В общем, это сейчас непонятно, потому что он сжульничал! — И я театральным жестом показала на Ашера.

У него отвалилась челюсть.

Как это я сжульничал?

Жан-Клод снова опустил лицо в ладони.

Ma petite не позволяет воздействовать на нее вампирскими приемами.

Голос его звучал приглушенно, но как-то очень ясно.

Ашер посмотрел на него, на меня:

Никогда?

Жан-Клод ответил, не двинувшись, не поднимая лица:

Почти никогда.

Значит, она никогда тебя не пробовала так, как нужно, — сказал Ашер с легким удивлением.

Так она решила, — ответил Жан-Клод и медленно поднял лицо. Я встретила взгляд синих глаз, и в нем было чуть-чуть гнева.

Я не поняла весь этот разговор и не знала, хочу ли понимать, так что оставила его без внимания. Всегда отлично умела не замечать того, от чего мне неудобно.

Я хочу сказать, что Ашер воздействовал на меня вампирскими чарами. Он чем-то затуманил мои мысли о нем. И теперь я не узнаю, никогда не узнаю, какие чувства были настоящими, а какие — внушенными.

На этой высокоморальной почве я хотя бы чувствовала себя уверенно.

Жан-Клод развел руками, будто хотел сказать: «Видишь? Я же тебе говорил».

Из лица Ашера начал уходить гнев, оставляя лишь пустую маску, которая у них обоих так хорошо получалась.

Значит, все это была просто ложь.

Я посмотрела на них обоих:

Что была ложь?

Что ты хочешь быть со мной и с Жан-Клодом.

Я нахмурилась:

Нет, не ложь. Я это говорила, я этого хотела.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: