Политическое предложение 4 страница

Тедди продолжал: «Сейчас ты говоришь только одно: «Я здесь, чтобы устранить проблемы». Пусть это станет твоим девизом. Находясь в Калифорнии, ты должен неустанно повторять: «Я знаю, что у нас серьезные проблемы – перебои с электричеством, безработица, бизнес бежит из штата, людям нужна помощь, – и я все это исправлю».

Его слова произвели на меня большое впечатление. Без совета Тедди я все время робел бы, услышав вопрос журналиста: «Когда мы услышим о конкретных мерах?» Именно требование Мэтта Лоэра рассказать о конкретных деталях смутило меня во время интервью для программы «Сегодня». Но Тедди показал, что вместо ответа на этот вопрос я мог бы уверенно говорить: «Я нарисую вам четкую картину того, что ждет Калифорнию».

Финансовый советник Пауль Вахтер указал мне на то, что первым делом в своей избирательной кампании я должен буду доказать то, что мне можно верить. Пауль, Мария и Бонни Рейсс стали моими ближайшими советниками; Пауль прервал свой отпуск с семьей и вернулся в Лос‑Анджелес, едва услышав о моем решении участвовать в выборах. Шла уже вторая неделя избирательной кампании, и Пауль доложил о растущем количестве звонков от его друзей и деловых партнеров. Все они говорили одно: «Ну же, признайся, это несерьезно». Действительно, все знали, кто я такой, и многим было известно о том, что я уже давно участвую в различных общественных программах, однако в этом «цирке с перевыборами», как окрестили происходящее журналисты, мне еще предстояло доказать, что мое участие в губернаторских выборах – не просто тщеславная прихоть голливудской знаменитости. Как убедить всех, что я не просто еще один клоун из многих?

Мой предвыборный штаб посоветовал мне обратиться к Джорджу Шульцу. Он был вроде как крестным отцом в Республиканской партии. Государственный секретарь при Рейгане и министр финансов при Никсоне, Шульц в настоящее время работал в Гуверовском институте при Стэнфордском университете и, вероятно, был самым влиятельным из политиков‑республиканцев старшего поколения. Шульц ждал, что я свяжусь с ним, однако, несмотря на это, когда я до него дозвонился, он проворчал: «У вас есть две минуты, чтобы объяснить, почему я должен вас поддержать».

Я сказал:

– Штат не должен тратить денег больше, чем получает, и ему нужен лидер, который будет твердо отстаивать эту позицию. Я хочу стать этим самым лидером, и я буду очень признателен вам за вашу поддержку.

Это был правильный ответ.

– Я с вами, – кратко ответил Шульц.

Я объяснил, что хотел бы провести пресс‑конференцию с его участием.

– Я вам перезвоню, – сказал он.

Во время нашего следующего разговора Шульц сказал:

– Мне пришла в голову одна мысль. Уоррен Баффет положительно отзывался о вас, а он демократ. Полагаю, было бы очень хорошо, если бы вы позвонили ему и предложили также принять участие в пресс‑конференции. Это покажет всем, что вы не ярый сторонник партии, а человек, который действительно хочет решить проблемы штата. Мы поговорим о целях, которые ставят вас выше межпартийной борьбы.

Я уже встречался с Баффетом, легендарным инвестором, на одной конференции, и у нас с ним состоялся долгий разговор. К моей радости, несмотря на то, что Баффет был демократом, он вызвался поддержать меня, если я приму решение участвовать в выборах. Но, разумеется, когда я сделал заявление об участии в избирательной гонке, Баффет мог пойти на попятную. Поэтому я попросил Пауля, бывшего с Баффетом в хороших отношениях, связаться с ним и узнать, не передумал ли тот. Уоррен тотчас же согласился меня поддержать.

Поскольку до выборов оставалось всего каких‑то два месяца, мой штаб убеждал меня появиться на людях. Но хотя у меня были деньги и желание, и я представлял себе в общих чертах, что необходимо сделать, я понимал, что мне нужно гораздо глубже разобраться в сложных проблемах, стоящих перед штатом, прежде чем громко заявлять о себе. Шульц прислал коллегу из Гуверовского института, и тот прочитал мне четырехчасовую сжатую лекцию о долгах и бюджетном дефиците Калифорнии. Эта лекция, насыщенная цифрами и диаграммами, оказалась такой полезной, что я тотчас же попросил устроить такие же лекции по остальным ключевым вопросам. «Я хочу встретиться с лучшими аналитиками в мире, – заявил я. – И их партийная принадлежность меня не интересует». В течение следующих недель я в основном работал в режиме губки. Мой штаб в шутку окрестил происходящее «Шварценеггеровским институтом», и дом напоминал железнодорожный вокзал, где постоянно приходили и уходили люди. В их числе были Эд Лернер, либеральный экономист, глава Андеросоновской школы управления при Калифорнийском университете, и Пит Уилсон. Политики‑республиканцы, которые сами едва не включились в гонку, теперь великодушно уделяли мне свое время, просвещая меня. В их числе были Дик Риордан, Даррел Исса и Дейв Дрейер. Я постигал все, от проблем с электроэнергией до платы за обучение в колледжах и компенсационных выплат наемным работникам. Мой штаб тщетно пытался сокращать эти занятия, чтобы я смог приступить наконец к предвыборной кампании, но я стойко выдерживал давление. Знания были нужны мне не только для проведения кампании, но и для того, чтобы управлять штатом, – потому что в глубине сознания я уже одержал победу.

Как выяснилось, губернатор Калифорнии обладает бо́льшими полномочиями назначать чиновников, чем какое‑либо другое выборное лицо в Соединенных Штатах за исключением президента и мэра Чикаго. Губернатор также имеет право приостанавливать действие любого закона штата, объявив чрезвычайное положение, а если он хочет обратиться с каким‑либо предложением напрямую к избирателям, то может объявлять специальные выборы. Эти рычаги власти могли оказаться весьма полезными.

По мере того как «Шварценеггеровский институт» набирал обороты, мой штаб накапливал в белой папке выжимки с самыми важными моментами лекций. В ходе избирательной кампании я носил эту папку с собой повсюду. В ней были перечислены те действия, которые я намеревался осуществить на посту губернатора. А на последней странице я вел список со всеми данными мною обещаниями.

Баффет и Шульц, дав согласие оказать мне поддержку, не собирались сидеть сложа руки. Накануне пресс‑конференции им в голову пришла идея собрать межпартийное совещание экономической и деловой элиты с целью изучения путей выхода из тупика. Мы назвали его Советом по экономическому возрождению Калифорнии.

Баффет и Шульц согласились возглавить эту встречу, которая должна была продолжаться два часа за закрытыми дверями перед пресс‑конференцией. Они предложили список из двух с лишним десятков фамилий. Мы с Паулем сами пригласили всех этих людей на встречу, обзвонив их одного за другим с телефона на кухне моего дома. Тут были такие «тяжеловесы», как Майкл Боскин, бывший экономический советник первого президента Буша, Артур Рок, один из основателей корпорации «Интел» и пионер освоения «Силиконовой долины», Билл Джонс, бывший государственный секретарь штата Калифорния, и профессор Калифорнийского университета Эд Лимер. Конечно, эти имена мало что говорили обычному поклоннику третьего «Терминатора» или «Близнецов», однако их участие должно было стать сигналом политическим средствам массовой информации и политическому истеблишменту о том, что я действительно собираюсь бороться за губернаторский пост.

На встрече, состоявшейся 20 августа, было высказано много полезных идей, а последовавшая за ней пресс‑конференция стала триумфом. Мы арендовали танцевальный зал гостиницы «Уэстин» рядом с международным аэропортом Лос‑Анджелеса, и он оказался битком набит журналистами и съемочными группами со всего мира. Зал буквально гудел от возбуждения. Не далее как в мае этого года я устраивал пресс‑конференцию в Каннах, представляя «Терминатора‑3», но эта собрала еще больше народу. «Замечательно!» – подумал я.

По обе стороны от меня сидели демократ Баффет и республиканец Шульц, символизируя тот факт, что я являюсь кандидатом от всей Калифорнии. После того как они сделали несколько предварительных замечаний, я на протяжении сорока пяти минут отвечал на вопросы, обрисовывая в общих чертах, что сделаю, если избиратели предпочтут меня Грею Дэвису. Я объяснил, что главным приоритетом станет восстановление экономического здоровья Калифорнии, и ключевым моментом в достижении этого будут срочные меры по составлению сбалансированного бюджета. «Означает ли это, что мы сократим расходы штата? Да. Означает ли это, что под нож попадет образование? Нет. Означает ли это, что я собираюсь повышать налоги? Нет. Дополнительные налоги – это то, что мы меньше всего хотим взвалить на спины жителей и бизнеса Калифорнии».

Я очень волновался перед пресс‑конференцией, поскольку здесь собрались серьезные журналисты, а не те, кто освещает шоу‑бизнес. Поэтому я гадал: «Не сменить ли тон? Не следует ли мне говорить так, как подобает губернатору?» Но Майк Мерфи, только что согласившийся возглавить мою избирательную кампанию, сказал: «Покажи всем, что ты получаешь удовольствие от происходящего. Что тебе доставляет наслаждение то, чем ты занимаешься. Будь обаятельным, остроумным, веселым, будь самим собой. Не думай о том, как бы не оговориться, – просто будь готов сразу же пошутить по этому поводу. Люди не запоминают, о чем ты им говоришь; они запоминают только то, понравился ты им или нет». И я успокоился. Я вышел к журналистам и получил удовольствие. Один из первых вопросов касался Уоррена Баффета и Предложения номер 13. Неделю назад Уоррен сказал в интервью «Уолл‑стрит джорнал», что для Калифорнии настоятельно необходимо получать больше доходов, для чего нужно пересмотреть этот закон, который удерживает налоги на недвижимость на неправдоподобно низком уровне. «Это бессмысленно», – сказал Баффет. И вот теперь один из журналистов спросил: «Уоррен Баффет говорит, что вам нужно отменить Предложение номер 13 и повысить налоги на недвижимость. Что вы на это скажете?»

– Ну, во‑первых, я сказал Уоррену, что если он еще хоть раз заикнется о Предложении номер 13, ему придется сделать пятьсот приседаний.

Это вызвало громкий смех, и Уоррен, обладающий чувством юмора, улыбнулся. Затем я недвусмысленно заявил, что не собираюсь повышать налог на недвижимость.

Вопросы были обо всем, начиная от нелегальной иммиграции до того, как я собираюсь ладить с демократами, контролирующими ассамблею штата.

– Мне не привыкать договариваться с демократами, – сказал я, напомнив о том, что у меня жена – ярый приверженец Демократической партии.

Как и следовало ожидать, в какой‑то момент один из журналистов спросил, когда я представлю конкретные детали относительно моего плана экономических реформ и бюджета. Я сказал: «Простым людям не нужны цифры и диаграммы. Вот уже пять лет как им говорят о цифрах. Люди хотят знать, хватит ли у тебя сил навести порядок в доме. Жители Калифорнии могут быть уверены в том, что я буду действовать». Я добавил, что бессмысленно предлагать подробные пути решения сложных проблем до того, как мне станут известны все факты.

Другой журналист спросил, представлю ли я конкретную программу до 7 октября, дня выборов. Мысленно поблагодарив Тедди, я сказал: «Нет».

Мои советники были в восторге, и в последующие дни освещение моего выступления в средствах массовой информации носило преимущественно положительный характер. Однако когда я на следующее утро увидел заголовок на первой полосе «Сан‑Франциско кроникл», я не сдержал смеха.

Крутая речь актера, взявшегося укротить дефицит;

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: