Джейсон уставился в столешницу и очень постарался принять смущенный вид. Но при этом был очень собой доволен. У него это одновременно получалось.

Вот вам и ответ, — сказала я.

Джейсон блеснул улыбкой, и младенчески-синие глаза заискрились.

Как скажете, госпожа.

Я бросила на него исключительно зловещий взгляд, который ни на миг не пригасил его веселья.

Дольф отвалился от стены, подошел и вперился в мою руку.

Не вешай мне лапшу на уши, Анита. Ты это сама поцарапала по дороге сюда, чтобы сделать ему алиби.

Царапины не такие свежие, Дольф.

Он попытался схватить меня за руку, но я шагнула назад.

Спасибо, мне не хочется, чтобы меня опять хватали.

Он перегнулся ко мне через стол, и Джейсон подал свой стул чуть назад, будто не хотел оказаться между нами.

Врешь, — произнес Дольф. — Оборотень залечивает любые раны, кроме серебра и ран, нанесенных другим монстром, и залечивает быстро. Ты этому меня учила, Анита. Если бы это ты его поцарапала, уже бы все зажило.

Не говорит ли та же логика, что, если бы царапины нанесла жертва, они бы тоже уже зажили?

Нет, если это была вторая жертва. — Эту новость Дольф обрушил на меня как удар, каким она и была.

Я посмотрела на Зебровски:

Я не могу обсуждать скорость заживления ран, если не знаю, когда они нанесены. Мне нужно знать время.

Зебровски открыл рот, но ответил Дольф:

Зачем? Чтобы алиби было непробиваемым?

Зебровски, я не вижу, как ты обращаешься к Дольфу, но как-то ты умудряешься, потому что каждый раз, когда я задаю тебе вопрос, ответ я получаю от него.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: