Картины из народной жизни XVII века, в пяти действиях, с прологом

Пролог

ЛИЦА:

Нечай Григорьевич Шалыгин, воевода.

Облезлов, подьячий, товарищ воеводы.

Семен Бастрюков, богатый дворянин.

Степан Бастрюков, его сын.

Неустройко, ключник воеводы.

Бессудный, шут воеводы.

Heждан, земский староста.

Роман Дубровин, беглый посадский.

Влас Дюжой, богатый посадский.

Настасья, жена его.

Смирной и Дружина, посадские из лучших люден.

Несмеянов, старик.

Брусенин, Цаплин, Тыра, посадские из средних людей.

Баим, стрелецкий сотник.

Гришка Жилка, отставной подьячий.

Резвый, слуга Бастрюкова.

Щербак, разбойник в виде нищего.

Бирюч.

Слуга воеводы.

Дворяне, служилые люди, стрельцы, слуги воеводы и Бастрюкова, крестьяне, женщины, дети, нищие, слепые и убогие.

Площадь в городе. Налево ворота воеводского двора, несколько узких домов, в углу проезд в городские ворота; на заднем плане, за строениями, городская стена, которая постепенно понижается к правому углу; через стену видна Волга и противоположный берег, направо, на первом плане, высокая приказная изба, за ней площадка, видна часть колокольни, далее спуск к Волге, видны крыши домов.

Явление первое

Неждан, Смирной, Дружина стоят у приказной избы, ближе к авансцене; Несмеянов, Брусенин, Цаплин, Тыра стоят против воеводских ворот; по сцене, от городских ворот к собору и от собора к воротам, проходят разные люди обоего пола; у колокольни сидят слепые с деревянными чашками и стоят нищие, между ними Щербак. При поднятии занавеса слепые поют, слышны голоса нищих и вожаков слепых: «Слепому, убогому!», «Сотворите святую милостыньку».

Слепые

(поют)

Сходилася правда со кривдою,

Кривда правду переспорила.

Пошла правда по поднебесью.

Пошла кривда по сырой земле,

По народу православному:

Оттого суды неправые…

Из приказной избы выходит Бирюч, надевает шапку на длинную палку и поднимает ее вверх, ребятишки окружают его и смотрят ему в глаза, разиня рот.

Голоса

Бирюч идет, бирюч! Снимайте шапки!

Бирюч

Слушайте-послуша́йте, государевы люди, старшие и меньшие и всякого чина люд, от мала и до велика! По великого государи наказу, ведомо вам буди, чтобы вы посадские и уездных всяких чинов люди и сотские, и пятидесятские, и десятские разбойников и татей и смертных убойцев и ведунов и всяких воровских людей у себя не таили и не держали и, имая их, приводили к воеводе. А буде ж вы, посадские и уездных всяких чинов люди, забыв страх Божий и не помня душ своих, учнете разбойников и татей и убойцев и ведунов и всяких воровских людей у себя держать и таить и понаровки им чинить, и тем людям от великого государя быть в смертной казни, безо всякого милосердия, а дворы и животы взяты будут на великого государя бесповоротно и разданы в исцовы иски. (Идет к посаду, дети за ним.)

Тыра

Проваливай подале, мы слыхали!

Брусенин

Не первый раз, не новая новинка!

Цаплин

Мы думали, что свежи, ан всё те же.

Неждан

Разбойников и татей и убойцев

В посаде нет, разбойничья приезду

Не держим мы; так ни́почто и кликать.

Смирной

Да кличь не кличь, немного проку будет,

Коль не ловить. По селам, по деревням

Разбойники и днем и ночью грабят,

По Волге нет проезду, по лесам

Становятся станами без опаски.

Вот там бы их и брать живьем руками;

А кликать по торгам — какая польза!

Неждан

Зачем же к нам посажен воевода,

Как не затем, чтоб татей и убойцев

Разыскивать.

Дружина

Не до воров ему.

Пригожих баб да девок на посаде

Да по клетям добро как раз разыщет,

Не утаишь.

Смирной

Терпенья нам не стало!

Чему не быть, а надоть челобитье

Царю писать.

Дружина

Воров не ловит — горе;

А как поймает — вдвое: он воров-то

Берет из тюрем на дом, научает

Поклепом нас, посадских, обносить.

Ты ничего не ведаешь, не знаешь,

А он, по воровскому наговору,

Берет тебя без сыску и пытает

Без царского указу, — мукой мучит,

Огнем палит.

Смирной

Да с пыток-то поминки

Берет на нас, на выкуп выпускает.

Дружина

Довольно с нас, два года потерпели,

Пора писать и челобитье.

Неждан

Слышу

Давно уж я, что надо челобитье

Царю послать, да только разговоры,

А дела нет.

Смирной

Москва нам дорога́,

С пустыми-то руками не поедешь.

Староста

Ну брат, ау! Коль завязалась драка,

Так не жалей волос. Во что ни станет,

Да только бы избыть его от нас.

Неждан

Московские расходы разверстаем,

Рассудим, что и как, и много ль денег

На проести собрать да на гостинцы.

Неждан, Смирной, Дружина уходят к собору. Отворяются воеводские ворота, выходят: ключник Неустройко с палкой и слуги с метлами.

Явление второе

Несмеянов, Брусенин, Цаплин, Тыра, Неустройко, слуги и народ.

Неустройко

Живей, живей! Сейчас пойдет боярин

В собор с гостьми. Чтоб у меня кипело!

Ворочайся, да живо! Мнется, словно

Медведь ученый.

Один из слуг

Как еще работать!

Гуляем, что ль? А ты возьми-ка мётлу,

Да помети, чем лаять занапрасно.

Неустройко

Разинул пасть-то! Цыц! Не в дармоедах,

Не то что вы, живу у государя:

На части рвусь, куска недоедаю.

А вам одна забота: завалиться

Подальше где, что днем с огнем не сыщешь,

И спать весь день, пока опухнут бельма;

Мол, все равно, работай не работай,

Накормят даром.

Тот же слуга

Даром и побьют.

Тыра

Ну, видно, их не больно жирно кормят:

У нас в посаде только и воруют,

Что воеводские.

Несмеянов

Коль брюхо сыто,

В чужую клеть за ежей не полезешь!

Брусенин

Какие воры, страсть! Концов не сыщешь.

Неустройко

Ты, смерд, молчи!

Цаплин

А ты что за помещик?

Шут выбегает из ворот, держась за голову.

Явление третье

Неустройко, слуги, Тыра, Цаплин, Брусенин, Несмеянов, шут и народ.

Шут

Ой, ой, убил, убил, прошиб до мозгу,

Проклятый пес, паршивая собака!

Издохнуть бы тебе, как басурману!

И чтоб ни дна тебе и ни покрышки,

Поганому. У! Волк тебя заешь!

(Воет.)

Неустройко

Расплакался, аль подзатыльник дали?

Шут

Тебе-то что, холопья образина!

И он туда ж

(передразнивает):

«Аль подзатыльник дали?»

Ай, батюшки! убил, убил, по темю.

Костыль сломал, собака!

Неустройко

Пожалеет.

Шут

Меня-то, что ль?

Неустройко

Нет, костыля-то.

Шут

Дьявол!

(Воет.)

Неустройко

(шуту)

Что воешь-то? Какой детеныш малой!

Не все ль равно тебе, как псу издохнуть

Под палкой ли, иль пьяному под тыном!

Шут

Не приставай! Всего изъем зубами.

Слуги смеются.

А вам-то что смешно, холопье стадо?

У вас самих увечья не проходят.

Тыра

Влетело, брат!

Цаплин

Влилось!

Брусенин

Попало ловко!

Тыра

Ты к носу три.

Цаплин

До свадьбы заживет!

Шут

Ну, подвернись который, изувечу!

Коль в волосы иль в бороду вцеплюсь,

Не выпущу; так вся в руках и будет,

Ни волоска живого не оставлю.

Тыра

Ну, полно ты! Мы шутим. Ты подумал,

Взаправду, что ль?

Цаплин

Нам что!

Брусенин

Господь с тобой!

Тыра

Обиды нет тебе.

Цаплин

Вестимо, в шутку

Язык чесать.

Брусенин

Не трожь его, робята!

Тыра

А ты скажи нам, милый человек,

За что про что обиду терпишь?

Шут

Даром.

Жениться, черт, задумал…

Тыра

Так. Ну что же?

Шут

Дюжова дочь облюбовал.

Цаплин

Ну, знаем.

Шут

Я сдуру-то сболтни ему неладно,

Мол, старому жениться ненадолго,

Да часто, мол, и не себе, а людям.

И я-то глуп, шутить связался.

Тыра

Верно!

Ты с тем шути, кто любит. Ну, и что же?

Шут

Как вскочит он, затресся, ровно Каин,

Как волк стучит зубамн, словно угли

Глаза зажглись, седая грива дыбом…

Видал ли ты, как окаянных пишут

На папертях? Точь-в-точь.

Цаплин

Какой бедовой.

Неустройко

А вот пойти да скаредные речи

Боярину явить. Бросай, робята!

Боярин вышел.

Шут

Братцы, схороните!

Тыра

Беги скорей, покуда не схватили,

Валяй во все лопатки, не догонят.

Шут убегает.

Цаплин

Стрелой летит. Держи его, робята!

Хохот.

Брусенин

На лошади, да разве на хорошей,

А на плохой низа́что не догонишь.

Тыра

Как шкуру-то, робята, соблюдает,

Диви бы бобр сибирской али соболь!

Цаплин

Ему своя-то, надо быть, дороже.

Входят воевода, Облезлов, несколько дворян, сотник стрелецкий, несколько стрельцов и слуг.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Воевода, Облезлов, Баим, дворяне, стрельцы, слуги и те же, и потом Гришка Жилка.

Воевода

(Облезлову)

Ты говоришь, что местом вышло. Верно.

Воистину.

(Кланяется народу.)

Здорово! Ты послушай!

Поехали мы зверя погонять,

Гляжу: лиса катит из мелколесья

По вырубке в сосняк, вот так и стелет,

Как желтый лист по ветру. Вижу, дело

Выходит дрянь: уйдет, сплутует. Надо

Заворотить, наперерез ударить.

Хлестнул коня по бедрам.

(Баиму.)

Что за парень

Особняком стоит? Коль наш — не трогай,

А кто чужой, так опроси построже.

(Баим отходит. Воевода, оборотясь к Облезлову, продолжает.)

Проехал я шагов не больше с сотню,

И вдруг мой конь, как вкопанный, ни с места.

Как в землю врос. Уж я его и плетью,

И лаской, нет, — дрожит, трясется, уши

Насторожил. Я вижу, дело плохо.

Сотник возвращается.

Какой такой?

Сотник

Из наших, из рыбацкой!

Воевода

Ну ладно.

(Облезлову.)

Вот я слез, перекрестился.

Обшел вокруг три раза, зачурался,

И ничего, — мой конь пошел, как надо.

Так вот и знай, что значит место.

Облезлов

Диво ль!

В большом лесу, где всяка нечисть бродит.

В своем саду я летось заблудился

Средь бела дня! Немало мы дивились:

Брожу кругом, а выходу не вижу.

Такая страсть, что Господи помилуй —

Не доведи вперед, умрешь со страху.

Уж и кричал, кричал, сошлись людишки

Да вывели.

Входит Жилка и кланяется воеводе в ноги.

Воевода

Всего бывает! Что ты?

Жилка

И бьет челом, боярин, и являет

Твой сирота, былой подьячий Жилка.

Воевода

О чем еще, анафема?

Жилка

О бое

И грабеже денном и об увечье!

Воевода

Которой раз тебя увечат! Скоро ль

Совсем убьют? Пора бы! Кто же грабил

И бил тебя?

Жилка

Семена Бастрюкова

Дворовые и скоморохи: Резвый

С товарищи; они ж, боярин, воры,

И картами и зернью промышляют,

И табаком, и воровское держат

И продают, и беглых укрывают,

И на посад насильством в харях ходят

С потехами, и скаредные песни

И срамные поют и действа деют,

Тебя ж обносят скаредною лаей

И неудобь-сказаемою бранью…

В том жалоба моя тебе и явка.

Воевода

А грабежу?

Жилка

Колпак да зипунишко.

Воевода

За что про что?

Жилка

Да якобы с тобою

Я стакався составным челобитьем,

Испродаю посадских и убытчу,

Поклепами.

Воевода

Семена Бастрюкова

Унять давно пора. Зазнался больно,

На шею сел ко мне. Плутам заступник,

Оберегатель земской. Двум медведям

Не жить в одной берлоге. Челобитье

В избе подай мне завтра. Мы посмотрим,

Велим сыскать и, буде виноваты

Доподлинно, людишек Бастрюкова

Не пощадим.

Жилка

(кланяется)

Ты смилуйся, пожалуй!

И сироту твою не дай обидеть

Ругателям.

Воевода идет на ступени к собору.

Голоса

(из задних рядов)

Алтынник, кровопивец!

А крест на нем, робята, есть аль нету?

Навряд ли уж. Другой татарин лучше.

Воевода

(на ступенях)

Кричат, а что: никак не разберу я.

Да мм чего? Вы говорите прямо,

Поди сюда вперед и говори!

Из-за людей не слышно. Что ж вы стали?

Ай молодцы! Вы смелые робята!

Из-за людей облает и присядет,

Разинет пасть и тягу. Кукиш кажет

Из рукава, чтоб люди не видали.

Чего же вам? Строптив, сердит я, что ли?

Не милостив? Все это правда ваша,

Я не святой. А знаете ли, дети,

Писание нас учит покоряться

Властителю и доброму и злому.

Строптивого послушать перед Богом

Угоднее. Иль мнится вам, что власти

Людским хотеньем созданы? Что можно

Без власти жить? Что мы равны? Так знайте.

Звезда с звездою разнствует во славе,

Так на небе, и на земле всё так же:

И старшие, и младшие, и слуги,

И господа, и князи, и бояре,

И Господом венчанные на царство

Великие цари и государи.

За чином чин по лестнице восходит

От нас к царю и от царя до Бога.

И всяка власть от Бога. Власть не судят

Подвластные, а только царь, ему же

(снимает шапку)

Господь вручил нас всех на попеченье.

Из-за чего нам ссориться! Вы дети,

Я вам отец! Не лучше ль нам любовью

И миром жить! Ходите по закону —

И вам целей, и мне милей! За что же

Браниться-то! Нехорошо. Неладно.

(Кивает головой Баиму.)

Пошарь-ка там с своими молодцами,

Не сыщешь ли кого из крикунов.

Да не зевай! Того, Баим, не бойся,

Что в виноватых правый попадется:

Не виноват — укажет виноватых.

Переловить, связать и запереть

Всех накрепко в сторожню, там рассудим.

Уходят: воевода, товарищ и вся свита, кроме стрельцов. Баим и стрельцы ходят в народе.

Голоса

Чего тебе? Ты тише, не толкайся!

Что за напасть! Да что ж вы, драться, что ли?

С посаду бежит народ. Бастрюков Семен, Бастрюков Степан выезжают верхом на лошадях; за ними пешие слуги: Резвый и другие.

Явление пятое

Бастрюков Семен, Бастрюков Степан, слуги и прежние.

Бастрюков Семен

О чем шумят? Чего не разделили?

Бастрюков Степан

Никак, Баим посадских обижает.

Голоса

Застой за нас! Безвинно бьют и мучат.

Бастрюков Семен

Оставь, Баим!

Баим

А ты что за указчик?

Велел сыскать ослушных воевода,

И сыщем их. Пока найдем да свяжем,

Не отступлю.

Бастрюков Семен

А как всполох ударим

На весь посад — и ног не унесете!

Не мятежи чинить, а для наряду

На городу посажен воевода.

Сбирай стрельцов!

(Посадским.)

Робята, расходитесь!

Расходятся.

Не тронет вас никто.

Баим

Не ты в ответе,

А я, с меня и спросят.

Бастрюков Семен

Ты не бойся,

Я сам скажу в соборе воеводе.

Пусть на меня и сердится, как хочет.

Иди со мной в собор.

Баим

За мной, робята!

Уходят; Бастрюковы, Баим, стрельцы; прислуга уводит лошадей; посадские идут к городским воротам; навстречу им Влас Дюжой и Настасья.

Явление шестое

Влас и Настасья и прежние посадские.

Настасья

Вы, смерды, прочь! Не видишь, я иду?

Тыра

Как не видать.

Влас

Иди, как люди ходят.

Настасья

Я кто теперь? Фу! Прочь поди!

Влас

Настасья!

Уймешься ты аль нет?

Настасья

Фу! Смерды!

Цаплин

Шире

Народ, навоз плывет.

Настасья

Да как ты смеешь?

Ты страдник, смерд!

(Мужу.)

Доправь на нем бесчестье!

Ты знаешь, смерд, я теща воеводе.

Брусенин

Ну как не знать!

Влас

Иди добром, Настасья,

Не постыжусь, при всем честном народе

Учить примусь.

Настасья

Толкуй! ты сам не знаешь,

Какая честь на нас.

Тыра

От воеводы

Пристала к вам?

Влас

Иди! Народ смеется.

Ишь срам какой! Вот с дурой-то свяжися,

Так, Господи, и жизни-то не рад.

Настасья

Фу! Смерды! Прочь!

Несмеянов

Иди своей дорогой,

А мы своей; просторно, разойдемся.

Влас и Настасья уходят.

Явление седьмое

Несмеянов, Тыра, Цаплин, Брусенин и потом Дубровин.

Тыра

Ишь дура-то, за воеводу дочку

Просватала и думает, что тоже

Боярыня; идет и ног не слышит.

Несмеянов

На радость ли? Заплакать не пришлось бы!

Старик живет, а жены молодые

Все мрут да мрут. Диковина и только!

Тыра

Да ну его!

Несмеянов

Робята, не слыхали ль,

Что Худояр на Волге появился

И станом стал невдалеке?

Цаплин

Так что же!

Тебе-то что ж?

Несмеянов

Разбойник лютый, бают.

Тыра

За что ж его разбойником ты лаешь,

Не знаючи? Какой же он разбойник?

Кого разбил? Тебя?

Несмеянов

Меня не трогал,

Мне грех сказать; не грабил, так не грабил.

Цаплин

Так покажи других!

Несмеянов

Чего не знаю —

Не говорю. Казну ограбил, бают.

Тыра

Ты бай не бай — не наше это дело.

Казну разбил, казна про то и сыщет:

А ты не лай разбойником напрасно,

А называй удалым молодцом.

Несмеянов

Заглазно ничего.

Тыра

А ну услышит,

Помилуй Бог!

Несмеянов

Ты шутишь аль взаправду?

Цаплин

У них везде глаза и уши.

Несмеянов

Ой ли?

Тыра

А вот гляди! Из этих самых нищих

Да из убогих, коль не половина,

Так двое-трое уж наверно есть

Из шайки Худояра.

Цаплин

Беспременно.

Несмеянов

А слышал я, что будто он в Казани

В тюрьме сидел.

Тыра

А ты поверил?

Несмеянов

Слушай!

И будто он достал из печи уголь

И написал косную на полу;

Забрал в нее тюремных всех сидельцев,

Плеснул воды, да в Волгу и уехал.

«Лови, держи!» — А их и след простыл,

Брусенин

Послушать вас, так уши вянут, право!

Обиды да разбои…

Несмеянов

А про что же

Рассказывать прикажешь? Мы не дети;

Не сказки ж говорить! По всем приметам,

Последние приходят времена:

В народе рознь, раздор, в судах неправда,

От сильных утесненье.

Брусенин

Тесно стало,

Так в лес ступай, спасайся, рой пещеру.

Ты слышал ли, что в наших палестинах

Подвижник новый объявился?

Несмеянов

Слышал.

Брусенин

В овраге монастырском, в диком лесе,

Живет затворник, хлебом да водой

Питается, а монастырь растет

Его молитвами и богатеет;

И земли прикупает и луга,

И стены строятся, и колокольня,

И братских келий ряд. Спроси монахов:

«Мол, кто у вас строитель?» — скажут: Бог.

Бессребреник пустынник из пещеры

На утренней заре на горку выдет,

Благословит работу начатую:

И лес и камень явятся и люди

Рабочие сойдутся и мешками

Несут, неведомо откуда, деньги

На монастырское строенье.

Несмеянов

Чудо,

Воистину.

Брусенин

А ты про тесноту.

Заступницы икону принесли

Из дальней пустыни в собор, так видишь:

Народ валит иконе поклониться,

И стар и мал работу покидают,

Последние несут копейки. Значит,

И вера в нас еще не оскудела,

И жить еще на свете можно.

Тыра

Верно.

Дубровин входит и осматривается.

Цаплин

(увидя Дубровина)

Никак, чужой? Чего он ищет?

Тыра

(подходя к Дубровину)

Дядя,

Ты из какой Литвы, с какой орды?

От дела ты лытаешь или дела

Пытаешь?

Цаплин

Сват! Ты ближний али дальний?

Тыра

Каких родов, из коих городов?

Несмеянов

Не беглой ли? А может, он, робята,

Коня украл аль мужика убил.

Связать его!

Дубровин

Эх, дедушка, за что же?

Связать меня не хитрость; сам даюсь.

Вязать вяжи, да после не тужи.

Не я один гуляю, нас немало

Останется на воле, всех не свяжешь;

А у тебя домишко на посаде.

(Тихо.)

Поберегай от красных петухов!

Несмеянов

Да что ты, что ты, милый! Я нарочно

Шутил с тобой, а ты и вправду.

Дубровин

Полно,

Шутил ли ты? Да ну, я зла не помню:

Я знаю, ты меня не свяжешь.

Брусенин

Братцы!

Я признаю его!

Цаплин

И мне знакомо

Обличье-то, а как назвать — не знаю.

Дубровин

Я не боюсь и не таюсь: я беглый,

Посадский наш, Роман Дубровин.

Тыра

Братцы,

И то ведь он. Два года не видались!

Ты где гулял?

Дубровин

На белом свете много

Привольных мест — и Дон, и Волга-мать.

Где я гулял — там нет меня; теперя

Домой пришел.

Тыра

Ты хочешь объявиться?

Дубровин

Ну, нет, зачем! С женой бы повидаться.

Не знаешь, где жена?

Тыра

У воеводы.

Дубровин

(хватается за голову)

Ужель к нему попала?

Тыра

Взял насильем,

В тюрьму сажал, а из тюрьмы да на дом

Красавицу твою Олену.

Дубровин

Дьявол!

(Задумывается.)

Вот дело-то какое вышло! Эка

Беда моя! На малый час задумал

Вернуться к вам; придется оставаться,

С Шалыгиным считаться за жену.

У нас, людей торговых, так ведется:

Берешь без торгу, так плати что спросят.

Тыра

Вестимо так, да что с него возьмешь-то?

Дубровин

Не деньги ж брать! я денег не возьму;

Жена товар заветный, не продажный.

Тыра

А что завету за жену положишь?

Дубровин

Завет велик положен. На прощанье

С моей Оленой я поклялся богом,

Родителем, своей души спасеньем,

Что если кто ее обидит…

Тыра

Что же

Обидчику?

Дубровин

Я голову сорву

Руками с плеч.

(Помолчав.)

А что, жива, здорова?

Тыра

Тоскует все да плачет, говорят.

Дубровин

Спасибо вам на добром слове, братцы.

Увидите жену, так поклонитесь!

Мол, жив еще и помнит. Недалеко

Гуляет, мол; желает повидаться,

Так случая, мол, ищет. Воеводе

Скажи хоть ты,

(Несмеянову)

что собираюсь в гости,

Чтоб припасал, чем потчевать. Прощайте!

Несмеянов

Никак, ушел? Поотлегло от сердца, —

Перепугал, проклятый. Что ж, робята,

Явить аль нет?

Тыра

А нам какое дело?

Как хочешь ты, а мы и знать не знаем.

Поди являй, а в послухи не ставь —

Во всем запрусь.

Цаплин

И я.

Брусенин

Мы не видали.

Тыра

Помалчивай, так сам целее будешь.

Выходят из собора: воевода, Облезлов, Бастрюковы, дворяне, дети боярские, Баим, стрельцы, слуги. Посадские и народ уходят в глубину площади.

Явление восьмое

Воевода, Облезлов, Бастрюковы, дворяне, дети боярские, Баим, стрельцы, слуги и прежние посадские.

Воевода

(остановясь, не доходя ворот)

Два раза глуп бывает человек:

С младенчества сперва, потом под старость:

Состареешь и поглупеешь, разум

Отымется. Недаром люди стали

Учить меня. Одно и остается:

Коль стар и глуп, так умных больше слушай.

Вот я велел переловить Баиму

Ругателей, а Бастрюков наехал,

Прогнал его, — что мы не дело, видишь,

Затеяли, мятеж заводим, буйство.

Челом ему за то, что надоумил.

Бастрюков Семен

Да что ж, и впрямь затеяли не дело.

Воевода

(смеется)

Ты погоди, дай кончить! Я спасибо

Сказал тебе, чего ж еще! Не в ноги ж…

Другую речь я поведу. Вот, видя,

Что глуп-то я и стар, большое дело

Без вашего, друзья мои, совету

Начать не смею. Что приговорите,

Тому и быть.

Облезлов

Нечай Григорьич, полно

Пытать-то нас. На что тебе советы.

Ты сам умен.

Бастрюков Степан

И мы не дураки.

Бастрюков Семен

В чем дело-то?

Воевода

Не знаю, как сказать!

Попутал грех. И молодых и старых

(снимает шапку и кланяется)

Простить меня прошу. Отцы и братья,

Не осудите! Старому, седому

И стыдно бы, да человек я слабой,

Летами стар, зато душою молод.

Облезлов

Какой старик, ты лучше молодых, —

И стар, да дюж.

Воевода

Без бабы не живется;

Греха боюсь, — так вздумал ожениться.

Облезлов

И в добрый час.

Воевода

И не о том бы думать,

Молиться бы, да слабость наша.

Бастрюков Семен

Что же

Жениться-то об эту пору! Сколько

Тебе и жить-то! Было две жены,

Чего ж тебе! Не дело, так не дело —

Тебе-то блажь, а баба-то засохнет,

За стариком живя.

Воевода

Что значит ум-то!

Не нам чета. И слушать-то отрада.

От умной головы совету много

Хорошего. А вас про что ни спросишь,

Ответу нет; а у него как раз

Умен ответ и скор. Развесьте уши

И слушайте Семена Бастрюкова!

Уж если он, такой разумной, скажет,

Что не женись, Нечай Григорьич, значит,

Что надобно жениться беспременно.

Бастрюков Семен

Ты на смех, что ль?

Воевода

Как хочешь, так и думай;

За что почтешь, не буду спорить.

Бастрюков Семен

Ладно ж!

Припомни ты! Я сорок лет на службе,

Изранен весь, доспехи боевые

Я сорок лет носил. Литва и немцы

До сей поры боятся Бастрюкова.

Губным служил по выбору, не ползал,

Не кланялся подьячим по приказам,

Не плакался: пустите покормиться!

Своим кормлюсь всю жизнь. Моя обида

Откликнется тебе; держись, да крепче!

В Москве бывал, туда дорогу знаю.

Воевода

Москва Москвой; готовься сам к ответу.

В поместье ты, как в омуте, уселся

И думаешь — ты царь, тебе суда нет.

Мы выведем на свежую водицу.

Бастрюков Семен

Меня?

Воевода

Тебя.

Бастрюков Семен

Нет, руки коротки.

Воевода

Длинней твоих. Ты беглых укрываешь,

И зернщиков, и воровское держишь.

Бастрюков Степан

Что ж, батюшка, ты смотришь! Что ж он лает!

Царю челом ударим о бесчестье.

Воевода

Молчи, щенок!

Бастрюков Степан

(бросается на воеводу)

Ах, старая собака!

Его удерживают.

Бастрюков Семен

Царю челом ударим, а покуда

Ты бородой ответишь. Без остатку

Всю выдеру.

(Бросается на воеводу.)

Воевода

Держите их, держите!

Его загораживают.

Облезлов

Семен, уймись! Безлепичное дело

Затеял ты.

Бастрюков Семен

(наступая)

Не я, а он затеял!

Не уступлю, я сам его не хуже.

Голоса

Пречистую, пречистую несут!

Все снимают шапки, некоторые падают на колени. Воевода, Облезлов и их свита уходят в ворота. Бастрюковы Семен и Степан стоят, благоговейно склонив головы.

Действие первое

Сцена первая

ЛИЦА:

Влас Дюжой.

Настасья.

Прасковья, Марья, дочери их.

Heдвига, мамка.

Воевода.

Шут.

Степан Бастрюков.

Резвый, Кубас, Шишига, слуги Бастрюкова

Слуги Дюжова и воеводы; сенные девушки.

Густой сад. Налево терем с выходом и крыльцом; направо баня; в глубине стоячий тын, из которого несколько надолб вынуто; за тыном, когда он разобран, виден берег Волги.

Явление первое

Резвый, Степан Бастрюков в кустах, Кубас и Шишига у разобранного тына.

Резвый

Кубас, Шишига, забирайте тын,

Да разом в лодку, и лежи как мертвый!

Да не дремать! По свисту подымайся;

А по второму ты, Кубас, за весла;

А ты, Шишига, здесь у лазу будь!

Бастрюков

Да поживей!

Кубас

Ты свистни, а мы смыслим.

Перед тобой, как лист перед травой!

Загораживают тын.

Бастрюков

Спасибо вам, робята! Услужили!

Резвый

Кому ж служить, как не тебе, боярин!

Одно и дело веселить да тешить

Тебя, Степан Семеныч.

Бастрюков

Да еще бы!

Потоль и тешиться, пока живется.

Ведь однова живем на свете белом.

Не в чернецы ж идти! Теперь забота

Одна в уме; одно и сплю и вижу,

Как Марью Власьевну достать.

Резвый

А мы-то!

Да нас и хлебом не за что кормить,

Коль мы тебе забаву не доставим.

Да будь она за тридевять замками,

За тридесять морями — мы достанем.

Вчера всю ночь работали, пилили

Сосновый тын, шесть игол вынимали,

Да и опять поставили, как было.

И разберем и заберем в минуту

Широкий лаз, хоть тройкой поезжай.

Бастрюков

А крепко Влас живет.

Резвый

На всем посаде

Ни у кого нет выше городьбы:

Казну блюдет.

Бастрюков

Ну, мы казны не тронем.

Резвый

А дочерей уж не взыщи. Боярин,

Никак, идут. Схоронимся до время.

Бастрюков

Куда ж?

Резвый

Вот баня!

Бастрюков

Ну, и ладно!

Уходят в баню.

Входят Прасковья Власьевна, Марья Власьевна, Heдвига; сенные девушки вносят ковры, подушки и разное шитье.

Явление второе

Недвига, Прасковья и Марья Власьевны, сенные девушки.

Марья Власьевна

Нам в терему и тесно да и душно,

Жара, как в бане, а тебе и любо,

Коль у тебя в Петровки стынет кровь.

Ты старая; тебя не манит лето

На волюшку, на шелковы луга,

В тенистый бор, где белым днем потемки,

В зеленый сад, где алый цвет цветет,

Где вишенье, орешенье назрело,

И налилось, и ждет девичьих рук.

Мы не старухи, нам без печки жарко,

Не больно мил нам нов-высок терем.

Недвига

Ну, в сад так в сад; мне все равно, старухе.

Марья Власьевна

Что терем, что тюрьма — одно и то же.

Недвига

Ну будь по-вашему. Вот здесь и сядем.

Садятся; молчат.

Ох, не люблю, когда молчат! В молчанки

Мы, что ль, играть сошлися! Нуте, девки,

Повеличайте молоду княжну.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: