Между Аристотелем и Средними веками

После Аристотеля видным теоретиком в области эстетики был Плотин (204—269 н.э.). И в период между ними бурно развивалось искусство, создавались новые формы в области худо-' жественной литературы: появились роман, сатира, пастораль, возникли новые архитектурные формы (арка), серьезное развитие претерпело искусство портрета и т.н.

Возрос в этот период и интерес к теории культуры. Витру-вий написал труд для архитекторов, Гораций — «Науку поэзии», Квинтилиан — «Наставление в ораторском искусстве». Эти работы использовались для подготовки специалистов на протяжении многих столетий.

2.1. Новое понимание красоты

В этот период появилось и новое понимание красоты. Художественные ценности теперь рассматривались как таковые, независимо от вызываемых ими моральных или интеллектуальных ассоциаций. В «Истории эстетики» Гилберт и Кун хорошо передают обстановку развития утонченности и изысканного вкуса у политической, художественной и интеллектуальной элиты этого классического периода¹. Они приводят письма Цицерона к Аттику, в которых он выражал чувство восторга перед «гермами из пентиликонского мрамора с бронзовыми головами», в которых влюбился заочно по одному только описанию. Цицерон просит также купить ему каменные ограды для колодцев и барельефы для стен зала и просит Аттику присылать ему все, что в этом роде подвернется ему под руку. Они необходимы Цицерону для украшения гимнасии в его доме и галереи. Ссылки Цицерона на свою библиотеку характеризуют его не только как ученого, но и как человека с тонким вкусом. Он пишет, что его библиотека «получила разум» с тех пор, как два обслуживавших ее раба переплели книги и снабдили их пергаментными ярлыками.

¹ См. Гилберт К., Кун Г. Указ. соч. С. 105—106.

В период между Аристотелем и Плотином не было серьезных эстетических теорий, и это объясняют тем, что в это время не развивались навыки в области теоретических обобщений. В Древнем Риме, как известно, не поощрялась склонность к умозрительности и абстрактному мышлению, а в культуре превыше всего ценились практицизм и практическая значимость ее достижений: право, градостроительство и архитектура, возведение акведуков и дорог.

Увлечение искусством носило специфический характер: произведения искусства захватывались в покоренных странах; их коллекционировали, в их адрес придумывали эпиграммы и пышные речи. Коллекции произведений искусства были предметом гордости и соперничества.

Произведения литературы классифицировали, описывали их историю, анализировали оче^ь тщательно, каждую букву и каждый слог. Это приводило к накоплению о литературе обширных знаний.

Английский философ неогегельянец Б. Бозанкет (1848—1923) этот период охарактеризовал как «обилие разнообразных культурных ценностей, созданных человеком», заменившее «глубину вдохновения».

Действительно, при большом количестве культурных ценностей не были выработаны научные критерии их оценки. В этот период ценились эстетические блага и навыки, которые не могли быть предметом интереса таких глубоких философов, как Платон или Плотин. Изысканный образ жизни, подробная осведомленность в вопросах искусства, космополитические связи, точная профессиональная терминология, новые методы критики, систематизация и популяризация фактов в области искусства, точное воспроизведение литературных текстов и забота о сохранности рукописей не стимулировали теоретические поиски этих мыслителей.

Однако и в этот период высказывались интересные философ-ско-эстетические идеи. Это работы философа и друга Аристотеля Теофраста (372—287 до н.э.) о литературе и римского писателя Плиния (62—114) об искусстве. Так, Теофраст, настаивая на необходимости соблюдения чувства меры в искусстве, писал, что в литературном произведении не все пункты должны быть педантично и нудно разработаны. Кое-что должно быть оставлено для пытливости и выводов самого слушателя.

Плиний в своей работе «Об искусстве» высоко оценил одного художника за то, что он вовремя прекратил работу над картиной, дав тем самым урок, что «часто чрезмерная тщательность бывает во вред».

Заметный вклад в развитие эстетики внес и известный римский мыслитель Цицерон (106—43 до н.э.). Хотя он не создал

единой эстетической концепции, но правильно и содержательно сформулировал многие ее идеи. Так, Цицерон утверждал, что для идеального оратора не существует стандартного стиля, и он будет говорить, придерживаясь такого стиля, который будет необходим в конкретном случае.

К числу оригинальных эстетических идей Цицерона специалисты относят деление им красоты на мужскую и женскую: достоинство и грацию.

Другой античный мыслитель Плутарх (50—100 н.э.) в качестве эстетической проблемы впервые выдвинул проблему безобразного. В своем труде «Как изучать поэзию» он задается вопросом, сохранит ли уродство свои неприятные черты, попадая из реальной жизни в область искусства, может ли в действительности безобразное при воспроизведении в искусстве превратиться в прекрасное. И отвечает однозначно: не может.

Можно сказать, что период после Аристотеля в эстетике был периодом накопления и произведений искусства и литературы, и накопления отдельных теоретических положений, объективно готовивших создание цельной эстетической системы.

Такая цельная эстетическая концепция была создана Плоти-ном (204—269 н.э.).

2.2. Плотин — враг чувственных удовольствий

Концепция Плотина была подготовлена всем предшествующим развитием и эстетической теории, философии и всей культурой античного мира. Несмотря на увлеченность в эпоху Римской империи внешней стороной красоты, роскошью, коллекционированием сокровищ культуры происходил процесс углубления теоретических концепций. Так, сформировалась концепция воображения как действующего наравне с умом творческого начала. Вместе с тем в лучших произведениях усиливалась критика нарушения чувства меры, бывшей законом античной культуры. Афиней (III в. н.э.) в «Пирующих софистах» рисует необычно яркую сцену пира, где роскошь и погоня за внешним изяществом и показной ученостью превосходят всякое чувство меры. Появление на пиршестве каждого нового блюда — рыбы, кабана, вина вызывает у действующих лиц либо замечание, либо рассказ, либо какую-нибудь историю. При подаче на стол ветчины и цыпленка возникает спор по поводу слова «нежный». Когда подают вино, кто-то из присутствующих вспоминает забавную историю о пьяном гуляке, другой же в более серьезном тоне заводит разговор о букетах вина, говорят о том, с какого возраста можно начинать пить вино, о действии того или иного сорта вина и т.п. При подаче на стол различных блюд беседуют на кулинарные темы, а затем разговор переходит к музыке,

ее моральному влиянию. Жизнь среди роскоши, почитаемая в те времена, сравнивается с более простой и скромной жизнью в старину. Любитель наслаждений хозяин-тирянин возражает, говоря, что жизнь начинается только тогда, когда появляются изысканность и аристократические удовольствия. Гость-киник иначе смотрит на увлечение золотыми кубками и лепными изделиями, мазями и духами, печеньем и миндалем.

В этих условиях чрезмерного увлечения роскошью, с одной стороны, и критикой нарушения чувства меры, с другой, и начинает свою деятельность Плотин, призывающий отказаться от чувственных удовольствий и слиться с непостижимым первоединым.

Отвергая чувственные удовольствия, Плотин отвергает и чувственное определение красоты. Так, его не удовлетворяет понимание красоты как гармонии. Он считает его и слишком узким, и слишком широким. Человек, по мнению Плотина, произошел из абсолютного блага, из первоединого. Но постепенно человек от него отрывается к оказывается в среде чуждых ему элементов.

И человек постоянно стремится вернуться к себе домой, туда, где энергия сильнее, единство яснее и окружающие элементы чище.

И красота есть у Плотина то, к чему человек постоянно желает вернуться. Она одновременно и благо, и истина. Общая метафизическая концепция Плотина объясняет его эстетическую

концепцию.

Искусство, считает Плотин, не может быть подражанием, потому что в произведениях искусства мы видим больше, чем есть в природе. В душе Фидия заложено больше творческих элементов, чем требуется для простого копирования. Фидий сам носил в себе красоту. Его гений Плотин объясняет не общением его чувств с внешним миром, а потоком творческой энергии, влившейся в него прямо из лежащих в основе мира идей, которые внешний мир сам копирует.

Скульптор сообщает своему творению жизненность, которой лишен сырой материал. Он вдыхает жизнь в мертвую вещь.

Красота у Плотина имманентна и трансцендентна, но все прекрасное у него — не только материал для размышления, но и приятно для зрения и слуха: это и великое строение Вселенной, и искусно созданные формы животных, изящество листьев, обилие прекрасных цветов. Великолепие Солнца, величественное зрелище двигающихся по своим орбитам небесных тел, жизнь растений и животных — все это Плотин сравнивает с великой хоровой процессией.

Л лава %J

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: