Ранняя натурфилософия.

«Натурфилософией» называется философия, имеющая своим предметом только природу, философия, в которой отсутствует проблема человека. Тут мы должны ещё раз сказать о том, что античность есть рабовладение, но появляется, развивается рабовладение из первобытно-общинного строя. Поэтому, пережитки общинного сознания в античной культуре присутствовали всегда. Что такое общинное сознание? Это – такое состояние, когда человек не мыслит себя без общины, когда отдельный человек не является ценностью, чем-либо значимым. Поскольку, для такого сознания, возможна только община (она является единственно возможной формой бытия), весь мир также мыслится как огромная община. Различия в этой общине, в качестве которой предстал мир, (например – различия между человеком и природой) конечно, осознаются, фиксируются, но – не являются значимыми, рассматриваются только как недостатки. В силу чего, в натурфилософии, человека, противопоставленного миру, отличного от мира, как предмета познания, не существует. Натурфилософия познаёт только «натуру» – природу.

Первой школой античной философии была милетская школа, (VI – IV вв. до н.э.) развивавшаяся в г. Милет (город-колония в Малой Азии). Как мы уже сказали, первые философские знания появляются на Востоке, поэтому, греческая философия начала складываться после заимствований с Востока. Милет был городом, через который шла торговля с восточными странами, и торговый обмен естественно сопровождался культурным обменом.

Милетская школа это целый ряд мыслителей (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен), мы возьмём, в этом ряду, только Фалеса (ок. 625 г. – сер. VI в. до н.э.); как – наиболее известного, согласно античной традиции, Фалеса называли в числе семи самых великих мудрецов. «Натурфилософский» характер учения Фалеса выражается уже в том, что он не был только философом. Он занимался математикой, астрономией, механикой, даже – был удачливым «бизнесменом». Основной проблемой милетской философии была проблема «архе» – Первоначала, причины всего. Важно правильно понять эту проблему. Она базируется на том, что «всё есть одно»; Фалеса считают первым, кто сформулировал это утверждение. Мир, в котором мы живём, бесконечно и принципиально разнообразен, множественен, но, в то же время, он есть и нечто одно. В противном случае – что бы называло это наше слово, «мир» (мироздание, Вселенная)? Причину этого «всего», мира, взятого как одно, и пытались открыть милетские философы. Фалес считал, что Первоначалом является вода: всё происходит из воды и в воду же возвращается (разлагается). Нужно понять, что «вода», о которой говорит Фалес, ни в коем случае не есть вода наличная, фактическая. Его «вода» это то, что «стоит» за различными фактическими проявлениями воды. Вода может быть твёрдым веществом (лёд), жидкостью, газом (пар). Вместе с тем, всё это – одно, это различные состояния одного и того же. «Вода» Фалеса является началом единства. Фактически она присутствует как множество, разнообразие, – лёд, жидкость, пар – но, поскольку, всё это – одно, она ещё и не сводима ко всему этому, есть ещё и как единство. Нужно понимать, что это – не химия, и – не физика; точнее – не только химия и физика. Это – ещё и философия.

Позицию Фалеса можно интерпретировать следующим образом. Важно помнить, что мир (Космос), о котором говорит Фалес, – живой. Всё, что есть, с точки зрения языческой античности, есть либо жизнь, либо результаты жизнедеятельности. Вода есть необходимое условие жизни; всякий живой организм, так или иначе, включает в себя воду. В то же время, сама по себе вода не есть жизнь, она есть просто вещество, вполне нейтральное жизни. Таким образом, если рассуждать с точки зрения древних, учение Фалеса становится вполне понятным. Он говорит о том, что вода, в силу своеобразия своей природы (способности соединять различные состояния вещества), является началом и концом всего, – и живого, и неживого. Отметим, что причиной способности воды, изменяясь, порождать всё, Фалес считал «гнездящуюся» в ней душу. Душу он считал неким (эфирным) веществом.

Иначе решал проблему Первоначала Гераклит из г. Эфеса, тоже – в Малой Азии (ок. 544 – 483 гг. до н.э.). Первоначалом он считал огонь. Здесь, видимо, нужно опять вспомнить о том, что Космос – телесен и жив. Всё, что живо, в телесном смысле, обладает некоторой температурой. Наличие температуры можно рассматривать как единство всего, что существует (телесно). Скорее всего, именно это имеет в виду Гераклит, когда утверждает, что всё является результатом охлаждения огня и обратного процесса (увеличения температуры). Огонь, остывая, становится воздухом, воздух – водой, вода – твёрдым веществом. Этот процесс называется «путём вниз»; обратный – «путём вверх».

Своеобразие философии Гераклита заключается в том, как он понимает эту изменчивость. Он вошёл в историю античной философии как первый диалектик, потому что, первым заговорил о том, что изменение, взятое не в частном случае, а – как принцип, означает единство противоположностей. Если изменение – непрерывно, значит, одно может стать, и – становится, не-одним; не просто иным, а тем, что ему противоположно. «Всё течёт». Поэтому, одно становится многим, а значит – существует посредством многого, а многое становится одним, и – существует посредством одного. Противоположности есть, в действительности, единство. «Тот, кто не испытывал голода, не знает, что такое сытость, тот, кто никогда не болел, не знает, что такое здоровье». А отсюда – вывод: «война есть отец всего», «должно знать, что война всеобща, что правда есть раздор и что всё возникает через борьбу и по необходимости». Отметим также, что эту бесконечность и беспредельность изменений Гераклит понимает вполне натуралистически, как то, что открыто органам чувств. Это – огонь, который является Первоначалом, самая подвижная, а значит – изменчивая, из стихий. Вместе с тем, когда огонь понимается как закон изменений, как всеобщий принцип, Гераклит называет его «Логосом».

Первым заговорив о «Логосе», Гераклит первым заговорил о проблеме познания. Поскольку «Логос» «правит миром», поскольку он – закон для всего, он присущ всем, есть общее для всех. Однако, это нисколько не означает, что любой причастен познанию, в собственном смысле. «Природа любит скрываться». Всё существует через противоположности, а значит, всякая вещь предстаёт «не собой». Поэтому, чтобы восприятие тебя не обманывало, необходимо иметь благородную душу. «Многознание ничему не научает», следовательно, истина – не в накоплении знаний, а – в правильном понимании, в правильном отношении. Гераклит – мизантроп. Он считает, что общество («толпа») всегда пребывает в заблуждении, довольствуется мнениями и иллюзией, а истина открыта только «благородному мужу», мудрецу, противопоставившему себя «толпе».

Философия развивалась не только на востоке (малоазиатские колонии это восток Греции), но и на западе, в италийских колониях. Однако, там она была иной. Если милетские философы были натурфилософами, в собственном смысле, т.е. – изучали именно природу, пусть – взятую в целом, то мышление италийцев было более абстрактным, они более интересовались проблемой сущего, т.е. – подлинного бытия. Что такое подлинное бытие? Это – бытие, открытое мысли; то, что не только существует, но ещё и – мыслимо. Тут мы напомним самим себе, что античное сознание целостно, оно признаёт существующим только познаваемое, то, что непознаваемо, для этого сознания, не существует. Поэтому, «подлинностью» оно называет присутствие вещи (того, что целостно) одновременно и в бытии, и в сознании. Разрыв между бытием и сознанием, существованием и мыслимостью античное сознание считает заблуждением.

Наиболее наглядно продемонстрировали эту позицию элеаты (VI – V вв. до н.э.), по названию г. Элея, в Южной Италии. Элеаты (Парменид, Зенон) считали, что бытие – едино, неподвижно и шарообразно, а значит – всё множественное (составное) и подвижное это небытие. Начнём с того, что называется здесь «небытием». «Небытие», у элеатов, это немыслимость. Зенон (ок. 490 – ок. 430 гг. до н.э.), в своей апории (неразрешимой задаче) «Дихотомия», доказывает невозможность дойти из пункта А в пункт В. Можно ли пройти какой-либо отрезок, не миновав его середину? Но – у того отрезка, что нам остался, также есть середина? А, когда мы минуем и её, перед нами будет ещё один отрезок, также обладающий серединой. Задаём вопрос: возможен ли отрезок столь малой длины, чтобы его было невозможно поделить пополам? Разумеется – нет. Следовательно, – делает вывод Зенон – выйдя из пункта А, мы никогда не достигнем пункта В, поскольку – будем проходить бесконечно возникающие «середины». Важно понять, что фактическую возможность движения Зенон нисколько не отрицает. Он отрицает только его (движения) мыслимость. Отрицает возможность присутствия движения в сознании, но – не в бытии. Многое и подвижное возможны как факт нашего опыта, чувственного восприятия, но они невозможны как факт сознания, а значит – они не целостны, в своём бытии, т.е. – подлинно не существуют.

«Положительную» сторону учения элеатов представляет Парменид. Он считает, что мыслимое есть результат присутствия вечного в сознании. Мыслимое, в собственном смысле, – едино. Единое есть то, что противостоит многому, т.е. – нет иного, из которого оно могло бы состоять, оно состоит «само из себя»; из чего Парменид и выводил, что бытие шарообразно, – шар есть непрерывная фигура, фигура, состоящая «сама из себя». Возникло ли когда-либо то, что состоит «само из себя»? Разумеется – нет. Если нет ничего, что ему бы предшествовало, из чего оно могло бы быть составлено, значит, оно никогда не составилось, т.е. – не возникло. Может ли погибнуть то, что состоит «само из себя»? Вновь – нет. Если нет ничего, что ему последует, на что оно могло бы разложиться, значит, оно не может распасться, т.е. – не может погибнуть. То, что никогда не возникло, и – никогда не погибнет, есть вечное. Человек, конечно же, не вечен, но, когда он мыслит единое, он прикасается вечности, мыслимое есть результат присутствия вечного в сознании. Если движение немыслимо, что мы мыслим, когда мыслим переход из пункта А в пункт В? Мы мыслим не движение, но – движущееся. То, что является некоторой степенью вечности, то, что не сводимо на многое и движение, то, что остаётся самим собой, в любых своих движениях и изменениях.

Необходимо отметить отсутствие диалектики, в учении элеатов. Утверждая, что «бытие только есть, а небытия только нет», элеаты разрывают бытие и небытие. Идея Гераклита о том, что противоположности – бытие и небытие – едины, им (элеатам) чужда. Это означает, что «бытие», о котором говорят элеаты, не есть то «всё», о котором говорят милетцы и Гераклит. Т.е. – реальная сложность бытия, у элеатов, подменена абстрактной схемой, реальное развитие подменено покоем.

Попыткой совместить учение элеатов с натурфилософией, а соответственно – своеобразным завершением первого периода античной философии, было учение Демокрита из г. Абдеры, во Фракии, (ок. 460 – ок. 370 гг. до н.э.). Демокрит считает, что сущее это атомы и пустота, т.е. – бытие и небытие. Важно правильно понимать эти «атомы». К современному понятию «атом» они не имеют никакого отношения. То, что мы сейчас называем «атомами», составно, включает в себя ядро, электроны, протоны, нейтроны и т.д. Демокрит же считает свои «атомы» неделимыми; «атом» и переводится именно как «неделимый». «Атом», у Демокрита, есть своеобразный аналог «бытия» элеатов. Он – един, а поэтому – мыслим, в собственном смысле. «Только в восприятии существуют чёрное и белое, горькое и сладкое, в действительности же есть только атомы и пустота». В то же время, атомы множественны, и – по числу, и – по форме. Эта множественность – беспредельна. Бесконечное множество атомов, соединяясь бесконечным количеством способов, порождает то, что мы воспринимаем как полноту мироздания. Небытие, здесь, есть необходимое условие. Поскольку, атом – един, уникален, всегда остаётся собой, сколь бы тесно ни соединялись атомы, между ними всегда остаётся то, что их разделяет, отличает один атом от другого. Разделять бытие может только небытие. Поэтому, в системе Демокрита, небытие столь же необходимо, сколь – и бытие.

Способность атомов соединяться подразумевает их подвижность. Если бы они не двигались, они никогда не приблизились бы друг к другу, а соответственно – не соединились бы. Движение атомов – непрерывно, беспредельно и хаотично. Этим объясняется рождение и гибель отдельных вещей и целых миров. Никакой силы, приводящей атомы в движение, не существует. Движение есть естественное свойство атомов. Атом есть покой, относительно своего качества, своей уникальности, и он есть движение, по своему бытию.

Важной чертой учения Демокрита является принцип т.н. «изономии». Его можно сформулировать следующим образом: всякое возможное, в беспредельном пространстве и времени, уже действительно, причём – бесконечное количество раз. Атомы движутся бесконечно и хаотично, поэтому, любое их соединение – возможно, и – оно уже было бесконечное число раз, и – будет бесконечное число раз. Задолго до Джордано Бруно, Демокрит учит и о бесконечном количестве миров, и о бесконечном количестве обитаемых миров, и о бесконечном разнообразии миров. О том, что возможны миры, с двумя солнцами и тремя лунами, и – миры, совсем без солнца и луны, первым заговорил именно Демокрит.

Демокрита называют первым материалистом в истории античной философии. Важно правильно понимать, что называется тут «материализмом». Очень часто материальность предмета путают с его данностью органам чувств. Это – совсем не одно и то же. «Материя» есть философская категория, поэтому, её можно только мыслить, воспринимать её чувственно невозможно. Материальность предмета есть необходимое условие чувственного восприятия этого предмета, однако, само по себе, чувственное восприятие – не только материально. Это – некоторое взаимодействие между материальными предметами, которое к их материальности не сводится. Демокрит относился к чувственному восприятию очень скептически, но, от этого, он быть материалистом не прекращает. Материальность предмета есть то, что мы примысливаем ему, именно – мыслимая множественность предмета. Поэтому, материализмом Демокрита называют ту часть его учения, где он утверждает, что мыслимое это многое (атомы), и – утверждает мыслимость этого многого.

Вместе с тем, материализм Демокрита – не диалектичен. Действительно, его учение преодолевает разрыв между бытием и небытием, который утверждали элеаты. Атомы есть качественный покой (бытие), но они – и подвижны, а поэтому – всё многообразие мира, реальной жизни оказывается, у Демокрита, абсолютно закономерным, существующим необходимо. Механистичность же этого учения заключается в том, что бытие и небытие взаимодействуют тут натуралистически, не – смысловым (диалектическим) способом. Это наглядно предстаёт в учении Демокрита о познании: появление знания (смысла) он объясняет тем, что атомы оставляют в душе некие «отпечатки», соответствующие их форме.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: