) - «дробление» Гомера на то или другое число не связанных или плохо связанных между собой песен. Теория «малых песен» принижает или даже совсем уничтожает работу Гомера и сводит поэмы к ряду не связанных между собой песен.

Карл Лахман

· считал «Илиаду» состоящей из 16ти самостоятельных песен малого размера, ни одна из которых не имеет ни начала, ни конца (народный певец мог начать, по мнению Лахмана, с любого момента и любым моментом кончить):

· считал, что 23 и 24 песни не принадлежат «Илиаде» вообще,

· принял 18-22 песни за одну песню,

· 1-17 песни разделил на 15 песен;

· обратил некоторые несоответствия и даже противоречия между частями, которые свидетельствовали о том, что части «Илиады» и «Одиссеи» написаны разными поэтами:

· в 13 песне «Илиады» (658) появляется герой Пилемен, а ранее (в 5 песне, 578) рассказывалось о его смерти,

· дважды упомянутое при описании одной и той же битвы в разные ее моменты наступление полудня (11 песня, 84 и 16 песня, 776),

· в «Одиссее» Телемах в 4 песне, 584-599 говорит Менелаю, что торопится вернуться к ожидающим его товарищам, а между тем задерживается у него на 26 дней (15 песня);

· считал некоторые части поэм небольшими самостоятельными былинами:

· 5 песнь – «Подвиг Диомеда»,

· 16 и 17 песни – «Подвиги Патрокла»,

· 18-22 песни – «Подвиги Ахилла»,

· 10 песнь – «Дологию» («Ночная разведка»).

А. Кехли также разделил «Илиаду» на 16 песен (9 и 10 песни выкинул как чуждые).

1. Обоснование основных положений теории «унитариев»

После появления труда Вольфа исследователи гомеровского вопроса разделились на два лагеря – «вольфианцев», или «аналитиков», и «унитариев».

Приверженцами «унитаризма», или теории «единства», были Гегель, Г.Финслер, Э.Бете, Дж.Скотт, Е. Шварц, Г. Нич и другие.

По мнению одного из самых ранних решительных унитариев, Гегеля (1770-1831), гомеровские поэмы «образуют истинную, внутренне ограниченную эпическую целостность, а такое целое способен создать лишь один индивид» Представление об отсутствии единства и простом объединении различных рапсодий, составленных в сходном тоне, является антихудожественным и варварским представлением». Гомера Гегель считал исторической личностью.

Еще один приверженец «унитаризма», Г.В. Нич, в «Исследованиях об истории Гомера и особенно о записи поэм» (1830-1837), затем в книге «Поэзия сказания у греков» (1852), в «Статьях по истории эпической поэзии у греков» (1862) и других «разбил» основные пункты Вольфо-Лахмановской теории. Он:

· считал, что существование письменности у греков было гораздо древнее, чем предполагал Вольф: если в 7м веке ею уже пользовались для публикации законов, то в бытовом употреблении она была еще раньше, что подтвердили:

· находки буквенных надписей 7го века и даже 8го века,

· слоговые письмена от 10го-9го веков, найденные на Крите,

· крито-микенские надписи;

· утверждал, что сведение о записи поэм при Писистрате есть лишь догадка позднейших греческих ученых, не имеющая исторической ценности;

· опроверг мнение Вольфа, что для создания поэтического произведения необходимо пользование письменностью, доказательством чему может служить то, что

· средневековый поэт 13го века Вольфрам фон Эшенбах, автор большой рыцарской поэмы «Парцифаль» объемом в 24000 стихов, был, по его собственному мнению, неграмотен,

· эллины даже еще в дописьменные времена были способны запоминать колоссальные объемы информации;

· предоставил примеры произведений, несомненно принадлежащих одному автору, но имеющих множество противоречий:

· «Энеида» Вергилия,

· «Фауст» Гёте,

· «Дон-Карлос» Шиллера.

Нич допускал мысль о том, что в поэмах автор их, Гомер, живший не позже 9го века до н. э., воспользовался материалом древних народных песен, но переработал их заново, подчинив каждую поэму единому художественному плану.

По еще одному «унитарию», Финслеру, Гомер просто дал основной замысел «Илиады» в виде идеи гнева Ахиллеса и развил его в целую поэму, воспользовавшись ранее существовавшими троянскими сказаниями, причем позднейшие вставки ничего существенного в поэме не изменили.

6. Современное состояние «гомеровского вопроса»

Проблема происхождения гомеровских поэм остается нерешенной и по настоящее время. Современное состояние «гомеровского вопроса» можно свести к следующим положениям.

а) Несомненно, что в материале «Илиады» и «Одиссеи» имеются наслоения различного времени, 01 «микенской» эпохи вплоть до VIII —VII вв.

То обстоятельство, что гомеровский эпос сохранил ряд воспоминаний о времени, письменных источников о котором у позднейших греков не было, свидетельствует о непрерывности устного эпического предания. Песни о «микенском» времени передавались из поколения в поколение, переделывались, дополнялись новым материалом, переплетались между собой.

Многовековая история греческих героических сказании, их странствия и

переход из европейской Греции на малоазиатском побережье, эпическое творчество эолян и ионян,— все это отложилось напластованиями в сюжетном материале и стиле эпоса и в картине гомеровского общества. Однако эти напластования не лежат в поэмах сплошными массами; обычно они находятся в пестром смешении.

б) Столь же несомненны элементы единства, связывающие каждую из поэм в художественное целое. Единство это обнаруживается как в построении сюжета, так и в обрисовке действующих лиц. Если бы «Илиада» была циклом песен о Троянском походе или о подвигах Ахилла, она содержала бы последовательное изложение всего сказания о Трое или об Ахилле и заканчивалась бы, если не пожаром Трои, то, по крайней мере, гибелью Ахилла. Между тем «Илиада» ограничена рамками «гнева Ахилла», т. е. одного эпизода, сюжета небольшой длительности, и в пределах этого эпизода развертывает обширное действие. Песенным циклам такая композиционная манера не свойственна. Когда, с погребением Патрокла и Гектора, все последствия «гнева» исчерпаны, поэма заканчивается. Целостность «Илиады» достигается подчинением хода действия двум моментам; «гнев Ахилла», центральной фигуры поэмы, дает возможность выдвинуть ряд других фигур как ахейских, так и троянских, действующих в его отсутствие; с другой стороны, «решение Зевса» объясняет неуспех ахейцев и разнообразит действие введением олимпийского плана. Еще резче выражены моменты единства в «Одиссее», где оно обусловлено целостностью сюжета о «возвращении мужа», и даже такая сравнительно обособленная часть поэмы, как поездка Телемаха, не имеет характера самостоятельного целого.

Метод развертывания обширного действия в рамках короткого эпизода применен и в «Одиссее»: поэма начинается в тот момент, когда возвращение Одиссея уже близко, а все предшествующие события, скитания Одиссея, повествуются самим героем (как и его рассказ на пиру у феаков) в соответствии с традиционной формой повести о сказочных землях. Образы действующих лиц в обеих поэмах последовательно выдержаны на всем протяжении действия и постепенно раскрываются в его ходе; гак, образ Ахилла, данный в кн. 1 «Илиады», псе время усложняется, обогащаясь новыми чертами в кн. 9. 16 и 24.

в) Наряду с наличием ведущего художественного замысла и в «Илиаде», и в «Одиссее» можно установить ряд неувязок, противоречии в движении сюжета, не доведенных до конца мотивов и т. п. Эти противоречия эпоса, по крайней мере в значительной своей части, проистекают из разнородности объединенного в поэмах материала, не всегда приведенного в полное соответствие с основным ходом действия. Самое стремление к концентрации действия приводит иногда к невыдержанности ситуации. Так, сцены 3-й книги «Илиады» (единоборство Париса с Менелаем, смотр со стены) были бы гораздо уместнее в начале осады Трои, чем на десятый год воины, к которому приурочено действие «Илиады». В гомеровском повествовании часто удается обнаружить остатки более ранних вариантов сюжета, не устраненные последующей переработкой; сказочные материалы, лежащие в основе «Одиссеи», подверглись, например, значительной переделке в целях смягчения грубо-чудесных моментов, но от прежней формы сюжета сохранились следы, ощущаемые в контексте нынешней «Одиссеи» как «противоречия».

г) Малая песня была предшественницей большой поэмы, но взгляд на поэму как на механическое объединение песен, выдвинутый «песенной теорией», является ошибочным. «Песенная теория» не только не может объяснить художественную целостность гомеровских поэм, она противоречит всем наблюдениям над эпической песней у тех народов, где эта песня дошла до нас в записях или сохраняется в быту. Песня всегда имеет законченный сюжет, который она доводит до развязки. Представление Лахмана, будто певец может оборвать свою песню на любом моменте развития сюжета, не отвечает действительности. Различие между «большим» эпосом и «малой» песней не в степени законченности сюжета, а в степени его развернутости, в характере повествования. В эпосе создается, по сравнению с песней, новый тип распространенного повествования — с усложненным действием, с введением гораздо большего количества фигур, с подробным описанием обстановки и раскрытием душевных переживаний героев в их размышлениях и речах. «Гнев Ахилла» мог бы служить сюжетом песни, но повествование «Илиады» в целом и в большинстве эпизодов относится уже не к песенному, а к «распространенному» стилю. В поэме гомеровского типа эпическое творчество поднимается на более высокую ступень по сравнению с песней, и она не может возникнуть из механического объединения песен. Создаваясь на основе песенного материала, поэма представляет собой творческую переработку этого материала в соответствии с более высоким культурным уровнем и более сложными эстетическими запросами.

д) Расхождение между ведущим художественным замыслом и материалом, собранным в гомеровских поэмах, допускает различные объяснения. Расхождение это могло явиться в результате того, что малого размера «npa-Илиада» и «npa-Одиссея», заключавшие в себе уже весь основной замысел, подверглись впоследствии различным переработкам и расширениям (теория «ядра»). В противоположность этому унитарная гипотеза предполагает, что художественный замысел поэм в их нынешней форме является последней ступенью в истории их сложения, т. е. что каждая из поэм имеет своего «творца», который перерабатывал старинный материал, подчиняя его своему замыслу, но не в силах был уничтожить все следы разнородности использованного им материала. Очень распространено также мнение, что «Илиада» и «Одиссея», уже в качестве больших поэм, были дополнены рядом новых эпизодов. Конкретная история сложения гомеровского эпоса остается, таким образом, спорной.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: