Системная характеристика капиталистической мироэкономики 4 страница

4) Четвертый аспект общественной структуры – структура воз­можностей – находит выражение во многих наблюдаемых явлени­ях и ситуациях.

Снимки фиксируют имущественное неравенство, общественные контрасты, особенно богатства и нищеты, деграда­ции и маргинализации.

Они, напротив, могут указывать на опреде­ленный уровень эгалитаризации, «серости» общества.

Более всего об этом говорят фотографии цивилизационных или технических материальных объектов повседневной жизни различных классов.

Тип усадеб, меблировка и организация жилого пространства, обо­рудование домашнего хозяйства, средства транспорта (например, вид и марка автомобиля) – видимые знаки материального положе­ния.

Другая область, в которой отчетливо отражаются классовые различия, это потребление: магазины, купленные товары, рестора­ны, кафе, бары. Важные знаки имущественной ситуации можно найти в области моды и снобизма различного вида. Классово дифференцированными яв­ляются также разные виды отдыха и спорта. Ежедневное занятие джоггингом мы редко увидим в рабочей среде, а на поле для гольфа определенно встретим членов высшего общества. Аналогично кли­ент спортзала для культуризма отличается от посетителей плава­тельного бассейна.

Неравенство власти также имеет свое наблюдаемое выражение. Наиболее это очевидно в политической власти – костюмы (особен­но типичные для монархических или автократических режимов), дворцы и резиденции, тронные залы и залы приемов, эскорты охра­ны, кавалькады официальных машин (то, что действительно едет кто-то очень важный, мы узнаем по присутствию в кавалькаде реа­нимобиля).

В учреждениях и корпорациях о статусе власти свиде­тельствует убранство кабинетов, форма столов или обустройство конференц-залов с пространственно выделенным местом для ру­ководителя, а иногда и отчетливая иерархия кресел, соответству­ющих рангу работников.

Дискурсивная интерпретация

До сих пор мы смотрели на фотографический образ как на передатчик знаков с двух точек зрения.

Во-первых, с позиции его автора, стремясь открыть субъективное значение, которое он придал снимку.

Это обеспечивает герменевтическая интерпретация.

Во-вторых, мы сконцентрировали внимание на самом образе, сначала на формальных свойствах значений, а затем на содержании этих значений.

Выявить эти особенности образа позволяет семиотический и структурный анализ.

Но остается еще третий аспект – восприятие образа и, следовательно, аудитории, воспринимающие образ, и институции, которые ограничивают восприятие либо являются посредниками в восприятии.

Анализ, который принимает во внимание аспект получателя, называется дискурсивной интерпретацией.

ДЕЛО В ТОМ, что получате­ли образа не ограничиваются простым приемом значений, предус­мотренных автором и содержащихся в образе, а активно участвуют в модифицировании этих значений, либо создании новых.

Как иро­низирует Умберто Эко: «Тому, кто получает сообщение, остается частица свободы – свобода прочитать его по-другому».

Здесь проявляется аналогия с написанным текстом. Как и в тексте, «значение ни в коей мере не прикреплено раз и навсегда к тексту за­мыслом автора, а всегда изменяется в зависимости от читателя».

Смысл образа устанавливается на пути между создателем и получателем посредством самого образа в определенном институци­ональном контексте.

Как пишет Ролан Барт: «Восприятие фотогра­фии всегда исторично; оно зависит от "знания" получателя так же, как и в случае языка, понятного только тогда, когда некто выучил знаки».

Фотографический снимок – многозначный (полисемантичный) образ, несет в себе множество потенциальных значений.

Будут ли они вообще восприняты и какое впечатление произведут на полу­чателя, зависит в определенной степени от его индивидуальных психологических качеств, которые можно назвать визуальной чувствительностью.

Отчасти это приобретенная способность, при­витая свойственной получателю культурой. Здесь можно говорить о визуальной компетенции.

Какое из значений актуали­зируется, во многом зависит от установок, ожиданий, предубеж­дений получателя, независимо от общей способности восприятия визуальных сообщений. На одном и том же снимке разные люди видят разное, так как их «убеждения, надежды, стремления и опасения по отношению к миру, [то, что Ганс-Георг Гадамер называет "горизонтами" интерпретаторов,] изменяют значения образов и объектов, которые их окружают».

Однако же актуализация значений из полисемантичного репертуара образа зависит также от ситуации, в которой происходит восприятие обра­за.

В фотографии, экспонированной в галерее или музее, мы заме­тим что-то одно, в семейном альбоме – другое, в иллюстрирован­ном журнале – третье.

ДИСКУРС

Дискурс в стандартном значении этого термина – это язык и институции, в рамках которых он ис­пользуется, вводится в оборот, а также общественные позиции тех, кто его создает и использует. Дискурсы искусства, науки, медици­ны, телевидения, фотографии отличаются друг от друга. Каждый дискурс определяет свой способ видения общественного мира и внушает, что именно это видение настоящее.

Дискурсивная интерпретация стремится к выявлению того, кому адресована фо­тография и каким образом адресат соучаствует в формировании значения снимка посредством «практик рассматривания», предпринимаемых в рамках определенных институций.

Следовательно, такая интерпретация требует, во-первых, иденти­фикации категорий получателей (характеристики получателей – интенциональных и реальных адресатов – образа) и, во-вторых, определения режимов получения (характеристики институций, в рамках которых образ создан, передан и экспонирован), а также связанных с этим своеобразных практик рассматривания образа, его считывания и интерпретации.

Восприятие фотографического образа всегда субъективно окра­шено: «каждая личность участвует в создании значения фотогра­фии, соотнося образ со своим личным опытом, знаниями и более широкими культурными дискурсами».

Однако рядом с этой неизбежной индивидуальной субъективностью появляются определенные способы восприятия, зависящие от общественных характеристик личности, ее статуса и культурной принадлеж­ности.

С получателями образа можно пользоваться стандартными социологически­ми дифференциациями. Следовательно, сначала нужно спросить о возрастной категории: должен ли снимок попасть (и попадает ли) к людям молодым или пожилым, какие типичные для этих групп убеждения, стереотипы, ценности, мировоззрения они имеют.

За­тем очень важно различить обусловленные культурой гендерные категории, а значит, определить, адресован ли снимок (и, естест­венно, доходит ли до адресатов) женщинам или мужчинам, как относится к феминистическим и маскулинистическим стереоти­пам, какую концепцию женственности или мужествен­ности пропагандирует.

В свою очередь, стоит обратить внимание на разницу в образовании; требуется ли какая-либо компетенция получателя (общая утонченность или специальные знания) или фотография может быть понятна каждому.

Далее, существенной может оказаться этническая или национальная принадлежность получателей: существуют снимки с универсальным сообщением, но есть и такие, которые обращаются к партикулярным традици­ям, исторической, культурной или политической специфике дан­ного коллектива, тогда условием адекватного восприятия являет­ся локальная компетенция.

Несомненно, определенную роль в восприятии может играть позиция среды или профессиональная принадлежность, а также классовое положение получателей.

Возможно, существенной для восприятия может быть точка зрения поколения, общая для лю­дей, которые пережили какие-то важные исторические события и вынесли из них похожие ассоциации (например, военный репор­таж неодинаково воспринимается поколением, которое познало драму войны, и молодежью, живущей в мирное время).

Фотогра­фия изменяется в зависимости от контекста, в котором она рас­сматривается (...). Рассматривание образа всегда происходит в особом общественном контексте, который является посредником при воздействии образа.

Когда мы принимаем во внимание контекст и локализацию, то говорим о «режимах восприятия».

Прежде всего, они различаются в зависимости от вида фотографий: газетная, репортажная, туристическая, официальная, памятная, семейная, художественная.

Институциональным контекстом для газетной или репортажной фотографии являются масс-медиа, для туристиче­ской – свободное время и отдых, для официальной – политика, ре­лигия, поп-культура, для семейной и памятной – семья, для худо­жественной – галерея и музей.

В этих случаях различны и средства экспозиции: газетная колонка, открытки, стены учреждений или жилищ, памятные альбомы, планшеты фотовыставки.

Способ экспозиции формирует установку зрителей, которые в каждом из этих случаев ожидают чего-то иного.

В газете мы ищем информацию, доказательства, свидетельства событий («так было»).

На открытках мы хотим закрепить воспоминания о прекрасных или важных местах, которые посетили («мы там были»).

На офици­альных портретах мы ищем подтверждения харизмы и иллюзии ин­тимной близости с вождями и политическими или религиозными авторитетами, кумирами массовой культуры и т.п. («есть такие»).

С помощью семейных или памятных альбомов мы освежаем совмест­ные переживания, задерживаем уходящее время, возвращаемся к важнейшим, переломным моментам семейной истории: рождению детей, крестинам, первому причастию, свадьбе, окончанию школы, первой работе, смерти близких («мы такие»).

В фотографических галереях мы ищем эстетические эмоции, оригинальность, фор­мальные инновации, нетипичную точку зрения («так видит худож­ник»).

От вида фотографии зависят также различные практики рас­сматривания, способы общения зрителей со снимками. На газет­ные снимки мы бросаем взгляд, бегло просматриваем, используя их как вспомогательное средство по отношению к написанному тек­сту, трактуя их как дополнительное подтверждение правдивости текста.

Снимки путешествий с гордостью показываем знакомым, коллегам по работе в основном непосредственно по возвращении и редко заглядываем в них позже.

Официальные портреты извест­ных особ сопровождают нас на работе или дома как пассивные и немые свидетели и только изредка привлекают наше внимание.

Семейные и памятные фотографии рассматриваем сообща, вместе с другими членами семьи, в специальных семейных случаях, на­пример, во время праздников Рождества или Пасхи, годовщины свадьбы или на день рождения.

Только учет всех направлений интерпретации ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЙ, СЕМИОТИЧЕСКОЙ, СТРУКТУРНОЙ, ДЕСКРИПТИВНОЙ позволяет получить и показать все богатство значений, которые содержатся в фотографии.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: