Эволюция или развитие ландшафта

Вопрос о причинах или движущих силах развития ландшафта принципиально ясен. Бесспорно, что ландшафты подвержены необратимым изменениям под воздействием внешних космических и тектонических сил. Однако этот факт не объясняет сущности развития ландшафта как процесса саморазвития.

Способность саморазвития доказывается тем, что ландшафт поступательно изменяется и без вмешательства внешних факторов, при их постоянстве. Это было ясно еще В.В. Докучаеву, который утверждал, что такой природный комплекс, как озера «носит в себе зародыши своей будущей смерти», даже при постоянстве стока и др. внешних условий оно постепенно мелеет, расход воды на испарение начинает превышать приход, и в конце концов озеро неизбежно исчезает, т. е. превращается в комплекс другого типа (болото, солончак).

Сущность внутренних противоречий как движущей силы развития геосистемы состоит в том, что ее компоненты в ходе взаимодействия стремятся прийти в соответствие между собой, т. е. система стремится к равновесию, но это равновесие может быть только временным, относительным, так как сами компоненты его нарушают. Один из самых активных компонентов – биота. Стремясь наиболее полно приспособиться к среде, биота в тоже время вносит изменения в результате своей жизнедеятельности. Таким образом, биоте опять приходится перестраиваться, приспосабливаясь к ею же измененным условиям, в результате постепенно перестраивается вся система.

Саморазвитие ландшафта протекает относительно медленно и редко выражено «в чистом виде», ибо на него накладываются изменения, вызываемые внешними воздействиями. Внешние процессы нарушают закономерный ход развития (саморазвития) ландшафта, могут повернуть его вспять и вовсе пресечь.

«Механизм» развития ландшафта состоит в постепенном количественном накоплении элементов новой структуры и вытеснении элементов старой структуры. Этот процесс приводит к качественному скачку – смене ландшафтов. Б.Б. Полынов и Л.С. Берг обратили внимание на то, что в ландшафте могут быть представлены разновозрастные элементы. Б.Б. Полынов различал в ландшафте элементы «реликтовые» (сохранились от прошлых эпох и указывают на историю ландшафта); консервативные – те, которые наиболее полно соответствуют современным условиям и определяют современную структуру ландшафта; прогрессивные – наиболее молодые, которые указывают на тенденцию дальнейшего развития ландшафта, служат основанием для прогноза. Прогрессивные элементы – появление лесных участков в степи, талого грунта в области многолетней мерзлоты и т. д.

Процесс развития ландшафта наиболее отчетливо проявляется в формировании его новых морфологических частей, возникающих из едва заметных фациальных микрокомплексов (промоины, талый грунт, участков заболачивания в понижениях).

Однако чтобы трансформировалась вся морфологическая структура требуется длительное время. Таким образом, картина развития складывается из перемен, обусловленных переплетением внутренних и внешних стимулов. В ходе развития на прогрессивное движение накладываются ритмические колебания и регрессивные сдвиги.

Понимая всю условность деления развития ландшафтных комплексов на прогрессивное и регрессивное, все же их разграничение представляется желательным и должно основываться на учете трех не просто взаимосвязанных, а корректирующих друг друга критериев: нарастание или уменьшение биологической продуктивности, усложнение или упрощение структуры, рост или снижение стабильности (устойчивости).

Прогрессивное развитие ландшафтного комплекса характеризуется нарастанием его биологической продуктивности с одновременным усложнением структуры и ростом стабильности. Таков ход развития типов ландшафта в направлении: пустыня – полупустыня – степь – лесостепь (саванна тропиков). Лесостепь – заключительная стадия прогрессивного ряда развития. С нею совпадает ось оптимизации ландшафтов, отличающаяся максимальной для умеренного пояса биологической продуктивностью, высокой сложностью структуры (дифференциация ландшафта на две резко контрастные группы биогеоценозов – лесную и степную) и климатической устойчивостью (Миль- ков Ф.Н., 1980). Переход лесостепного типа ландшафта к лесному следует рассматривать как регрессивное развитие, а в смене лесного ландшафта лесостепным видеть пример прогрессивного развития. Регрессивным является развитие ландшафтов в направлениях: лес – болото; лесостепь – степь – полупустыня – пустыня.

В региональном аспекте прогрессивным следует считать развитие комплексов в сторону оптимума-ландшафта. Один и тот же процесс в разных региональных условиях может определять различную направленность в развитии ландшафтных комплексов. Например, активные неотектонические поднятия на плоских низменностях, заболоченных на севере и засоленных на юге, обусловливают прогрессивное развитие комплексов, но эти же поднятия на расчлененных возвышенностях приводят к регрессивному развитию, заканчивающемуся образованием овражно-балочного бедленда. Или: понижение уровня Каспийского моря – одновременно фактор прогрессивного развития прилегающих районов Прикаспийской низменности (дифференциация рельефа, рассоление почв, формирование полынно-злаковых группировок) и регрессивного развития усыхающих прибрежных аквальных ландшафтов.

6.4. Возраст ландшафта

Этот вопрос относится к сложным и дискуссионным вопросам. Есть мнение, что возраст ландшафта следует считать со времени формирования новой территории – после выхода ее на поверхность в результате регрессии моря или отступания ледникового покрова. Однако если платформа существует с архея, то совершенно не значит, что ландшафты здесь архейского возраста. Даже на территории, освобожденной ото льдов только 10–15 тыс. лет назад, ландшафты не раз сменялись вследствие трансформаций климата, которые вели за собой смещение ландшафтных зон.

Таким образом, возраст ландшафта нельзя отождествлять с возрастом его геологического фундамента или с возрастом суши, на которой он развивался. Совпадение возможно лишь в том случае, когда ландшафт формируется на молодых участках морского дна. На таких территориях еще не успели смениться ландшафты, и мы наблюдаем первичные процессы их формирования.

Теоретически возраст ландшафта определяется тем моментом, с которого появилась его современная структура. Практически установить этот момент очень сложно. Основная проблема заключается в том, что новая структура сменяет старую постепенно, а не внезапно.

Качественный скачок также имеет определенную продолжительность. На протяжении долгого времени «старый» и «новый» ландшафт сосуществуют, они как бы перекрываются. Даже после резких перемен между ними сохраняется преемственность – элементы прежнего ландшафта переходят по наследству новому ландшафту; полностью переходит – геологический фундамент и морфологические черты рельефа, долго сохраняются также реликтовые почвы и биоценозы.

Признавая структуру основным критерием при определении возраста ландшафта, мы оказываемся опять перед вопросом: что же принять за точку отсчета – время появления элементов новой структуры или время, когда сложилась современная структура. В любом варианте ответ будет слишком формальным, в нем не найдет отражение стадиальность развития ландшафта.

Всякий ландшафт переживает две стадии в своем развитии:

1) стадия формирования;

2) стадия устойчивого развития (эволюционного)

Первая стадия протекает быстро – в начале ландшафт характеризуется быстрой изменчивостью и носит черты молодости и несложившейся структуры: несформировавшиеся биоценозы, слабо развитые почвы, малорасчлененный рельеф, неразработанная гидрографическая сеть. Постепенно компоненты ландшафта приходят в равновесие друг с другом, территория морфологически дифференцируется, ландшафт образует черты устойчивой структуры – достигает зрелости.

Здесь ландшафт переходит во вторую продолжительную стадию развития, основной процесс – процесс саморазвития.

Таким образом, понятие «возраст ландшафта» распадается на две части: возраст первичных элементов современного ландшафта в недрах прежней структуры и возраст современного ландшафта в буквальном смысле слова – как сложившегося устойчивого образования.

Как определить возраст ландшафта? Какие его признаки? Одним из важных индикаторов при этом является почва. Зрелый почвенный профиль служит как бы «памятью ландшафта» и свидетельствует об относительной устойчивости всех факторов, под влиянием которых эта почва сформировалась. Хотя существуют и другие взгляды на определение возраста современных ландшафтов – есть предложение определить его по другим компонентам.

Таким образом, вопрос о возрасте ландшафта нельзя считать вполне решенным. Впрочем, практически, не так важно точно установить «день рождения» ландшафта, как важно выяснить устойчивые современные тенденции и закономерности развития и таким образом создать предпосылки для разработки прогноза его дальнейшего пове- дения.

6.5. Геоэкологический анализ ландшафтов Беларуси

Задачи геоэкологического анализа – выявление многообразных экологических функций ландшафтов, выражающихся в степени проявления и направленности различных природных процессов, определение экологического потенциала (Исаченко, 1991), экологического состояния, устойчивости ПТК к техногенным нагрузкам. Подобный анализ выступает необходимой предпосылкой синтеза, важнейшим результатом которого выступает геоэкологическая оценка любого региона. Вначале рассмотрим закономерности переноса и аккумуляции твердых веществ.

Одно из важнейших условий проявления этого процесса – структура элементарных ландшафтов (ЭЛ) внутри ПТК разного ранга. Существует карта ЭЛ Беларуси (А.А Хомич), подсчет площадей по которой показал, что в возвышенных ландшафтах преобладают элювиальные ЭЛ (78,5 %), удельный вес которых более высок в лессовых (95,8 %), наиболее низок в камово-моренно-озерных ПТК (41,0 %).

Супераквальные занимают 11,6 % площади, субаквальные – 4 %. В средневысотных ПТК доминируют элювиальные – 60 % (максимально распространены в моренно-озерных (74,0 %), минимально в моренно-зандровых (46,0 %) и супераквальные занимают 23,0 %, достигая максимум во вторичных водно-ледниковых, минимум во вторичноморенных. Субаквальные распространены незначительно (1,0 %).

В низменных ПТК преобладают супераквальные ЭЛ (63,3 %), максимум их в пойменных (86,0), минимум в озерно-ледниковых (31,0 %) ПТК. При этом эллювиальные занимают 25 % площади, – субаквальные – 1,0 %.

Интенсивность перемещения и аккумуляции вещества изменяется в ландшафтах в зависимости от структуры ЭЛ, рельефа, грунтов, распаханности и залесенности. Анализ всех показателей выявил:

– В возвышенных ландшафтах преобладают процессы интенсивного смыва веществ, которые очень ярко проявляются в холмисто-мо-ренно-эрозионных, холмисто-моренно-озерных и лессовых ПТК. Процесс смыва (от 2,5 до 8,8 мм в год) сочетается с аккумуляцией вещества в супераквальных и субаквальных ЭЛ.

– Для средневысотных ландшафтов характерны процессы смыва в сочетании с транзитом и частичной аккумуляцией. Интенсивность смыва – 0,8 мм/год. Вынос осуществляется на 57,0 % территории. Аккумуляция – на 17,0 %. Транзит – во всех ПТК.

– В низменных ПТК типичны процессы слабого транзита при незначительно выраженных процессах выноса (на 20,0 % площади) и аккумуляции (12 %).

Анализ ПТК показал, что:

– наиболее высокой способностью к выносу веществ обладают холмисто-моренно-озерные, холмисто-моренно-эрозионные, лессовые с господством элювиальных ЭЛ и интенсивным поверхностным смывом;

– максимальная способность к накоплению у камово-моренно-озерных, водно-ледниковых с озерами, пойменных ПТК с высоким весом супераквальных и субаквальных ЭЛ и значительность сохранения естественной растительности.

На основании рассмотренных закономерностей можно определить состояние и устойчивость ПТК, а также дать экологическую оценку ландшафтов Беларуси.

Экологическое состояние понимается как способность ПТК выносить продукты поверхностного смыва. Оно характеризует соотношение процессов выноса и аккумуляции вещества.

Проведенные подсчеты показали, что возвышенные и средневысотные ландшафты характеризуются как экологически благоприятные, а низменные – как неблагоприятные. При этом самая неблагоприятная экологическая ситуация отмечена в пределах пойменных ПТК.

С процессами смыва и аккумуляции вещества связан еще один показатель – устойчивость ПТК к сельскохозяйственным нагрузкам. Расчет по специальной формуле показал, что по степени устойчивости к сельскохозяйственным нагрузкам все ландшафты Беларуси можно разделить на 4 группы.

I. К группе наиболее устойчивых (53 % Беларуси) относятся два ландшафта – камово-моренно-озерные, пойменные, вследствие широкого распространения супераквальных и субаквальных элементов ландшафтов и высокой степени сохранности естественной расти- тельности.

III. К группе неустойчивых относятся камово-моренно-эрозионные, моренно-озерные, вторичноморенные. В этих ПТК вынос вещества уменьшается за счет снижения глубокого расчленения рельефа.

IV. Наибольшая степень неустойчивости – у ландшафтов из группы возвышенных – холмисто-моренно-эрозионные, лессовые, хол-мисто-моренно-озерные. Для этих ПТК характерна большая распаханность, интенсивный вынос вещества.

Все остальные ландшафты, образующие самую многочисленную группу из средневысотных и низменных ПТК, характеризуются как слабо устойчивые (II).

Сопоставив показатели экологического состояния и устойчивости ПТК, можно получить интегрированную экологическую оценку ландшафтов Беларуси, содержащую 3 ступени.

I. Ландшафты экологически благоприятные и устойчивые к сель-скохозяйственным нагрузкам (25,8 %) – к ним относятся ПТК из группы средневысотных – моренно-зандровые, моренно-озерные, вторичные водно-ледниковые.

II. Ландшафты экологически благоприятные, но неустойчивые (около 30 %) представлены возвышенными ландшафтами севера и центра Беларуси.

III. Ландшафты экологически неблагоприятные, но устойчивые – низменные ПТК, преимущественно юга республики (остальная площадь).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: