Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Глава одиннадцатая. 1 страница




ОСКОЛКИ МИРА. ДАР ЭДХЭ.

Часть первая.

Аннотация: Война закончилась двести лет назад, но последствия Падения до сих пор терзают измученные страны Аллитерры. Дар человеческой магии иссякает, а мир наводняют существа-паразиты, против которых бессильна сталь меча или слабеющие с каждым годом заклинания. Таррен не обладает особым даром, но бросает вызов драггхам, творениям рук выдающегося чернокнижника. В водоворот развернувшейся борьбы попадает крепко хранящая свои секреты наемница, борющаяся со своим предназначением травница и два эльфа, судьба которых по чистой случайности занесла их в Эсшану. И чем закончится это противостояние не знают даже Высшие Хранители. Судьба плетет свои интриги-нити, и все так же холодны и безмятежны луны Аллитерры.

 

Пролог.

 

Смерть - безликое решенье.

Жизнь - неведомая нить.

Чтоб приблизить миг творенья

Нужно многое прожить...

(Неизвестный менестрель Дайрона)

 

Год 1337 СА.

 

 

***

 

На одной из высоких скал горного хребта Темплервер остроконечными башнями упирался в синее небо величественный замок, вытесанный из белого камня. Закат баловался яркими красками, порождая длинные изящные тени. Запоздалый луч Сантри неохотно попрощался, сверкнул в последний раз на остром шпиле центральной башни, и спрятался за тонкой линией горизонта, обжигая ближайшие облака. Все засыпало в колыбели неспешно пробирающихся в Эсшану нежных сумерек.

У широко открытого окна стоял высокий мужчина. Красочная эсшанская панорама не радовала хозяина замка. Хмурый взор и суровая морщинка между бровей выдавали тяжелые думы. Мысленно Калес был очень далеко от замка.

За окном усыпал ничего не подозревающий о назревающей грозе Темплервер. Сгустились сумерки, стирая краски и тени. Поочередно оглянули его две луны, Норна с Вейрой, своим светом выделив одну яркую особенность во внешности - несколько белых прядей в насыщенно-черной шевелюре. Эти пряди люди частенько принимали за седину. И это помогало сойти за своего в людской массе. Но Калестос человеком не был.

Оскорбленные невниманием луны спрятались за тяжелыми тучами. А Калестос все неподвижно стоял и смотрел вдаль. И только когда ярко вспыхнула молния и по потревоженному небу прокатились раскаты грома, он вздрогнул и потер уставшие глаза. Оглядел темный кабинет и недовольно скривился. Калестос коснулся ближайшего настенного светильника, внутри которого постепенно загорался мягкий огонек. А после небрежного взмаха рукой - по цепочке засветились и остальные светильники, озарив всю комнату. Мужчина в сомнении посмотрел на камин - прохлада ночи и свежесть начинающейся грозы просочилась в кабинет, но отмахнулся. Свежий воздух оказался весьма приятен. Холод - не то, что может доставить серьезный дискомфорт. Как, впрочем, и темнота. Но свет располагал к рабочему настрою.

Огоньки осветили довольно большое помещение, с уймой книжных шкафов, тумб и огромным письменным столом. Рядом с рабочим местом висела картина, изображающая этот самый кабинет, этот самый стол и хозяина с хозяйкой. Редкому художнику может удасться такое совершенство линий и цвета. Казалось, что хозяйка вот-вот рассмеется звоном серебряного колокольчика, хозяин улыбнется и обнимет хозяйку. Словно тучи вот-вот двинутся дальше по небосклону, а игривый ветер зашуршит свитками пергамента на столе.

Вот к этой картине Калестос и подошел. Протянул руку сквозь холст и подцепил с нарисованного стола невзрачный серый томик, озаглавленным как “Стихи незабвенной Ромильды Сладкозвучной”. Как только книжка покинула грань картины, она преобразовался в огромный фолиант. Калестос перехватил его обеими руками - видоизменившаяся обложка оказалась двумя каменными пластинами. На месте названия развернулся серебрянной инкрустацией изящный дракон. Он протягивал передние лапы к краю книги, цепляясь внушительными когтями за массивный замок. Узкая длинная морда испытующе смотрела фиолетовыми турмалиновыми глазами на того, кто осмелился прикоснуться к реликвии. Легенды и сказки о драконьих сокровищах и ревностной их охране строились на вполне реальной основе. Делиться своим драконы не то, чтоб не любили - не умели.

Узнав хозяина, дракончик слегка ощерил пасть, показывая крепко зажатый меж миниатюрных клыков аметист. Внимательно посмотрев на драгоценность, Калестос судорожно вздохнул и положил фолиант на стол, даже не пытаясь его открыть. Дракончик на крышке растроено заворочался, укладываясь поудобнее.

Калестоса страдания узора интересовали мало. Его самые худшие ожидания все-таки оправдались. Если неделю назад холодного аметиста коснулась едва заметная легкая, дымка, то сейчас он потерял и намек на прозрачность. Стал мутным, как глаза мертвеца. Внутри гиблой мути самой магии то и дело мелькали неясные образы и фигуры. В камне, как в отражении всего магического фона отзеркаливала угроза. Вторжение инородной, чужой и пагубной магии, которая словно парша распространялась на все живое, неживое и неодушевленное.

Подобное со святыней дракона в последний раз случилось чуть менее двухсот лет назад, когда на их прежний дом так внезапно обрушилась беда. Жестокая, неравная война смела все на своем пути. Не осталось ни дома, ни острова, ни существ, населяющих то некогда прекрасное место. Падение. За три года, срок малый даже для людей, мир потерял самое важное для него - сердце магии. И эта уродливая рана не только не заживала, она гноилась нежитью и смертью.

Еще так ярки и болезненны были воспоминания, еще не прекратилась тоска за ушедшими, а Калес снова видит в аметисте очередное предупреждение.

Пальцы аккуратно коснулись холодного аметиста, серебряный дракон ожил и взмахнул крыльями, потянув коготками замок, пока не послышался щелчок открывающегося затвора. Мужчина еще некоторое время настороженно наблюдал за игриво шевелящимся узором на книге и глубоко вздохнул. Но открывать ее не стал, наоборот, поднял со стола и развернулся к картине. Маленький дракончик-хранитель снова послушно стянул каменные пластины, сложил тонкие перепончатые крылья, потянулся, запирая магический замок, и замер.

Размеренную тишину кабинета нарушил звучащий из коридора звонкий цокот тонких каблучков по мраморному полу. Расписная дверь кабинета резко отворилась, и к креслу подошла вторая фигура с картины. Хозяйка. В комнату ворвался легкий аромат ее цветочных духов: сладкий и притягательный аромат.

Калес медленно обернулся, не выпуская книгу из рук, встречая вошедшую внимательным, потеплевшим взглядом. Окинул глазами ее стройную фигуру, затянутую в красное длинное платье. Однако, супруга не потянулась к нему в приветствии, а гордо вздернула подбородок и прожгла Калестоса недовольным взглядом.

- Так, так, так, - подобрав шуршащие длинные юбки пышного платья, девушка плавно подошла к столу. – Я так и знала, что найду тебя именно здесь.

- Сандрин, - он встал в надежде, что вежливость умерит недовольство.

Один старый друг любил называть Калеса подкаблучником. Но тихонько. И тщательно проверив, что самой Сандрины поблизости нет. Калес только хмыкал и не пытался ничего объяснять. Ему нравилось видеть эту женщину счастливой. И видят Сантри с обеими лунами, он делал для этого все, что мог.

Проигнорировав его жест, Сандрина бросила мимолетный взгляд на книгу дракона, нахмурилась и резко развернувшись, отошла к высокому створчатому окну.

- Калестос, - произнесла она, не оборачиваясь, и принялась вытаскивать шпильки из волос, поочередно кладя их на край столика. В лучах закатного солнца тяжелая копна красных волос заполыхала словно пожар. - Я вышла в сад на обычный вечерний променад, а тебя там не оказалось. Весьма пренебрежительно.

Она окинула подошедшего Калеса слегка вопросительным взглядом.

- Если бы я не знала, что только веская причина может задержать тебя, я бы решила, что ты меня избегаешь, - Сандрина по-хозяйски опустилась в одно из кресел и лукаво усмехнулась. - Ты знаешь, что случается с теми, кто не выполняет свои обещания?

- Прости, - искренно ответил Калес, последовав ее примеру и заняв соседнее кресло. – Мне уже пора перестать удивляться, как хорошо ты меня знаешь, Сандрин.

- Не подлизывайся! Рассказывай, - настойчиво потребовала она и лениво откинулась в кресле, демонстрируя свою готовность выслушать. Сколько бы времени не понадобилось.

Калес призадумался.

Ожидая, пока супруг соберется с мыслями, Сандрина открыла окно шире, впуская свежий воздух и сладкий аромат подступающей осени. Сантри почти ушло за горизонт и за окном сгустилась темнота. Зажигая настольный светильник мягким красноватым Сандра тихо вздохнула и поторопила Калестоса с его размышлениями.

- Я тебя совсем не понимаю. Что произошло за эти несколько часов, пока меня не было?

- Многое, - невесело усмехнулся Калестос. Она приподняла правую бровь, покосившись в сторону книги, оставленную на краю письменного стола.

- Ты меня пугаешь, Калес, - тихо произнесла она. - Неужели... - на одном выдохе произнесла она и устало закрыла глаза, как будто эта догадка причинила ей боль.

Несколько долгих минут прошли в тишине, и только звук шелестящих на ветру листьев разбавлял накаляющуюся атмосферу в кабинете. Наконец, Калес кивнул.

- Это может быть ошибкой? – наконец, тихо произнесла она, не открывая глаз.

- Нет. Однозначно нет, - Калестос спокойно и отчетливо произносил каждое слово, пытаясь не выдать своего волнения.

- Ты уверен? – не выдержала Сандрина, выпрямившись в кресле и обеспокоенно взглянув на него. – О Вейра, Калестос, не заставляй меня вытаскивать из тебя каждое слово!

- Ты и сама прекрасно понимаешь, что это означает! Тебе нужны еще большие доказательства того, что этот процесс уже запущен и исход его неизбежен?

- Вот как, - в её голосе послышалось отчаянье.

- Сандрин... - устало произнес он и вновь замолк. Тишину в кабинете нарушали только порывы озорного ветра, которому не было дела до чьих-то проблем, ни до чьей-то боли. А ведь еще свежи следы прошедшей войны, в которой полегли родные и близкие, еще не зажили раны потери. Слишком много жертв ушло ради такого краткого срока покоя. И вот теперь все начнется заново.

В воздухе запахло дождем. Калестос резко встал и закрыл ставни. Он замер у окна, наблюдая как по стеклу начали барабанить крупные капли. Они собирались в крохотные, стремительные ручейки, рисовавшие на стекле своеобразные узоры тонкими кривыми линиями. Калестос и представить себе не мог, что совсем скоро всего этого уже не будет.

Сзади послышался легкий шорох. Сандрина встала рядом, тоже наблюдая замысловатый танец воды на стекле. За серой стеной резко разошедшегося ливня ничего не было видно.

- Что ты думаешь делать? – ее голос дрожал, и Сандрина то и дело покусывала нижнюю губу. Наблюдая за ней, Калестос почувствовал, как боль снова ржавым ножом режет по сердцу, изгоняя все остальные эмоции, оставляя только пустоту и безысходность.

- Понятия не имею.

- Тут и понимать нечего, - отозвалась Сандрина, тяжело вздохнув. – Снова бежать...

- Да, ты права, - мрачно бросил Калес. - Если ситуация не изменится, мы больше не сможем тут оставаться. Эсшана обречена.

- Но я не хочу просто сидеть сложа руки! – запротестовала Сандрина, резко повернув голову в его сторону, ее голос сорвался. – Я устала постоянно терять. Близких, свой дом, свой быт… Сжигать мосты, - она потянулась к нему и нежно коснулась его руки. – Мы убегаем не от предзнаменований, Калес, мы убегаем от самих себя. Я больше так не могу.

- Но ты же прекрасно понимаешь, что это против правил! – напомнил супруг, касаясь ее ладони своей. Он смотрел на переплетенные пальцы и находил в этой картине умиротворение. Пока она рядом - у него есть силы жить и бороться. Ради нее он готов пережить все.

- Ты не допускаешь мысли, что все взаимосвязано? – не унималась Сандрина. – Сил'атеррин, хранитель святыни, пал из-за нашей гордости. Теперь пришло время расплаты, Калес. Куда бы мы ни подались, где бы ни пытались жить, наказание, подобно проклятию, будет следовать за нами. Ты же сам прекрасно видел последствия нашего равнодушного бездействия.

Калестос и сам задумывался над этим, и не раз. Но даже если они и попытаются, чем в итоге все обернется? Инстинкты подсказывали ему, что оставаться здесь было настоящим безумием, сродни самоубийству.

- Калес, - прервала его малодушные размышления Сандрина. – Я предпочту умереть здесь, защищая этот мир, чем бессмысленно скитаться, потеряв родной дом.

- Не говори так, - его голос прозвучал слишком резко. – Мне неважно каков будет мир, если в нем не будет тебя! - слова вырвались у него помимо воли, а жена тепло улыбнулась, с надеждой продолжая:

- Так останься здесь, - молила она, - со мной. Как ты по-другому сможешь узнать историю этого мира?

- Зачем мне эта история?

- Вот каков твой ответ. Как скажешь, - ответила она с неожиданной покорностью и отвернулась, собираясь уйти. Но мужчина не выпустил ее ладони, слегка потянув за руку и разворачивая лицом к себе.

- Для чего тебе все это? – внезапно спросил он, всматриваясь в ее глаза. В медово-карих радужках полыхало волнение. И непоколебимость. Сандрина приняла свое решение и не собиралась от него отступать. – Ты же знаешь, если мы вмешаемся, то не сможем потом уйти из умирающего мира. Мы погибнем вместе с ним!

- Да… - Сандрина поправила алый локон и отстраненно улыбнулась. - Погибнем как Нимерис, как Менстра, как Глия и как Экриз. Как те, которые пожертвовали жизнями, ради мира.

- И этот мир вновь погибает. Их жертвы оказались напрасны. Они просто продлили агонию.

- Вот как ты считаешь…

- Сандрина… Что вас всех влечет? Ради чего ты готова погибнуть? И почему этого никак не могу увидеть я?

- Все просто, - улыбка Сандрины приобрела искренность. – Просто ты меня любишь. Я для тебя важнее всего. И за мной ты не видишь остального.

- Как яркий свет глубокой ночью для глупого мотылька?

- Ты немного крупноват для мотылька, но в основном - верно, - тихий смех отогнал тоску. Калес позволил себе мягко обнять жену:

- Ну что же, свет мой, ты сияешь ярче Сантри и всех прочих светил. Я пойду за тобой в любую тьму. Но спрошу еще раз. Ты действительно готова все потерять?

- Калес, - Сандрина мягко провела рукой по щеке супруга. - Этот мир стоил многих жертв. Я считаю, что за него нужно бороться. И хочу напомнить, что мы можем не только проиграть. Мы можем победить. И жить. Долго и счастливо. В своем доме.

Что ж…

Время течет медленно, но подобно воде, подтачивающей камень, изменяет все вокруг. Не им ли знать этого? Все суетно… Всё, кроме одного. Калес положил правую руку на сердце, по-прежнему придерживая Сандрину другой, и произнес:

– Ты права. Мы сделаем все возможное и невозможное ради необходимого исхода. - он засмеялся. - Кажется я начинаю заростать мхом. Убежать показалось проще, чем бороться.

- Позорище ты мое! - насмешливо пожурила супруга. - Скоро забудешь с какой стороны за меч браться надо!

- Ага. И с какой стороны огнем полыхать.

- А ты следи, чем питаешься!

- О Вейра! А я только хотел извиниться за скабрезность.

- Ха! Ты действительно забываешься. Напомнить, на что я способна?

- Боюсь, скоро и так увижу.

- Мы обязательно что-то придумаем, Калес, - уверила его Сандрина, щедро одаряя собственной уверенностью. - Будет сложно, но мы справимся.

Калестос вместо ответа просто поцеловал ее.

А за окном непогода постепенно утихала: ветер прекратил рвать ветки деревьев, дождь перешел в легкую, тихую морось. Так же и буря в душе Калеса утихла, сменяясь спокойствием и надеждой.

У них еще все впереди. У Клестоса с Сандриной, у этого мира и у этой истории...

 

Глава первая.

 

Год 1341 СА.

 

***

 

Таррен провел рукой, надежно укрытой плотной кожаной перчаткой, по раскидистому тису. На красновато-серой коре выделялась вязкая полоса похожего на смолу вещества. От самой смолы отличало не только дерево, неспособное ее выделять, но и характерный запах тухлятины. Свежий, маслянистый блеск указывал, что тварь, оставившая след, недалеко. Подобное было и на кусте лесной малины в пяти шагах от тиса.

Значит, минимум две твари. Таррен Осдорн не видел их, но следов было предостаточно.

Твари, порождения света Вейры, представляли собой темную вязкую сущность, которая паразитировала на живых телах, будь то животным или человеком. И что самое обидное, от обычного оружия умирать категорически отказывались. С тех пор, как несколько лет назад на Эсшану, величайшее королевство на материке, началось нашествие неведомых доселе существ, Таррену пришлось позабросить свои обычные обязанности Первого Ястреба Дайрона и вспоминать навыки следопыта. Что самое обидное, действовать приходилось скрытно. Узнает правительство, - за спасение от драггх страны похвалит, а вот Вилмарин, как редкий артефакт, может и экспроприировать. Не грубо и конфликтно “отобрать”, а аккуратно одолжить и позабыть вернуть. Совершенно случайно и так же совершенно неизбежно.

Иногда, в такие дни как сегодня, Таррен сам подумывал отдать железяку и не мучаться охотами на драггх. Противник оказался настолько увертлив, так сноровисто скрывался в Лесу Лоз, что по этим самым следам Таррену пришлось носиться полночи. Благо, ранней осенью ночи еще не так длинны. Уже Вейра, предвестница беды, завершила свой обход, скрыв за линией гор свой полный силуэт, а цель все не давалась в руки. Рядом всхрапнул Аро, как бы намекая хозяину, что этот самый хозяин может хоть сутками лазить по извилистым лесным тропам, а приличным коням давно пора отдохнуть и перекусить. Таррен в очередной раз вздохнул и мрачно сказал коню:

- Не фыркай мне тут. Сантри встанет - пойдем обратно. А пока - терпи.

Аро, как и подобает надежному боевому коню, хозяина послушался. Но судя по недовольной морде, злобу затаил. Мстить эта здоровенная, черная как ночь, тварюга, умела знатно. И лучше бы нашелся кто-то помимо самого Таррена, на ком Аро сможет отыграться...

Небо посветлело, а на горизонте робко забрезжил рассвет. Едва различимый шорох, послышавшийся совсем рядом и... Осдорн заметил его.

Нечто бесформенное и чужое нетерпеливо скользило меж густых кустов в поисках новой жертвы на расстоянии десятка шагов от Таррена. Драггха. В памяти ярко вспыхнуло имя, оброненное одним из сильнейших магов Эсшаны. Значит, Ястреб действительно не ошибся в своих предположениях, и этот паразит снова проявил себя.

Быстро накатывавшаяся усталость отступила. Противоречивые чувства захлестнули воина. Неверие, радость, гнев, месть… Все это смешались в одно тягучее ощущение азарта.

Настиг, - набатом стучало в голове, ускоряя ощущаемое в висках сердцебиение. Успел. Первостепенной задачей теперь стало не дать этой вейровой твари сбежать.

Тонкая пелена тумана уже рассеялась на лозах и мельчайшими каплями поблескивала на зеленых листьях в ласкающих лучах восходящего дневного светила - Сантри. Посреди света размытые очертания тела драггхи стали видны еще лучше: клок непроглядной тьмы контрастно выделялся из окружающего пейзажа. Таррен, подпустив монстра как можно ближе, пришпорил коня и бросился к драггхе с готовым к удару клинком. Тварь, издалека увидев своего противника, молниеносно дернулась в лес. Густые заросли значительно усложняли передвижение и, несмотря на принадлежащее поначалу воину превосходство, драггха показывала чудеса скорости и пару раз терялась из виду. Приходилось вновь доверять интуиции и собственному клинку, чтоб не упустить паразита из виду. Теперь, когда их разделяло столь незначительное расстояние, к охоте подключился и Вилмарин, меч, который указывал Таррену верный путь: внутренняя магия клинка мягко подталкивала и направляла владельца к добыче. Он, как артефакт в форме оружия, тоже жаждал боя.

 

***

 

Тревожные вести о произошедшем в маленьком поселке, состоявшем всего лишь из пары улиц и домов, принес потрепанный почтовый голубь. Некоторое время в лесу близ поселка люди находили растерзанные и словно оплавленные тела самых разных животных. На что только не грешил сельской люд - на лесного зверя, на мор и чуму, на проклятия и оборотня. Правда, дальше разговоров дело не шло. Пока на опушке не был найден труп ребенка. Вот тут-то община собралась и начала прочесывать лес. Оборотня не нашли. Нашли еще тела. Двух бобылей, семью, ушедшую за лесной ягодой, и местного юродивого. Всех - в растерзанно-расплавленном состоянии.

Местные имиры, отвечающие за безопасность и охрану этих мест, забили тревогу, запросив помощи более компетентных органов. Первого Ястреба Дайрона заинтересовал этот случай, о котором гудели все таверны. Он уже и сам обдумывал официальный повод для визита в деревеньку, но как только вошел в свой кабинет, заметил письмо. С печатью Дайрона и подписью градоправителя. Вскрыв конверт, Таррен прочел письмо старосты, который умолял приехать кого-нибудь в примыкавшее к Лесу Лоз и располагавшееся примерно в пяти часах быстрой езды от Дайрона поселение и помочь ему разобраться, что за нечисть там лютует. Поверх письма размашистым почерком была приписана резолюция: “Разобраться и доложить".

Тревожные мысли на протяжении всего пути к поселку донимали Первого Ястреба. Если только его догадки были верны, и здесь замешана магическая тварь – драггха, то он предпочел бы не иметь за своей спиной лишних глаз и ушей, дабы избежать никому не нужных сплетен и перевирания фактов. Осдорн самостоятельно отправился на исследования обозначенных мест преступлений, но, как и утверждал имир, ничего там не обнаружил. Чуть позже всплыли подробности о пропаже скота. Некоторые обвиняли в случившемся волков, но как-то вяло и неуверенно. Распотрошить волк может, бесспорно, но плавить? Как и предполагалось, - обнаружилась драггха.

Тварь не была похожа ни на одно живое существо: черное облако, подобно сгустку тумана, скользило над землей в сторону зарослей, непроходимых для конного всадника.

Молниеносное движение, и Таррен спешился, а светло-коричневый плащ с перьевым узором небрежно повис на седле. Оставив Аро, Таррен поспешно бросился в гущу растительности.

Драггха свободно перемещалась меж кустами, деревьями и лозами, ловко огибая толстые ветки и стволы. Таррену же приходилось расчищать себе дорогу мечом, которому оставалось только покорно терпеть подобное пренебрежение.

Концы разрубленных ветвей драли одежду Ястреба, задерживая и тормозя его. Мимолетно Таррен представил, что бы было, не сними он плащ? Вероятнее всего, удавился бы еще в самом начале забега. Затянувшаяся погоня злила: тварь мчалась по лесу без устали, в отличие от самого Таррена. Мужчина чувствовал накатывающую усталость, дыхание предательски сбивалось. Долго так длиться не могло: либо он догонит эту тварь, либо бросит это все к эдхиалам.

И бросил бы, но Норна послала небольшую милость. Драггха замешкалась в импровизированном тупике меж двух валунов, и дала воину такие необходимые пару секунд форы. Перемахнув через высокий куст малины, Осдорн метнул в тварь Вилмарин, и тот вонзился в полупрозрачную массу как в твердое дерево. Будь то обычный клинок, он не причинил бы твари никакого вреда, а все раны - бесследно б исчезли. Но Вилмарин был чем угодно, только не обычным железом.

Вот и сейчас ни о чем не подозревавшая тварь, настойчиво пыталась выбраться из плена. Но тут камни на эфесе магического меча вспыхнули алым и чудовище пронзительно завопило, забилось в предсмертных конвульсиях и оплыло чернильной кляксой на землю. Когда Первый Ястреб подбежал, он увидел только труп животного. Заяц или мелкая собака? В этом разлагающемся месиве точно разобраться было невозможно. Да и не было никакого желания.

Таррен не разбирался в магии и предпочитал как можно реже пересекаться с теми, кого Норна одарила этими выдающимися способностями, но жизнь в столице, занимаемая должность и… обладание ценным артефактом, Вилмарином, поневоле заставляли отбросить все свои предубеждения в сторону. Воину нужны были ответы. И он их получал. Как выяснилось, драггха представляла собой обычного энергетического паразита, для существования которого необходимо было вселение в физическое тело. Подавив волю носителя, она могла некоторое время существовать на жизненных силах бедного существа. Когда оно гибло, драггхе приходилось питаться, черпать силу из животных и людей. Насытившись, она приобретала немыслимый и воистину устрашающий вид, выстраивая свои магические связи и потоки исходя из ведомых только ей соображений. Чем больше энергии и сил она впитывала, тем сильнее и мощнее становился ее облик. Настоящая машина для убийства, созданная истинным мастером своего дела, именуемого Смерть.

Таррен подобрал запачканный клинок и вытер остатки черной слизи о траву. Затем цепким взглядом оглядел лес и насторожился. Не стоило расслабляться, потому что камни на мече продолжали светиться, видимо, где-то рядом ошивалась вторая тварь. Осдорн и сам чувствовал ее присутствие. Сказывался многолетний опыт охоты.

Он осмотрелся. Витиеватые лозы плелись по деревьям, уходя куда-то далеко вверх, где густые кроны смыкались, застилая собой проглядывающее между листвой и густыми ветвями синее небо. Ни единого постороннего звука. Только мягкий умиротворяющий шелест листвы. Лес словно затих в ожидании, и Таррен притаился, пытаясь учуять приближение драггхи.

Долго ему ждать не пришлось. Тварь, бесшумно ступая по сухому ковру из веток и листьев, напала со спины, пытаясь придушить и выкачать энергию одновременно. Способность питаться и восполнять свою жизненную силу заимствованной делала драггху еще опаснее. Таррен не мог допустить подобного и, чувствуя, как стремительно покидают его силы, ударил заостренным яблоком Вилмарина в бедро существа. Тварь, испытывая боль от созданного на погибель тьме оружия, истошно завопила и позволила воину вырваться из цепких объятий. Он направил на врага свой меч, желая скорее покончить со всем этим.

В отличие от первой драггхи, эта все же решила не убегать и испытать судьбу, будто заранее была уверена в своей победе. Таррен и сам прекрасно осознавал, что еле держится на ногах. Вся эта беготня по Лесу Лоз изнурила его, глубокие царапины, оставленные острыми шипами разросшегося шиповника и обрезанных веток, саднили, но Осдорн заставил себя абстрагироваться от всего и сосредоточиться на своем противнике. Тот, к слову, сейчас был в намного лучшей форме, да и усталость драггхам не присуща.

Большое, с виду неуклюжее, тело двигалось на удивление проворно. Покрытая густой щетиной, грязная морда с узкими прорезями глаз и вытянутой пастью сопела и пыхтела, клокоча на своем невнятном языке. Чудовище успешно уворачивалось от взмахов клинка и даже пару раз оцарапало Таррена. Тот, впрочем, легко сдаваться не собирался и снес твари ухо. Рана далеко не смертельная, но, судя по злобному рычанию, весьма обидная. Ухо ухом, однако, разбить прочный панцирь, покрывающий все тело драггхи, у воина пока не получалось.

В последнее время, твари отличались от встречаемых ранее, в них начали проявляться не слабые зачатки разума, а нечто более серьезное. Они действовали жестче, сильнее, хитрее, и уничтожить их становилось все сложнее. Но Таррен Осдорн, Первый Ястреб Дайрона, был уверен, что Вилмарин поможет ему справиться и не с такой задачей. Обыкновенный клинок не мог убить драггху, нанося ей повреждения, от которых она тут же оправлялась. А вот Вилмарин – мог. Он рвал нити, связывающие используемое тело с сущностью драггхи, что приводило к смерти как паразита, так и носителя. Прямой, идеально сбалансированный полуторник с вязью древних письмен вдоль дола, Вилмарин прекрасно служил своему хозяину. Крестовину украшала искусно выполненная драконья морда. Инкрустированные глаза-рубины зорко следили за приближением порождений тьмы к хозяину. Если в руках у Осдорна был этот меч, исход даже самого, казалось бы, проигрышного поединка еще не был предрешен.

Таррен и драггха уже оба изрядно извели и потрепали друг друга, когда существо, взвизгнув, резко кинулось в сторону человека, и лезвие меча остерегающе сверкнуло перед узкими глазами чудовища. Потеря второго уха прошла практически незамеченной.

Неприятно драться с безоружным противником, но к драггхе это не относилось никоим образом. Ей не требовалось оружия: вытянутые передние лапы обладали нечеловеческой силой, кривым когтям позавидовал бы и винтерфьордский медведь, а тело покрывал прочный панцирь, защищавший не хуже щита. Таррену с трудом удавалось избегать мощных ударов и смертоносных объятий.

Драггха легко отбила прямой выпад в голову. Осдорну пришлось увеличить дистанцию, чтоб ответная атака не задела его. Перехватив клинок закрытым хватом, он нанес широкий рубящий удар по локтевому суставу твари. Конечность повисла на тонком лоскуте тканей. Черная кровь брызнула из раны, и существо отступило на шаг, не успевая осознать произошедшее.

Лезвие Вилмарина окрасилось черным, и глаза дракона на крестовине меча засветились еще ярче. Таррен усилил натиск и обрушил на драггху шквал ударов, разбивая-таки крепкую броню. Меч пел в его руках, побуждая к логическому завершению боя. Ловким финтом сымитировав удар в плечо уже поврежденной конечности, Таррен повернул кисть и направил клинок под грудину монстра. Тварь взревела от боли и, инстинктивно пряча травмированное место, пригнулась, подставляя затылок под удар. Воин благодарно воспользовался предложенным и глубоко всадил клинок в ее голову. Этого было достаточно для того, чтоб терпеливо ждущий Вилмарин начал действовать в полную силу. Лишившись волшебной протекции, драггха исчезла, оставив после себя труп несчастного животного в луже черной дряни. Дикий кабан был давно уже мертв.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных