Юнг и Фрейд о демоническом сопротивлении психики исцелению

Подойдя к темным сторонам нуминозного открыто (и даже с признательностью), показав, каким образом система самосохранения — внутренняя фигура вампира пациентки — персонифицирует диссоциативные защиты, помогающие справиться с невыносимой психической болью и тревогой, Юнг в итоге смог добиться освобождения этой женщины из объятий вампира и вернуть ее в мир реальности. То, что для Фрейда было всего лишь "тщательно культивируемыми мечтаниями", чем-то несущественным, по сравнению с тем, что предлагает реальность, для Юнга представляло удивительный мир бессознательной фантазии, за которой открывалась потрясающая перспектива религиозной иконографии и мифологии. Оценив по достоинству мифопоэти-ческую основу фантазий Лунной Леди, Юнг проявил подлинный интерес к внутреннему миру травмированной психики своей пациентки, который стал существенным элементом психотерапии, позволившей пациентке, в конечном счете, покинуть свое дьявольское убежище, в котором обитал вампир.

Необходимо отметить, что в этом случае Юнг описывает свою работу с куда как более нарушенными пациентами, чем травмированные истерики, за "блокированным аффектом" (Freud, 1894: 49) которых Фрейд обнаружил сексуальную травму и "тщательно культивируемые (эдиповы) мечтания" (Freud, в кн. McGuire, 1974:429). С точки зрения Юнга, более тяжелая травма приводит к более сильной фрагментации эго, актуализации примитивных защит и к "одержимости" личности дьявольским имаго, приходящим из коллективной психики. Такие рассуждения подводили, по мнению Фрейда, слишком близко к оккультизму, что вызывало у него беспокойство. Для Фрейда это было регрессией от научного психоанализа к взглядам Жане, Шарко и ранних последователей Мессмера, в то время как Юнг высоко оценивал это повторное открытие, считая его очень важным, выражаясь его языком, "реинкарнацией древней мудрости в форме Психоанализа" (Jung, в кн. McGuire, 1974:439).

Фрейду не понравилось выражение Юнга "реинкарнация древней мудрости", и к 1912 году напряжение, уже заметное в их цитированной выше переписке, привело к окончательному разрыву между ними. Это был трагический разрыв в ткани развивающейся теории и практики, от которого, я уверен, все еще страдает психоанализ. Отталкиваясь от этого пункта, Юнг пошел дальше и разработал диссоциативную модель "плюралистичной" психики, которая во многом созвучна с современными находками в работе с людьми, перенесшими тяжелую психическую травму, особенно с пациентами, страдающими нарциссическими, пограничными или шизоидными расстройствами личности или демонстрирующими крайние виды диссоциативных защит при расстройстве множественной личности. Эта модель рассматривает религиозные или нуминозные основания образов психики, которые, как мне кажется, являются наиболее значимыми для понимания тяжелых форм патологии характера и примитивных защит (операций, направленных на самосохранение), в них и заключаются характерные признаки этих состояний.

Между тем, Фрейд и остальные психоаналитики продолжали редуцировать религиозные образы в бессознательном материале к фантазиям исполнения желаний, с оптимизмом сосредоточив свое внимание на тех умеренных формах психической травмы и психопатологии, которые могли быть объяснены с использованием модели защитного механизма вытеснения (в противовес диссоци-ациативным защитам). Только включив в рассмотрение так называемые доэдиповы расстройства, с появлением работ Кляйн, Фэйрберна, Винникотта и Гантрипа, посвященных архаичным формам бессознательных фантазий, традиционный фрейдистский психоанализ обратился к рассмотрению внутреннего мира травмы и его дьявольских представителей (см. главу 6). Однако к этому времени разрыв с Юнгом и заложенной им традицией был уже настолько велик, что диалог стал невозможен.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: