Источники Евангелий

Общие сведения о Евангелиях, приводимые в данной главе, как и выводы из критического анализа текстов, наводят на мысль, что эти литературные произведения "разрознены, построены по плану, не предполагающему непрерывности событий", а еще — страдают "противоречиями, которые, по-видимому, непреодолимы". Это выдержки из суждения, вынесенного о Евангелиях комментаторами Экуменического перевода Библии. Здесь особенно важна ссылка на их авторитет, поскольку последствия оценки трудов, подобных Евангелиям, играют исключительно серьезную роль. Мы уже увидели, каким образом несколько замечаний, касающихся истории религии в период написания Евангелий, помогли объяснить некоторые сомнительные аспекты, очевидные для любого мыслящего читателя. Необходимо, однако, продолжить этот разговор и посмотреть, что мы можем узнать из современных работ о тех источниках, на которые опирались евангелисты при написании своих текстов. Здесь, с учетом внесенных в Евангелия изменений и дополнений, мы можем попытаться объяснить некоторые проблемы, возникающие при чтении Евангелий в наши дни.

Во времена отцов Церкви проблема источников решалась очень просто. В ранние годы Христианства единственным источником было то Евангелие, полные рукописи которого появились первыми — это Евангелие от Матфея. Проблема источников касается лишь Марка и Луки, поскольку Иоанн являет собой совершенно отдельный случай. Святой Августин считал, что Марк, следующий вторым в традиционном порядке расположения Евангелий, был вдохновлен Матфеем и кратко пересказал его труд. Далее он высказал мнение о том, что Лука, рукопись которого появилась третьей, заимствовал данные обоих своих предшественников — это следует и из его пролога, о котором уже говорилось.

Эксперты экзегезиса того времени, как и мы теперь, смогли оценить степень соответствия между текстами и обнаружили большое количество стихов, общих как для двух из трех, так и для всех трех синоптических Евангелий. Вот какие данные предоставляют комментаторы Экуменического перевода Библии:

Период от окончания эпохи отцов Церкви до самого конца восемнадцатого века н.э. не был отмечен постановкой каких-либо новых проблем, касающихся источников, которыми пользовались евангелисты. Люди по старинке продолжали верить всему сказанному на этот счет. Лишь с наступлением новейшего периода истории использование таких данных помогло понять, каким образом каждый евангелист воспользовался материалом, имеющимся у остальных и, руководствуясь своими личными воззрениями, сложил из него свое собственное повествование. Евангелисты придавали огромное значение процессу "собирания" материала для повествования. Материал поступал к ним из устной традиции тех общин, в которых он возник, а также из письменных источников на арамейском языке, которые впоследствии были безвозвратно утеряны. Такой письменный источник мог представлять собой единое целое или разбросанные фрагменты разных повествований, использовавшиеся каждым из евангелистов в целях создания собственного оригинального труда.

Интенсивные исследования на протяжении последних ста лет привели к возникновению более углубленных теорий, которые со временем еще более усложняются. Первая из современных теорий — так называемая "Теория двух источников Хольцмана" ("Holtzmann Two Sources Theory"), возникшая в 1863г. О.Кульманн и комментаторы Экуменического перевода Библии объясняют, что согласно этой теории Матфея и Луку мог вдохновить на написание Евангелий во-первых Марк, а во-вторых документ, который был с тех пор утерян. В дальнейшем же Матфей и Лука пользовались своими собственными источниками. В результате мы получаем следующую диаграмму:

О.Кульманн подвергает эту теорию критике по следующим моментам:

1. Труд Марка, которым пользовались и Лука, и Матфей, вероятно, являлся не Евангелием от Марка, как таковым, а одним из более ранних его вариантов.

2. В диаграмме должным образом не отражена роль устной традиции. А она, по-видимому, сыграла первостепенную роль, поскольку на протяжении тридцати или сорока лет представляла собой единственный источник, сохранивший слова Иисуса и описания событий, имевших место в период исполнения им своей пророческой миссии. Ведь каждый из евангелистов, записывая устную традицию, выступал лишь представителем той Христианской общины, где она возникла.

Таким образом, можно заключить, что дошедшие до наших дней Евангелия отражают то, что было известно в ранних Христианских общинах о жизни и пророческом служении Иисуса. В них, как в зеркале, отразились верования и теологические представления, царившие внутри этих общин, от имени которых выступали евангелисты.

Самые последние критические исследования текстов Евангелий, посвященные проблеме их источников, однозначно указали на то, что процесс формирования текстов был еще более сложным, чем думалось. Отцы Бенуа и Буасмар, профессора Библейской школы в Иерусалиме (1972-1973) в своей книге под названием "Синопсис Четырех Евангелий" ("Synopse des quatres Evangiles") указывают, что тексты Евангелий претерпели эволюцию, этапы которой совпадали с этапами эволюции традиций. Отсюда и выводы, сделанные отцом Бенуа во вступительном разделе, предваряющем часть работы отца Буасмара. Вот они:

"...используемые при описании событий формулировки и построения фраз, возникшие как результат длительной эволюции традиции, отличны от тех, которые присутствовали в самых первоначальных вариантах Евангелий. Некоторые читатели этой работы, возможно, будут удивлены или смущены, узнав, что они звучали не так, как мы читаем их сегодня, что они были изменены и переписаны теми, кто нам их передавал. Это может вызвать изумление или даже шок у тех, кто не привык к подобного рода историческим расследованиям".

Внесение поправок и изменений в тексты теми, кто передавал их нам, делалось способом, который отец Буасмар разъясняет в очень сложной диаграмме. Она развивает "теорию двух источников", являющуюся результатом анализа и сравнения текстов, который невозможно полностью изложить на страницах данной книги. Читатели, пожелавшие более глубоко вникнуть в его тонкости, могут обратиться к тесту этого труда, изданного в Les Editions du Cerf, Париж.

На диаграмме из этого труда под буквами А, Б, В, Г значатся первичные источники Евангелий. Документ "А" происходит из Иудео-Христианского источника. Он вдохновил на написание Евангелий Матфея и Марка. Документ "Б" представляет собой реинтерпретацию документа "А", сделанную в целях использования его в тех Христианских церквях, где прихожанами были бывшие язычники. Этот документ вдохновлял на написание Евангелий всех, кроме Матфея. Документ "В" вдохновлял Марка, Луку и Иоанна. Документ "Г" содержит в себе большинство источников, которыми пользовались и Матфей, и Лука. По "теории двух источников" — это "общий документ".

Причем ни один из этих основополагающих документов не привел к выработке окончательных текстов в том виде, в каком они известны сегодня. Между ними и последним вариантом были еще промежуточные варианты Евангелий. Этим четырем промежуточным документам предстояло привести к рождению окончательных вариантов четырех основных Евангелий, а также вдохновить рождение окончательных вариантов других Евангелий. Достаточно обратиться к диаграмме, чтобы увидеть всю запутанность связей между документами, которые удалось установить ее автору.

Результаты этого исследования Писаний играют огромную роль. Они свидетельствуют, что, оказывается, тексты Евангелий имеют не только свою историю (о которой разговор пойдет позже), но и "предысторию", выражаясь термином отца Буасмара. Это подразумевает, что появлению окончательных вариантов предшествовали изменения, вносимые на промежуточных этапах их формирования. Очевидно именно поэтому получилось, что такое хорошо известное событие из жизни Иисуса, как чудодейственная ловля рыбы, у Луки показано как произошедшее при его жизни, а у Иоанна — как одно из его Явлений уже после его Воскресения.

Из сказанного выше следует вывод: читая Евангелие, мы уже больше не можем быть уверены в том, что читаем слова Иисуса. Отец Бенуа обращается к читателям Евангелий, предупреждая и одновременно успокаивая: "Будучи не единожды обязан отбрасывать мысль о том, что он непосредственно слышит голос Иисуса, читатель все же слышит голос Церкви и полагается на нее, как на уполномоченного Богом истолкователя слов Учителя, говорившего с людьми на этой Земле столь долгое время назад, а сейчас говорящего с нами во славе своей".

Как можно примирить это официальное заявление о недостоверности определенных текстов с положением догмата Второго Ватиканского Собора о Божественном Откровении, уверяющего нас в обратном — в верной передаче слов Иисуса: "Она (Церковь) в любой момент готова подтвердить, что эти четыре Евангелия исторически достоверны, правильно передают то, что Иисус, сын Божий, совершал сам и какое учение он преподавал людям при жизни ради их вечного спасения, вплоть до того самого дня, когда он был принят на Небеса"?

Вполне очевидно, что работа, сделанная учеными Библейской школы в Иерусалиме, прямо противоречит декларации Второго Ватиканского Собора.

М.-Е.Буасмар
Синопсис четырех Евангелий

Общая диаграмма

Документы А, Б, В, Г — первичные источники, использованные при составлении текстов.

История текстов

Было бы ошибочно думать, что Евангелия сразу стали основополагающими Писаниями новорожденного Христианства, и что люди начали обращаться к ним так же, как они обращались к Ветхому Завету. В те времена первейшим авторитетом были устные предания, как носители слов, сказанных Иисусом, а также как носители учения Апостолов. Первыми появившимися в ходу Писаниями стали послания Павла, написанные несколькими десятилетиями ранее и пользовавшиеся наивысшим авторитетом задолго до Евангелий.

Уже было показано, что до 140г. н.э. не было свидетелей, которые могли бы подтвердить факт существования собраний Евангелий, хотя некоторые комментаторы и поныне продолжают писать об обратном. Четыре Евангелия, о которых шла речь, обрели статус канонической литературы лишь приблизительно в 170г. н.э.

В первые дни Христианства ходило много Писаний об Иисусе. Впоследствии они были признаны недостоверными и Церковь приказала упрятать их. Отсюда и появилось их название — "апокрифы". Некоторые из подобных работ прекрасно сохранились, поскольку — процитируем сказанное в Экуменическом переводе Библии — "им пошло на пользу то, что с ними считались". Это касается, например, послания Варнавы. Однако, к сожалению, были среди таких Писаний и "зверски выброшенные", от которых сохранились лишь фрагменты. Неканонические Евангелия считались носителями вымысла и убирались подальше с глаз верующих. Но работы, подобные Назарейским, Еврейским и Египетским Евангелиям (Les Evangiles des Nazarйens, Les Evangiles des Hйbreux, Les Evangiles des Egyptiens — Gospels of Nazarenes, Gospels of Hebrews, Gospels of Egyptians) были тесно связаны с каноническими Евангелиями. То же самое можно сказать и о Евангелиях от Фомы и Варнавы.

В некоторых из этих апокрифических Писаний присутствуют детали, представляющие собой чистейший плод людского воображения. Авторы работ, посвященных апокрифам, с явным удовольствием цитируют отрывки из них — в буквальном смысле смешные.

Но подобные отрывки вполне можно отыскать во всех Евангелиях. Здесь стоит вспомнить описание событий, разыгрывающихся в воображении Матфея, якобы имевших место после смерти Иисуса. Во всех ранних Писаниях Христианства можно найти подобные несерьезные места: необходимо с достаточной честностью это признать.

Изобилие литературы об Иисусе побудило церковников некоторым образом "сократить" ее. Это было сделано, когда Церковь пребывала в процессе формирования. Таким образом было изъято из обращения около сотни Евангелий. И лишь четыре были внесены в официальный перечень новозаветных Писаний, составляющих то, что охватывается термином "Канон".

В середине второго века н.э. сильное давление на церковные власти в этом направлении оказал Марцион из Синопа. Он был яростным врагом евреев и потому отвергал весь Ветхий Завет. А вместе с ним — все те места в Писаниях, возникших после Иисуса, которые показались ему слишком близкими к Ветхому Завету или берущими свое начало в Иудео-Христианской традиции. Марцион признавал лишь Евангелие от Луки, ибо считал Луку выразителем мыслей самого Павла и его Писаний.

Церковь объявила Марциона еретиком и внесла в Канон все послания Павла, а также Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Канон был дополнен и несколькими другими трудами, такими, как Деяния Апостолов.

И все же в течение первых веков Христианства этот официальный перечень менялся. Некоторое время в нем значились труды, которые были позже сочтены недействительными (т.е. апокрифами). А труды, которые сейчас включены в канонический Новый Завет, в те времена были из него исключены. Подобные колебания длились до проведения Соборов 393г. (Hippo Regius) и 397г. (Carthage). Однако четыре Евангелия всегда фигурировали в нем.

Что же, можно вместе с отцом Буасмаром искренне сожалеть об исчезновении огромного количества литературных произведений, которые Церковь объявила апокрифическими: они представляют большую историческую ценность. Отец Буасмар отводит им место в своей книге "Синопсис четырех Евангелий" рядом с официальными Евангелиями. Он замечает, что к концу четвертого века н.э. эти Книги все еще хранились в библиотеках.

Это был век, когда многое серьезно упорядочилось в Христианской литературе. Именно этим веком датируются старейшие полные рукописи Евангелий. Более ранние документы, т.е. папирусы третьего века н.э., а один, возможно, и второго века, — передают нам лишь фрагменты. Две старейшие пергаментные рукописи написаны по-гречески, они датированы четвертым веком н.э. Это Codex Vaticanus, хранящийся в библиотеке Ватикана, место находки которого неизвестно, и Codex Sinaiticus, найденный на горе Синай и в настоящее время хранящийся в Британском музее в Лондоне. В Codex Sinaiticus содержатся два апокрифических труда.

Согласно Экуменическому переводу Библии, во всем мире существует двести двадцать других известных пергаментов, последний из которых датирован одиннадцатым веком н.э. Однако, "не все дошедшие до нас экземпляры Нового Завета идентичны. Напротив, между ними нетрудно заметить различия, причем различия эти касаются разных аспектов, а потому неодинаково влияют на текст. Некоторые из них — это лишь различия в грамматике написания, употреблении тех или иных слов, либо порядке их расположения. Однако в самых разных местах можно увидеть и такие различия между рукописями, которые влияют на смысл целых отрывков текста". Если кто-либо пожелает увидеть степень различий между текстами, ему достаточно будет просмотреть "Novum Testamentum Graece"[46]. Эта работа содержит в себе так называемый "усредненный" греческий текст. Этот синтетический текст снабжен замечаниями, указывающими на все отклонения, имеющие место в различных вариантах.

Достоверность какого-либо текста, пусть это будет даже самый почитаемый пергамент, всегда возбуждает споры. Прекрасным примером этому является Сodex Vaticanus. Репринтное издание этого труда, сделанное в Ватикане в 1965 году, снабжено сопроводительной заметкой редакторов, в которой сообщается, что через несколько веков после того, как Сodex Vaticanus переписали (считается, что это было приблизительно в десятом-одиннадцатом веках) один из книжников навел чернилами все буквы кроме тех, которые, как он считал, были ошибкой. В тексте есть места, где все еще просматриваются буквы, бывшие в первоначальном варианте, и их светло-коричневый цвет заметно контрастирует с остальным текстом темно-коричневого цвета. Нет никакого свидетельства, что текст был таким образом переделан верно. Далее в заметке утверждается, что "еще до конца не установлено, сколько рук на протяжении веков исправляло рукопись и снабжало ее примечаниями. Ряд правок несомненно был внесен при наведении текста чернилами". Во всех учебниках по религии этот текст преподносится как экземпляр, дошедший из четвертого века. Однако стоит обратиться к источникам в Ватикане и станет ясно, что в последующие века текст вполне мог исправляться самыми разными людьми.

Можно отметить, что для сравнительного анализа используются другие тексты, но как распознать те исправления, которые меняли смысл или суть написанного? Хорошо известно, что после того, как древние книжники вносили в текст правки, этот текст воспроизводился впоследствии уже в "правленном" виде. Далее мы увидим, каким образом одно-единственное слово в отрывке из Евангелия от Иоанна, где говорится об Утешителе, в корне меняет смысл и его суть. Вот что пишет по поводу различий О.Кульманн в своей книге "Новый Завет":

"Иногда различия бывают результатом невнимательности и небрежности: переписчик пропускает слово или наоборот, записывает его дважды, либо же по невниманию может оказаться пропущенным целый кусок текста или предложение, потому что в переписываемой рукописи это предложение находится между двумя одинаковыми словами. А иногда это является результатом преднамеренных правок, когда переписчик или позволяет себе такую вольность, как исправление текста сообразно своим собственными представлениям, или же он пытается привести его в соответствие с параллельным экземпляром текста, стремясь более или менее умело сократить количество разночтений. По мере того, как Писания Нового Завета мало-помалу начали обособляться от остальной литературы раннего Христианства и считаться Священным Писанием, переписчики становились все более и более осмотрительными и осторожными в допущении тех вольностей, которые свободно позволяли себе их предшественники: они думали, что переписывают достоверный текст, тогда как на самом деле переписывали то, что до них уже было изменено. И, наконец, иногда переписчик писал на полях примечания, чтобы пояснить место в тексте, смысл которого был неясен. Следующий переписчик, думая, что предложение на полях было исключено из текста его предшественником, считал необходимым включить замечание на полях в основной текст. Такой процесс зачастую еще более затуманивал смысл текста".

Часто книжники при переписке некоторых рукописей позволяли себе просто невероятные по масштабам вольности. Это имело место, например, с одной из наиболее почтенных рукописей, стоящей на третьем месте после двух Кодексов, о которых говорилось выше. А именно — с Codex Bezae Cantabrigiensis, датируемым шестым веком н.э. Книжник, возможно, заметил различие между генеалогией Иисуса по Матфею и по Луке, поэтому он "вписал" генеалогию по Матфею в экземпляр Евангелия от Луки, но, поскольку генеалогия по Матфею содержала в себе меньше имен, чем генеалогия по Луке, он неосновательно дополнил ее лишними именами, не упорядочив их.

Можно ли сказать, что переводы Евангелий на латинский язык, — такие, как Вульгата святого Иеронима, датируемая шестым веком, более старые переводы (например, Vetus Itala) или же переводы Сирийцев и Коптов более верны, чем экземпляры рукописей на греческом языке? Ведь могло быть и так, что они делались с рукописей, еще более древних, и рукописи эти впоследствии могли быть утеряны. Увы, этого мы не знаем.

Можно сгруппировать всю массу этих вариантов, где для каждой из групп будет характерен ряд общих черт. У О.Кульманна выделены такие группы:

· так называемый Сирийский текст, от которого могло произойти большинство старейших греческих рукописей. Благодаря книгопечатанию этот текст получил широкое распространение в Европе с шестнадцатого века и позже; специалисты утверждают, что это, возможно, худший из текстов;

· так называемый Западный текст, содержащий старые варианты перевода на латинский язык, а также Codex Bezae Cantabrigiensis, существующий и на греческом, и на латыни. Как явствует из Экуменического перевода Библии, одна из его черт — встречающиеся сплошь и рядом пояснения, парафразы, неточные сведения, а также элементы, призванные сгладить присутствующие в нем противоречия, "гармонизировать" его;

· так называемый нейтральный текст, содержащий Codex Vaticanus и Codex Sinaiticus, который, как утверждают, характеризуется действительно высокой степенью чистоты. На нем основаны современные издания Нового Завета, хотя и он не лишен изъянов как это констатирует Экуменический перевод Библии.

Все, чем здесь может помочь критический анализ текстов, так это попытка воссоздания такого текста, "который как можно ближе походит на оригинал. Что бы там ни было, но нет никакой надежды вернуться к самому первоначальному тексту" (Экуменический перевод Библии).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: