Дуалистический реализм и теория воздействия

На практике человек убеждается, что его сознание адекватно, то есть верно, усваивает внешний ему мир, ведь в ином случае успешная практика просто была бы невозможной. Исходя из этого, философски неподготовленный человек, обосновывая возможность такого усвоения, на основной вопрос теории знания - каким образом познающий дух усваивает себе в познании предметы действительности, то есть каким образом мы воспринимаем, например, свойства березы: зелень ее листьев, белизну коры, шелест ветвей - отвечает утверждением: мы познаем действительность, копируя или отображая ее в нашем сознании. Если я вижу, например, стол, то это возможно потому, что когда я направляю свой взор на реальный стол, в моем сознании возникает образ "стол", в точности соответствующий реальному столу, подобно верной его копии или зеркальному отображению. Это объяснение можно назвать "дуалистическим реализмом". Оно есть дуализм, потому что здесь предполагается, что в познании дано двоякое - действительность и ее копия в виде образа. Оно есть реализм, потому что утверждает, что таким путем мы познаем саму действительность, как она есть.

Очень простое и убедительное опровержение этой теории дает С. Франк в работе "Предмет знания". По его мнению, трезвое самонаблюдение нигде не находит удвоения, предполагаемого этой теорией. Когда я, например, смотрю на стол, то я вижу только один стол, а не два - один вне меня, другой, его образ - во мне. Чем бы ни был этот стол, видимый мной, - подлинной реальностью или образом - он (как и всякий иной объект) дан только в единственном числе, и никогда не бывает в сознании полагаемого данной концепцией удвоения. Можно также доказать, что оно либо не нужно, либо невозможно. Если мне дан сам предмет (предполагаемый оригинал копии), то мне не нужна копия. Если же сам предмет не дан, то, как я могу скопировать не данный мне оригинал? В этом случае копия невозможна.

Психологическая ошибка "дуалистического реализма" объясняется тем, что отношение копии к оригиналу действительно имеет место в сознании. Таково, например, отношение между воспроизведенным в сознании представлением и восприятием: стол, вспоминаемый и воспринимаемый, относится один к другому, как копия к оригиналу. Это отношение переносится в дуалистическом реализме на отношение между восприятием и действительностью, которое очевидно совершенно не таково.

Устраняя очевидную ошибочность дуалистического реализма, мы вынуждены допустить только два возможных ответа на изучаемый вопрос: 1) либо, что нам в познании непосредственно дан сам предмет, без всякой его копии; 2) либо, что нам непосредственно дан только образ предмета, который стоит в таком случае к самому предмету в отношении более сложном, чем отношение копии к оригиналу.

Психологически трудно допустить, чтобы познающий дух улавливал в познании саму материальную действительность, ибо ни мы не можем выскочить из самих себя, чтобы овладеть вещами, ни вещи не могут сами влезть в наше сознание или в нашу голову. Остается допустить второй путь: то, чем реально овладевает познающий дух, есть само нечто духовное - представление, образ, мысль, но это уже не есть копия самого предмета, так как он в оригинале нам не дан. Каково же отношение представления к предмету?

Данные естествознания - физики и физиологии нервной системы, известные и неспециалистам, - свидетельствуют, что познание совершается при условии воздействия предмета - прямо или через промежуточную среду - на периферию нервной системы. Поэтому, когда мы размышляем о том, каким образом познаются нами такие предметы внешнего мира, как цвет листьев и кора березы, шелест ее ветвей, нам прежде всего приходит в голову, что зрительные и слуховые восприятия получаются благодаря раздражению наших органов чувств: лучи света, отражаемые листьями и корой березы, влияют на сетчатую оболочку глаз, волна воздуха, возникающая от движения ветвей березы сотрясает барабанную перепонку наших ушей. Эти физические воздействия на наши органы чувств суть причина возникающих в зрительном и слуховом нерве физиологических процессов, которые распространяются до определенных участков коры головного мозга, называемых зрительным и слуховым центрами. Зрительный центр (анализатор) находится в затылочной области мозга, а слуховой - в височной. Если зрительный центр разрушен вследствие болезни или ранения, то зрительные восприятия не возникают, человек становится слепым, хотя глаза его вполне здоровы; если слуховой центр разрушен, человек становится глухим, хотя все строение уха у него нормальное.

Многие ученые считают такие факты убедительным доказательством того, что физиологические процессы в центрах мозга, вызванные раздражением органов чувств, суть причина возникновения в нашей душевной жизни ощущений цвета, звука и т. п. Из этих ощущений, говорят они, слагаются в нашем уме и образы предметов. Ощущения эти они считают нашими субъективными психическими состояниями, а не свойствами материальных вещей внешнего мира. Во внешнем мире, думают они, существует не красный, зеленый и т. п. цвета, а только электромагнитные колебания различной частоты, не музыкальные звуки, возникающие при игре на скрипке, а только колебания струны скрипки. Внешний предмет есть только причина возникновения в сознании образа. Из этой теории следует, что имманентное, то есть внутренне присущее сознанию содержание восприятия есть только субъективный психический образ предмета, а сам предмет внешнего мира остается вне сознания, остается трансцендентным сознанию и образ его, возникший в нашем уме, может быть, вовсе и не похож на него. Одним из возможных выводов из данной теории является агностицизм, то есть учение, отрицающее полностью или частично возможность познания мира. Впервые названная теория была выдвинута и обоснована Д. Локком в XVII веке. О ней и о судьбе ее развития подробно рассказывалось в третьей главе первой части данного пособия.

В русской философии XIX-XX веков была предпринята успешная попытка преодолеть недостатки западной философской гносеологии Новою времени на пути научного обоснования знакомой нам из предшествующего изложения идеи реализма. В наиболее законченной форме данная тенденция развития теории знания нашла выражение в концепции интуитивизма, разработанной Н.О. Лосским (1870-1965 гг.).

Сознание

Для лучшего усвоения теории интуитивизма необходимо предварительно разобраться в некоторых аспектах проблемы сознания.

Термин "сознание" имеет два смысла, весьма отличные друг от друга, хотя и связанные друг с другом. Во-первых, им обозначается совокупность всего, что обладает свойством сознательности. Такой смысл имеет этот термин в выражении "объем сознания". Во-вторых, этим термином обозначается также и самое это свойство сознательности, присущее каждому элементу "объема сознания". Такой смысл имеет это слово, например в суждении: "входя в трамвай, он оттолкнул в сторону ребенка с сознанием того, что он делает".

Сначала установим второе значение этого термина. Самое распространенное понимание его зародилось уже в древней философии и выражено в этимологическом составе слова "сознание". Под ним разумеется свойство психических состояний, выражающееся в том, что они не только совершаются в субъекте, но и существуют для субъекта, поскольку он познает их, дает себе отчет о них. Таким образом, сознательное психическое сознание содержит в себе две стороны: переживание субъекта и возврат субъекта к своему переживанию (рефлексия) для познания его.

Если для сознания необходимы два фактора - психическое состояние и рефлексия на него, то можно допустить, что бывают случаи, когда психическое состояние возникло, а рефлексии на него не последовало; иными словами, можно допустить существование психических бессознательных процессов. Лейбниц, Гегель, Гартман многие другие философы признают существование бессознательно психического. Психика в этом случае как бы делится на два уровня - сознательный и бессознательный. Поскольку сознание осмысливается в связи с теорией познания, сосредоточимся на изучении сознательного его уровня, хотя решение гносеологической проблемы, как будет показано ниже, невозможно без учета тех психических процессов, которые происходят в "подсознании".

В составе сознания с совершенной очевидностью наличествует три слагаемых: нечто сознаваемое, то есть объект или предмет сознания, некто сознающий, то есть субъект сознания и какое-то отношение между субъектом и объектом. Когда я, например, осознаю твердость письменного стола, белизну стены, свою радость, то объектом познания будут твердость, белизна, радость. Твердость не есть сознание твердости. Что же присоединяется к твердости для того, чтобы она была сознанною твердостью? Акт внимания, направленный на твердость, несомненно, имеется в составе сознания твердости. Если мое внимание совершенно отвлекается от твердости и направляется на другие предметы, твердость выпадает из моего сознания. Акт внимания есть своеобразное переживание, он направлен вне себя на предмет, и получает смысл и содержание от предмета, на который направлен. Такие действия называют интенциальными актами.

Субъект сознания есть то существо, которое в онтологии было обозначено словом "Я". Субъект и объект - два разных полюса сознания, отличающиеся друг от друга следующим образом: объектов сознания много, они постоянно сменяются - радость сменяет печаль и проч. - субъект все время есть одно и то же мое "Я".

Установление субъекта сознания позволяет осмыслить понятия "субъективный" и "психический". Когда я, субъект сознания, переживаю радость или печаль и путем различения опознаю их, я нахожу эти процессы как "мои" состояния: они есть проявления моего "я" во времени, моя жизнь. Точно также интенциальные акты, например акт внимания, акт различения, непосредственно испытываются как "мои" акты. Все то, что переживается как "мое", называется субъективным.

Психическим является то, что противостоит материальному. Психические процессы - мои радость, печаль и проч. - имеют только временную форму. Материальный процесс, например отталкивание "мною" неприятного предмета, носит пространственно-временную форму. Материальный процесс тоже может мною осознаваться, то есть быть предметом сознания, поэтому в составе сознания могут находиться не только психические (моя радость), но и материальные процессы. В последнем случае разница между психическими и материальными процессами такова: наблюдаемая субъектом радость имманентна (присуща) не только сознанию субъекта, но и самому субъекту (есть элемент его индивидуальной душевной жизни), тогда как наблюдаемое дерево становится имманентным сознанию субъекта во время наблюдения, но при этом существует отдельно от него, не становится частью его индивидуального бытия.

Интуиитивизм

Под словом интуиция Н.О. Лосский разумеет непосредственное восприятие познающим субъектом не только своих чувств, но даже и предметов внешнего мира в подлиннике, то есть не посредством субъективных образов, символов или конструкций нашего рассудка, а так, как они действительно существуют во внешнем мире. Для уяснения данной точки зрения возьмем простой пример: Я иду по берегу реки, обратив внимание на что-то летящее в воздухе, отличаю этот предмет от окружающей среды и узнаю, что это летит ласточка. Согласно наиболее распространенной теории знания, в мое сознание вступает не сама живая ласточка, а только субъективный, психический образ ее, похожая на нее копия. При восприятии ласточка остается вне сознания, то есть трансцендентной ему, а внутри сознания (имманентна ему) только копия ее или даже символ, как полагал марксист Г.В. Плеханов. Согласно же интуитивизму, когда я направляю свое внимание на ласточку и совершаю акты различения ее от среды, в моем сознании находится сама живая ласточка в подлиннике: она становится имманентной моему сознанию, но остается трансцендентной мне, индивидуальному субъективному сознанию. Это значит, что сознавание предмета внешнего мира есть акт, выводящий за пределы моей индивидуальности. Я и наблюдаемая мною летящая ласточка образуют единое целое, в котором только деятельность моего внимания, различения и т. п. суть мои субъективные акты, а то, на что они направлены, могут быть любые предметы внешнего мира - чужое материальное бытие, чужое психическое бытие и проч.

В отличие от рассмотренных выше теорий знания, согласно интуитивизму, чувственные качества, то есть цвета, звуки музыки, тепло, холод, ароматы, вкус, есть не субъективные ощущения наблюдателя, а свойства самого материального процесса. Наблюдатель только направляет на них акты своего внимания и различения, и они становятся для него осознанными, поэтому основным условием познания является гносеологическая координация между предметом и субъектом знания.

Согласно теории интуитивизма, отношение субъекта сознания к предметам носит не причинный характер, то есть предмет не является причиной возникновения в сознании образа, точнее, образ не является следствием воздействия предмета на наши органы чувств. Воздействие предметов внешнего мира на нашу нервную систему играет роль лишь повода, сигнала, побуждающего мое "Я" обратить внимание на задевший мое тело предмет. Отношение субъекта сознания к предмету носит, следовательно, духовный характер "имения в сознании". Эта теория, будучи продуманной до конца, обязывает к смелым выводам, и Лосский их делает. Он учит о "до-сознательной сочетанности" субъекта и предмета. Эта до-сознателъная координация коренится в самой структуре бытия, в имманентности всего всему в мире:

"Координация субъекта и внешних предметов объясняется следующим строением мира. Даже и электрон, как и все остальные деятели, производит, например, свои акты отталкивания и притяжения сообразно идеям времени, пространства, сообразно математическим идеям. Эти идеи во всех деятелях не сходны только, а буквально тождественны. Следовательно, все субстанциальные деятели всего мира, как носители идей, сращены этою стороною своего бытия в одно целое. В этом смысле они единосущны друг другу. Понятие единосущия выработано в христианском богословии в учении о Св. Троице. Но, конечно, единосущие трех Лиц Св. Троицы конкретное, всестороннее, а единосущие субстанциальных деятелей друг с другом только частичное, отвлеченное. Однако и это частичное единосущие создает такую интимную связь всех деятелей друг с другом, что переживание каждого из них существует не только для него, но и для всех остальных деятелей. Эта связь и есть координация". [23, С. 150-151]. Таким образом, гносеологическая координация оказывается частным, гносеологическим аспектом этой метафизической имманентности друг другу всех индивидуальных субстанций.

Со слов Лосского мы узнаем, как осенила его эта основная идея его философии: "Однажды (приблизительно в 1898 г.) в туманный день, когда все предметы сливаются друг с другом в петербургской осенней мгле, я ехал (...) по Гороховой улице на извозчике и был погружен в свои обычные размышления: "Я знаю только то, что имманентно моему сознанию, но моему сознанию имманентны только мои душевные состояния, следовательно, я знаю только свою душевную жизнь". Я посмотрел перед собою на мглистую улицу, подумал, что нет резких граней между вещами, и вдруг у меня блеснула мысль: "Все имманентно всему". Я сразу почувствовал, что загадка решена, что разработка этой идеи даст ответ на все вопросы, волнующие меня" [22, С. 242].

Гносеологическая координация моего "Я" с миром есть такая моя связь с другими существами, благодаря которой, уже до моего сознания о них, жизнь их существует не только для них, но и для меня. Чтобы отдать себе отчет в этом, необходимо выработать понятия для-себя-бытия и для-другого-бытия. Моя жизнь, например, мои чувства, мои стремления суть не просто бытие, а для-меня-бытие, так как они есть мои проявления, и ни к одному из них я не равнодушен; всякое свое новое проявление я творю в связи со своей предыдущей жизнью. Даже до осознания мои чувства и стремления, хотя и существуют подсознательно, тем не менее, существуют для меня и имеют значения для моего поведения. Чтобы убедиться в сказанном, разберем следующий пример. Слушая талантливую речь лица, с которым я соперничаю, я могу почувствовать зависть и под влиянием ее, зорко подмечая некоторые недостатки соперника, шепнуть о них своему соседу. Подметив в себе это предосудительное чувство, я могу произвести мысленный эксперимент, именно разграничить мысленно акты сознания, внимания и т. п., с одной стороны, и чувство зависти - с другой стороны; ретроспективно опознавая при этом свое только что протекшее поведение, я с очевидностью усмотрю, что постыдное чувство зависти существовало и влияло на мое поведение раньше, чем я его заметил, то есть подсознательно.

Кроме рассмотренного сознательного и подсознательного для-себя-бытия моей собственной жизни, существует еще, благодаря координации, бытие одних существ и их жизни для других существ; мы назвали это соединение существ понятием "для-друтого-бытие". Когда я воспринимаю березу, она есть чужое бытие. Однако она существует не только для себя, но и для меня, не как моя жизнь, а как предмет наблюдения, и притом предмет, имеющий положительное или отрицательное значение для моей жизни, например, если я любуюсь цветом ее листьев, раскидистостью ветвей и т. п. Это для-других-бытие всех существ, являющееся следствием координации их, существует, как и для-себя-бытие, всегда, а не только в момент сознания, оно существует для меня подсознательно, и если окажется соответствующим моим интересам, я обращу на него внимание, осознаю его и таким образом сделаю его еще более для-меня-сущим. Например, увлеченный беседой с другом, я сначала не замечаю доносящихся до меня звуков любимой мною патетической сонаты Бетховена, а потом, наконец, начинаю замедлять беседу, чтобы слушать музыку; звуки уже до этого слушания подсознательно существовали для меня и потому могли служить для меня поводом направлять на них внимание. Вследствие координации моего "я" со всем миром, весь мир в каждый момент наличествует в моем подсознании. Весь мир есть такое органически целое единство, что все имманентно всему, но эта имманентность существует в двух глубоко различных формах: имманентность в виде дтя-себя-бытия и в виде для-других-бытия.

Но если все обстоит так, как объясняет интуитивизм, если все предметы постигаются интуитивно, то как возможны ошибки, иллюзии, заблуждения. На этот вопрос Н.О. Лосский дает убедительный ответ: наше сознание всегда направлено на бытие, и абсолютные ошибки невозможны, как непостижима полнота истины. Но наше сознание может производить субъективный синтез из объективных данных, иллюзии, например, - обычно смеси действительного восприятия с воспоминанием, фантазией и т. п. В ошибках обычно содержится какая-то доля истины, преувеличенная и искаженная [15, с. 293-328; 22, с. 45-51, 136-240; 23, с. 145-160; 31, с. 17-24; 33, с. 37-175].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: