ПОСТКЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

Постклассическая философия XIX в. — тот этап развития философской мысли, который тесным образом связан с современной философией.

И это неслучайно: целый ряд философских школ и направлений, заложенных в XIX в., продолжали развиваться и в XX в. Так например, многие считают С. Кьеркегора предшественником экзистенциализма, который однако сформировался только ближе к середине XX столетия

Одной из основных характеристик этого периода развития философии является иррационализм (философское учение, согласно которому решающим фактором в познании, в поведении людей, в мировоззрении и в историческом процессе играют не силы разума, не рациональное начало, а иррациональное (от лат. irrationalis — «бессознательный»). Центральными становятся такие аспекты духовной жизни, как воля, непосредственное созерцание, чувство, интуиция, бессознательное, мистическое озарение, воображение, инстинкт и т. п. Принципом иррационализма пользовались многие философские направления, в частности, философия жизни, а также более поздние - экзистенциализм и др. Но иррационализм существовал как особое философское учение XIX в. Одним из ярких представителей иррационалистического течения в философии и его основателем был А. Шопенгауэр (к данному течению также относились Кьеркегор, Ницше и др.).

Другое философское направление этого периода — позитивизм — утверждало источником подлинного (положительного), «позитивного» знания отдельные конкретные (эмпирические) науки и их синтетические объединения. Философия, по мнению позитивистов, не может претендовать на самостоятельное исследование реальности. Основатель позитивизма французский философ и социолог Огюст Конт вывел исторический закон познания, который признавали все его последователи. В условиях научных достижений XIX в. позитивизм отражал стремление усилить эмпирико-научный аспект философии вплоть до растворения ее в «позитивных» науках. Отсюда подмена собственно философского предмета и метода исследования конкретно-научным. Отсюда же — отрицание всего предшествующего развития философии и сведение ее к конкретным наукам, что существенно ограничивает познавательные возможности позитивистов.

Вплотную к иррационализму примыкает (хронологически и идейно) философия жизни

—философское направление конца XIX—начало XX вв., основным понятием и предметом философствования в котором является понятие «жизнь» как, во-первых, органическая целостность и, во-вторых, творческая динамика бытия. Основные представители этого направления по-разному истолковывают это основополагающее понятие: как противоположное рассудочному (Ф. Ницше и др.), как космический 'жизненный порыв» (А. Бергсон) или как исторический процесс, реализуемый в неповторимых, уникальных культурах (В Дильтей, Г. Зиммель, О. Шпенглер). У последнего культура противопоставляется цивилизации. Основные способы познания — иррационализм и интуиция

Жизнь, считают представители этого направления, являет собою целостность и находится в процессе непрерывного становления. Поскольку она целостна, ее нельзя познать рациональными, а потому односторонними методами науки. Поскольку она развивается, в нее не входит все застывшее, остановившееся в развитии (например, у Шпенглера это цивилизация как застывшая форма культуры). Поскольку жизнь — это спонтанный поток становления живого, она не имеет целесообразности, а соответственно, в истории как части целостной жизни нет объективных законов. История, как и человек, имеет только свою судьбу.

Человек находится в неуправляемом, спонтанном потоке жизни; жизнь для него становится предметом переживания. Вместе с тем, неуправляемость жизни не становится фактором пассивности человека: он постоянно стремится выйти за границы своего бытия, прежде всего социального, возвыситься над собственной судьбой. Этим обусловливается трагичность его существования, т. к. в конечном счете, он не может победить судьбу.

Философия жизни, зародившись в XIX в., имела своих крупных последователей (А. Бергсон, X. Ортега-и-Гассет) и в XX в., а также оказала большое влияние не только на философию, но и на культуру в целом.

АРТУР ШОПЕНГАУЭР(1788—1860) — немецкий философ, первоначально находился под влиянием гегелевской философии, но затем становится критиком гегельянства; в своей работе «Мир как воля и представление» (1818—1819) выдвигает проект создания оригинальной философии — обращенной как ко всему человечеству, так и к истине. Цель этого — дать окончательное решение проблемы бытия, при этом, с точки зрения немецкого философа, речь следует вести именно о бытии человека.

В своей работе Шопенгауэр критически рассматривает и анализирует основные идеи и понятия философии Платона, И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля. В качестве основы критического анализа классических философских систем Шопенгауэр предлагает свою собственную интерпретацию понимания знания и истины.

Мир — есть мир человека, иного мира нет и быть не может; и нет истины более совершенной и несомненной, чем мир, который дан человеку в его представлении. Что это означает? То, что об объективном мире мы не можем иметь объективного знания. Истина об объекте не является знанием объекта. Истиной человек называет знание собственных представлений. Поскольку «нет объекта без субъекта», полагает Шопенгауэр, постольку мир — есть представление о мире, и именно это представление о мире впоследствии познает человек. Итак, человек познает не объективный мир, а собственные представления об объективном мире.

Мир существует самостоятельно: вещество в мире существовало до каждого из нас, а сам мир проходил этапы в своем развитии, прежде чем появился воспринимающий его человек. Мир имеет свою историю, в которой не было места человеку, и будет существовать и в том случае, если человек исчезнет, но мир становится миром, лишь только в восприятии человека.

Шопенгауэр отходит от позиций Гегеля и Беркли, заявляя, что знание не есть непосредственный результат познавательной деятельности. Между знанием и миром лежит некая невидимая пропасть, которую философ называет представлением. Знание опосредуется представлением. Представление — есть своего рода мост, который связывает познающего и знание. Знание о мире, считает Шопенгауэр, есть не что иное, как знание своих представлений о мире. Истиной (непосредственным (очевидным) и достоверным знанием) является представление; истиной об объекте является представление (об объекте).

В противоположность Канту Шопенгауэр выдвигает утверждение о возможности познания свойств и отношений объекта без самого объекта. Мы можем рассуждать о таких категориях как пространство, время, единичность и множественность без привязки этих характеристик к какому-либо объекту.

В оппозицию Гегелю он утверждает, что объективный, независимый от человека мир существует не только в познании и не только в представлении. Объективность и независимость окружающего мира — это знание, полученное в результате познания. Но объективность окружающего мира и независимость его от человека — это реальность. Измерять же объективность и независимость мира в понятиях человека, приписывая этим понятиям статус бытия, — это фатальная ошибка.

Материализм, с точки зрения Шопенгауэра, не может считаться философией, т. к. сосредоточивается на объекте. Материализм — это скорее естествознание. Истина естественных наук объективна, т. к. их предметом является объект, существующий независимо от человека. Истина философии — это истина, отражающая отношение человека к миру, поэтому истина философии — это истина человеческих отношений, человекомерная истина. Истина философии объективна и объектна по содержанию, но субъектна по своей сущности. Философия отличается от естествознания еще и тем, что постоянно обнаруживает в себе человеческий фактор. И такая включенность человека в философию не дает основания исключить человека при рассмотрении чего бы то ни было.

Если в представлении, по Шопенгауэру, субъект и объект связаны непосредственно (в чем состоит философская истина), но противостоят друг другу, то необходимо выйти за границы самих представлений (за границу философской истины) Выход за границы представлений означает выход за границы гносеологии, в бытие. Но бытие существует не иначе, как в учении о бытии, т. е. в онтологии. У Шопенгауэра появляется потребность построить учение о бытии.

Шопенгауэр считает, что в бытии существует некая единая внутренняя сущность мира, над которой не тяготеет разделенность субъекта и объекта (данная проблема была характерна для всей западной философии). Он полагает: если найти точку истины, в которой мир тождественен человеку, можно будет сделать вывод о возможности истины бытия. Так Шопенгауэр обосновывает утверждение, что априорное знание подводит к пониманию воли как сущности мира.

Анализируя предшествующие философские традиции, Шопенгауэр приходит к выводу, что абсолютным первоначалом бытия является мировая воля. Воля универсальна: ее силы (механические, электрические, гравитационные, притяжения и отталкивания и др.) действуют на физическом уровне существующего мира: соединение и разъединение молекул вещества — это тоже силы т. н. химические силы; жизнь животных подчинена жизненным силам - размножению, обеспечению жизненно необходимым и т. д. За всеми этими силами стоит воля. Она — есть главная сила мира. Воля — это то, что дает всему в мире силу и диктует свои законы, которые мир не в состоянии нарушить. Воля как воля к жизни, как воля к выживанию и борьбе за него правит миром, но она не разумна, а бессознательна. Мир и человек есть формы объективации воли. В мире и в человеке воля показывает себя, раскрывает свою сущность, проявляется.

В этической концепции немецкого философа прослеживается сильное влияние философии буддизма. Он утверждает, что страдание — есть результат целенаправленной воли, воли к жизни, а чтобы упразднить страдания, необходимо искоренить волю к жизни, а это со времен Августина тесно связано с аскетизмом.

Жизнь и смерть человека — это также формы проявления воли. Смерть не противостоит жизни, т. к. сама содержится в жизни и принадлежит жизни. Смерть не бывает без жизни, как и жизнь без смерти. Противоположностью смерти является не жизнь, а рождение. Если смерти противопоставляется рождение, то жизни - есть действительная борьба с волей, т. е. аскетизм. Аскетизм предстает у Шопенгауэра как борьба с объективированной волей. Индивид, утверждающий волю к жизни, одновременно утверждает смерть. В свою очередь индивид, борющийся с волей является свободным.

Страдание, как и в буддизме, у немецкого философа — необходимость, но действие вопреки слепой воле (чего нет в индийской религии) — есть свобода. Свободный выбор аскетического образа жизни должен побороть страдания. Средством уничтожения зависимости человека являются моральные акты самого человека. Нравственный порыв, выраженный в аскезе, как бы указывает на выход из плена страдания, к которому можно свести всю историю жизни отдельного человека.

Шопенгауэр оказал решающее влияние на становление, как философа, Фридриха Ницше, так и на всю философию жизни вообще. Его влияние ясно прослеживается, в том числе и в экзистенциализме.

СЕРЕН КЬЕРКЕГОР(1813—1855) — датский философ, продолжил критику гегелевской философии, восстав против мышления Гегеля, поскольку весь строй гегелевской мысли был для него неприемлем.

Предтеча и исток экзистенциализма Кьеркегор сформулировал антитезу «экзистенции» и «системы». «Система» - это претендующая на обобщенную истину наукоподобная система категорий Гегеля, а экзистенция» - уникальность человеческого бытия, не выразимая на языке понятий. Экзистенция есть то, что всегда ускользает от понимания посредством абстракций, но она представляет собой такие внутреннее, которое постоянно переходит во внешнее предметное бытие. Предметное бытие неподлинно, а обретение экзистенции предполагает для каждого решающий выбор, переход к «самому себе». Кьеркегор назвал этот путь экзистенциальной диалектикой, в противоположность спекулятивной диалектике Гегеля. Триада стадий восхождения к «подлинному существованию», экзистенции: эстетическая, этическая и религиозная. Принцип выбора самого себя эстетической стадии - наслаждение, этической - долг. На религиозной стадии человек усилием воли отказывается от общепринятых привычек существования и индивидуально приобщается к доле распятого Христа.

XX век, обнаруживший в пору мировых войн абсурдность истории и дефицит гуманности, сделал экзистенциализм едва ли не самый популярным течением мысли 1940-60-х годов. По Кьеркегору, система бытия невозможна в принципе, т. к. для системы характерна прежде всего завершенность, тогда как бытие противоположно завершенности. Философ заявляет: «Я явился на свет и призван к тому, чтобы противодействовать спекуляции, и это является моей подлинной задачей». Так же, как и Кант, он считает центральной проблемой роль субъекта во взаимодействии с миром, однако Кьеркегор ее ставит и решает совершенно в иной плоскости. «Настоящая субъективность» согласно Кьеркегору — «это не познающая, а этически существующая субъективность». Для него субъективность — это прежде всего страсть, тогда как при объективном подходе страсти нет. Подход человека к окружающему миру Кьеркегор переосмысливает принципиально. Архимедову точку, благодаря которой можно составить объективную картину Вселенной, искали многие ученые и философы, но Кьеркегор считает, что «эту точку нужно искать в самом себе», т. е. для него категория действительности означает внутренний мир.

Главной теорией философского мышления для Кьеркегора становится категория существования, что отличает его от философии Гегеля и противостоит ей. Для Кьеркегора существование непосредственно связано с переживаниями духовной единичности. В отличие от Гегеля Кьеркегор считает, что абстрактное не существует вообще, а существование всегда единичное. Истина же не есть объективное знание, и только субъективность, интровертированность являются истиной. Христианство - высшая цель, а существование играет решающую роль на пути к этой цели. Он сам подчеркивает разницу между своей и гегелевской философией: «По Гегелю, истина — есть всемирный исторический процесс, я же должен найти истину, являющуюся для меня».

Поиски истины Кьеркегор связывает исключительно со сферой этического. Личность этически бесконечно заинтересована исключительно собственной действительностью, которая является для личности единственной действительностью. По мнению Кьеркегора, этическую действительность как внутреннее личности невозможно рассмотреть извне, соответственно, она недоступна пониманию и познанию («этическое — враг познания»), соответственно этическое ни коим образом не может быть историческим. Следовательно, разобраться в личной жизни индивида с помощью гегелевской философии не представляется возможным, поскольку это приведет только к глупейшей путанице, т. е. нравственное совершенствование не имеет никакого отношения к историческому развитию. Активно развивающаяся этически личность очень мало заботится о всемирно историческом, т. к. развитие этического осуществляется в рамках внутреннего существования. Кьеркегор выделяет 3 стадии этического облика личности:

эстетическая стадия;

этическая стадия;

религиозная стадия.

В работе «Либо... либо...», написанной в 1843 г., Кьеркегор исследует первые две стадии - эстетическую и этическую.

По мнению Кьеркегора, эстетическая стадия основана исключительно на чувственном восприятии жизни. Человек живет только сегодняшним днем, нимало не заботясь о будущем, берет от каждого мгновения жизни все, что только можно. На этой стадии добром считается только то, что приносит наслаждение. Постоянная погоня за сексуальными наслаждениями становится практически смыслом жизни. Символом личности, находящейся на эстетической стадии, для Кьеркегора является Дон Жуан. Смена наслаждений, их разнообразие, изменчивость — определяющие условия чувственного удовлетворения. На этой стадии человеком овладевают неодолимые страсти, он не в состоянии контролировать себя, владеть собой. Разумеется, наслаждения не бесконечны, а на смену счастливой поре приходят неприятности и несчастья, из-за чего человек впадает в отчаяние, являющееся смертельной болезнью для всякой личности, находящейся на эстетической стадии. Отчаяние разъедает сознание человека и приводит в конечном итоге к самоотрицанию. Пройдя эту стадию, человек вступает в новую, противоположную ей, этическую стадию.

Этическая стадия характеризуется ведением добродетельного образа жизни, критерием которого служит беспрекословное исполнение личного и общественного долга. На этой стадии человек не ослеплен своими страстями, он находится перед выбором, который определяется, прежде всего, осознанием своего долга. Относительно этики Канта этическая стадия демонстрируется в работе на эротическом фоне, но здесь возникает новая парадигма этического существования — парадигма супружеской верности. На данной стадии для индивидуального человеческого существования высшей целью становится брак. Кьеркегор, выдвигая подобную альтернативу, ставит человека перед выбором взаимоисключающих путей (гедонизмом и ригоризмом). Эта идея выбора существования будет исполнена экзистенциалистами (Жан-Поль Сартр «Выбор — судьба человека»). Иначе ставит этот вопрос Кьеркегор в своей работе «Страх и трепет». Он считает, что этическая стадия тоже несовершенна и поэтому является лишь переходной к завершающей стадии — религиозной (религиозно-этической). В данном случае это альтернативный способ существования, а не, как у Гегеля, принцип синтеза.

Ярким воплощением личности, находящейся на религиозной стадии, является библейский персонаж Авраам, приносящий в жертву родного сына во имя Бога. С этической точки зрения, Авраам выглядит аморально, поскольку поступает вопреки семейному и общечеловеческому долгу, но он может быть осужден только согласно человеческому критерию. Религиозной же оценке такая жертва является богоугодным деянием. Если на этической стадии стремление к брачному союзу и его заключение является образцом нравственности, то на религиозной стадии семейные узы являются важным препятствием на пути к Богу, и это препятствие требует обязательного преодоления. Основное условие — безусловная любовь к Богу. Утверждения же типа Фейербаховского об отношении человека к другим людям, делающее его Богом, по мнению Кьеркегора, — пустая болтовня. Высшее назначение человека, как считает Кьеркегор, превыше всех других назначений, — это быть единичной личностью в отношении к Богу.

Как центральная категория существование связано со свободой, страданием, грехом и виной. Важная составляющая в этом ряду — страх. По Кьеркегору, страх является неотъемлемым атрибутом человеческого существования. Однако у Кьеркегора страх не связан с боязнью, поскольку он беспредметен, ведь страх — это, прежде всего беспокойство, тревога. Например, страх грешника перед Богом. В этом случае страх не является низменным животным инстинктом, а наоборот, становится признаком совершенства и возвышенности человеческой природы.

Смерть не является завершением жизни, хотя человек и обречен на смерть с момента своего появления на свет, жизнь — лишь путь к смерти. В чем же тогда заключается смысл жизни, если жизнь представляется лишь совокупностью переживаний? Имеет ли она в таком случае ценность? Если смысл жизни заключается в страданиях, то значит, жизнь сама по себе бессмысленна и бесцельна. Жизненному страданию следует придать смысл, сделав само страдание смыслом и целью. В христианстве страдание считается благом. Первым истинным выражением в достижении абсолютной цели, т. е. Бога, есть отречение от всего земного, но при этом не просто аскетизм, а внутренний отказ.

Высшим смыслом человеческого существования является достижение наивысшего презрения к самой жизни. Спасение возможно лишь через покаяние и искупление. Не разум должен руководить человеком по жизни, а вера, поскольку разум приводит к отчаянию, тогда как вера — к спасению. Жизнь — переходный этап, наполненный страданием, ей противостоит вечное блаженство, поэтому человек оказывается перед выбором — либо временная земная жизнь, либо вечное блаженство через презрение к земному, жертвенность и страдание. Следовательно, смерть можно расценивать как избавление, всеобщее счастье, а страх смерти отступает перед надеждой на вечное блаженство

Инвариантным содержанием экзистенциализма является онтология, учение о бытии. Основное онтологическое определение экзистенции –«бытие-между», между миром и бытием, а экзистенциальное мышление развертывается в сфере бытия. Вне устремления к трансценденции человеческая реальность обезличивается, рутинизируетея повседневностью, В то же время экзистенция - бытийственная характеристика человеческой реальности, поэтому как бы ни был человек принижен социальной жизнью, он смутно ощущает свои причастность к высшему.

Экзистенциализм стремится феноменологически анализировать критические духовные ситуации - либо уникальные для каждого человека, либо общие «экзистенциалы», феномены человечьего существования (рождение, смерть, любовь, игра и др.). Критерием таких ситуаций бывает острое ощущение неправильности и абсурдности собственного бытия. Если экзистенциалы исследуются явно, мыслитель экзистенциалист пользуется пером философа, если живописуются реальные жизненные ситуации, - пером писателя.

Решающей христианской категорией является личность, которая будучи абсолютной, становится той самой точкой Архимеда, с которой можно двигать мир. Единичная личность одна во всем мире, одна перед Богом. Интровертированная, сосредоточенная на себе личность обретет себя только через Бога. Мерилом человека служит его отношение к Богу: мера я — есть то, что я есть перед Богом, ибо величие человека зависит единственно и исключительно от силы отношения к Богу в нем самом

В жизни самого Кьеркегора можно четко выделить 3 этических стадии. Будучи студентом теологического факультета Копенгагенского университета, он вел достаточно разгульную жизнь, что привело его впоследствии к депрессии. Пройдя этическую стадию, Кьеркегор решает обзавестись семьей, однако через год разрывает помолвку с горячо любимой им Р. Ольсен. Для Кьеркегора начинается период творческого затворничества.

Его творческое наследие достаточно велико — 17 томов книг и 10 тысяч рукописных страниц. Первая его книга — «Либо, либо...» — принесла ему успех, а вот последующие его работы не заинтересовали публику. В течение долгих лет о его заслугах в исследовании субъективности на философском уровне практически никто не вспоминал. И только с 1909 г. начинает выходить 1-ое собрание сочинений Кьеркегора. Ясперс высоко ценил вклад датского ученого в развитие философии: «Философия без него мне кажется невозможной».

ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ.

ФРИДРИХ НИЦШЕ(1844—1900) — основоположник философии жизни, немецкий философ-иррационалист.

На его творчество Ницше наложили глубокий отпечаток проблемы личного характера и неизлечимая болезнь (с 12 лет он страдал от сильнейших головных болей, с 27 лет здоровье начало резко ухудшаться и примерно с 30 лет он постоянно находился буквально на грани жизни и смерти, а с января 1889 г. — на границе здравого рассудка и помешательства).

Он был профессиональным филологом-классиком, воевал, вел жизнь сначала преподавателя, потом отшельника. Он всю жизнь страдал от мучительной мигрени. По собственному выражению Ницше, специальностью его было выносить нестерпимую головную боль, сопровождавшуюся рвотой и слизью.

У Ницше нет философской концепции, он - философ афоризмов, парадоксов, автоопровержений. Круг произведений Нище достаточно обширен. Наиболее известна книга «Так говорил Заратустра» - сборник изречений ницшеанского пророка.

Фридрих Ницше известен идеей сверхчеловека. Нищие с отвращением относится к всечеловеческой максиме «Не делай другому того, чего ты не хочешь, чтобы сделали тебе». Разве хороша эта истина взаимной услужливости, расчетливой оплаты собственного спокойствия? Кроме того, этот императив имеет в виду равенство ценностей для всех, что катастрофически обезличивает.

В отличие от представителей классической философии Ницше не стремился создать целостной философской системы, возможно, отчасти этим обусловливается трудность исследования его творческого наследия, смысл которого часто оказывается завуалирован художественными метафорами. Как правило, различают три этапа в творчестве Ницше: ранний (1872—1876 гг.), в котором господствует тема античной философии и идеи А. Шопенгауэра, большое место занимают проблемы эстетики: на втором этапе (1877—1882 гг.) Ницше интересуется проблемами естествознания и философией позитивизма, занимается вопросами познания и этики: в третий период своего творчества (1883—1888 гг.), который можно назвать завершающим, он разрабатывает концепцию «воли к власти» и развивает этическую теорию. Последние разработки Ницше, связанные с концепцией Сверхчеловека и воли к власти являются ключевыми в понимании всего его творчества в целом.

В ранних работах Ницше, углубляясь в наследие античных авторов, противопоставляет современный ему мир — мир буржуазной серости и однообразия — античному миру, его богам и героям, поступки которых носили отпечаток подлинного величия

В творческом порыве античного периода он выделяет два принципа дионисийский и аполлонический. В работе «Рождение трагедии из духа музыки» рассматривает трагедию как ведущий жанр античного искусства, в котором воплощен прообраз мира с его вечной борьбой идей и страстей.

Центральной линией здесь выступает тема гибель-воскресение» (об убийстве бога Диониса титанами и его воскрешении). Скорбь согласно законам трагедии переходит в радость, печаль — в восторг, ужас — в благость, смерть — в жизнь и бессмертие.

Трагедия, с точки зрения Ницше, обладает большой философской значимостью: она являет собой форму выражения фундаментальной несовершенности и незавершенности бытия. С одной стороны, гибель одного — пусть даже героя — аутентична крушению всего мира, а с другой — смерть первого наряду с целой массой подвигов ничего не меняют в этом мире: с каждым новым поколением все возвращается на круги своя (отсюда вытекает одна из центральных тем философии Ницше — идея вечного возвращения, круговорота)

Дионисийский принцип, воплощенный в практике и есть подлинная жизнь, жизнь в подвиге. Он дает человеку почувствовать себя богом, и только тот достоин жизни, кто стал богом.

Как полагает немецкий философ, в V—IV вв. до н. э. «дух Диониса» постепенно вытесняется «духом Аполлона», а великий жанр трагедии уступает место примитивной мещанской комедии. Вместо священного экстаза человеком овладевает холодный расчет: вместо инстинктивного героизма — рациональные морализированные сократовские размышления, в которых нет места героизму.

Могущество аполлонического принципа в том, что он преобразует инстинктивную полноту жизни в иллюзию жизни, приводит в порядок хаос чувств и перерождает радость, страдание и познание в призраки. Одним из источников этого принципа Ницше называет разумность, подрывающую основы жизни; символом этой разумности философ называет Сократа, ассоциируя его с декадансом (упадком) той эпохи.

В действительности же жизнь человека — есть исступляющая борьба. И в этой связи Ницше идет вслед за Шопенгауэром, заявляя, что в свете разумности современной эпохи жизнь человека бессмыслена. Человеку свойственно убегать от неразумности и бессмыслености жизни, от ее трагедийной полноты, он всегда стремится к иллюзии, к логической схематизации жизни, которую он упорядочивает и преобразовывает. Человек, чтобы выжить, стремится упростить жизнь, но порядок, к которому он приходит, — это искусственный порядок, разрушающий живую нить жизни, уничтожающий ее «инстинктивную мудрость», делая ее ущербной.

Ко второму периоду творчества Ницше относятся такие работы, как «Человеческое, слишком человеческое», «Утренняя заря», «Мысли о моральных предрассудках», «Веселая наука». Здесь постепенно формируется его теория о Сверхчеловеке. Философ видит свое призвание в том, чтобы возвестить о наступлении новой эпохи, трагической эпохи, в которой власть будет существовать не в политическом, а в антропологическом понимании, как власть человека над разумом, над жизнью и над человеческим родом в целом. С его точки зрения, человечество следует облагородить, беспощадно исстребляя все то, что вырождается и паразитирует, оставив только то, что порождает Жизнь.

Рассматривая этические аспекты аспект разума и власти (на примере античных философов), Ницше делает вывод, что морализаторство греков является недоразумением, вызванным некой социальной патологией — «болезнью нравов». Она заключалась в стремлении с помощью разума опровергнуть чувства, призывая отвергнуть последние в пользу первого.

Человек, стремящийся к власти должен искать себе сильного противника. Ведь легкая добыча унижает победителя, обесценивает его победу.

В течение третьего периода творчества Ницше разрабатывает идеи Сверхчеловека, воли власти и критикует христианство. Основные произведения данного периода: «Антихристианин», «Так говорил Заратустра» и др.

Представления о том что двигателем развития общества является разум (что характерно для позитивизма Конта) и его формы — мораль и наука, Ницше отвергает как ложные. Немецкий философ пытается набросать пути вывода человечества из иллюзорного состояния, куда оно погрузилось.

Обращая против религии ее же оружие, Ницше обвиняет христианство в нескольких смертных грехах. Прежде всего, эта религия представляет тело как темницу души. Кроме того, само существование церкви можно сравнить с жизнью паразита, который насаждением своих идеалов святости «высасывает всю надежду на жизнь», устраняя все, что не соответствует его представлениям о пользе.

Христианство провозглашает равенство людей перед Богом; это, пожалуй, самая страшная фальшь, с точки зрения Ницше. Равенство, заявляет он, противоестественно человеческой природе. Таким образом, все естественное христианство объявляет грехом, а здоровье, красота, удачливость, смелость - пороки.

Несмотря на опровержение христианства Ницше не может быть назван философом - «аморалистом»: взамен устаревшей христианской он предлагает новую здоровую мораль, которая вырастает из самой жизни и подчинена ей. Новую мораль сформулирует Сверхчеловек, и это будет утверждением жизни. Обычная традиционная мораль, будь то религиозная или гражданская, описывает «реальность-для-себя», которая реальностью для человека не является.

Мораль всегда тяготеет к тому, чтобы «улучшить» человека, укротить его как зверя и вывести новую породу людей. Человек станет больным и поэтому неопасным, если его «заразить» религией. Как альтернативу он выдвигает новую мораль — мораль Заратустры

Религии, и христианство в первую голову, достойны только прозрения: они дегенеративны, полны разлагающих элементов. Новый завет, говорит Нище, - евангелие для подлых разновидностей человека. Христианство уже изначально было бунтом слабых, угнетенных, недоделанных, - евреев и святых эпилептиков вроде апостола Павла. Единственное, что могли произвести на свет рабы первохристиане и последующие достойные потомки Христа, это мораль покорности, любви принесения себя в жертву. Принесение себя в жертву есть отвратительный в своем рабстве способ гибели. Христианская любовь замешана на страхе: я боюсь, что вы обидите меня, и потому уверяю вас, что люблю вас. Сильные не возлюбливают, а презирают и ненавидят. Покорность - болезнь ублюдков, христианские герои, по сравнению, например, с героями «Жизнеописаний» Плутарха, обладают явно выраженными признаками вырождения. Вирус христианства отвратителен: он отравляет благороднейшие из инстинктов, губя соль земли - гордых и сильных. Используя минуты усталости, христианство разбивает их дух, заменяя уверенность и дело жалким саморефлексированием.

Аналогичным образом Ницше относился ко всем угнетенным и их адвокатам. Первотолчком была нагорная проповедь с квалификацией как блажеиных, совратителем нового времени стал Руссо с его защитой народа и женщины, потом пришла Бичер-Стоу со своими неграми и рабами, затем явились социалисты с защитой рабочих и бедных. Поклонение слабым и нищим разлагает всех: оно делает таковыми и самих поклонников. Сегодняшний демократический институт всеобщего избирательного права Ницше назвал бы наихудшим злом, поскольку это больше, чем преклонение перед низшими людьми, это - претензия на их господство.

Каков ницшеанский герой? Ответ Ницше метафоричен. Вы бы, говорит Заратустра, назвали моего сверхчеловека дьяволом. Вы живете умеренностью, прописанной еще греками, и вы - посредственность. Царь зверей лев голоден, хищен, одинок и безбожен. Вы думаете, что высшее измерение - всегда и всюду оставаться человеком, я же скажу: человек есть нечто, что должно превзойти. Сверхчеловек в преодолении самого себя ищет новых и новых лестниц и никогда не оглядывается на оставленное позади. Если нет больше ни одной лестницы, он должен научиться взбираться на собственную голову. Он - творец, а творец должен быть разрушителем, разбивающим ценности. Вы убеждены, что только благая цель освящает войну, а я скажу: благо войны освящает всякую цель. Говорят: хорошо бать добрым, - я скажу: хорошо быть смелым. Лучше совершить злое, чем подумать мелкое. Человек стремится жить дольше, его род неистребим, как земляная блоха. Сверхчеловек не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть.

«Бог умер, мы убили его». — говорит Ницше устами Заратустры. В этих словах не просто атеистическая установка философа, направленная на отрицание Бога, но антиценностная установка, имеющая целью пересмотреть все традиционные ценности не только моральные, но и философские и научные.

Чтобы человек обрел свободу, следует убить Бога: Бог творил все ценности мира, но теперь пришла очередь человека творить их. Это будут конкретные ценности конкретного человека, которые появятся как результат осуществления воли к власти, власти над собственной жизнью. Это и есть высшее проявление высшей морали.

Политические суждения Ницше пропитаны презрением к традиционно почитаемому - социализму, равенству прав, мирному сосуществованию. Требование равенства прав, думает Ницше, основывается на идее справедливости лишь тогда, когда оно исходит от господствующего класса. Если это требование выставляется угнетенной кастой, оно не вытекает отнюдь не из справедливости, а из алчности. Когда зверю показывают кровавые куски мяса и отнимают их, пока он не начнет реветь, полагаете ли вы, что этот рев означает справедливость.

Ницше был и остается величайшим философом, но многие моменты его творчества до сих пор остаются непроясненными. Германский нацизм, сделавший Ницше своим кумиром и основывавшийся на достаточно произвольной и претенциозной интерпретации его философии, во многом «подпортил» репутацию Ницше. Тем не менее интерес к его творчеству не утихает, и целый ряд направлений философии XX в. и отдельные философы (например, философия жизни Шпенглера, экзистенциализм, постструктурализм) состоялись именно благодаря ему.

АНРИ БЕРГСОН(1859—1941) — французский философ-интуитивист, представитель философии жизни. Интуитивизм Бергсона оказал огромное влияние не только на философию, но и на кинематограф и литературу, этим объясняется то, что он стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, хотя сам художественных произведений философ не писал.

Философия А. Бергсона может быть представлена как философия «жизненного порыва»' и рассматривается наряду с другими концепциями «философии жизни». Своеобразие философии Бергсона состоит в том, что, с одной стороны, он ориентируется на необходимость описания и анализа фактического материала, стремится «вернуть дух на почву фактов» (в чем просматривается влияние позитивизма), с другой, — с помощью этих фактов рассматривает «факт сознания».

В «Опыте о непосредственных данных сознания» (1889) Бергсон видит главную задачу философии в рассмотрении проблем онтологии сознания, метафизики и физики сознания.

Бергсон стремится построить «позитивную метафизику» (в отличие от «негативной» метафизики Гегеля), которая, с одной стороны, сгладила бы некоторые недостатки позитивизма, порвавшего с «вечными» проблемами человека и в итоге отказавшегося от философии как таковой (в ее метафизической сущности); с другой, — используя позитивистские средства и методы познания, способствовала философии (метафизике) стать конкретной философией «здравого смысла», стать действительной наукой, а потому и действенной.

С точки зрения интуитивиста, рационалистическая философия (например, Декарт) упускала из виду индивидуальность сознания, его неповторимые характерные особенности у каждого конкретного человека, следовательно, прежняя философия была оторвана от человека.

В отличие от прежних философов Бергсон ставит задачу исследовать такие измерения сознания, как до-интеллектуальное, доязыковое сознание. Это исходное состояние сознания он обозначает как «длительность»: она всегда конкретна, а в отличие, допустим, от априорных форм чувства Канта - содержательна.

Французский интуитивист хотел продемонстрировать, что сознание предстает перед нами двояким образом: с одной стороны, как потенция, как возможность познания, с другой, — как форма осуществления этой возможности, как реализованное в предметно-познавательной деятельности человека. Он сосредотачивается на первом моменте, который и является предметом онтологии сознания. Чтобы выявить онтологический статус сознания, он берет его как непространственную субстанцию. Обращаясь к традициям, противопоставляющим пространство и время, он доказывает, что сознание является духовной субстанцией, а, следовательно, принципиально непространственно. Если сознание непространственно — значит, оно имеет отношение ко времени. Такая постановка проблемы позволяет Бергсону рассмотреть сознание как процесс, в котором отображается последовательность изменения вещей и самих состояний сознания. С помощью понятия «время» возможно проследить и познать изменение, движение, развитие, т. е. познать процесс и выразить познание процесса как совокупности статичных состояний.

В «Опыте...» Бергсон противопоставляет протяженное время конкретному времени, а внешнюю реальность — внутренней. Но здесь возникает другая проблема — вопрос о взаимоотношении этих двух реальностей. Эти трудности — переход материи (внешней реальности) к духу (реальности внутренней) — он ставит центральной темой работы «Материя и память» (1896).

Отвергая попытки сведения духа к материи, Бергсон объясняет свою точку зрения тем. что в нашем сознании есть нечто, выходящее за пределы объяснимого функциями мозга.

Бергсон сосредоточивает свое внимание на анализе трех моментов сознания — ощущении, воспоминания и памяти. Последняя отождествляется у него с самим сознанием; это то, что мы желали, слышали и познали. С этой духовной памятью не совпадает воспоминание; в мозг проникает только часть того, что мы называем сознательными процессами, то, что необходимо для настоящего. Бергсон приходит к мысли, что в сознании есть нечто, бесконечно большее того, что способен переработать мозг.

Для реализации духовной памяти ей нужны механизмы, связывающие ее с телом, т. к. только посредством последнего мы воздействуем на предметы. Ощущение — есть свойство тела, маневрирующего между образами объектов Воспоминание же, как образ прошлого, ориентирует ощущения настоящего, опираясь на прошлый опыт. Таким образом, память соотносится с духом, а ощущения — с телом, которое фактически ограничивает сознание, которое находит в нем свои границы. Именно в этом состоит истинная связь духа и материи, сознания и тела.

Наиболее близкие к философии жизни идеи Бергсон развивает в работе «Творческая эволюция'' (1907). Жизнь не является простым механическим самоповторением, в ней множество непредвиденных поворотов, в которых она перерастает саму себя, сохраняя при этом собственную сущность. Жизнь сама по себе является длящимся субъектом необратимого процесса. Аккумулирование органической памяти — вот основная функция прошлого, но никому не дано вновь пережить прошлое. Жизнь, представляющая собой «жизненный порыв», свободна и неограниченна, а материя представляет собой момент остановки этого порыва. Жизнь — непрерывно обогащающееся действие, расширяющаяся в пространстве и длящаяся во времени; материя же лишь распадается и деградирует.

С точки зрения Бергсона, вещей как таковых не существует, а есть лишь действие, поэтому объекты можно представить в процессе их изменения, в эволюции. Эволюция творческая присуща лишь духу. Если последний теряет жизненный порыв он становится материей.

Одной из важных проблем в «Творческой эволюции» является разграничение понятий «инстинкт» и «интеллект». С ними оказывается тесным образом связано понятие интуиции. По Бергсону, человек обладает и инстинктом (действующим посредством естественных органов; результат наследственности) и интеллектом (создает искусственные предметы). Разум творит, а инстинкт лишь повторяет. Тем не менее, разум не отделен от инстинкта; возвращаясь к нему, он становится интуицией. Интуиция, в отличие от разума, который обладает лишь внешним зрением, способна заглянуть в жизнь изнутри, она фактически «умеет совпасть» с объектом. Именно она обнаруживает длительность сознания и позволяет нам обнаружить себя как свободные существа. Интуиция представляет собой философское, скорее даже метафизичное понятие, нежели научное; она есть своего рода «орган философии».

ОСВАЛЬД ШПЕНГЛЕР(1880—1936) — немецкий философ, один из основоположников современной философии культуры; представитель философии жизни. Апокалиптичный дух его работ был обусловлен прежде всего влиянием работ Ницше.

Сразу после Первой мировой войны Шпенглер предложил миру фундаментальную работу «Закат Европы». Книга сразу же стала бестселлером во многом благодаря тому, что содержание книги отражало общие апокалиптические умонастроения того времени.

«Закат Европы» является результатом осмысления господствующих идеолого-мировоззренческих настроений Европы — европоцентризма и панлогизма. Свои идеи он развивает в русле двух тенденций тогдашней философской традиции — органицизма и иррационализма. Как мы помним, главным отличием органицизма является интерпретация культурных и социальных феноменов, исторического процесса и т. д. По аналогии с процессами, происходящими в органическом мире (мире животных — от одноклеточных до высших млекопитающих) со всеми присущими живому признаками и закономерностями.

Иррационализм, который «в то время находился под влиянием творчества Ницше, исходил из посылки, что все социокультурные явления или события личной жизни людей лежат за пределами рационального объяснения, недоступны анализу при помощи разума.

История, с точки зрения Шпенглера, — есть история человека и человечества. Чтобы развить учение об истории человечества, необходимо раскрыть, что такое история отдельного человека, а значит, необходимо рассмотреть природу человека. Человек предстает как биологический «поток», чистый поток существования, обладающий при этом неповторимыми чертами — эти последние и составляют неповторимую сущность человека, его природу и сущность. Чтобы представить жизнь отдельного человека как процесс, Шпенглер использует метафору Гераклита: жизнь подобна реке, в которую невозможно войти дважды. Человек, как и любое животное, подчиняется единым закономерностям живого, под которыми Шпенглер подразумевает логос — принцип существования и развития органического мира (логос — термин, который опять-таки впервые был введен в философию Гераклитом).

Для характеристики философского мировоззрения Шпенглера можно допустить такой термин, как биоцентризм (bios — «жизнь», centrum — «центр»). Такое сведение к понятию «жизнь» и, как следствие, упрощение всех явлений человеческой истории и культуры, рассмотрение социальной организации человека по аналогии с биологической, является основой методологии Шпенглера, с помощью которой он и выстраивает свою концепцию.

Если предшествующая философия, считает автор «Заката Европы», занималась поиском закономерностей истории, выявлением причин возникновения того или иного исторического явления, то сам философ вплотную подходит к проблеме соотношения истории и культуры.

Каждая культура, как и живой организм, проходит в своем развитии стадии рождения, молодости, зрелости, старости и умирания. Последние две стадии характеризуют выродившуюся культуру, которая утратила свои жизненные силы, выродилась в цивилизацию. (Шпенглер относится к тем мыслителям, которые в данный термин вкладывают негативный смысл.) В таком состоянии выродившаяся культура подобна старому дереву, в котором уже нет жизни, но которая еще не одну тысячу лет может таращить во все стороны свои гнилые сучья.

С другой стороны, Шпенглер говорит об определенной замкнутости, обособленности одной культуры от другой. Каждая цивилизация выставляет на суд человечества свой неповторимый спектакль. У каждой культуры без труда можно увидеть четыре разновидности собственных неповторимых особенностей: «собственную идею», «собственную страсть», «собственную жизнь», «собственную смерть». Именно эти разновидности являют собой, по Шпенглеру, стилистическое единство культуры — единство мыслительных форм, единство образа жизни во всех ее формах: религии, искусстве, политике, экономике, праве.

Замкнутость и непроницаемость типов культур не дают возможности установить какое-либо единство мировой истории. Шпенглер пытается отстоять тезис о несоизмеримости культур и представляет развитие культуры как замкнутый в себе цикл переходов из одних состояний в другие. Тем не менее, он говорит о предопределенности судьбы каждой культуры — ее ждет вырождение в цивилизацию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: