Человек во Вселенной

Уяснению места и роли человека во Вселенной, то есть в бытии, послужит осмысление понятия "природы человека". Это понятие известно давно, но в современной философии, опирающейся на марксистскую традицию, оно стало главным в деле изучения человека лишь в семидесятые годы двадцатого столетия. До этого времени внимание ученых-марксистов было сосредоточено на изучении сущности человека. Известно, что по определению К. Маркса, "сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность общественных отношений". Однако, в 70-80 годы в советской философии, опирающейся на марксизм, было проведено ряд солидных комплексных исследований человека [2]. В их результате возникло понимание того, что растворение индивида в обществе, осмысление его только через призму общественных отношений приводит к ущербному пониманию человека, исключающему изучение его как личности и индивидуальности. Была признана неправомерность сведения человека к его сущности, то есть к общественным отношениям. Для адекватного теоретического изучения человека была использована категория "существования", то есть в деле изучения человека стали учитываться разнообразные проявления его свойств и качеств, например социальных, биологических, нравственных, психологических и проч. Структурно организованная совокупность конкретных социально-биологических качеств человека стала обозначаться понятием "природы человека", в отличие от более узкого понятия - его сущности. С помощью понятия сущности человека, понимаемой как совокупность общественных отношений, сегодня пытаются выявить лишь наиболее существенные его связи и отношения, определяющие внутреннюю логику его развития [3, С. 237-247].

В определении понятия природы человека, как структурно организованной совокупности социальных и биологических качеств, присутствует "космологическое" содержание, поэтому в качестве синонима понятию "природы человека" можно использовать более древний термин "микрокосм". Но о тождестве их содержания уместно говорить лишь применительно к философии материализма, поскольку в качестве структурных элементов космоса здесь полагают природу, общество и человека, соединяющего в себе два названных первыми элемента бытия. Представление же о космосе в иных философских системах сложнее; соответственно сложнее выглядит и представление о человеке.

Классическое учение о месте человека в мире выработал Аристотель. Его онтология в качестве элементов включает вещество, форму. Специфической формой живого мира мыслитель называет душу. Душа бывает растительной, животной и разумной. Человеческая душа есть органическое единство трех названных душ. Таким образом, человек соединен с природой не только как телесное, материальное существо, но и как существо, обладающее душой, точнее, растительной и животной "частями" своей души. Разумную душу или разум Аристотель полагает в качестве божественного свойства человека. Таким образом, человек органически сочетает в себе все элементы космоса. К этому Аристотель добавляет еще одну, специфическую характеристику человека: он называет человека политическим животным.

Понятие человека как микрокосма, утвердившееся в философии средневековья, фиксирует его особое место во Вселенной, то есть в макрокосме. Человек не часть Вселенной, а ее отражение; он, подобно Вселенной, суть органическое целое; он есть гармоническое соединение миров материального и духовного. Человек, что ясно уже из умозрений Аристотеля, единосущен с Вселенной, благодаря этому он неотрывен от Вселенной и, наконец, как микротеос, он занимает особое место в ней, как бы соединяя Вселенную с Богом.

Деятельность

Представление о субстанции и сущности бытия, данное в главе о философской онтологии, заставляет при осмыслении сущности человека рассмотреть вопрос о его деятельности.

Способность к деятельности не является специфическим человеческим свойством, поскольку деятельность имманентна (внутренне присуща) субстанции. Действует даже электрон; его действие проявляется в отталкивании другого электрона. Специфическими свойствами человеческой деятельности является ее осознанный, разумный характер и несравненно большая степень свободы, а следовательно, и разнообразие. Конечно, человек может действовать и как электрон, например, неосознанно толкнуть другого человека, он может действовать и подобно дрессированному животному - даже в искусстве, собственно человеческом виде деятельности, петь "подобно обученной птице".

Специфика собственно человеческой деятельности в том, что она опосредованна сознанием. В качестве таковой деятельность может быть материальной и духовной. Деятельность называют материальной в том случае, если цель ее, то есть предвосхищение в сознании результат деятельности, - изменение материальных условий человеческого существования или материальной действительности. Среди средств материальной деятельности, материальный, вещественный момент тоже преобладает, поскольку изменение материальной действительности предполагает известную свободу деятеля, степень которой увеличивается благодаря использованию техники, являющейся "мускульной силой человечества", точнее, дополнением к его телесной мускульной силе. Марксизм придавал огромное значение материальной, практической деятельности, видя в ней решающее условие возникновения человека, дальнейшего его прогрессивного общественного развития, поскольку, благодаря материальной деятельности человек не только изменяет внешний для себя мир, но и совершенствуется сам. [3, С. 220-237].

В качестве цели духовной деятельности логично предположить изменение духовной реальности, прежде всего знаний о мире, поэтому в качестве примера духовной деятельности чаще всего называют науку. Первичность материальной деятельности относительно деятельности духовной выглядит весьма сомнительной, поскольку идеальная цель материальной деятельности, являясь по времени первичным и важнейшим элементом ее структуры, представляет собой продукт деятельности духовной, то есть рождается в результате размышлений, носящих характер продолженности во времени. В русле органического мировоззрения вопрос о первичности какого-либо из названных видов деятельности не ставится вообще, поскольку носитель деятельного начала - субстанция или субстанциальный деятель - не принадлежит пространственно-временной реальности. Основными же критериями классификации деятельности здесь служат пространственная и временная формы бытия; содержание материальной деятельности имеет пространственно-временную форму, духовной - временную.

К специфическим видам деятельности относят художественное творчество, то есть деятельность по сознанию и восприятию произведений искусства. Процесс создания идеи художественного произведения и его восприятие носят духовный характер. Однако содержание художественного произведения часто разворачивается в пространственно-временном бытии. Примером этому может послужить архитектурное сооружение, произведение живописи и проч. На этом основании К. Маркс относил искусство к духовно-практической деятельности, то есть к особому ее виду. Однако данная точка зрения выглядит спорной, поскольку искусство создается не для практического использования, а для восприятия, которое носит духовный характер. Даже если содержание произведения искусства выражено в пространственной форме, как в живописи, например, восприятие этого произведения суть сложный процесс постепенного его постижения, процесс, носящий временную форму, то есть психический, духовный процесс. С другой стороны, со стороны автора, художественная деятельность носит творческий характер, то есть, прежде всего, предполагает духовную деятельность по созданию идеи художественного произведения. Сама же идея принадлежит к миру идеальному, не имеет ни пространственно-временной, ни временной формы.

Для уяснения того, что называют процессом создания художественной идеи, да и идеи вообще, приведем знаменитый фрагмент из письма великого композитора (создателя гениальных художественных идей) Моцарта. Моцарт пишет: "Мысли, которые мне нравятся, я удерживаю в голове и напеваю их про себя, по крайней мере, как замечают другие. Если я запоминаю свою мысль, то тотчас же появляются одно за другим соображения, для чего можно было бы употребить такую кроху, чтобы сделать из нее паштет, соображения о контрапункте, о звуке различных инструментов. Это разгорячает мою душу, в особенности, если мне ничего не мешает, тогда мысль все разрастается, и я все расширяю и уясняю ее, пока пьеса оказывается почти готовой в моей голове, хотя бы она и была длинна, так что впоследствии я охватываю ее в душе одним взглядом, как прекрасную картину или красивого человека, и слышу ее в воображении вовсе не последовательно, как она должна потом выразиться, а как бы сразу, в целом. Вот так пирушка! Все изобретение и обработка происходит во мне как в прекрасном сне, но такой обзор всего сразу лучше всего" [22, с. 225]. Обзор "всего сразу" музыкального произведения и есть созерцание ее идеи. Таким образом, согласно признанию Моцарта, он идею художественного произведения видит одним взором, то есть вне пространственно-временных или временных характеристик, хотя содержание этого произведения развертывается во времени. Процесс создания идеи, процесс художественной деятельности носит тоже временную форму.

Отнесение художественной деятельности к духовно-практическому виду деятельности возможно лишь применительно к отдельным, специфическим художественным произведениям, когда мы имеем дело с искусством бифункциональным, то есть имеющим не только художественное значение, но и утилитарно-практическое, например с архитектурным сооружением.

Творчество

Специфика человеческой деятельности ярче всего проявляется в таких ее характеристиках, как творчество и свобода. В природе есть эволюция, следовательно, присутствует момент творчества. Однако в деятельности человека творческий момент проявляется ярче, поскольку в отличие, например от животных, она не связана только с приспособлением к окружающему миру, но носит характер созидательный, как, например, в технике, бескорыстный, как например в искусстве, рациональный, как например в науке. Не случайно, именно творчество мыслится многими философами, как божественное человеческое качество.

Особенно высоко творческий момент в природе человека ставил Н. А. Бердяев. Человек, согласно его философскому мировоззрению, "был создан для того, чтобы стать в свою очередь творцом. Он призван к творческой работе в мире, он продолжает творение мира" [24, с. 21]. В этом смысле человек продолжает дело Бога, но "в отличие от Бога человек нуждается в материале для того, чтобы творить, и в творчество включается элемент, проистекающий из свободы человека. В своем источнике творчество есть взлет, победа над тяжестью мира. Но в результатах, продуктах творчества обнаруживается тяга к низу. Вместо нового бытия создаются книги, статуи, картины, социальные институты, машины, культурные ценности" [24, с. 21].

С утверждением Бердяева о том, что человек не создает нового бытия, приходится согласиться. Из него вытекает, что человеческое творчество способно создать лишь новые, более ценные формы бытия или новые варианты уже известных форм, то есть новые стили в искусстве или новые произведения в уже известном стиле, новые научные теории, объясняющие мир, или новые идеи, развивающие уже известные теории и проч. Человек, таким образом, не ограничивает себя наличным состоянием бытия, а стремится его изменить, совершенствовать, это творческое стремление суть существенное проявление его природы.

Наиболее приближен к божественному творчеству художник. Последний, часто используя минимум материала (вещества), создает целые художественные миры, существующие по своим оригинальным законам, требующие больших духовных усилий для их постижения, существенным образом обогащающие идеальную сферу бытия. Иные задачи выполняет научное творчество. Наука призвана, прежде всего, понять реальное и идеальное бытие; ученый не создает новых законов бытия, а лишь познает их; он создает новую теорию, то есть новое объяснение фрагментов бытия или бытия как целого. Но на основе научного знания человечество способно творить новые формы бытия, ибо научные достижения используются в совершенствовании техники; техника же позволяет изменять природу, создавать "вторую природу". Подобно тому, как ученый открывает человечеству неизвестные законы мира, художник открывает людям ценностные свойства бытия. Простейшим примером, иллюстрирующим эту мысль, может послужить реалистический пейзаж, в котором художник открывает людям красоту обыденного и повседневного.

Специфической формой творческой деятельности является "репродуктивное творчество", в котором субъект творчества не создает нового, но изменяется, совершенствуется сам в процессе деятельности. Главным в репродуктивной творческой деятельности является момент образовательный, в котором на индивидуальном уровне повсеместно проявляется свойственное природе человека стремление к совершенствованию наличного состояния бытия.

Конкретное изобретение делает конкретный человек, благодаря индивидуальным способностям, одаренности. Но какова природа этой одаренности, каковы реальные факторы, способствующие появлению одаренной натуры? В истории философии возникли два противоположных учения, объясняющие природу одаренности, - теория среды и теория наследственности.

Сторонники теория среды настаивают, что гениальное изобретение есть всегда продукт благоприятного стечения социальных условий. По словам Гельвеция, "гений - шедевр случая", то есть благоприятных стечений внешних обстоятельств – политических, экономических, педагогических условий развития. Бурдо обозначил данное объяснение другим афоризмом – автор шедевра в искусстве «Весь мир». Для трилогии «Генрих VI», состоящей из 6043 стихов, Шекспир взял 1771 стих из одной старинной трагедии и еще переделал из другой 2373 стиха. Кое-что дописал, и получился шедевр.

Согласно данной теории в науке небольшие открытия – правило, значительные – исключение (связанное с совпадением многих обстоятельств и, прежде всего, небольшими открытиями). Ньютон необходимо подготовлен Кеплером, Гуком, Галилеем и другими. История изобретения паровой машины есть аккумуляция множества чуть заметных усовершенствований. Данную теорию можно называть коллективистской. Биологическое неравенство одаренности здесь почти приравнивается к нулю.

Столь же категорически высказывается индивидуализм, создающий теорию наследственности (Шопенгауэр, Ницше, Тард, Карлейль). Изобретатель, творец нового – Монблан, возвышающийся над людской массой. По словам Ницше «Я живу в своем собственном доме и никому никогда не подражал».

Однако, при внимательном рассмотрении дела выясняется, что вопрос ложно поставлен. Индивидуалисты преувеличенно подчеркивают прерывный элемент в творчестве, для них любое изобретение есть скачок. Коллективисты утрируют идею непрерывности, аккумуляции, чуть заметных изменений.

Но если мы признаем в развитие одаренности значимость обоих факторов, то нам трудно будет расчленить их совокупное действие в развитии изобретательности, так как их суммарное действие – дает целостное единство, которое лишь отчасти напоминает предков индивидов и образцы для подражания, взятые из окружающей среды.

«Открытия, - говорит Лаплас, - заключаются в сближении идей, которые соединимы по своей природе, но доселе были изолированы одна от другой". Таким образом именно комбинационный дар, богатство и подвижность различных рядов мыслей, гармоническое эстетическое чувство лежит в основе изобретения. И все факторы, способствующие развитию данного комбинирующего дара, могут быть названы способствующими рождению гения.

Свобода

В качестве необходимого условия творческой деятельности следует назвать свободу, органически свойственную природе человека. Только благодаря тому, что человек свободен, то есть, способен совершать действия, независимые ни от чего, он может творить.

Философское учение о свободе воли называется индетерминизмом. Противоположное ему учение, детерминизм, состоит в утверждении, что свободы воли нет, и что каждый поступок наш возникает необходимо, то есть неизбежно должен произойти, согласно законам, которые обусловлены строением природы, общества, нашего тела и нашего характера. Согласно детерминизму, каждое событие имеет причину. При этом под причинностью понимают строение природы, состоящее в том, что каждое событие А возникает необходимо при наличии событий В, С, Д... Порождение, творение, вообще динамический аспект устраняется из понятия причины. Поэтому творчество, как ярчайшее проявление природы человека, данная концепция, фактически, отрицает. Столь же категорически в соответствие с логикой детерминизма должна быть отвергнута личная ответственность человека за его собственные поступки, ибо последние также причинно обусловлены внешними обстоятельствами.

Создание нового в результате человеческой деятельности отрицать трудно, но с точки зрения детерминизма, оно рождается благодаря многообразным и различным сочетаниям воздействий внешней среды на природу конкретного человека. Рождение нового, таким образом, предопределяется средой и какими-то внутренними особенностями человека, а не свободным его творческим порывом. Любопытно, что в каждом конкретном случае детерминизм может объяснить рождение нового специфическими обстоятельствами жизни ученого, художника и проч. Но данное объяснение выглядит теоретически ущербным, ибо оно опирается на основной постулат детерминизма: причина и действие связаны друг с другом законосообразно. А это последнее утверждение еще никто не доказал. Но даже если оно будет доказано, все равно концепция детерминизма не объясняет творчества как стремления к созданию не просто нового, а совершенного, более ценного, достойного человека.

Индетерминизм вполне согласен с тем, что события не возникают сами собой, что каждое из них имеет причину. Но причиной может быть лишь то, что обладает творческой силой. События суть нечто преходящее и исчезающее во времени. Только личности, то есть субстанциальные деятели, являются носителями творческой силы; они творят события как свои собственные проявления; они способны к самосовершенствованию и совершенствованию внешнего бытия, поскольку личность - существо, способное сознавать абсолютные ценности, которые суть добро для всех существ, способных воспринимать и использовать их в деятельности.

Основной довод, приводимый против теории индетерминизма, состоит в утверждении, что если бы не было детерминистической законосообразности природы, невозможна была бы наука. Однако этот довод может быть отвергнут, ибо для возможности науки достаточно, чтобы существовала лишь большая или меньшая правильность связи событий во времени. Чем ниже степень развития деятелей, тем более однообразны, тем более правильны их проявления. Так, например, процессы в неорганической природе, физические и химические, подчинены определенным правилам; однако и здесь это не законы, подобные математическим, а только правила, нарушаемые субстациальными деятелями в некоторых случаях. Поэтому порядок событий, открываемых физикой и химией, имеет обыкновенно характер статистической законосообразности: в ней идет речь о связи событии, производимой правильными проявлениями миллионов деятелей, среди которых, однако, некоторые единицы иногда не подчиняются правилу. Например, статистический характер имеет закон Мариотта, гласящий, что при постоянной температуре объем газа обратно пропорционален давлению, производимому на него.

В органической природе, в жизни растений и животных правильность связи процессов уже менее велика: растения и животные в большей степени проявляют свою свободу и индивидуальное отклонение от правил, чем молекулы воды, атомы кислорода, электроны и т. д. Еще менее можно предвидеть реакцию человека на одни и те же условия, например на переживание им голода сегодня, завтра, послезавтра: свобода человека проявляется в том, что он способен изобретать в этих условиях все новые и новые способы действия.

Смысл жизни

Размышление о природе человека естественно привело нас к проблеме, вынесенной в заглавие параграфа, рассмотрением которой занята "вторая" часть философии, практическая философия или этика, создающая учение о том, что должно быть, то есть проясняющая вопрос о смысле человеческой жизни. Поскольку в первом разделе пособия по методическим причинам этике не уделено достаточного внимания, постольку изучение практической философии начнем с краткой характеристики основных типов этической мысли. Предварительно же отметим, что размышление о смысле жизни находится в органической связи с исканием абсолютного добра, а то и другое носит глубоко личностный характер. Но личность интересует ответ на вопрос о смысле жизни, конечно, данный в конкретной форме, то есть в форме полнокровной жизни. Философия же дает знание о добре и смысле жизни лишь в отвлеченной, теоретической форме. Конкретный ответ на названные вопросы способны дать религия и искусство.

Этическая мысль возникла вместе с философской мыслью вообще. Уже у древних ионийских философов мы встречаем ее зачатки. У софистов, Сократа и его приемников она составляет основное существо их философии. Ту же картину мы наблюдаем и в более поздний, эллинистический период. Можно сказать, что античная философия уже выработала едва ли не все типы этической мысли. В новой философии этические проблемы были точнее сформулированы и логически более очищены, тогда как существо их сохранило связь с традициями античности.

Все разнообразие этических направлений может быть сведено к трем основным типам. По тому, как в них мыслится отношение этического идеала к действительности, различают:

1. Натуралистическую этику, которая выводит высшую цель или высшее благо человека из рассмотрения фактической психологической природы человека.

2. Идеалистическую этику или этику долга, классически выраженную в системе Канта, которая этическое понятие идеала, то есть должного, и само стремление к нему резко противопоставляет всем естественным стремлениям человека и видит в идеале момент, уводящий нас за пределы бытия, то есть категорию духа, независимую ни от каких онтологических понятий.

3. Конкретно-онтологическую этику, которая в этическом стремлении усматривает обнаружение высшего онтологическою начала в человеке и рассматривает его как производное от духовной сущности бытия.

Натуралистическая этика исходит из факта основного стремления человека и пытается объяснить его как этически правильное. Таковым обычно признают стремление человека к удовольствию. Учение о том, что человек по своей природе стремится к удовольствию, а следовательно, и должен к нему стремиться, было намечено софистами, а обосновано учеником Сократа Аристиппом. Его называют "гедонизм" (от греческого слова hedone -удовольствие). Удовольствие, утверждают гедонисты, есть единственное состояние ценное и желательное само по себе; таким образом, все поступки всех людей совершаются ради того, чтобы достигнуть удовольствия и избегнуть страдания. Само же объективное содержание наших стремлений, желаний, хотений, осуществляемое нашими поступками (воспитание ребенка, рисуемая картина, завоевываемая политическая или национальная свобода и т. п.) всегда есть только средство для того, чтобы достигнуть подлинной цели - переживания удовольствия.

Родственное гедонизму направление - эвдемонизм (от греческого слова eudamonia - счастье). Различие между гедонизмом и эвдемонизмом состоит в следующем: согласно гедонизму, целью поведения служат единичные удовольствия; согласно же эвдемонизму, конечная цель поведения есть счастье, как система жизни, в которой совокупность удовольствий перевешивает страдания (таково, например, учение Эпикура). Довольно распространенная разновидность эвдемонизма есть утилитаризм, то есть система этики, сосредоточивающая внимание на средствах достижения счастья (на том, что полезно для достижения благополучия). В своей последней форме утилитаризм выставлен английскими мыслителями XIX века (Бентам, Джеймс Милль, Джон-Стюарт Милль), где перевес счастья над страданием мыслится как расчет или баланс выгод и убытков в жизни.

Иной подвид натуралистической этики - этика нравственного или социального чувства. В XVIII веке ряд шотландских и английских мыслителей выдвигают учение об особом чувстве одобрения или неодобрения, которое мы испытываем в отношении некоторых явлений и поступков (аналогичном эстетическому чувству). Чувство это называют моральным. Мерилом же добра служит естественное впечатление этого чувства (Хатчесон, Шефтсбери, Юм, Смит). С другой стороны, французский мыслитель Руссо говорит об "общежительном" чувстве или инстинкте. О. Конт выдвигает понятие "альтруизм" для определения чувства, в силу которого мы интересуемся благом других людей, а Фейербах считает этику блага человечества заменой старого религиозного сознания.

Основной общий методологический недостаток натуралистической этики есть необоснованный логический скачок от факта к праву, от наличности мотива поведения к его ценности, то есть к признанию его этически правомерным и желательным. Но из того, что люди фактически стремятся к чему-нибудь, не следует, что они должны к этому стремиться, - как это показывает возможность пессимистических и аскетических учений, отрицающих, как зло, всю господствующую практику человеческой жизни (см., например, концепцию киников). С другой стороны, если факт есть основа правомерности, то мы не имеем никакого критерия для отличия добра от зла, ибо все человеческое стремление в эмпирико-причинном смысле необходимы, и, следовательно, естественны. С этой точки зрения, единственная форма натуралистической этики есть отрицание морали вообще, то есть аморализм, признание всех человеческих стремлений законными (в древности этой точки зрения придерживались, например, софисты, в XIX веке - Штирнер и Ницше). Но не говоря уже о том, что эта точка зрения есть не обоснование, а отрицание этики, она не отвечает на этический вопрос потому, что в человеке есть борьба мотивов, и должен быть решен вопрос именно о том, какой из мотивов правилен и должен иметь перевес.

Этика утилитаризма терпит крушение от невозможности измерить и свести к количественным отношениям мотивы и стремления человека. Что же касается этики морального чувства, то, построенная на шаткой основе смутного чувства, она изменчива и не дает отчетливого критерия. Этика альтруизма, требующая бескорыстную заботу о благе других людей, в частности, терпит крушение от внутреннего противоречия: если эгоизм есть отрицательное начало, то какое оправдание имеет служение чужому эгоизму, хотя бы и коллективному? "Ты" не имеет никакого преимущества над "Я".

Сознание несостоятельности натуралистической этики есть основа идеалистической этики долга. Для ее создателя И. Канта всем эмпирическим стремлениям противостоит вытекающее не из чувства, а из практического, то есть нравственного разума, стремление к должному. Идеал есть то, что в абсолютной категорической форме должно быть. Единственная формула морали, ее категорический императив - "действуй так, чтобы порядок твоего поведения мог быть обращен во всеобщий закон поведения". Этически должное автономно, то есть не извне, а изнутри принудительно для личности. Морально то поведение, которое выполняет должное не по влечению, а исключительно из сознания его, как должного, то есть из уважения к моральному закону. В лице морального сознания мы имеем выход человека из реального бытия в чистую область идеального, где не имеют силы все законы и отношения эмпирического мира. Вера в авторитет морального закона морально же требует от нас признания его условий - свободы воли, бессмертия души и существования Бога - истин, которые, по мысли Канта, недоказуемы теоретически, но обосновываются морально.

Идеалистическая этика в качестве положительного учения не достигает своей цели по следующим соображениям:

1. Прежде всего, она остается бессодержательной или чисто формалистической. Кант, правда, попытался выводить конкретное содержание из своей формулы "всеобщего и категорического императива", но, по общему признанию его сторонников, эта попытка не удалась и по существу невыполнима, либо же предполагает скрытое признание других моральных принципов. Если, например Кант, на примере лжи или воровства доказывает, что они осуждены потому, что никогда никто не может обратить их во всеобщий закон поведения, то это неверно: фактически все мыслимо во всеобщей формуле без логического противоречия, а желательно ли оно или нет - зависит от других соображений.

2. Хотя бесспорно, что этически должное не совпадает с естественно необходимым, но тот абсолютный разрыв между ними, который полагает идеалистическая этика, делает так же невозможной моральную практику. Если должное абсолютно автономно и независимо от сущего, то и обратно - сущее независимо от должного, и должное, оставаясь чистой "идеей", рискует никогда не быть осуществленным. Но если должное не совпадает с "тем, что есть", то оно все же должно быть, то есть должно мыслиться не только как идеальная ценность, но и как реально действующая сила или воля. Между идеалом и действительностью, должным и сущим должна все же быть внутренняя связь, или должна быть точка бытия, объединяющая в себе эти два разнородных начала.

В признании такой объединяющей, высшей точки или инстанции бытия состоит существо конкретной онтологической этики. Методологические принципы, на которых оно построено, следующие:

1. Согласно уясненному выше, этика, не опираясь ни на какое научное или положительное знание о том, что есть, а будучи от него независима, вместе с тем, не имеет возможности из себя самой, то есть из отвлеченного этического рассуждения, наметить этический идеал, и, все же, этот идеал должен быть одновременно реальной силой. В качестве источника этического знания должно быть уяснено единство сущего и должного в высшем начале. Конкретно такое начало есть человеческая воля, то есть духовный акт, благодаря которому подтверждается некоторая ценность, поскольку она (воля) не определена эмпирическими мотивами, а есть чистая или абсолютная воля, то есть проявление абсолютной воли самого бытия к самоопределению и саморазвитию.

2. Поясним возможность реализации принципа единства сущего и должною на примере идеи "всеединства", использованной в онтологической теории Вл. Соловьева [29]. Всеединство является не только фактической природой бытия, но вместе с тем и целью бытия. Всеединство принадлежит к идеальному бытию и в этом смысле является и тем, что есть, и тем, что должно быть. Цель реального бытия - осуществление идеи всеединства в истории, что проявляется в переходе от низших форм к высшим формам: духовности и органичности.

Таким образом, то, что есть (в высшем абсолютном смысле, в идеальном бытии) суть основание того, что должно быть, ибо то, что истинно есть (всеединство), еще не сполна осуществлено в эмпирической, реальной действительности и должно быть осуществлено. Цель человеческой жизни мыслится, в соответствии со сказанным выше не как осуществление того или иного отдельного идеала (долг, счастье и проч.), а как соучастие во всемирно-историческом процессе, поскольку этот процесс есть, вместе с тем, космический процесс внутреннего духовного развития бытия. Так как бытие есть единство многообразия, то его развитие должно идти в направлении наибольшего углубления единства при наибольшем развитии многообразия. Отсюда конкретно вытекает высший и общий идеал человеческих отношений и строя человеческой жизни - укрепление единства между людьми не путем слияния всех в безразличную массу, а в связи с углублением начала своеобразия в человеческой жизни - начала свободной личности. Развитие личности и основанное на нем углубление и укрепление солидарности между людьми, или, что тоже, духовное развитие, идущее одновременно в направлении личного духовного развития и развития общественною единства - таков общий идеал, вытекающий из онтологического обоснования этики на принципе всеединства [31, С. 85-92].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: