Гонения в первые столетия 3 страница

Вначале деятельность этих вестников началась на равнинах и в долинах у подножия родных гор, а затем распространилась далеко за их пределами. Босые, в грубых, серых от дорожной пыли одеждах, они, подобно Господу, странствовали по земле, проникая даже в самые отдаленные страны. И повсюду они сеяли драгоценное семя. Возникали новые общины, и истина была засвидетельствована кровью мучеников. Грядущий день Господень откроет богатую жатву душ, собранную трудами этих верных мужей. Незаметно и безмолвно Слово Божье прокладывало себе путь в христианском мире, и всюду встречало радушный прием в домах и в сердцах людей.

Священное Писание не только рассказывало вальденсам об отношениях Бога с людьми в прошлом, указывая им также на их ответственность и долг в настоящем, но и развертывало перед ними опасности и славу будущего. Они верили в близкий конец мира, и, читая и перечитывая Библию с молитвой и слезами, все глубже проникаясь ее драгоценными поучениями, сознавали свой долг поделиться и с другими ее истинами, дарующими спасение. Им был вполне ясен план спасения, изложенный на священных страницах, и, веря в Иисуса, они находили утешение, надежду и мир. Когда свет озарял их разум и сердце наполнялось радостью, они горели желанием пролить лучи этого света и на тех, кто пребывал во мраке папского заблуждения.

Они видели, что многие, находясь во власти папы и священников, напрасно пытались получить прощение грехов, истязуя свое тело. Приученные верить, что спасение можно получить через дела, собственными силами, постоянно сознающие свою греховность, заслуживающую гнева Божьего, люди изнуряли душу и тело, но не находили покоя. Вот как искренние души были опутаны доктринами Рима. Тысячи людей оставляли своих друзей и уходили в монастырские кельи. Тысячи пытались успокоить свою совесть частыми постами и жестокими бичеваниями, бессонными ночами на холодном и сыром полу, длительными паломничествами по святым местам и добровольными лишениями, самыми страшными добровольными мучениями — все было напрасно. Многие, угнетаемые сознанием своей греховности и преследуемые страхом кары Божьей, до такой степени изнуряли себя, что наконец измученное тело сдавалось, и они без единого луча света и надежды сходили в могилу.

Вальденсы страстно желали принести этим обессиленным душам Хлеб Жизни, открыть им весть мира, сокрытую в обетованиях Божьих, и указать на Христа — единственный путь ко спасению. Учение о том, что добрые дела могут искупить грешника, нарушающего закон Божий, они считали заблуждением. Вера в человеческие заслуги заслоняет от людей безграничную любовь Христа. Иисус умер, принеся Себя в жертву ради человека, потому что падшее человечество ничем другим не могло искупить себя. Заслуги распятого и воскресшего Спасителя являются основанием христианской веры. Зависимость души от Христа и ее связь с Ним должна быть настолько жизненной и тесной, как связь какого-либо члена со всем организмом или же — ветви с виноградной лозой.

Папское духовенство довело народ до такого состояния, что люди стали представлять себе Бога и даже Христа суровыми, угрюмыми и отталкивающими. Спаситель изображался столь непримиримым к грешнику, что становилось необходимым посредничество священников и святых. И те люди, разум которых был просвещен Словом Божьим, искренне желали объяснить этим душам, что Иисус — милосердный, любящий Спаситель, простирающий к ним Свои руки и призывающий всех прийти к Нему с их бременем грехов, забот и горя. Они стремились устранить нагроможденные сатаной преграды, воздвигнутые для того, чтобы люди не замечали обетований и не обращались непосредственно к Богу для покаяния в грехах и получения прощения и мира.

Как охотно вальденский миссионер делился драгоценными истинами Евангелия! С какой предусмотрительностью он приготавливал для слушателей тщательно переписанные главы Священного Писания! Это было для него величайшей радостью — дать надежду раскаивающейся, изъязвленной грехом душе, которая до сих пор видела в Боге только мстительного судью. С дрожащими устами, со слезами на глазах он, часто стоя на коленях, открывал своим братьям драгоценные обетования, являющиеся единственной надеждой грешника. И свет истины проникал во многие омраченные души, рассеивая темные тучи, и Солнце Праведности освещало сердца своими целительными лучами. Зачастую, по просьбе слушателей, некоторые места Священного Писания перечитывались по нескольку раз, пока наконец люди не убеждались в том, что они не ослышались. Особенно часто перечитывались следующие слова: «Кровь Иисуса Христа… очищает нас от всякого греха». «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (1 Ин. 1:7; Ин. 3:14, 15).

Такой путь многих привел к разочарованию в учении Рима. Многие убедились, каким бессмысленным является посредничество людей или ангелов за грешника. Когда истинный свет озарял их, они с радостью восклицали: «Христос есть мой Священник; Его кровь — моя жертва; Его алтарь — место моего исповедания». Они обращались к заслугам Иисуса как к источнику помощи, повторяя слова: «Без веры невозможно угодить Ему». «Нет другого имени под небом среди людей, Которым можно было бы спастись» (Евр. 11:6; Деян. 4:12).

Для некоторых несчастных, измученных искушениями душ любовь Спасителя оказалась слишком необъятной, чтобы ее можно было сразу постичь. Это откровение принесло людям такое величайшее облегчение, столько спета проливало над ними, что им казалось, будто они вознесены на небо. Они с детской доверчивостью отдавались в руки Христа, и их ноги утверждались на Скале Веков. Страх перед смертью больше не пугал их. Теперь они желали быть брошенными в тюрьму или даже сожженными на костре, если только это могло прославить имя их Искупителя.

Слово Божье читалось и проповедовалось в потаенных местах, иногда только одной душе, а иногда и небольшой группе людей, стремящихся к свету и истине. Иногда так проходила и вся ночь. Подчас потрясение слушателей было столь велико, что вестник благодати приостанавливал чтение, давая присутствующим возможность вполне проникнуться вестью спасения. Часто можно было услышать вопросы: «Примет ли Бог на самом деле мою жертву? Смилуется ли Он надо мной! Простит ли Он меня!» И в ответ звучали следующие слова: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28).

С верой они обращались к обетованиям и радостно восклицали: «Не нужно больше ходить по святым местам и изнурять себя долгими паломничествами. Мне можно прийти ко Христу таким, какой я есть, грешным и порочным, и Он не отвергнет молитвы кающегося грешника: «Твои грехи прощаются тебе». Мои, даже мои грехи будут прощены!"

Поток святой радости наполнял сердца этих людей, и имя Иисуса было возвеличено и прославлено. Эти счастливые души возвращались к себе домой, чтобы излить и на других полученный свет, и рассказывали как могли о пережитом ими, о том, как они нашли истинный и живой Путь. В словах Священного Писания заключалась удивительная торжественная сила, непосредственно воздействующая на сердца тех, кто жаждал истины. Это был голос Божий, убеждающий слушателей.

Вестник истины продолжал свой путь, а его кроткий вид, серьезность и горячее рвение еще долго обсуждались оставшимися. В большинстве случаев его слушатели не спрашивали, откуда он пришел и куда идет. В начале беседы они были настолько потрясены, а в конце ее настолько исполнены благодарности и радости, что не расспрашивали его ни о чем. Когда же его настойчиво приглашали зайти в какой-нибудь дом, он отвечал, что должен спешить к другим заблудшим овцам. «А может быть, это ангел небесный?» — в изумлении спрашивали друг друга люди.

И в большинстве случаев они уже больше никогда не встречались с тем, кто посеял в их сердцах семя истины. Он шел дальше, в другие страны, или же оканчивал свою жизнь где-нибудь в тюремных застенках, или же слагал свои кости там, где некогда свидетельствовал об истине. Но Слово, оставленное им, не погибало. Оно производило свою работу в сердцах людей, и только день суда откроет результаты этой работы.

Вальденские миссионеры вторгались в царство сатаны, и потому силы тьмы были настороже. Князь тьмы следил за каждым продвижением истины и возбуждал чувство страха у своих подручных. Папские руководители видели, что труды этих скромных странствующих вестников подвергают опасности их авторитет. Если разрешить свету истины падать на землю, тогда будут рассеяны тяжкие облака заблуждения, окутывающие народ, и мысли людей направятся только к Богу, а все это, в конце концов, означало уничтожение верховной власти Рима.

Само существование этого народа, сохраняющего веру первой церкви, являлось постоянным свидетельством отступничества Рима, и это было причиной самой лютой ненависти и гонения. Отказ отречься от Библии также расценивался как оскорбление, которое Рим не мог больше переносить. И он решил стереть вальденсов с лица земли. Начались ужаснейшие крестовые походы против детей Божьих, лишившихся покоя в своем горном краю. Их повсюду преследовали инквизиторы, и древняя трагедия убийства невинного Авеля злодейской рукой Каина повторялась неоднократно.

Их плодородные нивы постоянно опустошались; их домики и церквушки стирали с лица земли, и там, где некогда были цветущие поля и жилища мирного, трудолюбивого народа, оставалась пустыня. Подобно тому как хищный зверь, отведав крови, ожесточался еще больше, так и ярость папистов разжигалась при виде мучений их жертв. Многих из этих свидетелей, отстаивающих чистоту веры, преследовали и за пределами горного края, выслеживая в долинах, окруженных дремучими лесами и вершинами скал.

Нравственность маленького, всеми презираемого народа была безупречной. Даже враги вальденсов заявляли, что это мирные, спокойные и благочестивые люди. Их величайшее преступление состояло в том, что они не хотели служить Богу так, как этого требовал папа. И за это преступление они подвергались всевозможным унижениям, оскорблениям и пыткам, какие только могли быть изобретены дьяволом и людьми.

Наконец Рим решил уничтожить эту ненавистную секту, и папой была издана булла, осуждающая их как еретиков, заслуживающих смерти. Им не вменялись в вину безделье или же мошенничество и безнравственность, было объявлено, что они «имеют вид благочестия и святости» и обольщают овец «истинного стада». Папа распорядился в случае неповиновения истребить эту «ненавистную и презренную секту злоумышленников» «подобно ядовитым змеям». Думал ли этот надменный властелин о том, что его слова записаны в небесных книгах, чтобы свидетельствовать против него в день суда? «Так как вы сделали это одному из сих братьев меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40).

Эта булла призывала всех членов церкви присоединиться к крестовым походам против еретиков. Чтобы привлечь больше людей к этому страшному делу, папа освободил тех, кто отправляется в такие походы, от «всех кар и наказаний, налагаемых церковью, общих и частных; булла освобождала участников похода от клятв, данных когда-либо кем-нибудь; она узаконивала их право на любую собственность, приобретенную незаконным образом, и обещала прощение всех грехов тем, кто убьет хотя бы одного еретика. Булла аннулировала все соглашения, заключенные в пользу валъденсов; они лишались своих домочадцев; никто не имел права оказать им какую-нибудь помощь, и всякий желающий имел право на их состояние». Этот документ самым красноречивым образом свидетельствует о коварстве его настоящего автора. Не голос Христа слышится в нем, а рев дракона.

Папские руководители сообразовались не с великим мерилом — законом Божьим, но создали собственное мерило и решили принудить всех подчиниться ему. Такова была воля Рима. Происходили самые страшные трагедии. Развращенные; богохульствующие священники и прелаты исполняли работу сатаны. Их сердца не знали милосердия. Тот же дух, который распял Христа и убивал апостолов, который в свое время настраивал против христиан и кровожадного Нерона, действовал и сейчас, чтобы истребить тех, кто любил Бога.

В течение долгих столетий народ Божий с терпением и постоянством, прославляющим его Искупителя, переносил ужасные преследования. Несмотря на крестовые походы и безжалостные кровопролития, он продолжал с помощью своих вестников распространять драгоценную истину. Детей Божьих преследовали и убивали, однако их кровь орошала посеянное семя, и оно принесло плоды. Так за целые столетия до рождения Лютера вальденсы свидетельствовали о Боге. Разбросанные по многим странам, они сеяли семена Реформации, начавшейся во времена Уиклифа и получившей широкий размах во дни Лютера, и которая будет продолжать распространяться до конца времен теми, кто согласен перенести все «за Слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 1:9).

Глава 5

Джон Уиклиф

/1324-1384/

До Реформации Библия существовала в очень малом числе экземпляров, но Бог не допустил исчезновения Своего Слова. Его истины не должны были навсегда остаться сокрытыми. Господь мог так же легко расторгнуть узы, сковывающие слова жизни, как в свое время Он отворил двери темницы и запертые железные ворота, чтобы освободить Своих слуг. В различных странах под воздействием Святого Духа люди искали истину, как ищут спрятанное сокровище. Благодаря провидению Божьему они обратились к Священному Писанию и с величайшим интересом изучали священные страницы. Они готовы были пожертвовать всем, лишь бы познать свет. Хотя эти люди не сразу смогли все постичь, но многие прежде скрытые истины стали понятны им. Как посланные Небом вестники, они принялись разбивать оковы заблуждения и суеверия и призывали тех, кто так долго находился в рабстве обмана, защитить свою свободу.

В течение долгих столетий прочитать Слово Божье можно было только на языках, доступных для образованных людей, лишь вальденсы были исключением из этого правила. Но настало время, когда Священное Писание было переведено на различные языки, и люди смогли читать его на своем родном языке. Время полночи для мира прошло. Во многих странах мрак постепенно рассеивался под лучами восходящего солнца.

В XIV столетии в Англии «взошла заря Реформации». Джон Уиклиф был вестником реформ не только для Англии, но и для всего христианского мира. Брошенное им слово протеста против Рима никогда не должно было умолкнуть. Его выступление положило начало борьбе, которая привела к освобождению не только отдельных лиц, но и церквей и целых народов.

Уиклиф получил светское образование, и для него страх Господень означал начало мудрости. В колледже он был известен споим ревностным благочестием, выдающимися способностями и основательными познаниями. В своем ненасытном стремлении к знанию он старался познакомиться со всеми отраслями наук. Он изучал схоластическую философию, гражданское и церковное право, особенно то, что касалось его родины. В последующей деятельности весьма пригодилось полученное образование. Основательное знание спекулятивной философии того времени помогло ему вскрыть её заблуждения, а изучение гражданского и церковного права подготовило к великой борьбе за гражданскую и религиозную свободу. Он умело владел неотразимым оружием Слова Божьего, был сведущ в гуманитарных науках, хорошо знаком с тактикой схоластов. Его талантливость и широта познаний внушали уважение не только его друзьям, но и врагам. Его приверженцы с гордостью смотрели на своего вождя, занимавшего выдающееся положение в обществе, а его враги не осмеливались позорить дело Реформации, ссылаясь на невежество или слабость ее защитника.

Еще будучи студентом, Уиклиф начал изучать Библию. В то время, когда Библию можно было прочитать лишь на каком-либо древнем языке, только ученые люди могли найти путь к источнику истины, которая оставалась тайной для необразованного народа. Таким образом, уже был проложен путь для будущей работы Уиклифа как реформатора.

До того времени он постоянно испытывал необъяснимую жажду знаний, которая не могла быть удовлетворена ни схоластическими науками, ни богословскими. И в Слове Божьем он нашел то, что столько времени искал. Там увидел он подробный план спасения, Христос предстал как единственный Ходатай за человека. Уиклиф всего себя посвятил служению Христу и твердо решил проповедовать открытые им истины.

Подобно последующим реформаторам, Уиклиф в начале своей деятельности не предвидел всех ее последствий. Он не собирался противоборствовать Риму. Но преданность истине не могла вылиться ни во что иное, как только в борьбу с заблуждением. Чем очевиднее становились ему заблуждения папства, тем пламеннее он проповедовал библейские истины. Он видел, что Рим пожертвовал Словом Божьим ради человеческих преданий; он бесстрашно обвинял духовенство в отвержении Священного Писания и требовал возвратить Библию народу, восстановить ее влияние в церкви. Он был способным и убежденным наставником и красноречивым проповедником, а его повседневная жизнь являлась подтверждением проповедуемых им истин. Его познания Библии, проницательный ум, чистота жизни, неколебимое мужество и справедливость завоевали всеобщее уважение и доверие. Многие из его современников не находили удовлетворения в вероучении, которого придерживались, их возмущало беззаконие, царившее в римской церкви, и с нескрываемой радостью они воспринимали истины, проповедуемые Уиклифом. Папские вожди, дрожа от ярости, наблюдали, как этот реформатор приобретал все большее влияние.

Уиклиф умел искусно разоблачать заблуждения, и он бесстрашно выступал против многочисленных злоупотреблений, совершавшихся с одобрения Рима. Будучи капелланом короля, он смело осудил подать, взимаемую папой с английского монарха, указав также и на то, что посягательство папы на светскую власть противоречит как логике, так и истине. Требования папы и раньше вызывали большое негодование, и обличения Уиклифа произвели соответствующее воздействие на государственных деятелей. Король и дворяне, объединившись, отвергли требования папы, посягающего на светскую власть, и отказались от уплаты подати. Таким образом, авторитету папы в Англии был нанесен ощутимый удар.

Другое зло, против которого реформатор вел длительную и упорную борьбу, было основание нищенствующих монашеских орденов. Монахи наводнили всю Англию, став серьезным препятствием развитию и благосостоянию нации. Их парализующее влияние ощущалось во всех областях жизни — ив экономике, и в образовании, и в сфере нравственности. Праздный образ жизни нищенствующих монахов стал бременем для трудового люда, вынужденного содержать эту братию, но главное — принижалось само значение труда. Юношество подвергалось разлагающему влиянию, расшатывались семейные устои. Под воздействием монахов многие поступали в монастыри и делали это не только без согласия родителей, но даже и вопреки их воле. Один из отцов католической церкви, ставящий требования монашеского ордена выше сыновнего долга и обязанностей, заявил: «Даже если отец ляжет, плача и рыдая, у порога твоей двери, и если даже мать будет взывать к твоим чувствам, напоминая, что ты выношен в ее утробе и вскормлен ее грудью, знай, что ты должен попрать их и спешить к Иисусу». Подобная «чудовищная бесчеловечность», как впоследствии Лютер назвал эту доктрину, «являющаяся выражением скорее чего-то волчьего и тиранического, нежели христианского и человеческого», в высшей степени обостряла отношения между детьми и родителями. Так духовенство, подобно фарисеям в древности, ради собственных интересов пренебрегли заповедью Божьей, умалили ее значение. И в результате разбивались семьи, состарившиеся родители лишались своих детей.

Даже студенты университетов обольщались лживыми речами монахов и вступали в их ордены. Многие впоследствии раскаивались в своем выборе, видя, что испортили свою жизнь и огорчили родителей, но однажды попав в эти сети, уже невозможно было обрести прежнюю свободу. Подчас родители, опасаясь влияния монахов, отказывались посылать своих детей в университеты. И в результате в крупных научных центрах резко уменьшилось число учащихся. Сокращалось и количество учебных заведений, и, как следствие, возрастало невежество.

Папа наделил монахов правом принимать исповедь и прощать грехи. И это стало источником величайшего зла. Стремясь к обогащению, монахи с такой легкостью отпускали грехи, что к ним стекались всякого рода преступники, способствуя процветанию зла и порока. Бедные и больные были предоставлены сами себе, а предназначенные для них дары доставались монахам, которые, прибегая к всевозможным запугиваниям, требовали у народа милостыни и объявляли безбожниками тех, кто отказывался давать ее. Вопреки показной бедности монахов, их доходы постоянно увеличивались, а великолепные здания, возводимые орденом, изысканная еда, которой услаждали себя члены братства, только подчеркивали возрастающую нищету нации. Пользуясь благами жизни, монахи поощряли невежд без устали рассказывать о разных чудесах и необыкновенных случаях, чтобы одурманить людей. Свой авторитет они поддерживали, насаждая суеверия и внушая людям, что религиозный долг состоит лишь в признании главенства папы, поклонении святым и подношениях монахам. Народ неустанно уверяли в том, что соблюдение этих правил — прямая дорога в рай.

Напрасно были все попытки ученых и благочестивых мужей как-то изменить статус нищенствующих орденов. Сокрушительный удар по этому злу нанес Уиклиф, обладавший более проницательным умом. Он разоблачил лживость монашества и потребовал его упразднения. По этому вопросу разгорелись дебаты. Странствующие монахи, торгуя папскими индульгенциями, многих заставили сомневаться — правомерно ли получать прощение грехов за деньги? Люди начали задаваться вопросом, не лучше ли обращаться за прощением к Богу, чем к папе римскому? Многие были встревожены возрастающей алчностью монахов, которая, казалось, не знала границ. «Монахи и римские священники, — говорили они, — пожирают нас, как раковая опухоль. Бог должен освободить нас или же народ погибнет». Стремясь оправдать свою жадность, нищенствующие монахи выставляли себя последователями Спасителя, заявляя, что Иисус и Его ученики также пользовались милостыней народа. Такое утверждение обернулось против них же, потому что многие начали изучать Библию в поисках правды, а это меньше всего соответствовало намерениям Рима. Люди обратились к Источнику истины, которую римская церковь тщательно скрывала.

Уиклиф начал писать и публиковать статьи против монахов — не для того чтобы вести дискуссию с ними, но чтобы привлечь внимание людей к библейским учениям и их Автору. Он заявил, что папа обладал такой же властью прощать грехи или отлучать от церкви, как и самые обыкновенные священники, и что ни один человек не может действительно быть отлучен от церкви, если он не навлек на себя осуждение Бога. Это был один из самых ощутимых ударов, какой Уиклиф нанес по воздвигнутому палой исполинскому монументу духовного и светского господства над душами миллионов людей.

Призванный защищать права английской короны от посягательств Рима, Уиклиф был назначен королевским послом и два года провел в Нидерландах, принимая участие в совещаниях с представителями папы. Там он свободно общался с духовенством Франции, Италии, Испании, познакомился с теми сторонами религиозной жизни, которые прежде были для него сокрыты. За границей он многое понял и многое осознал, приобретенный опыт имел огромное значение для его последующей деятельности. Представители папского двора явили ему истинную суть и стремления иерархии. Вернувшись в Англию, он продолжал проповедовать свои идеи с еще большей прямотой и рвением, утверждая, что подлинными богами Рима являются алчность, гордость и лживость.

В одном из своих трактатов он так говорил о папе и его приближенных: «Они забирают от нас то, что могло бы обеспечить существование бедных людей. И плюс ко всему ежегодно из королевской казны уходят тысячи марок для совершения церковных таинств и на другие нужды церкви — эту проклятую ересь, именуемую симонией, которую христиан вынуждают поддерживать. И если бы даже в нашей стране существовала огромная золотая гора, и ни один человек не прикасался бы к ней, кроме надменного мирского церковного сборщика, то и этой горы с течением времени не стало бы; ибо он забирает все наши деньги и не дает нам взамен ничего, кроме Божьего проклятия за их симонию».

Вскоре после своего возвращения в Англию Уиклиф получил от короля назначение в Люттервортский приход. Это свидетельствовало о том, что король вовсе не проявляет недовольства его смелыми речами. Влияние Уиклифа ощущалось как в жизни двора, так и в возрождении веры всей нации.

Но вскоре громы Рима обрушились на Уиклифа. В Англию было отправлено три буллы — в университет, королю и прелатам, предписывавшие принятие решительных мер для того, чтобы заставить замолчать проповедника ереси. Еще до прибытия папских булл разгневанные епископы призвали Уиклифа на суд, куда он явился в сопровождении двух могущественных князей страны и толпы народа, ворвавшейся в здание суда и так испугавшей судей, что дело Уиклифа было отложено, и некоторое время он вновь мог спокойно продолжать свою работу. Вскоре после этого Эдуард III, которого прелаты, пользуясь его преклонным возрастом, надеялись настроить против реформатора, скончался, и правителем страны стал прежний покровитель Уиклифа.

Но прибывшие в Англию папские буллы обязывали короля схватить еретика и заключить его в тюрьму. А это говорило о том, что Уиклифа ожидал костер. Казалось, уже ничто не сможет спасти его от ярости Рима. Но Тот, Кто еще в древности сказал Своему рабу: «Не бойся, Я твой щит» (Быт. 15:1), снова простер руку и защитил Своего слугу. Смерть постигла не реформатора, а папу, издавшего указ об уничтожении Уиклифа. Григорий XI умер, и церковный суд, которому было поручено решить участь Уиклифа, не состоялся.

Провидение Божье продолжало управлять всеми дальнейшими событиями, создавая благоприятные возможности для развития реформации. После смерти Григория последовало избрание двух пап, соперничавших между собой. Эти две борющиеся группировки открыто провозглашали свою непогрешимость и требовали беспрекословного подчинения. Каждая из них призывала верующих пойти войной против другой стороны, подкрепляя свои воззвания страшными проклятиями в адрес противников и обещаниями наград на небесах приверженцам. Такое положение значительно ослабило власть папства. Во время этого противоборства Уиклифа оставили в покое. А палы продолжал и осыпать друг друга анафемами и взаимным и обвинениями; попытки утвердить власть и авторитет сопровождались потоками крови. Преступления и публичные скандалы стали обычным явлением в церкви, а тем временем реформатор в уединении Люттервортского прихода прилагал все силы к тому, чтобы отвлечь внимание народа от борющихся между собой пап и сосредоточить его на Князе мира — Иисусе.

Происшедший раскол со всеми его пагубными последствиями приготовил путь для Реформации, народ получил возможность увидеть подлинное лицо папства. В своем трактате «О расколе пап» Уиклиф призывал народ рассудить, так ли неправы эти два священника, называя друг друга антихристами. «Бог, — говорил он, — не может больше допускать того, чтобы дьявол овладел только одним из них, но… произвел разделение между ними, чтобы таким путем люди во имя Христа с легкостью победили их обоих».

Уиклиф, подобно своему Учителю, проповедовал Евангелие бедным. Он не мог допустить, чтобы свет распространялся только в скромных семействах его прихода в Люттерворте, и решил даровать его всей англии. С этим намерением он организовал группу проповедников, состоящую из простых, посвященных людей, преданных истине и ничего так не желавших, как ее распространения. Эти мужи ходили повсюду: они учили на рыночных площадях, на улицах больших городов и столбовых дорогах. Они отыскивали старых, больных, бедных и приносили им радостную весть о благодати Божьей.

Будучи доктором богословия в Оксфорде, Уиклиф проповедовал Слово Божье в аудиториях университета. Он был настолько поглощен тем, чтобы донести до студентов слово истины, что его называли «доктор Евангелия». Но величайшим делом его жизни стал перевод Библии на английский язык. В своем труде «Истина и значение Писаний» он поведал о желании перевести Библию, чтобы каждый человек в Англии мог читать о чудных делах Божьих на родном языке.

Но внезапно его работа приостановилась. Хотя ему еще не было и 60 лет, но непрерывный труд, научные занятия, нападки врагов подорвали его силы, он преждевременно состарился и опасно заболел. Монахи с величайшей радостью встретили эту весть. Полагая, что Уиклиф горько раскаивается в том зле, какое он причинил церкви, они поспешили к нему, чтобы выслушать его исповедь. Вокруг постели больного, которой, как надеялись его враги, суждено стать смертным одром, собрались представители четырех орденов вместе с четырьмя гражданскими чиновниками. «Смерть близка, — обратились они к нему, — покайтесь в ваших заблуждениях и отрекитесь в нашем присутствии от всего, что вы говорили против нас». Реформатор молча выслушал их; затем попросил слугу приподнять его на подушках и, устремив спокойный взор на стоящих перед ним людей, ожидающих его ответа, сказал твердым и громким голосом, который так часто приводил их в трепет: «Я не умру, но буду жить и буду продолжать разоблачать злодейские поступки монахов». Смущенные и изумленные монахи поспешили покинуть его.

Слова Уиклифа исполнились. Он остался жив, чтобы дать в руки своему народу одно из самых мощных орудий против Рима — Библию, самим Небом предназначенную для освобождения, просвещения и евангелизации мира. Работая над переводом Библии, он постоянно сталкивался с многочисленными затруднениями и препятствиями. Будучи сражен болезнью, он знал, что ему осталось немного времени для работы; он видел кипевшую вокруг борьбу, но, ободренный обетованиями Слова Божьего, бесстрашно продвигался вперед. Находясь в полном расцвете своих дарований, обогащенный опытом, он был подготовлен особенным провидением Божьим для совершения этого величайшего труда. В то время как все христиане были исполнены тревоги и волнения, реформатор в своем Люттервортском приходе, вдали от свирепствующей бури, спокойно выполнял свое предназначение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: