Часть первая Ночь угря 7 страница

Что-то мелькнуло за окном. Линда включила дворники – это отец. Он поставил машину прямо перед ней, пробежал под дождем и уселся рядом. Он очень торопился.

– Объясняй.

Она начала рассказывать все как было. Его нетерпение действовало ей на нервы.

– Дневник у тебя с собой? – прервал он.

– Почему он должен быть со мной? Там ничего нет, кроме того, что я сказала.

Больше вопросов не последовало. Она продолжала. Он дослушал до конца, задумчиво глядя на дождь.

– Все это очень странно, – сказал он.

– Ты же сам говоришь – всегда ожидай неожиданного.

Он кивнул. Потом посмотрел на нее:

– У тебя есть дождевик?

– Нет.

– У меня есть запасной в машине.

Он открыл дверцу и побежал к своей машине. Линда всегда поражалась, как он при своем телосложении ухитряется двигаться так гибко и проворно. Она последовала за ним. Он стоял у багажника, натягивая пластиковые брюки и куртку. Ей он протянул плащ-дождевик, достававший до земли. Потом выудил откуда-то бейсбольную кепку с рекламой автомастерской и нахлобучил ей на голову. Потом посмотрел на небо. Лицо тут же стало мокрым.

– Всемирный потоп, – сказал он. – В моем детстве таких дождей я не помню.

– А я с детства только и помню, что дожди, – ответила Линда.

Он всем своим видом выражал нетерпение, и Линда проводила его к кустам. В кармане дождевика у отца уже лежал мобильник. Она слышала, как он позвонил в полицию, что-то прорычал по поводу того, что Свартман не сразу взял трубку, потом попросил побыстрее проверить регистрационный номер мотороллера Биргитты Медберг, затем повторил его вслух. Линда бросила взгляд на «веспу» – все цифры совпадали. Он сунул телефон в карман.

И в ту же секунду дождь прекратился. Это произошло так быстро, что они сначала даже не поняли, что произошло. Как на съемках фильма – отсняли дубль и перекрыли воду.

– Небольшой перерыв во Всемирном потопе, – сказал он. – Ты нашла «веспу» Биргитты Медберг. – Он огляделся. – «Веспа» Биргитты Медберг, – повторил он. – А где же сама Биргитта Медберг?

Линда поколебалась, потом протянула ему карту, найденную ею дома у Биргитты Медберг. Наверное, не надо было этого делать, но он все равно заметил, что она что-то держит в руке.

– А это еще что?

– Карта этого района.

– Где ты ее нашла?

– Здесь же, на земле.

Он принял из ее рук совершенно сухой листок и глянул подозрительно. На вопрос, который он сейчас задаст, ответа у меня нет, подумала Линда.

Но никакого вопроса не последовало. Он изучал карту, бросая взгляды то на озеро, то на дорогу, то на парковку, то на уходящие в лес тропинки.

– Вот, значит, куда она приехала, – задумчиво сказал он. – Но это большой район.

Он осмотрел землю рядом с дубом и в кустах, где была спрятана «веспа».

Потом вдруг посмотрел на нее:

– На какой вопрос мы должны ответить в первую очередь?

– Спрятала она «веспу» или просто поставила в сторонке, чтобы не украли.

Он кивнул:

– Есть, конечно, и еще одна возможность.

Линда поняла. Ей надо было бы сразу об этом подумать.

– «Веспу» спрятал кто-то другой.

Он снова кивнул.

По одной из тропинок пробежала собака. Белая с черными пятнышками, Линда вечно забывала, как называется такая порода. Потом еще одна, а за ней, почти сразу – еще одна, в сопровождении женщины в дождевике. Когда она увидела Линду и ее отца, она быстро подозвала собак и взяла их на поводок. Ей было около сорока, высокая блондинка, очень красивая. Линда заметила, как ее отец инстинктивно подобрался – как всегда в обществе красивых женщин. Выпрямился, втянул живот и поднял голову, чтобы не так были видны морщины на шее.

– Извините, что беспокою, – сказал он. – Меня зовут Валландер, я из истадской полиции.

Женщина глядела на него с недоверием:

– Могу я посмотреть удостоверение?

Он покопался в бумажнике и вытащил удостоверение. Она внимательно его изучила.

– Что-нибудь случилось?

– Нет. Вы часто выгуливаете здесь собак?

– Дважды в день.

– А тропки хорошо знаете?

– Дальше что?

Он не обратил внимания на ее неприветливость.

– А люди тут попадаются?

– Нечасто, особенно под осень. Весной и летом – да. Но скоро тут останутся только собачники. Собакам здесь хорошо. Можно спустить с поводка и дать им порезвиться.

– Но ведь собак надо держать на поводке? Во всяком случае, там так написано. – Он показал на щит на въезде на парковку.

Она глянула на него презрительно:

– Вы за этим и приехали? Ловить одиноких дам с непривязанными собаками?

– Нет. Я хочу вам кое-что показать.

Собаки потянули в сторону. Валландер раздвинул кусты, скрывающие «веслу».

– Не видели раньше этот мотороллер? Он принадлежит шестидесятилетней женщине по имени Биргитта Медберг.

Собаки упорно тянули в сторону – их привлек какой-то лесной запах. Но женщина была сильна, и ей удавалось их удерживать. Она ответила без малейшего колебания:

– Видела. И «веспу» видела, и женщину. И не раз.

– И когда в последний?

Она задумалась:

– Вчера.

И бросила быстрый взгляд на стоявшую поодаль и прислушивающуюся к разговору Линду.

– Уверены?

– Нет. Но думаю, что вчера.

– А почему вы не уверены?

– Потому что я видела ее очень часто в последнее время.

– В последнее время – это с каких примерно пор?

Она снова задумалась:

– С июля. Может быть, самый конец июня. Тогда я увидела ее впервые. Она шла по тропке на той стороне озера. Мы даже остановились и поговорили немного. Она рассказала, что составляет карту заросших тропинок в раннесхольмских угодьях. И позже я ее встречала время от времени. Она очень интересно рассказывала. Ни я, ни муж даже понятия не имели, что по нашим владениям пролегала старая пилигримская тропа… Вы поняли, что мы живем в замке. Мой муж – фондовый маклер, меня зовут Анита Тадеман.

Она еще раз посмотрела на спрятанную в кустах «веспу», и лицо ее сделалось серьезным.

– А что случилось?

– Мы еще не знаем… И еще вопрос. Когда вы видели ее в последний раз, по какой тропе она шла?

Она показала через плечо:

– По той самой, откуда я пришла сегодня. Она лучше других, когда сыро. Она там нашла какую-то заросшую тропинку, метров пятьсот отсюда, у поваленного бука. Там я ее и встретила.

– Вопросов больше нет, – сказал Курт Валландер. – Анита Тадеман? Я правильно расслышал?

– Совершенно правильно. И все же – что случилось?

– Похоже, она пропала. Но точно пока не скажу.

– Как неприятно. Такая любезная дама.

– Она всегда была одна? – спросила Линда.

Она вовсе не собиралась задавать этот вопрос – он выскочил сам, неожиданно. Отец поглядел на нее удивленно, но неодобрения в его взгляде она не уловила.

– Никогда не видела ее ни в чьем обществе. Даже странно.

– Почему странно? – Теперь отец снова взял на себя инициативу.

– Сейчас не те времена, чтобы женщина гуляла одна в лесу. Я, например, никогда не выхожу без собак. В стране появилось полно странных типов. В прошлом году здесь гастролировал какой-то эксгибиционист. Боюсь, полиция его так и не нашла. Но мне, естественно, хотелось бы знать, что случилось с Биргиттой Медберг.

Она отпустила собак и пошла по широкой, ведущей к замку аллее. Они стояли и глядели ей вслед.

– Хороша! – сказал он.

– Богатая зазнайка, – буркнула Линда. – Это не для тебя.

– Не скажи, – ответил он. – Я знаю, как себя вести. И Кристина, и Мона немало сделали для моего воспитания.

Он посмотрел на часы и поднял голову к небу:

– Пятьсот метров… Пошли, может быть, найдется что-нибудь.

Он быстро зашагал по тропке. Ей приходилось почти бежать за ним, чтобы не отстать. В лесу остро пахло мокрой землей. Тропинка петляла между скал и выворотней. С вершины взлетел лесной голубь, за ним еще один.

Тропку нашла Линда. Отец шел так быстро, что проскочил место, где тропа разделялась на две. Она окрикнула его, и он тут же вернулся. Поглядев, с неохотой признал, что она права.

– Я считала, – сказала Линда. – Четыреста с лишним метров.

– Анита Тадеман сказала – пятьсот.

– Если не считать каждый шаг, пятьсот метров, четыреста или шестьсот – одно и то же.

– Я и сам прекрасно знаю, как считают расстояние. – В голосе его послышалось раздражение.

Они двинулись по совершенно заросшей, почти невидимой тропе. Но следы сапог были видны совершенно четко. Пара ног, подумала Линда. Один человек.

Тропа увела их в чащу густого, почти непроходимого леса, где, по-видимому, никто никогда не рубил деревьев. Вдруг тропа уперлась в овраг, или, вернее, скалистую лощину. Отец присел на корточки и поковырял пальцем мох. Она вдруг подумала, что он похож на шведского индейца, располневшего, но не утратившего следопытского дара. И чуть не захихикала.

Они осторожно спустились в овраг. Линда зацепилась ногой за какую-то ветку и упала. Звук сломавшейся ветки прозвучал как выстрел. Неизвестно где скрывавшиеся птицы разом вспорхнули и полетели прочь.

– Все в порядке?

– В порядке, – ответила она, счищая грязь с дождевика.

Он пригнул куст. Линда стояла позади него. Она увидела хижину, почти сказочную избушку на курьих ножках, прислонившуюся к скале. У двери лежало ведро, наполовину присыпанное землей. Все было тихо, только припозднившиеся капли дождя с тихим шорохом падали на листья.

– Подожди тут, – сказал он и пошел к двери.

Она послушалась. Но, когда он взялся за ручку двери, она подошла поближе. В этот момент он поскользнулся и упал навзничь. Линда отскочила в сторону, и тут в ее поле зрения оказалась открытая дверь. Она не сразу поняла, что она там увидела.

Потом до нее дошло: они нашли Биргитту Медберг.

Вернее, то, что от нее осталось.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: