Эксклюзивная новость из первых рук

Эта эмоциональность, помноженная на избыточный патриотизм, особенно ярко проявилась в репортажах Каглиано Нето с чемпионата мира 1938 года, проходившего во Франции. То были первые в истории репортажи, пришедшие в Бразилию с другого континента: из-за океана. Да еще с чемпионата мира!

В каждом из них Каглиано трагически умирал и тут же вдохновенно воскресал. Все соперники Бразилии были для него личными врагами. Каждый их удачный прием, точный удар или победа в каком-то игровом эпизоде сопровождались его яростными проклятиями, каждый свисток судьи за нарушение, допущенное кем-либо из бразильских игроков, мгновенно интерпретировался Каглиано как «антибразильский заговор», как «происки черных сил», как «подлый выпад», как «гнусная ошибка» или «вопиющее свидетельство полной некомпетентности судьи».

Эти пронизанные истеричным ультрапатриотизмом репортажи, воспламеняли далекую родину, жадно прильнувшую там, за океаном, к своим приемникам. Вместе с Каглиано торсида возмущалась и ликовала, рыдала или хохотала. Вместе с ним винила во всех неудачах «наших ребят» этих «продавшихся судей» и «заговорщиков» из числа организаторов чемпионата, пытавшихся посягнуть на репутацию и честь «нашей Великой Бразилии».

Это извержение патриотических эмоций достигло апогея в проигранном бразильцами 1:2 полуфинальном матче со сборной Италии, состоявшемся 16 июня в Марселе. Из-за травмы, полученной в четвертьфинале, не смог выйти на поле лучший игрок сборной Леонидас. То есть, он, может быть, и попытался бы сыграть, но тренер решил «поберечь его для финала».

Это была роковая ошибка! В отсутствие главного бомбардира бразильская команда cразу же после начала матча уступила соперникам инициативу, играла далеко не лучшим образом, а затем даже позволила итальянцам открыть счет. 1:0...

Что там только в эти минуты ни говорилось в адрес швейцарского судьи Вютриха! В каких пороках и преступлениях его не обвинил страдающий, рыдающий, захлебывающийся от негодования репортер! А когда в ворота бразильцев был назначен «этот абсурдный пеналь», негодование Каглиано стало просто вулканическим. Тем более, что «пеналь» действительно был далеко не бесспорным: да, конечно, бразилец Домингос действительно ударил итальянского нападающего Пиолу ногой в своей штрафной площадке, в этом сомнения не было.

Но!.. Но позвольте, уважаемые сеньоры! Ведь это случилось в тот момент, когда мяч был вне игры: он улетел за ворота, и бразильский вратарь побежал за ним, чтобы ввести его в игру ударом от ворот. Как и положено правилами.

И именно в этой паузе и произошло нарушение.

Бесспорно, Домингоса следовало строго наказать. Может быть, даже удалить с поля! Но давать в такой ситуации пенальти, видимо, было не самым точным решением!

До сих пор в бразильской футбольной литературе данный инцидент приводится как самый вопиющий пример судейской необъективности и произвола, непосредственным образом отразившийся на судьбе сборной команды страны.

«Абсурдный пеналь» был забит, счет стал 0:2, потом бразильцы один мяч отквитали, но поединок был проигран. И это означало прощание с мечтой о богине Нике.

В Рио к тому времени наступила уже глубокая ночь, страна погрузилась в траур, улицы и площади опустели: народ оставил бары и кафе, где торседорес все вместе слушали репортаж, повинуясь неистребимой в этой стране страсти к сопереживанию. И в этот момент, работавший в паре с Каглиано, но в студии в Рио-де-Жанейро Ари Баррозо вдруг выдал в эфир потрясший всю страну призыв:

«Внимание, внимание! Через полчаса мы передадим сенсационное сообщение о только что закончившемся матче Италия — Бразилия! Это будет потрясающая новость!»— говорил, точнее, кричал с надрывом, со сдержанным рыданием в голосе Ари.

Вся Бразилия встрепенулась, кто уже уснул, был разбужен. В домах загорелись огни, пронзительно зазвенели телефоны:

«Включайте радио «Тупи»! Немедленно включайте! Слушайте, что говорит Ари!» — нервно предупреждали друг друга бразильцы.

И через полчаса Ари торжественно провозгласил потрясенной родине:

«Сеньоры слушатели! Радио «Тупи» из Рио-де-Жанейро с радостью сообщает вам эксклюзивную новость из первых рук: результат матча Бразилия — Италии был только что А-НУ-ЛИ-РО-ВАН! Повторяю: итог матча отменен, это произошло после того, как швейцарский судья признал свою ошибку при назначении пенальти Домингоса против Пиолы! ФИФА тут же исправила эту ошибку решением переиграть матч. Переигровка состоится послезавтра, поэтому наш «Черный диамант» Леонидас сможет в ней участвовать, и... да здравствует Бразилия!»

Сразу же после этого улицы Рио заполнились людьми.

Торседорес бросались друг другу в объятия, подравляли и обнимали знакомых и незнакомых. Началась массовая эйфория, психоз нервного восторга, на улицах танцевали и пели.

В спешно открывавшихся барах рекой хлынуло пиво и вино. Веселье продолжалось всю ночь.

...А утром потрясенные бразильцы читали в газетах на первых полосах: «Не подтвердились вчерашние слухи о переигровке матча Бразилия — Италия! В подписанном судьей протоколе матча не содержалось никаких замечаний об ошибочности назначения пенальти. Победа Италии утверждена ФИФА».

Репортаж с крыши

Когда человек болеет за одну команду, он начинает враждовать с поклонниками другой. В Бразилии вследствие присущего этой нации взрывного и горячего темперамента противостояние торсид издавна обрело гипертрофические формы, зачастую доходя до жестоких побоищ и даже убийств. Эта прискорбная традиция сохранилась до наших дней. Я уже упоминал о монументальной драке, ознаменовавшей первый матч национального чемпионата в августе 1995 года, в которой участвовали тысячи торседорес и завершившейся гибелью одного из болельщиков и ранениями сотни других.

А вот — более «свежий» пример: в октябре 1996 года некий Сальвадор Феликс да Силва, видимо, столь же темпераментный как Ари Баррозо болельщик «Фламенго», после поражения своей команды со счетом 1:4 от «Васко да Гама» убил своего друга (друг-то он, конечно, друг, но ведь он болел за «Васко»!..) Северино Лауриндо да Силва. Убил четырьмя (по количеству пропущенных голов) выстрелами в упор.

Полицейским же убийца сказал, что не смог перенести насмешек Северино, и не жалеет о том, что убил его, хотя они с Северино были друзьями всю жизнь, начиная с детства, когда вместе играли в команде города Сапу на северо-востоке страны.

Такая уж она, эта страна Бразилия... И чему тут удивляться, когда узнаешь, что в конце тридцатых годов директорат клуба «Васко-да-Гама» запретил Ари Баррозо доступ на клубный стадион «Сан-Жануарио». Из-за того, хотите верьте, хотите нет, что Ари в своих репортажах слишком уж сильно хвалил «Фламенго»и критиковал «Васко»! (У нас, по-моему, нечто похожее тоже имело место во взаимоотношениях руководства «Спартака» с некоторыми изданиями и журналистами).

Запрет этот последовал накануне одного из решающих поединков на «Сан-Жануарио», где хозяева поля должны были играть с «Флуминенсе». Если бы играл «Фламенго», Ари смог бы проскочить на стадион со своей командой. А тут — «Флу».

Но репортаж-то в любом случае должен выйти в эфир. Как же быть?

Ари не растерялся: он забрался на крышу соседнего здания, возвышавшегося над трибунами, и наблюдая матч через бинокль, провел-таки репортаж!

Его страсть к любимому клубу была столь неукротимой, что когда в 1944 году «Фламенго», выиграв в очередной раз чемпионат Рио, вдруг продал своего лучшего игрока Домингоса да Гия «Коринтиансу», именно Ари стал инициатором покупки другой футбольной звезды, которая могла бы прикрыть образовавшуюся брешь.

Ари самолично отправился на специально нанятом самолете в Парагвай, разыскал там полузащитника Модесто Бриа, о мастерстве которого ходили восторженные слухи, и привез его в Рио. Этот героический поступок особенно высоко оценили те, кто знал, что Ари всю жизнь панически, смертельно, до полной потери сознания не переносил воздушных путешествий и всегда стремился под любыми предлогами избегать их.

Может быть, самым фантастическим из его репортерских подвигов стал репортаж с южноамериканского чемпионата 1942 года, проходившего в Монтевидео. Наш герой работал тогда на радио «Тупи». А конкурирующая радиостанция «Майринк Вейга» сумела обскакать хозяев Ари и приобрела эксклюзивные права на трансляцию репортажа о матче Бразилия — Аргентина.

«Тупи» всеми правдами и неправдами пыталась прорваться через эту «блокаду». Обсуждались и опробовались все варианты, включая самые невероятные. С учетом уже имевшегося у Ари опыта были обследованы крыши всех окружавших стадион домов, но, увы, ни один из них не был достаточно высоким, чтобы можно было видеть оттуда, что происходит на поле знаменитого столичного стадиона «Сентенарио».

Что же делать? Ари и тут нашел выход: он отправился в Буэнос-Айрес. Слава богу, аргентинская столица расположена рядом с Монтевидео — на другой стороне широкого устья Ла-Платы. И паром туда ходит регулярно. Там, в Байресе, Ари снял квартиру с телефоном, потом вернулся в Монтевидео и объявил готовящейся к поединку команде и болельщикам, что «Тупи», невзирая ни на какие препоны, проведет-таки репортаж. Никто этому не поверил.

Незадолго до матча Ари исчез. Он вернулся тайком в Буэнос-Айрес, в снятую заранее квартиру, заказал с квартирного телефона разговор с Рио, уселся перед радиоприемником, транслировавшим матч из Монтевидео, и... начал по телефону вести свой репортаж на Бразилию. Он… слушал и пересказывал своими словами «легальный» репортаж радио «Майринк Вейга», который вел со стадиона «Сентенарио» его коллега и конкурент Одувалдо Гоцци.

Ари до того вошел во вкус, что стал даже украшать свою скороговорку вымышленными деталями, которые он якобы наблюдает в эти минуты: он говорил о реакции болельщиков на трибунах, о поведении игроков, о нервных жестах тренеров на скамейке запасных.

В те моменты, когда в ворота влетали голы, Ари играл на своей губной гармошке, кричал в экстазе, если гол был бразильским, возмущался происками «продавшегося судьи», когда голы были аргентинские. А поскольку для «страховки» Ари со второго радиоприемника слушал еще и местное аргентинское радио с репортажем об этом же матче, то однажды он даже умудрился опередить в голевом эпизоде радио «Майринк Вейга».

Это был критический момент игры: при счете 1:1 аргентинцы бросились в атаку. Одувалдо Гоцци к своему несчастью в то мгновение, когда в бразильские ворота влетел второй гол, зачитывал очередную «рекламную паузу», а Ари, подхватив сообщение о голе из эфира аргентинского радио, выдал в собственный эфир свою знаменитую руладу на гармошке и жалобный стон: «Гол в ворота Бразилии!»...

И сделал все это раньше, чем конкурент на радио «Майринк Вейга»!

Такие комические эпизоды хранит история бразильского футбольного репортажа…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: