Эскадрон 28 полка на Польском фронте 1920 г.

Потери из башкир – 7 человек; убит командир сводного кавполка, тяжело ранен и оставлен на месте боя командир Суровского кавполка, всего 50 человек убитыми и без вести пропавшими из всей конной группы. Однако, наши части прорвались, переправились через реку Буг у села Амбуков, где переночевали и разобрались в обстановке.

14 августа перешли в местечко Устилуг.

15 августа конная группа наступала на г. Грубешов; переправившись через реку Буг у м. Устилуг к 12 час., совместно с пехотой, заняла г. Грубешов. По выдвижении пехоты в западном направлении, она выступила на г. Холм через м. Ухане – Селец – Депультиче для взрыва железнодорожной линии, в 10 вер. западнее г. Холма, и для удара с тыла по противнику, занимавшему г. Холм. Переночевав в с. Ярославец, что возле с. Ухана, группа у с. Загрода столкнулись с пех. частями противника, где было взято до 40 пленных. В это время были обнаружены части противника, наступающие из г. Холма и м. Реновец, с которыми до темноты завязался бой, после чего ночевали в лесу у с. Загрода.

С рассветом 17 августа частям конной группы удалось прорваться к полотну железной дороги с целью взорвать ее, что не удалось, благодаря присутствию курсировавших 2 бронепоездов противника. В 15 часов было получено приказание начдива 7 – отступать, так как были обнаружены крупные части противника в районе с.с. Плиско – Ждане. Отступили в с. Селец, где и ночевали.

18 августа – отступление с боем в течение целого дня в с. Лешани с наступающим от с. Селец противником. Ночевали в с. Лешанах.

На рассвете 19 августа противник атаковал части группы – сводный кав. полк и кав. бригаду 25 дивизии. Башбригада выступила для поддержки. Ввиду общего отхода наших частей – отошли в лес, что 4 версты южнее с. Лешаны, где и заночевали.

20 августа, ввиду болезни тов. Кальметева, в должность комбрига отдельной Башкирской кав. бригады вступил командир 2 Доно-Кубанского полка тов. Горбатов. В 12 часов был получен приказ от начдива 7 дивизии, – занять во что бы то ни стало с. Лешаны. Во исполнение этого 1 и 28 полки повели наступление на с. Лешаны, 27 полк оставался в резерве и вел разведку в западном направлении; с. Лешаны с боем было занято. Командиром 27 полка было донесено, что крупные пехотные и кав. части противника двигаются через с. Алойзов нам. Войславица. Ввиду общего отступления кав. и пех. частей, в 20 часов было получено приказание от начдива, – отступать в с. Ярославец, куда и прибыли в 1 ч. ночи 21 августа. Ночевали, выставив охранение от 1 полка, в 3–4 км от с. Ярославец. В 3 часа застава, стоявшая в с. Ухане, донесла, что противник, обойдя это селение, пытается просочиться в с. Ярославец. Отдыхавшие 27 и 28 полки были подняты и изготовились к бою, охранение было усилено. На рассвете, в то время как заставы отходили под натиском противника, с. Ярославец было обстреляно с северной и западной стороны. Бригада была выведена из села и пыталась атаковать западную группу противника, но, ввиду болотистой местности, успеха не имела. В этом бою выбыло ранеными – 7 человек.

Не имея связи вправо, так как другие части группы отступали в с. Кулаковише, Башкирская бригада, под натиском превосходных сил противника, отошла на м. Копылов – Городло, где связалась с частями, занимавшими Цегельня – Кобле.

По смене пех. частями, Башкирская бригада отошла за р. Буг ус. Изов, в резерв дивизии.[118]

24, 25 и 26 августа Башкирская бригада праздновала свой праздник «Курбан Байрам», во время которого было получено пополнение в количестве 100 лошадей и 100 человек из Башкирии.

27 августа Башбригада выступила для смены пех. частей в с. Стрижев, находившийся в 10 километрах северо-восточнее г. Грубешова.

В это время было получено приказание о переходе XII армии в наступление. Башбригаде было приказано к вечеру 28 августа занять с.с. Шпиколосы – Велеевица. С рассветом ее части выступили по назначению, и к 13 часам 28 августа уже были заняты с боем указанные пункты, но ввиду того, что пехота должна была для ночлега отойти на прежние места, бригада расположилась 2 полками в с. Стрижеве и третьим в д. Грибенне. Ночью известили, что общее наступление будет произведено с рассветом 29 августа, но затем его отставили, заменили бригаду пехотой, после чего Башбригада была переведена в резерв дивизии в с. Хотячев.

30 августа был получен приказ о переброске Башбригады на левый фланг XII армии с подчинением в оперативном отношении начдиву 24 железной дивизии.

1 сентября бригада выступила через г. Соколь – Стоянок в м. Радзихов, куда прибыла к вечеру 2 сентября и вошла в подчинение начдиву 24.

Распоряжением последнего 27 кавполк был послан в район м. Крыстынополь для ликвидации переправившегося через, р. Буг противника, которого полк отбросил и преследовал за р. Буг, при чем в одном из боев, в 10 верстах от м. Крыстынополь, был убит комполка тов. Эрадзе. 27-й кавполк отошел в м. Крыстынополь, остальные два полка были сменены пех. частями на участке: Добротворов – Пташники – Селец – Бенкуф.

7 сентября противник переправился через реку Буг в районе с.с. Волица – Деревянка – Сокола. Два полка были сменены пехотой. Прибыв форсированным маршем в район прорыва, наши отбросили противника на другой берег реки Буг, с потерей на нашей стороне убитыми и ранеными. После этого башчасти перешли в с. Пестаница, что на 20 верст северо-восточнее г. Каменка. 10 сентября противник сбил наши войска в районе г. Буск, откуда распространился в северо-восточном направлении. Начдив 24 приказал Башбригаде выдвинуться в район Полоничне – Топоров, для ликвидации наступающего противника.

В тот же день два полка бригады перешли в с. Полоничне, откуда двинулись через Гробов – Яблоновка на г. Буск. Противник, продвигавшийся в этом районе, обнаружив в тылу у себя наступление бригады, быстро начал отходить в южном направлении и переправился обратно через р. Буг южнее г. Буск. Этим положение было восстановлено, участок сдан подошедшей нашей пехоте, а полки бригады вернулись в с. Полоничне.

В роковой день 13 сентября было получено известие об общем отступлении наших армий. В тот же день началось отступление Башбригады, прикрывая отход 24 дивизии. Отступая, переночевали в с. Лобачевке и на другой день, 14 сентября, проследовав через м. Берестечно – Демидовку, ночевали в с. Береги, что на 17 километров западнее Дубно. В 12 часов ночи на 15 сентября у пех. частей, находившихся в м.м. Млынов и Муравьище, была тревога, ввиду обнаружения противника в тылу, почему, не дожидаясь рассвета, пехота отошла на г. Дубно, опасаясь захвата ранее нас противником г. Дубно. Полки Башбригады оставались до рассвета для ведения разведки, после чего в 9 часов утра под давлением противника отступили в г. Дубно и отошли к позициям, занятым нашей пехотой в 8 верстах западнее и северо-западнее г. Дубно, и расположились в г. Дубно, составив резерв дивизии. Здесь присоединился 27 полк, который самостоятельно прикрывал отступление 70 бригады 24 дивизии. В 17 часов 15 сентября было получено приказание начдива 24 быстро двинуться в северо-восточном направлении от г. Дубно, чтобы преградить пути наступающему от м. Млын, по шоссе на г. Дубно, противнику. С целью выиграть время для эвакуации г. Дубно и для отхода частей 24 дивизии за р. Икву, бригада, беззаветно, не стесняясь невыгодным положением, несколько раз бросалась в контратаки на пехоту противника, лишь бы точно выполнить приказ начдива. К вечеру Башбригада получила приказание отойти: одному полку на Мизочь, остальным на ст. Бондари, что в 20 километрах юго-восточнее г. Дубно.[119]

Ночью на 16 сентября приказано было отойти за р. Вилия, одним полком к дер. Малая-Боровица, остальными – к Шумску. Остальные дни сентября постепенно отходили. Ввиду занятия противником гор. Острога, отступили за р. Горынь: одним полком на Изяслав, другими – на Белогородку и из Белогородки на Изяслав. В Изяславе Башбригада получила приказание занять позиции от ст. Шуровцы до р. Горынь, но ввиду изменившейся обстановки, по прибытии в Шуровцы, заняла переправы от Изяслава до Славуты. После занятия этой линии, противник выбил наши пех. части, занимавшие Изяслав, и Башбригаде было приказано быстро свернуться и сосредоточиться между м. Шепетовка и ст. Пиляи, не давая противнику просочиться в восточном направлении. По занятии противником м. Шепетовка, был получен приказ отойти за р. Случь.

Отступали через Городище – Серединцы – Медведевку – Полонное – Мирополь. В Полонном, отходя за р. Случь, уничтожили мост, после чего сосредоточились у ст. Почановка.

2 октября Башбригаде было приказано отходить через Романово – Буда-Голубин – Гута-Марьяновская – хут. Любарский – Адамовка – Юзефовка, с задачей охранять правый фланг 24 дивизии, держа связь влево с 71 бригадой и вправо – с частями 44 дивизии, занимающими Бронники – Крапивка, что на Новоград-Волынском шоссе, не давая в то же время возможности противнику просочиться в восточном направлении.

5 октября Башбригаде приказали занять Млыны-Острожецкие, что напротив г. Рогачева, и оттеснить противника на левый берег р. Случь. По занятии Млыны-Острожецкие, ввиду того, что части 44 дивизии отошли даже из Бронники, – кавалерия противника обошла бригаду с тыла, но оставшийся в резерве бригады 1 полк своевременно обнаружил противника, стремившегося прижать наши части к р. Случь и трудно проходимым для кавалерии лесам. Для отражения этой опасности был брошен в северо-восточном направлении снятый с позиции 28 кавалерийский полк, чтобы в свою очередь отрезать путь отступления обходящему нас противнику, и 1 кавалерийский полк в западном направлении, по дороге, по которой наступал противник. Благодаря стремительности действий, удалось выйти из такого трудного положения, имея потери всего 4 человека раненых (в том числе помнаштабрига тов. Верховского). Противник потерял – 1 чел. пленным и 12 зарубленными. Бригада отошла на прежнее положение.[120]

7 октября Башбригада по приказанию сделала попытку наступления на ст. Бронники, что 15 километров юго-восточное г. Новоград-Волынска, но, не достигнув успеха, с потерей 3 человек ранеными, отошла для ночевки вс. Черница, откуда с рассветом 8 октября после нового наступления заняла Бронники, захватив 5 чел. пленными, которые показали, что их кавалерия, силою до 800 сабель при 4 орудиях, из с. Бронники двинулась на м. Соколов, т.е. на г. Житомир. Учитывая намерение противника сделать налет на г. Житомир, комбриг, по своей инициативе, с бригадой и подчиненным ему 44 кавполком двинулся вслед за кавалерией противника, донеся об этом начдиву 24, а также в Житомир (включившись в провод по шоссе). Ночью с 8 на 9 октября продвинулись в с. Улашовка и затем продолжали движение по следам противника, имея его впереди на 9 часов пути. С 9 на 10 октября ночевали в с. Крапивна, что в 30 километрах юго-западнее Коростени. Ввиду темноты и плохого состояния дороги, далее в этот день двигаться не могли. По остановке на ночевку выслали разведку и послали телеграммы со станции Торчинка, начдивам 7,44,24,25 и начальнику бронепоездов, в которых указывалось местонахождение бригады, силы и направление движения противника.

С рассветом 10 октября выступили через д. Лысовщина на с. Злобич, где вступили в бой с кавалерией противника. Противник оказал упорное сопротивление и дважды бросался в конном строю в атаку. От пленных узнали, что в этом районе кавалерии противника насчитывается не менее 1.500 сабель. В это время у нас связь со своими была утрачена. Из боязни обхода переменили место стоянки и, двигаясь в восточном направлении, встретились с колонной противника 400–500 сабель, которая намеревалась ударить нам в тыл. Бригада бросилась в контратаку, оставив кавполк 7 дивизии в резерве. Тогда противник отступил до поставленных им на позиции пулеметов, задерживая нас контратаками, причем пулеметный огонь не давал возможности насесть на противника. Вместе с тем разведка донесла, что противник обнаружен в районе ст. Малин и что им занята ст. Коростень. В вышеописанном бою было взято в плен 40 человек.

Ввиду сложившегося у комбрига убеждения, что кавалерия противника по занятии ст. Коростень двинется через Малин на г. Киев и учитывая возможность движения противника на г. Новоград-Волынск, через Житомир в Киев, Башбригаде дано было задание двинуться на шоссе, чтобы преградить движение противника и связаться при помощи проводов со своим командованием.

При выходе на шоссе, включившись в провод командарма XII, комбриг от него получил приказание двигаться через м. Горошки в район г. Новоград-Волынска, так как противник, сделав налет на Коростень, отступает. При движении имели ночевки: М. Чершников, Буда-Бобринская и слобода Ченецкая, где связались с начдивом 24. Распоряжением последнего Башбригада переведена в диврезерв в с. Шуляки, что в 20 километрах юго-восточнее м. Мирополь, а 16 октября – в с. Красноселка, откуда согласно приказания двинулась для занятия м. Острополь.

По прибытии в м. Мотовиловка стал слышен бой у м. Любар. Посланная по всем направлениям разведка донесла, что противник переправился через реку Случь. Ввиду темноты бригада ночевала в с. Мотовиловка. Высланная ночью разведка обнаружила, что, переправившись через реку Случь, противник продвинулся на м. Краснополь. Бригада выступила в северо-восточном направлении через с. Авротин, чтобы напасть на след противника, причем походная застава была обстреляна из с. Авротин. Быстрым одновременным в лоб и во фланг ударом Авротин был занят. Взято в плен: 1 пулемет и 1 рота в полном составе. В это время противник обнаружил наши части у себя в тылу и, выдвинувшись до с. Татариновка, стал наступать с целью отбить захваченную бригадой роту. Несмотря на явное превосходство сил противника, теснившего наши части, бригада вышла из трудного положения, потеряв всего трех ранеными. Ночевали в с. Житренка, что в 13 километрах юго-восточнее м. Любар, откуда связались со штадивом.

В 24 часа 18 октября было заключено перемирие.

19 октября была обнаружена рота польской пехоты в лесу, что в 4 верстах от с. Матренка, которая была захвачена 28 полком без выстрела и отправлена в полной неприкосновенности в штадив 24.[121]

22 октября бригада была переведена в район г. Бердичева и расположилась со штабригом в с. Бородецкое, откуда командованием XII армии была передана в подчинение командарма XIV, для образования с бригадой тов. Котовского конной группы.

Башбригада 5 ноября прибыла в с. Викулинцы, что в 10 км западнее г. Литина. Слияние в группу 2 бригад не состоялось; бригада Котовского ушла южнее м. Жмеринка, а Башбригаде было приказано занять участок от ст. Новоселица, что в 28 км западнее г. Вишница, до Майдана-Борковского, против армии Петлюры.

7 ноября участок был сдан пех. частям 24 дивизии, в подчинение которой перешла бригада для охраны правого фланга дивизии, передав 28 полк в прикомандирование к штадиву 24, сторожевое охранение было выставлено на линии: Сосны – Кулыга – Майдан-Борковский, имея связь влево с частями в д.д. Залужная и Новоселица.

11 ноября противник выслал крупные разведывательные части, которые отбивались огнем наших застав.

12 ноября противник повел наступление и выбил наши заставы из с. Кулыга и м. Борковского. Выдвинутым 27 полком положение было восстановлено: противником было оставлено 8 чел. пленных и 4 чел. убитыми. Бригада, усилив заставы, отошла в г. Литин. В 20 часов, 12 ноября, было получено донесение из заставы, находящейся в м. Борковском, что она под натиском противника отошла в с. Борков. Учитывая, что противник намерен разъединить нас с 24 дивизией и ударить последней во фланг через с. Микулинцы, комбригом было приказано 27 полку немедленно выступить в с. Борков, и упорно его оборонять, в крайнем случае отступить на с. Микулинцы. В ожидании наступления противника, 1-й полк был в готовности и сосредоточен поэскадронно за 2 часа до рассвета.

С рассветом 13 ноября была слышна стрельба по направлению с. Кулыга, что дало знать о наступлении противника. Выдвинувшись для поддержки, 1-й полк был встречен на окраине г. Литина отступающими из с. Кулыга, которые сообщили, что крупные кавалерийские и пехотные части противника преследуют их по пятам.

Предполагая атаковать противника 1 полком, мы выдвинулись по шоссейной дороге, с намерением ударить во фланг и тыл противника, в то время, как эскадрон, отступивший из с. Кулыга, должен был, спешившись, задержать противника на окраине города. 1-й полк, не успев еще выдвинуть разведки и пройдя около 300 шагов, обнаружил три двигающиеся по шоссе колонны противника силой до 100 сабель каждая. Решив их атаковать, полк стал перестраиваться в боевой порядок, во время чего противник открыл из шедших впереди его колонн 4 пулеметов огонь на расстоянии 500 – 600 шагов, и сам начал переходить в боевой порядок.

Пулеметный огонь произвел замешательство в наших рядах, во время которого кавалерия противника бросилась в атаку. В то же время в тумане показались новые три колонны противника. Комбригом было скомандовано «назад», причем на шоссе не попали и отступили вброд через реку Згар на сев. окраине г. Литина. Командиру 1-го полка было приказано спешиться возле церкви с. Селище и обстрелять высоты, что на берегу р. Згар (на сев. окраине г. Литина), дабы не дать противнику переправиться через реку. Комбриг с 7 башкирами остался на бугре, чтобы выяснить цели и намерения противника. Было обнаружено, что противник переправил через реку севернее пункта нашей переправы до 200 человек кавалеристов, которые, очевидно, были намерены ударить нам в тыл. Комбриг приказал полку выйти из с. Селище, но это ему не удалось, так как противник переправился через мост на плечах одного отступающего эскадрона этого полка. В то время, как комбриг выезжал на шоссе, кавалерия противника, заметив его, бросилась за ним в погоню, и 4 человека, находившиеся при комбриге, были захвачены противником.

Ввиду обнаружившегося превосходства в силах и вооружении противника наши части были вынуждены к дальнейшему отступлению, но на 7 км сгруппировались и перешли в контратаку. Передовые части противника были обращены в бегство, но благодаря пулеметному огню и подходу главных сил бригада вынуждена была снова отступить. В этой атаке бригада потеряла убитыми – комэскадрона 2 т. Кудрявцева и 10 башкир. Таким порядком отошли до с. Лукашевка, где снова переходили в контратаку, обратив в бегство преследующую группу противника, которая отступила к своим главным силам, после чего противник преследовал нас на расстояние еще одного километра и остановился в с. Ксаверовка. После часовой стоянки наблюдатели донесли о движении противника на с. Ксаверовку с обходом нас справа. Бригада боя не приняла и отошла на с. Якушинцы, куда подошел 28 полк, находившийся при штадиве 24.

Одновременно с этим эпизодом, на рассвете 13 ноября, противник повел наступление на наш 27 полк, находившийся на с. Борков, не знавший о нашем отступлении из г. Литина и отступивший в с. Микулянцы, которые и защищал до крайности, после чего отошел на правый берег р. Згар. По занятии противником с. Лукашевки 27 полк отошел на д. Махневка и, защищая последнюю, в которой находились штабриг 24 дивизии и артдивизион, он дважды бросался в контратаку, чем отбил охоту противника наступать и тем предотвратил опасность.

14 ноября 27 полк наступал на с. Микулине – Рожок – Микулинцы, где было взято у противника 1 пулемет системы «Максим» и 15 пленных.

15 ноября был занят г. Литин; преследовали отступавшего противника через с. Лптинка – Сахны, где присоединился 27 полк и далее на с. Войтовцы – Черешенька.

С рассветом 18 ноября Башбригада выступила на с.с. Спичинцы – Копачевка – Копытин, предполагая ночевать в с. Лезнево; в 22 часа, было выяснено, что последнее занимается бригадой пехоты противника. Комбригом было решено направить 28 полк в обход, – с заданием пустить по дорогам идущим в Лезнево по 1 эскадрону, остальным частям идти по дорогам, идущим из Проскурова в Лезнево, 28 полку наступать с фронта в лоб, а 1-му полку находиться в резерве. Лихой атакой дер. Лезнево была занята. Было захвачено 2 пулемета, 10 повозок и 150 пленных.

С рассветом 19 ноября части выступили в с. Грушевица, где переночевали. На другой день 20 ноября наступали через М. Купель на Клыныны. Последнее петлюровцы занимали пехотным и кавалерийским полками (черношлычники) с пулеметами и артиллерией. Несмотря на предупреждение начдива 17 (т. Микулина) не зарываться и ждать подхода частей, с которыми не имели связи, комбриг (Горбатов) решил атаковать. Первым эшелоном был направлен находящийся в подчинении бригады дивизион (т. Багнюк), вторым эшелоном – 1-й полк (т. Патенкова) и третьим, самый численный – 27 полк (т. Файзуллина). 28 полк, как малочисленный, прикрывал приданные бригаде орудия, которые были поставлены на позиции. Сильным ружейным и пулеметным огнем противника наступление первого эшелона было приостановлено. 1-й и 27-й полки однако ворвались в деревню, в результате чего было взято – 6 орудий, 30 пулеметов, обоз и целиком штаб 1 Запорожской дивизии противника. Из состава дивизии противника спаслись очень немногие, большинство офицеров было порублено, многие покончили сами с собой; до 100 человек было взято в плен и 150 убито, остальные же рассеялись по деревням.[122]

Наступление продолжалось на с. Куриловка, которое несмотря на упорное сопротивление было взято. Далее наступление велось на Бельковцы, при чем на хуторе Волковцы был взят вполне исправный легковой автомобиль с шофферами. В с. Бельковцы приказано было ночевать, так как вдоль границы двинулась уже 8 черкасдивизия и кавбригада т. Котовского, которые забрали всех скрывшихся от бригады в с. Клынын и Куриловка. Этим был окончательно ликвидирован петлюровский фронт.

После ликвидации петлюровского фронта 30 ноября Башбригада прибыла в район г. Винницы и расположилась на Мизявских хуторах – штабриг, 1 полк и 28 полк, 27 – в с. Лавровка, что в 13 км сев.-зап. Винницы.

Переформирование Башбригады.

10 декабря, согласно приказа командарма XII, бригада за ее малочисленностью была переформирована в 2 полка, коим была присвоена нумерация 1-го и 2-го Башкирских кавалерийских полков.

15 декабря штабриг и 1-й полк перешли на с. Якушинцы Зарванцы, что в 5–7 км сев.-зап. Винницы. 20 декабря бригада перешла и расположилась, – штабриг и 1-й полк в с. Багриновцы, что в 12 км юго-западнее г. Литина, 2-й полк в д. Литинка, что в 10 км юго-зап. г. Литина. 29 декабря перешли и расположились – штабриг и 1-й полк – с. Войтовцы и 2-й полк – д. Песечин (пункты 15 км юго-западнее г. Липовец).

10 января 1921 года бригада производила продработу: 1-й полк в Литинском уезде и 2-й в Винницком уезде, штабриг находился в г. Хмельник.

В дальнейшем, бригада вышла из подчинения начдива 24 и вошла в непосредственное подчинение командующего КВО. Во время нахождения бригады в Брацлавском уезде, налетом банды численностью около 150 сабель, выдававшей себя за красноармейцев, было перерублено 45 человек башкир 2-го полка.

2 февраля бригада была переведена в Брацлавский уезд для борьбы с бандитизмом и для охраны заводов, имеющихся в уезде, – штабриг в м. Тульчин. С возложенной на нее задачей она справилась блестяще.

7 марта бригада была сгруппирована в районе м. Немиров; штабриг, уч. эскадрон – д. Рачки, 1-й полк – с. Сорокотяжницы, 2-й полк – в с. Рубань.

Приказом командарма Отдельная Башкирская кавбригада была подчинена начдиву 12 (им. Петросовета пограничной дивизии), распоряжением которого должна была переформироваться в 4 отдельных эскадрона и использована для охраны Польско-Румынской госграницы. Во исполнение этого приказа 25 марта 1921 года бригада реорганизована в 4 отдельных эскадрона, коим была присвоена нумерация 15, 16, 17 и 18 Отдельные Башкирские погранэскадроны, и разместилась: 15 – в районе г. Каменец-Подольск, 16 – Могилев-Подольский, 17 – Рыбницы и 18 – Тирасполь.

Неся службы охраны госграницы, одновременно эскадроны вели борьбу с бандами Петлюры и другими бандитами, просачивавшимися из-за границы, не давая им распространяться вглубь страны.[123]

Башполк в составе 2-й Черкасской дивизии.

Приказом комвойск КВО эскадроны были сняты с границы и отправлены в ноябре месяце в распоряжение комкора 1-го конного.

Распоряжением последнего, эскадроны были переданы начдиву 2-й Черкасской. Из 15,16 и 17 эскадронов в с. Кумановцах был сформирован 12 Черкасполк 2-й дивизии Червонного Казачества, а 18 эскадрон передан в 7 полк той же дивизии.

Полк из с. Кумановцы Литинского уезда перешел и расположился: штаб полка и команды – в Зиновинцы, что 15 км юго-западнее г. Хмельник, 1-я сотня – д.Яновцы, 2-я сотня – с. Кожухов, 3-я сотня – Кусиковцы, 4-я сотня – м. Дьяковцы, полусотня – д. Лысогорка. Присутствие в этом районе банд мешало регулярному ведению строевых занятий, вследствие чего полк менял стоянки, в целях лучшего расквартирования.

После этого, полк был переброшен в район г. Литина и с. Багриновцы для ликвидации банды Гальчевского Орла. После 2–3 стычек с башкирами, банда была деморализована и рассеялась по деревням, откуда набирался состав банд, но уже во время дальнейшей стоянки в районе г. Литин 12 полка, банда себя не проявляла. 1 августа 1922 года полк был переведен на стоянку в м.Лабунь, Полонского уезда, Волынской губ., где и производил строевые занятия.

15 августа 1922 г. было получено известие о принятии БАШЦИК-ом шефства над 12 полком. Полк считал праздничным днем – день 23 августа в память перехода в этот день Башкирской бригады на сторону Соввласти.

25 ноября 1922 г. закончилась реорганизация дивизии из б-полкового в 4-полковой состав, и 12-му полку присвоена была нумерация 8 Черкасполка.

Необходимо сказать несколько слов об организационной стороне Башкирской кавалерийской бригады за время операций на фронте.

Вооружение полков состояло из 3-линейных винтовок (обр. 1892 г.) и пулеметов разных систем: Льюиса, Кольта и Максима, при чем последние (Максим и Кольт) у конных полков были на тачанках. В дальнейшем полки перевооружились польскими (трофейными) кавалерийскими карабинами. Артиллерии (организационно) не имелось в бригаде. Снабжение в начале операции (на левом берегу р. Днепра) протекало нормально (получалось из XII армии). В дальнейшем использовались исключительно местные средства, так как при частых и дальних перебросках бригады – обозы всегда отставали от полков.

Фураж имелся только объемистый, но начиная с района Ковеля получался и зерновой; лошади переходами были сильно измотаны.

Люди одевались трофейным обмундированием. Врачебная помощь поставлена была слабо: санперсонала не хватало, лекарств также, но больных в общем было мало, благодаря крепкому здоровью красноармейцев-башкир.

За период операций бригада получила 500 человек пополнения и 160 лошадей. За все бои убыло комсостава – 30%, красноармейцев около 20%. Первоначально бригада имела большой некомплект лошадей, в дальнейшем пополнялась – захваченными в боях. Нужно отметить, что лошади башкирской (степной) породы оказались выносливее всех других сортов лошадей бригады (из центральных губерний и из польских кавалерийских полков).

Политическая работа в бригаде велась слабо. Политотдел бригады (возглавляемый Валиевым) состоял из русских партийцев, не знавших башкирского языка, что мешало политработе. Поэтому последняя велась более в области урегулирования снабжения (взаимоотношения с населением района боевых действий).

Моральное состояние полков было вполне удовлетворительное: сильная внутренняя спайка, взаимоотношения комполитсостава с красноармейцами – хорошие.

ГЛАВА V.

Борьба с внутренней контрреволюцией (1920-1921 г.г.)

Политическая обстановка в Башкирии в 1920 г.

Предоставление башкирскому трудовому народу национального самоопределения – объявление Советской властью башкирского края территориально-автономной Республикой (первая в составе РСФСР) – являлось началом воплощения в жизнь идеи декларации прав нацменьшинств, объявленной Советским Правительством на V Съезде Советов. Целью признания за башкирским трудовым народом прав на национальное самоопределение, осуществленное актом ВЦИК'а от 19 марта 1919 года, являлась необходимость создания более благоприятных условий к свободному экономическому и культурно-политическому росту башкирского трудового народа и этим самым к более безболезненному изжитию национального антагонизма и вражды, как наследия бывшего царского правительства, что в сильной степени являлось препятствием к созданию единой семьи трудящихся. Однако, в объективной обстановке Башкирской Республики, необходимые для этого условия создались не сразу, и первый период советской автономии Башкирии сопровождался рядом осложнений, приведших к кризису Башвоенревкома первого состава.

Для более правильной оценки этого кризиса и связанных с ним последствий, находивших свое нездоровое отражение во всех отраслях политической и экономической жизни Башкирии, необходимо вкратце осветить понимание целей и задач, выдвинутых Советской властью в качестве основного принципа для разрешения национального вопроса в пределах Башкирии, теми группами общественных работников, которые в то время имелись в АБССР.

Главнейших групп было три:

1) группа башкирских работников,

2) группа местных русских работников,

3) группа татарских работников.

Большинство первой группы составляли беспартийные башкирские работники; меньшинство же – башкиры-коммунисты с количественным преобладанием молодых, вступивших в ряды членов РКП лишь после перехода башкирского войска в сторону Советов. Эта группа стремилась отражать интересы башкирского народа в целом. Нация ею принималась, как таковая, без четкого подразделения на существовавшие в ней классовые группы, поэтому ни в ее идеологии, ни в ее практической деятельности не находили в достаточной степени отражения специальные интересы трудящейся части башкирского народа. Исходя из того положения, что башкиры являлись в своей основной массе бедняками-земледельцами, скотоводами и кустарями – и что среди них отсутствовали крупные торгово-промышленные капиталисты и пролетариат, – эта группа не придавала значения классовым группировкам в составе башкирского народа. Кроме того, интересы трудового русского крестьянского населения этой группой относились на второй план, причем такой подход объяснялся тем обстоятельством, что русское население, заселяющее Башкирию, – более зажиточно и культурно и поэтому оно временно, в сравнении с более отсталым во всех отношениях коренным башкирским населением, не нуждается для продолжения своего экономического и культурного роста в особом покровительстве органов государственной власти.

Только под указанным углом зрения башкирская группа могла подойти к положительной оценке самоопределения башкирского народа и оправданию существования территориальной автономии башкирского края. Отсюда вытекало все непонимание и связанное с ним неправильное толкование группой основ и задач национальной политики руководящей Советской властью коммунистической партии. Отсюда же берёт свое начало и недостаточно правильное проведение этой группой в жизнь политики Соввласти, что приводило к массе недоразумений между Башревкомом и Центром, в конечном итоге вызвавших отзыв Валидова из Башкирии и бегство Ревкома первого состава.

Вторая группа состояла в своем преобладающем большинстве из молодых русских коммунистов, выходцев преимущественно из крестьянской среды, с очень незначительным составом старых членов партии, выходцев из среды полупролетариата мелких заводов, расположенных на территории Башкирии. Эта группа имела своей базой, главным образом, трудовое русское крестьянство, когда-то колонизовавшее башкирские земли. В идеологическом отношении ее нельзя было причислить к чистым марксистам. В ее представителях очень часто чувствовался русский крестьянин-переселенец, в революционных бурях не изживший полученного в наследие от эпохи царизма своего антагонистического отношения к интересам башкирского трудового населения и не понимавший значения национального вопроса, выдвинутого Октябрьской Революцией. Стремление русского крестьянства выражалось в широком и, в большинстве случаев, в недостаточно обоснованном требовании захвата в его пользу всех, якобы «свободных», башкирских земель и лесов. На этой почве молодые русские партийные товарищи, как указано выше – выходцы из крестьянской среды, неустанно и упорно выставляли принцип нецелесообразности существования автономии башкирского народа, препятствовавшего, по их мнению, «свободному развитию русского населения». Такой подход к оценке целей и задач национальной политики Соввласти со стороны этой группы тоже сказал несомненное отрицательное влияние на ход развития общественной жизни Башкирии.

Татарская группа («татаро-башкиристы») состояла тоже преимущественно из молодых, вступивших лишь после Октябрьской Революции в партию коммунистов, в своем большинстве из бывших левых эсеров. Эта группа выросла из среды городской и сельской полуинтеллигенции. В идеологическом отношении она отражала интересы татарского полупролетариата и стояла достаточно далеко от знания условий жизни как башкирского, так и русского трудового народа. О национальной политике Соввласти эта группа тоже не имела ясного представления, и поэтому вполне естественно, что она своевременно не смогла учесть всей важности и необходимости рационального проведения начал самоопределения в башкирском крае. Большинство этой группы стояло за создание объединенной Татаро-Башкирской Республики, а меньшинство, бывшее в обстановке Башкирии наиболее активным, совершенно отрицало целесообразность создания национальных Республик. Активностью этого меньшинства умело пользовалось большинство для проведения своих планов. Обе группы объединялись по тактическим соображениям в борьбе с Башкирской автономией. Достаточно подчеркнуть, что представители этой группы с первых дней Октябрьской Революции мобилизовали не только свои, но и общественные силы местной русской группы (видных работников Оренбурга и Уфы) против самоопределения башкир. Ими указывалось, что в Башкирии нет никаких предпосылок к самоопределению, так как башкирское хозяйство слишком отстало, сам народ чрезмерно некультурен, в нем отсутствует пролетариат, и поэтому – в случае признания самоопределения башкирского народа – все руководство его общественной жизнью может оказаться в руках буржуазных элементов, что может служить только на руку контрреволюционерам. Подобное отношение этой группы, развивавшей деятельность как в Башкирии, так и вне ее пределов, к вопросам самоопределения башкирского трудового населения не могло не вредить делу укрепления Соввласти в Башкирии.

Политика вышеуказанных трех групп решающим образом влияла на ход событий в крае. Это влияние еще усиливалось тем, что в это время политическая атмосфера в Башкирии была крайне напряжена. Территория Башкирии недавно освободилась от белых банд. Хотя незначительные, но все же некоторые интриги белых находили свое отражение как на окружающих Башкирию районах, так и на самой Башкирии. Валидов, недавний противник Соввласти, в это время играл доминирующую роль в Ревкоме. Все это крайне сильно озабочивало группы местных русских коммунистов и татаро-башкиристов. Эти группы были сильно обеспокоены тем, что Валидов, проводя только политику защиты интересов одного башкирского населения, стремится к укреплению своего положения и созданию организованной силы, в виде войсковых частей, необходимых для подавления противных ему групп и в нужных случаях, по их мнению, для противопоставления силе Соввласти. Обе группы хотели этим сказать, что Валидов только под напором башкирского трудового народа и под психологическим впечатлением неизбежности провала всяких затей контрреволюции против Рабоче-Крестьянской власти, вынужденно перешел на сторону Советов и готовится в первый же удобный момент выступить против последних с оружием в руках.

В силу этого же обстоятельства последние две группы открыли беспощадную совместную борьбу против башкирской группы, выражавшуюся в первую очередь в стремлении захватить в свои руки аппараты органов ЧК, войсковых частей и других партийных и советских органов и посредством тенденциозной информации центральных органов РСФСР скомпрометировать деятельность башкирской группы. Ошибки этих групп заключались в том, что они, стремясь скомпрометировать Валидова с несколькими его приверженцами и этим самым самим прийти к власти, направили свою борьбу почти против всей башкирской группы работников, не исключая коммунистов-башкир. Они не учитывали того, что все же подавляющее большинство башкирской группы твердо и бесповоротно в вопросах государственного строительства Башкирии придерживалось советской платформы. Впоследствии это же большинство, получив надлежащее воспитание, превратилось в стойких членов партии, не раз доказавших свою преданность идеям коммунизма. Кроме того, эти две группы в своих политических и хозяйственных мероприятиях опирались преимущественно на русский полупролетариат и русское трудовое крестьянство и в то же время пренебрегали башкирскими трудовыми массами – как отсталыми и некультурными.

Этот поход групп местных русских работников и татар вызвал решительное сопротивление со стороны башкирской группы. Как указано было выше, руководящая часть башкирской группы силилась представлять интересы всего башкирского народа, как компактной нераздельной единицы, и поэтому стремление двух противных ей групп, выражавшееся в ограждении интересов городского и заводского полупролетариата и русского трудового крестьянства, с их желанием захватить башкирские земли и леса, понималось и толковалось, как пренебрежение всякими интересами основного населения края – башкир.

Считая крайне ненормальным и вредным характер деятельности враждебных ей групп, башкирская группа для борьбы с ними тоже освещала их работу перед центральными органами в своеобразных красках и требовала от центра санкции своих действий.

В частности для ослабления работы «татаро-башкирской» группы, Башревком дал приказ об аресте наиболее активных ее представителей, и в силу этого приказа некоторые татаро-башкиристы (ликвидаторского толка) во главе с Гали Шамигуловым были арестованы.

Факт ареста по своему освещался каждой из групп перед Центром, но Центральные партийные и правительственные органы, не одобряя этого факта, приняли решение об отзыве из Башкирии представителей Центра Артема, Самойлова, председ. башревкома Юмагулова и затем Валидова.

После отзыва Юмагулова и Валидова, часть правительства Башкирии приняла решение о сложении своих полномочий и уходе из Башкирии. Эта часть Башревкома, совместно с некоторыми работниками Областного Комитета Партии 20 июня 1920 г. устроила в дер. Усманово нелегальное совещание, где была принята следующая декларация: «Ввиду велико державных русских тенденций, всячески тормозящих развитие нацменьшинств, недоверия Центра к башкирским коммунистам, – башкирские ответственные работники покидают Башкирию, уходят в Туркестан для создания там самостоятельной восточной коммунистической партии, объявив Башкирский Областной Комитет частью таковой, при чем восточная компартия должна состоять членом Коминтерна. Цель ухода – ни в коем случае не поднимать народных масс против Соввласти, а лишь оставлением постов протестовать против русского шовинизма».

Таким образом пал и ушел из Башкирии Ревком первого созыва. Подавляющее большинство работников башкирской группы осталось на своих местах и продолжало свою работу. Среди населения уход правительства создал довольно сильное впечатление и оно осталось в недоумении. Обстановка для него становится совсем непонятной. Башкирские войсковые части, находившиеся в то время на территории Башкирии (запасные части, конвойные, комендантские, милицейские команды) в неорганизованном порядке стали покидать казармы и с оружием в руках расходились по домам.

Организуется новый Ревком из представителей татарских и русских коммунистов, во главе с Гали Шамигуловым. Следует отметить, что новый Ревком в кругу башкирских масс не пользовался популярностью. Кроме того, побег старого правительства и возникновение нового Ревкома в глазах русских и башкирских, отсталых в культурно-политическом отношении, масс означали поражение одной и победу другой национальности. Отсюда – усиление национального антагонизма, выразившееся в частичных столкновениях между рускими и башкирскими селами, в самовольных захватах башкирских земель русскими.

Итак, политическая обстановка Башкирии осложнилась, и создалась благоприятная почва для интриг и возникновения всяких политических недоразумений. Новый Ревком приступил к борьбе с беспорядками и к ликвидации «валидовщины».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: