Подвиг во имя Короля! 4 страница

Край, который сменил мелколесье, поражал рельефом, до того изрезанным и волнистым, что напоминал океан во время сильнейшего шторма. Дерево на этих курганах встречалось редко; их чаще всего устилали густые травяные ковры. Хотя продвигались ополченцы уверенно и без особых трудностей, вскоре Монтиэр велел устроить привал. Его люди остановились в живописнейшем месте, разбили палатки и развели костры. Хонор стал учить предводителя уму-разуму, но тот был непреклонен.

В это время лейтенант находился не в своем шатре, а в широкой прогалине, куда довелось завести коня в надежде убедить его, что Ник Беовел – достойной всадник. Вороной вызывающе посмотрел на него большими глазами, а юноша, не обращая внимания, вскочил на скакуна и заставил пойти трусцой. Наткнувшись на узкую канавку, парень осмелел и вынудил рысака перепрыгнуть ее – тот безукоризненно подчинился. Беовел прижался к нему грудью, и с уст скатилось:

– Как тебя зовут? Никак?.. Отныне будешь Илектриком!

Неожиданно конь встал на дыбы и сбросил наездника, который, поднявшись с земли, все-таки усмирил его, заржавшего в припадке: «Похоже, пора возвращаться». По пути в лагерь встретились лошади товарищей, удирающие в неудержимом страхе куда подальше. Такая реакция, насколько Нику (то есть Венере) известно, бывает у животных только на две вещи: на драконов и скронов...

Илектрик тоже хотел повернуть, и не в силах больше сдерживать его лейтенант спрыгнул на землю и по старинке, на двух своих, взобрался на вершину ближайшего холма. Оттуда весь лагерь просматривался как на ладони. И на него напала армия, именно армия. Не один полк, и уж тем более не батальон!

Монтиэр поднял всех своих людей и проорал эскорту Катрин:

– Отступайте! Уходите! Мы задержим Фокуса!

– Величие в поступках! – прокричал благодарно Хонор и устремился к шатру принцессы, возле которого нервозно стояли гвардейцы, обнажив клинки в ожидании приказаний.

Катрин вышла, и тут же магистр повел ее к холму, где находился Ник; а гвардейцы отправились следом. Остальные члены эскорта, поспешно покинув лагерь, также устремились туда.

«Значит, Вэлпадерский лес расположен где-то за моей спиной, – догадался Беовел. – Но не это важно!..» Взгляд приковался к ополченцам: они встретили первые толпы нахлынувших с севера противников и доблестно сражались с ними. Из-за одного из недалеких от Монтиэра деревьев, коих в этом краю по определению немного, выглянул лучник и прицелился...

Ник закричал ополченцу, хотел предупредить, но крик не достиг его ушей, и...

Огненная стрела вонзилась ему в лоб, изуродовав лицо. Монтиэр безропотно упал и больше не шевелился. Беовел тоже упал... только на колени: «Невозможно смотреть на эту бойню и при этом стоять в стороне!..»

Крик едва ли не последнего бравого воина возвестил о поражении ополченцев. В довершение картины фокусцы бросили в бой огнеметчиков. На их спинах виднелись громоздкие многогранные баллоны, наполненные адской жидкостью, а в руках – пушки, из которых испускалось пламя. Кто-то зарядил по такому баллону слабой огненной силой, но и этого хватило!

«БАБАХ!» – грандиозный взрыв безжалостно поглотил четверть воинства Фокуса и добил всех ополченцев. Ник тупо пялился на пожарище, а мимо пробегали друзья. «Вот они уже и пробежали... Бросят Ника Беовела? Нет», – юноша встал, так как Фон Кувер вернулся к нему и, взяв за руку, повел за остальными, пробормотав:

– Быстрее, Ник, они скоро настигнут нас! Мы не учли, что лошади боятся скронов и сходят с ума при приближении этих тварей.

Вдруг в ногу юноши попала шальная стрела, и он заорал от боли. Барон поддержал Ника. Хонор рявкнул, чтобы Фон Кувер бросил его и быстрее воссоединился с отрядом, но тот нарушил приказ. За следующим холмом, к великому облегчению, безмятежно пожевывали травку сбежавшие лошади. Эскорт взобрался на них и помчал за горизонт.

Глава Девятая

Неудачная Охота

Отряд благополучно и без потерь вырвался из лап врага и теперь верхом преодолевал таинственный Вэлпадерский лес. Кроны кособоких дубов закрывали вид на небо в этом бору – угрюмый свет едва-едва достигал земли разрозненными полосками.

– Эй! – закричал вдруг своему коню Серж. – Ты куда собрался?!

Дело в том, что гнедой скакун повернул назад. Только вид леди Фламмы позади волшебника убедил жеребца передумать. Справедливости ради стоит отметить, что лошади частенько бесились и успокоить их в такие моменты могла лишь Светлана. Даже удивляло, как эта волшебница использует магию! Ей не стоило труда залечить любую рану: она просто прикладывала к ней ладони, испуская из них до волшебства целебный темно-желтый свет. Именно так леди Фламма после сегодняшних событий и поставила Ника Беовела на ноги.

«Серж, как привороженный, постоянно ухлестывает за ней, хотя она всё чаще и чаще посылает ему убийственные взгляды. Маг так давно со мной не разговаривает... Глупо полагать, что специально, но как будто от этого жить веселее!» – размышляя об этих тяготах, Ник лежал на земле, изредка стряхивая с одежды малюсеньких паучков, покусившихся на него, и тупо таращился в непроглядную чащу леса, и...

В ней вспыхнули синие огоньки; послышалось шуршание об опавшую листву. Бен тоже заметил это и потянулся за клинком.

– Что происходит? – забеспокоилась Венера.

– Пауки... – глухим голосом отозвался гвардеец.

Все восемь мечников выхватили оружие из ножен, а маги настроились на исполнение своих коронок. То, что Ник принял за легкое шуршание, превратилось теперь в громкий и отчетливый топот. Со всех сторон к эскорту приближались, скрипя челюстями, мохнатые твари. В большинстве своем они были примерно с собаку, но некоторые переростки достигали размером медведя. Вдобавок толпы маленьких паучков темным ковром стелились за более крупными собратьями.

Слава Всевышнему, что Венера, Серж и Эмили неплохо справлялись с последними. Мечники же, подкрепляясь заклятьями Энн и Светланы, без перерыва разили, разили и еще раз разили остальных мохнатых тварей. Когда удалось усмирить их натиск, Хонор велел забраться на коней и продолжить увлекательную прогулку по Вэлпадерскому лесу. Лошадям то и дело приходилось перепрыгивать через толпы проголодавшихся пауков, и если бы попался неудачный сук на пути, то остался бы кто-то из наездников без головы.

– Стоять! – выкрикнул Роберт, подняв руку.

Вовремя: ведь эскорт попал в ловушку, образованную заплесневелыми дубами, меж которых была натянута в несколько слоев сеть паутины. Хонор приказал всем прорезать путь сквозь нее за исключением Ника и Эдимора. Они должны были сдерживать голодных тварей, которые не прекращали попыток сожрать забредших в их владения путников.

И вдруг натиск остановился! Послышалось громоздкое передвижение, и из темноты показался огромный вселяющий ужас тарантул. Толстый панцирь, покрытый сединой, был непробиваем, а клыки имели право именоваться смертоносным оружием не только из-за длины и остроты, но и из-за смачивающего их яда. Старику вскоре придется умереть и послужить ужином для собратьев, но как бы то ни было... сейчас он являлся самым чудовищным из всех!

Паук устремил на кого-то из девушек свой единственный зрячий глаз.

– Отдайте нам дитя света!.. – заскрежетали его жвала.

– Паук заговорил! – с жутью вскрикнула Энн.

– Плоть богини вкусна!.. Наш мрак поглотит ее!.. – заливался слюной тарантул и попер на людей, встав на задние лапы.

«О ком это он? О принцессе или Светлане? Да какая разница!» – Ник вывел своего коня вперед и, собрав достаточно силы в клинок, рубанул по оку монстра. Тот скривился от боли, но захотел докончить начатое и съесть парня, но не тут-то было – получилось отрубить ему ногу и нанести еще несколько ударов по панцирю, скорее для устрашения родственничков, чем для иной пользы. Паук неуклюже попятился назад, где на него напали его же собратья.

Эдимор крикнул, что дыра готова и нужно скорее уходить. Беовел так и поступил, так как голодающим не хватило мяса и их глаза уже жадно уставились на него и Илектрика. Конь благоразумно повернул и умчался прочь за друзьями.

* * *

Наконец показалась проселочная дорога, а вскоре – и две ветхие постройки. Судя по вывеске, кузница и конюшня. Вот так повезло! Отряд решил подковать лошадей да купить немного съестного, если, конечно, здесь можно будет поживиться чем-то кроме паучьего филе.

Хонор постучался в дверь, и минуту спустя ее открыл коренастый рыжебородый гном с увесистым молотом в правой руке. На кузнеце висело какое-то старое тряпье. Долго он, как будто вспоминая, смотрел на магистра, а затем воскликнул:

– Хонор! Роби, заходи! Твоим друзьям место тоже найдется! Проходи!

Ник был ошеломлен: «Получается, этот гном – товарищ Хонора, у которого в жизни никогда не было друзей, как поговаривают гвардейцы!..»

Путники в конце концов оказались внутри кузницы. Само помещение выглядело запущенным. Зато какие доспехи стояли, облокотившись на стены! Какие мечи сверкали на столе!

– Роберт! Сколько лет не виделись?! Двадцать семь лет! Никто ко мне не заходил... – гном вздохнул и, освободив стол от недокованной брони, сел на табуретку. – Что же я такого совершил, что меня изгнали! Эх...

– Ты знаешь, что совершил. Ты сковал смерть, и только это уже очень плохо, – грубовато ответил магистр.

– Нет, меня изгнали из-за другого. Хотя довольно! Расскажите, друзья, кто вы и откуда, а я пока стол накрою!

Ребята стали рассказывать истории из жизни, и незаметно пролетело несколько часов. Хозяин за это время успел состряпать ужин. Веселый гном развлекал гостей, как только мог. Все смеялись. Кроме Хонора. Он как будто знал, за что провинился этот кузнец. «Да и ведь точно знает, но молчит, гад!..» – подметил Ник.

Так закончился день: спать члены эскорта улеглись на сене в конюшне, которая тоже принадлежала гному.

* * *

Еще перед сном Ник решил обратиться к кузнецу с просьбой починить отцовский клинок. Поэтому юноша встал раньше остальных и отыскал гнома за работой. Он немного удивился ранней пташке:

– Чего тебе надо?

– Простите, не могли бы вы починить мне этот меч?

Лейтенант выложил обломки клинка на стол, и кузнец склонился над ними так низко, что кончик его носа касался стали.

– Интересно-интересно... – пробормотал эксперт. – Лезвие и рукоять не одним молотком кованы. Ладно, я починю этот меч, но тогда и ты выполни мою малюсенькую просьбу.

– Хорошо. А что сделать-то надо?

– Сущий пустяк! – воскликнул гном, достав металлическую фляжку из-за пазухи. – Около южных границ Вэлпадерского леса живет людоед, и он мне сильно досаждает. Не мог бы ты его убить и позаимствовать у него немного крови?

– Что?! – поперхнулся слюной Ник, но, взяв себя в руки, так же любезно, как и собеседник, попросил: – Не могли бы вы тогда дать мне что-нибудь потяжелее меча?..

Гном призадумался ненадолго и достал из тумбочки четыре железных диска:

– Это мины. Нажмешь на кнопочку, вот она в центре, и у тебя три секунды, чтобы бросить ее, а не то взорвется в руках. Знаешь, Ник, скорее людоед найдет тебя, чем ты его, так что будь начеку, иначе сгинешь... Ну, давай. До встречи.

– До свидания.

Беовел вышел из кузницы, по совету гнома заранее обнажив меч, и отправился в бор, уповая на недолгое приключение: «Возвращаться в Вэлпадерский лес очень не хочется после истории с пауками, но, если я хочу восстановить клинок, придется найти этого людоеда! Кстати, кого он тут ест? Здесь нет людей! Не говорите, что меня... Ай черт! Опять сам с собой говорю! Что же такое...»

Позади Ника поднялся подозрительный ветерок; послышалось отрывистое дыхание. Юноша повернулся. Что он рассчитывал увидеть?.. Не это! Перед ним стоял приземистый жирный великан, завернутый в паучьи шкуры. В руках он держал деревянную палицу и уже приготовился ей размозжить парню череп. В прорези рта виднелись гнилые зубы. Глаза-бусинки у людоеда были серыми и алчными. Его язык-червяк облизал пухлые губы – похоже, великан решил начать трапезу.

«ВШУХ-ВШУХ-ВШУХ!» – меч Ника, натыкаясь на толстую кожу людоеда, не мог причинить ему вред, и поэтому он достал первую мину, нажал на кнопку и бросил в чудовище. Великан отбил ее палицей, и сравнительно слабый взрыв подорвал охапку листьев. Следующий снаряд угодил в оружие, разломав его на несколько кусков. Монстр из-за этого взревел и кинулся на бедного человека с кулаками, каждый из которых был больше его головы вчетверо. Блокируя чужие удары клинком, Беовел обронил еще одну мину, и та, слава Всевышнему, не взорвалась. Юноше ничего не осталось, кроме как уповать на остроту своего клинка, но тот разбился о голову врага, и тогда...

«БАХ-ТРАХ-БАБАХ!» – раздались со всех сторон выстрелы. Картечь тучками врезалась в монстра – и он взбесился, раскинув руки с жутким ором. «Это шанс! – Ник с размаху закинул ему в пасть последнюю мину. – Ну-ну-ну-ну! Этот полет, как кажется, тянется целую вечность!»

Все-таки мина попала в яблочко и взорвалась у чудища во рту! Но никакой крови: толстая кожа людоеда выдержала... Даже после такого потрясения он попытался устоять на ногах и облокотился на дерево, повалив его. Из кустов появились гномы в синих плащах и с винтовками наперевес. Все бородатые до единого радостно пожимали друг другу руки. Человек не вызывал у них интереса, поэтому Ник решил проявить инициативу и спросил у одного:

– А из-за чего такая радость?

– Мы выиграли кубок охотников! Ура! Ура!!!

«Везет же!» – пока гномы праздновали, Ник сумел незаметно вскрыть людоеду вену и наполнить флягу кровью. Наконец один чернобородый гном властно поднял мушкет, призывая всех к молчанию, и объявил:

– Стоп! Стоп-стоп-стоп!.. Некоторые команды могут заявить, что не мы убили людоеда, а вот этот рыцарь, – он указал на него. – Как вас зовут?

– Ник Беовел.

– Что Ник Беовел, а не мы, убил этого людоеда, и поэтому кубок достанется краснобородым гномам, которые работают на Фокуса, и это будет более выгодно для гномов в политическом смысле, нежели победим мы, верные королю, так что, Ник Беовел, пожалуйста, слиняйте отсюда. Мы вас отблагодарим как-нибудь еще. Мое имя Рапутерен, – охотник повернулся к парню спиной и распорядился: – Эй, гномы! Что стоим без дела?! Нанесите пушечные раны этому людоеду и ни слова никому о том, как нам досталась эта победа!..

Между тем Ник подобрал выпавшую во время боя мину и с наполненной флягой направился обратно в кузницу.

* * *

Посчастливилось явиться к изгнанному гному целым и невредимым. Он неслыханно обрадовался тому, что у Ника получилось раздобыть кровь людоеда, и сказал, что меч лежит как новенький на столе. Затем кузнец не поленился отыскать целых шесть ключей, запрятанных в разных уголках комнаты, и открыл потайную дверь в стене, в которую и вошел, не прикрыв до конца.

Любопытство взяло верх, и Беовел приоткрыл ее, но сразу захлопнул – и очень кстати. Множество топоров уткнулось в дверь, за которой скрывался длинный коридор, забитый гномами, которым дали команду атаковать всё, что движется. Они были в рваных доспехах и с поредевшими бородами; злобой обманутых горели их глаза. Поспешно взяв меч, Ник собрался уйти, но кузнец, остановив его, появился из потайного прохода и с диким расстройством произнес:

– Зря зашел... Тебе придется замолчать навсегда. Тебе придется умереть!

Он достал молот и стал собирать вокруг него бордовую силу, которая по накалу не уступала магистру!..

Вдруг входная дверь распахнулась, и внутрь ворвались Фон Кувер и Хонор с криком:

– Стой, Бенедикт, не трогай его!

– Он узнал тайну! Его судьба – смерть!

– Нет! – проорал Фон Кувер и послал огненного орла из силы в гнома, но тот рассеял эффект заклятья еще на подходе.

Бенедикт яростно запыхтел и кинул в Ника свой молот. Магистр Хонор приостановил его инженсом. Когда барон сделал то же самое, оружие кузнеца стало лететь достаточно медленно, чтобы юноша успел размахнуться и ударить по нему, да так, что тот отлетел к противоположной стене и проделал в ней дыру. Гном опешил, а трое, выскочив на улицу, быстро оседлали лошадей, ожидавших у входа, и поскакали от этой кузницы к остальным членам отряда, уже ретировавшимся в безопасное место...

Глава Десятая

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: