Делать то, что нравится, — в этом нет ничего дурного...

Беседы с Богом

Книга 3

Это необычайная книга. Я говорю это как человек, который имеет весьма отдаленное отношение к ее написанию. В действительности все, что я сделал, — это “показался на сцене”, задал несколько вопросов, а затем писал под диктовку.

Это все, что я делал с 1992 года, когда началась эта беседа с Богом. Именно в том году, пребывая в глубокой депрессии, я воззвал в отчаянии: “Сколько же сил нужно, чтобы устроить свою жизнь? И что я сделал такого, чтобы заслужить жизнь в постоянной борьбе?” Я написал эти вопросы на желтом листе блокнота, в сердитом письме к Богу. К моему потрясению и удивлению, Бог ответил. Ответ пришел в форме слов, которые Беззвучный Голос произнес в моей голове. Мне повезло, что я записал эти слова.

Я продолжаю записывать уже более шести лет. И, поскольку было сказано, что однажды этот личный диалог станет книгой, я послал первую кипу исписанных листов в издательство в конце 1994 года. Семь месяцев спустя они оказались на полках книжных магазинов. Эта книга была в списке бестселлеров, печатаемом в “Нью-Йорк таймс”, на протяжении 91 недели.

Вторая часть диалога также стала бестселлером, и также побывала в списке “Таймс” многие месяцы. А теперь перед вами третья, и последняя, часть этого необычайного диалога.

На написание этой книги ушло четыре года. Она шла нелегко. Промежутки между моментами вдохновения были громадными и не раз длились более полугода. Слова первой книги были продиктованы мне за один год. Вторая книга заняла лишь немногим больше времени. Но последнюю часть мне приходилось писать под лучами прожектора читательского интереса. Начиная с 1996 года, куда бы я ни отправился, я повсюду слышал: “Когда выходит третья книга?”, “Где третья книга?”, “Когда нам ожидать третью книгу?” Можете себе представить, что это для меня означало и какое влияние оказало на процесс написания книги. Это было все равно что заниматься любовью на бейсбольном поле стадиона “Янки”.

Фактически, даже такая ситуация предоставляла бы мне больше уединения. Когда я писал третью книгу, каждый раз, взяв ручку, я чувствовал, как пять миллионов людей наблюдают за мной, ждут, следят за каждым словом.

Я говорю все это не для того, чтобы поздравить себя с окончанием работы, но скорее просто для того, чтобы объяснить, почему я писал эту книгу так долго. На протяжении последних лет в моей жизни было мало периодов умственного, духовного и физического уединения, и между ними протекало немало времени.

Я начал третью книгу весной 1994, и первая ее часть была написана именно тогда. Затем последовали многомесячные перерывы, самый большой из которых длился целый год, и в итоге заключительные главы были завершены весной и летом 1998 года.

Вы можете быть совершенно уверены в одном: эта книга ни в коей мере не была результатом принуждения. Вдохновение либо свободно приходило, либо я просто откладывал ручку и отказывался писать — в одном случае такой период длился 14 месяцев. Я был полон решимости вообще отказаться от написания книги, если бы возник выбор между таким отказом и книгой, которую мне бы пришлось написать только потому, что я обещал сделать ее. Хотя это заставляло немного нервничать моего издателя, в конечном счете именно такое решение дало мне уверенность в истинности того, что появлялось на бумаге, каким бы долгим ни был процесс создания книги. И теперь я с уверенностью представляю книгу вам. Она суммирует учение первых двух частей трилогии. Таким образом, она является их логичным и захватывающим дух завершением. Если вы читали предисловие к любой из первых двух частей, вы знаете, что в каждом случае я испытывал некоторую тревогу, Фактически, я даже боялся реакции на эти книги. Сейчас я не боюсь. Я не испытываю ни малейшего страха за третью книгу. Я знаю, что она затронет многих из «прочитавших» ее своей проницательностью и истинностью, своей теплотой и любовью.

Я верю, что написанное в этой книге — священный духовный материал. Теперь я вижу, что это касается всей трилогии и что эти книги будут читать и изучать на протяжении десятилетий, даже поколений. Возможно, столетий. Потому что, взятые вместе, части трилогии рассматривают огромнейший диапазон тем — от личностных взаимоотношений до природы конечной реальности и космологии Вселенной — и включают в себя замечания о жизни, смерти, любви, браке, сексе, воспитании детей, здоровье, образовании, экономике, политике, духовности в религии, работе и средствах существования, физике, времени, нравах и традициях в обществе, процессе созидания, наших отношениях с Богом, экологии, преступлении и наказании, жизни в высокоразвитых космических цивилизациях, правильном и неправильном, культурных мифах и культурной этике, душе, духовных партнерах, природе истинной любви и пути к блистательному выражению той нашей части, которая знает, что Божественное — это наше естественное наследие.

Я молюсь о том, чтобы эта работа принесла вам благо.

Да благословит вас Господь.

Глава 1

1994 год, пасхальное воскресенье, и я здесь — как велено, с ручкой в руке. Я жду Бога. Она обещала появиться, как и в последние два раза, на Пасху, чтобы начать очередную беседу в целый год. Третью, и последнюю.

Это необычное общение началось в 1992 году, а закончится к Пасхе 1995 года. Три года — три книги. В первой говорилось главным образом о личных проблемах: о близких взаимоотношениях, поиске подходящей работы, могущественных энергиях денег, любви, секса и Бога — и о том, как распоряжаться ими в повседневности. Вторая книга предлагала более широкий аспект рассмотрения тех же вопросов и выводила на уровень крупных геополитических вопросов: природа государства, мир без войн, основания единого интернационального общества. Третья, часть этой трилогии, насколько мне известно, будет посвящена важнейшим вопросам, с которыми сталкивается человек: представлениям об иных мирах, неведомых измерениях и их неразрывном, тончайшем переплетении.

В целом, беседы развивались так: Индивидуальные истины, Общеземные истины, Вселенские истины. Как и в первых двух случаях, я понятия не имею, куда это нас заведет. Сам процесс очень прост: я подношу ручку к бумаге, задаю вопрос — и слежу за мыслями, которые появляются в голове. Если нет ничего, никаких слов, я откладываю ручку с бумагой до завтра. Первую книгу я записывал около года, вторую – чуть больше года, а третью пишу прямо сейчас.

И мне кажется, эта книга станет самой важной.

Сейчас впервые с начала этого процесса мне очень неловко. Два месяца прошло с тех пор, как я написал эти первые четыре-пять абзацев. Два месяца после того пасхального воскресенья, а я не ощущаю ничего — ничего, кроме сильного смущения.

Несколько недель я вычитывал и правил отпечатанный на машинке текст первой книги трилогии. На этой неделе мне прислали окончательные гранки, но я тут же вернул их в типографию, так как нашел еще сорок три ошибки. Тем временем вторая книга, которая до сих пор существует только на уровне рукописи, закончена лишь на прошлой неделе — на два месяца позже запланированного срока (я собирался завершить работу над ней к Пасхе 94-го). Эту, третью книгу я начал в пасхальное воскресенье — несмотря на то, что вторая еще не была закончена” — но пока листы бумаги просто томились в своей папке. Теперь, когда второй том в порядке, она настоятельно требует моего внимания.

Однако впервые с 1992 года, когда все это началось, я отчасти противлюсь предстоящему процессу, даже чувствую легкую обиду. Мне словно навязали какую-то обязанность, но я никогда не любил делать что-то исключительно из чувства долга. Кроме того, я успел раздать невычитанную копию первой рукописи нескольким знакомым и выслушал их впечатления. Теперь я не сомневаюсь, что все три книги будут читать, и не один десяток лет очень многие люди будут их тщательно оценивать, проверять на богословскую последовательность и горячо обсуждать.

По всем этим причинам мне было очень трудно добраться до этой страницы, очень трудно признать эту ручку своим другом. Прекрасно понимая, что этот материал нужно донести до людей, я сознаю в то же время, что меня ожидают яростные нападки и насмешки; многие, вероятно, возненавидят меня за публикацию подобных сведений — не говоря уже о том, что я осмеливаюсь утверждать, будто получил их прямо от Бога.

Но, думаю, больше всего я боюсь того, что окажусь недостойным, неподходящим “глашатаем”, говорящим от лица Бога. Стрax этот вызван бесконечной чередой ошибок и неверных поступков, которые испещряют всю мою жизнь и стали характерными особенностями моего поведения.

Многие из тех, кто знали меня в прошлом — в том числе жена и мои собственные дети, — имеют полное право отвергнуть значимость этих записей, сославшись на то, насколько небезошибочно исполнял я даже простейшие, элементарные обязанности мужа и отца. Я потерпел в этом полную неудачу, как, впрочем, и во всех прочих сферах жизни — от дружбы и целостности характера до работы и ответственности за «других».

Короче говоря, я остро сознаю, что просто не достоин звания “рупора Бога”, или провозвестника истины. Я, должно быть, худший кандидат на подобную роль — да и думать о таком было бы слишком большой дерзостью. Отваживаясь называть истину, я попросту оскорбляю ее, ведь вся моя жизнь стала живым свидетельством моей слабости.

И потому, Боже, я прошу Тебя избавить меня от обязанности Твоего писца и подыскать для этой цели кого-то другого, кто своим образом жизни доказал, что достоин подобной чести.

Я хотел бы закончить начатое, хотя ты вовсе не обязан это делать. Ты ничего не должен ни Мне, ни кому-то другому, но по твоим мыслям я вижу, что это занятие вызвало у тебя острое чувство вины.

Я разочаровал очень многих людей, даже своих собственных детей.

Все, что случалось в твоей жизни, случалось именно для того, чтобы ты — и другие связанные с тобой души — развились в точности в том направлении, в каком тебе следовало и хотелось расти.

Это идеальное оправдание, к которому прибегает любой последователь “Нью Эйдж” в попытках снять с себя ответственность за собственные поступки и избежать неприятных последствий.

Я знаю, что всю жизнь был эгоистичен, невероятно эгоистичен. Я делал то, что мне нравится, как бы это ни отражалось на окружающих.

Делать то, что нравится, — в этом нет ничего дурного...

Но многих людей это обижало, разочаровывало...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: