![]() ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Часть первая ПРИБЫТИЕ 6 страница– Об этом я тоже подумала. Быстро не получится. – Но ведь ты будешь им помогать! Разве ты не понимаешь? Помогать им разрушать наш мир. – Глаз! Я люблю учиться и учусь быстро. Подумай: здешние кухни – лучшее место, где я могла бы затаиться в Умбриэле. Именно тут мы сможем отыскать подходящую возможность навредить здешним владыкам. Особенно при том, что у нас не так много времени. – Да, – кивнул Светло-Глаз. – Это понятно. А как же я? – Повторяй за мной. Обращайся ко мне время от времени, будто что-то хочешь доказать или подсказать. Записывай мои слова в книгу. – А вот этот? – Он ткнул пальцем в хоба. Девушка внимательно посмотрела на глазастого уродца. – Люк! – приказала она. – Принеси мне те бело-зеленые ветви с дальнего конца стола. – Да! Люк понял! – воскликнул хоб, запрыгивая на стол. Он пробежался туда и обратно в мгновение ока и протянул Аннаиг пучок листьев. – Итак, – принялась диктовать девушка. – Что мы имеем? Побеги фенхеля. Их настой снимает вздутие живота. Также можно использовать как припарки при воспалении глаз. Она так увлеклась, что совсем забыла, где находится, и очнулась, лишь когда возвратилась Слир. – Пришло время учиться готовить, – сказала серокожая. Аннаиг протерла глаза и кивнула. Потом махнула рукой в сторону стоящего неподалеку оборудования. – Расскажите мне о дистилляции сущностей. Я хочу знать, как это… – Нет-нет, крошка! – Слир издала короткий неприятный смешок. – Начнем мы не с этого. Начнем мы с очагов и печей.
– Тут же нет никакого огня, – жаловалась девушка несколько минут спустя, когда крутила горячее металлическое колесо, заставляя вращаться вертел. – Еще немножко, – не слушая ее, руководила Слир. – Это свинина? – спросила Аннаиг. – Пахнет, по крайней мере, очень похоже. – Это еда для рабочих и слуг во дворце лорда Приксона. А им, следует тебе запомнить, не нравится подгорелое, как любит челядь из особняка лорда Ороя. Еще чуть-чуть, и можешь приказать скампу сходить туда, чтобы снять пищу. Аннаиг продолжала трудиться с колесом. Пот лил с нее градом; казалось, она работает без сна и отдыха уже целую вечность. – Что ты имела в виду, когда говорила, что здесь нет огня? – неожиданно спросила Слир. – Что? Ах да! У вас тут только раскаленный камень. А огонь – это когда что-то сгорает. Дерево, бумага… Да мало ли что! – А! Я, кажется, поняла! – Слир наморщила лоб. – Когда вспыхивают капли жира – это огонь! Точно! Но зачем нужно готовить над горящим деревом? Если мы станем так поступать, то все деревья в Спирали Края исчезнут дней за шесть-семь. – Тогда отчего скалы становятся горячими? – Они просто горячие. – Данмер пожала плечами. – Горячие, и все тут. Все! Отправляй скампа! Она указала на большую металлическую полусферу, прикрепленную к балке под сводом пещеры. Остроухий скамп проворно вскарабкался по стропилам и перекладинам над раскаленными печами, выдвинул поддон, который должен был защитить жарящуюся тушу от излишнего жара, и подвел ее ниже борова. Аннаиг еще раз налегла на ворот, и вертел точно вошел в пазы полусферы. – Так! – кивнула Слир. – Огня теперь в самый раз. Что можно еще туда добавить? Что мы можем готовить медленно? – Ну, не знаю… Например, протушить вон те красные корнеплоды. – Хелш? – На миг женщина вроде бы удивилась, но справилась с чувствами очень быстро. – Да. Можно. – И еще вот эти небольшие птицы. Думаю, их можно было бы поджарить. – Поджарить здесь? Тогда нам придется направить их в особняк Ороя. – Да. Я помню: им нравится подгорелое мясо. – Точно! Аннаиг показалось, что Слир сейчас улыбнется одобрительно, но данмер сумела остаться невозмутимой. – Продолжай, я погляжу, – приказала она. Вот так девушка и трудилась оставшуюся половину дня. Тушила, жарила, подсушивала… Несколько часов показались долгими, как несколько дней. Наконец Слир отвела ее в темную спальню с двумя дюжинами циновок на полу. На столе стоял котелок, тарелки, рядом с которыми лежали ложки. Аннаиг, едва переставляя дрожащие от усталости ноги, уселась на лавку там, где показала ей серокожая наставница. В котелке оказалось незнакомое мясо, тушенное с бобами, горячее и острое. А еще самое вкусное из того, что девушка ела когда-либо в жизни. – Когда утолишь голод, советую поспать, – сказала Слир. – Через шесть часов тебе снова идти на работу. Аннаиг безучастно кивала, а потом вдруг вспомнила о Светло-Глазе. – Они забрали твоего друга, – отвечала данмер. – Что?! Куда? – Не знаю. Но совершенно очевидно, что он ничего не смыслит в кулинарии. А еще кое-кто заинтересован выяснить его способности и умения. – А когда он вернется? На лице Слир промелькнуло сочувствие. – Думаю, никогда. С этими словами она ушла, а девушка склонилась над тарелкой и расплакалась. Утерев последние слезы, Аннаиг вытащила кулон и раскрыла его. – Найди, найди Аттребуса, – прошептала она. – Любой ценой найди…
Светло-Глаза мучил вопрос: что с ним станет после смерти? Изначально предполагалось, что души аргониан принадлежат Хист – когда один умирает, его душа переходит к дереву, чтобы воплотиться снова. При обычных обстоятельствах это казалось вполне разумным. У каждого на самом дне сознания хранятся воспоминания о запахах и вкусах, мелькают смутно знакомые образы и ощущения, которых они сами не испытывали. Собственно, даже понятие «время» не переводилось с имперской речи на язык обитателей Чернотопья. Для аргониан самое трудное в изучении имперского заключалось в различии глаголов по временам: четкое указание на последовательность событий не казалось им важным, они предпочитали целостное мироощущение. Для народа, обитающего в Чернотопье, рождение и смерть представляли собой единое событие. Вся жизнь, да и вся история тоже – не что иное, как один миг. Отказавшись от этого понимания, прочие народы Нирна создали иллюзию линейного движения от прошлого к будущему и назвали ее временем. И вот теперь Умбриэль нарушил привычное понимание вещей. Светло-Глаз утратил связь с городским деревом. Теперь, если он умрет, куда отправится его душа? Неужели на переработку, станет пищей для того инжениума, о котором рассказывал Вемреддль? Сколько уже душ аргониан забрал проклятый остров? Следует ли из этого, что они вырваны из вечного цикла рождений и смертей? Или существует еще один, всеохватывающий цикл, в котором аргониане лишь небольшая часть, следующая своим путем? Он решил прекратить размышлять о возвышенных вещах, чтобы не лопнула от перенапряжения голова, и сосредоточиться на земных – простых и понятных. Истина состояла в том, что его подхватило заклинание, сотворенное Аннаиг при помощи алхимического состава, и принесло на Умбриэль. Почему так вышло? Да кто же его знает? К счастью, в пещеру, где он размышлял в одиночестве, вошли. Вновь прибывший оказался невысоким костлявым человеком, похожим на выходца из нордлингов – гладкие белые волосы, кожа цвета слоновой кости, пронизанная тонкими венами. Но что-то в очертаниях черепа и сутулой фигуре с покатыми плечами безошибочно указывало на чуждость, инородность этого создания. На нем были черные штаны и жилетка, а поверх них оливковый кафтан. Человек оглядел Светло-Глаза с ног до головы и заговорил на каком-то тарабарском наречии. Когда аргонианин промолчал в ответ, всем видом показывая непонимание, незнакомец сунул руку в карман и извлек маленький пузырек из непрозрачного стекла. Сунув склянку в руки Светло-Глазу, он знаками показал, что тот должен выпить зелье. Ящер вначале отнесся к предложению с опаской, но, рассудив, что убить его могли уже не раз и причем более простыми способами, опрокинул содержимое бутылочки в рот. Ведь если он до сих пор жив, значит, он кому-то очень нужен здесь, на острове. На вкус жидкость оказалась как горелая апельсиновая кожура. Мужчина подождал немного, затем откашлялся и спросил: – Теперь ты меня понимаешь? – Да, – кивнул Светло-Глаз. – Тогда я перехожу прямо к сути. Мы заметили, что ты представляешь собой доселе неизвестную породу живых существ. По крайней мере, не известную мне, а у меня очень долгая память и большой опыт. – Я аргонианин. – Это лишь название. Я его не знаю. – Так зовется моя раса. – И это слово мне не знакомо. – Маленький человек поднял голову, внимательно оглядывая ящера. – Ты прибыл извне? Ты не из Умбриэля? Это верное утверждение? – Я местный, из Тамриэля. – Еще одно бессмысленное слово. Ты меня удивляешь. Здесь Умбриэль и ничего более. – Ваш Умбриэль сейчас находится в моем мире. Он летит над моей страной, Чернотопьем. – Чернотопье? Оно меня мало интересует. Ну, разве что чуть-чуть, если поможет изучить и понять тебя. Знаешь, что меня интересует сейчас? Какой частью Умбриэля ты станешь. – Не понимаю. – Ты не первый, кто попал к нам извне, но первый с таким телом. Поэтому Умбриэль должен изучить тебя и запомнить – вдруг появятся иные, похожие на тебя. Мы будем знать, как их использовать. А начнем с тебя. – А если я окажусь для вас бесполезен? – Тогда мы не можем разрешить Умбриэлю изучать тебя. Мы извлечем внутреннюю сущность из твоего тела и используем ее, а тело отправим обратно, туда, откуда оно явилось. – А почему бы не разрешить мне просто уйти? Верните меня на Тамриэль. Зачем убивать? – Души слишком ценны для нас, мы не можем позволить себе потерять хотя бы одну. Поэтому расскажи мне о своем теле. – А что рассказывать? Я такой, каким вы меня видите. Ни больше ни меньше. – Ты своего рода дейдра? – Вы знаете, кто такие дейдра? – Светло-Глаз разинул рот от удивления. – Тот человек, с которым мы говорили раньше, не знал. – А кто он такой, чтобы знать о дейдра? – пожал плечами беловолосый. – Мы видели дейдра раньше, но сейчас на Умбриэле нет ни одного из них. Итак, ты дейдра? – Нет. – Это хорошо. Очень хорошо, поскольку многое упрощает. Гребень на твоей голове и шее… Для чего он служит? – Ни для чего. Он делает меня красивее в глазах существ моей расы, я так думаю. Больше, пожалуй, ни для чего. Но я за ним ухаживаю. – А перепонки между пальцами на руках? – Для плавания. – Плавание? Что это? – Ну, я двигаюсь в воде. На ногах есть тоже перепонки между пальцами. – Ты двигаешься в воде? – Человек поморгал задумчиво. – Довольно часто. – Ниже поверхности? – Да. – Как долго ты можешь оставаться под водой? Как часто тебе нужно вдыхать воздух? – Если потребуется, я могу вообще не всплывать и дышать на глубине. – Отлично! – улыбнулся тощий. – Ты меня уже заинтересовал. Умбриэль нуждается в существах, подобных тебе. Светло-Глаз переступил с ноги на ногу, не понимая, о чем идет речь, и промолчал, хотя множество вопросов крутились у него на языке. – Клоака Сущности. Да… Я думаю, ты был бы очень полезен в Клоаке Сущности. Но давай продолжим нашу беседу. Что касается твоей кожи, это ведь чешуя, не правда ли?
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|