ЛОНДОН, 1 НОЯБРЯ, 1901. Селии хотелось, чтобы она умела останавливать время, чтобы она могла слушать равномерный стук сердца Марко под тиканье часов

Селии хотелось, чтобы она умела останавливать время, чтобы она могла слушать равномерный стук сердца Марко под тиканье часов. Чтобы остаться навечно в этом мгновении, уютно свернувшись в его объятьях, и его рука мягко поглаживала ей спину. Чтобы ей не приходилось бы уходить.

Но ей только удается замедлить сердцебиение Марко настолько, что он проваливается в глубокий сон.

Она могла бы разбудить его, но небо на улице уже светлеет, а она боится даже самой мысли о прощании. Вместо этого, она нежно целует его в губы и тихо одевается, пока он спит. Она снимает своё кольцо и оставляет его на каминной полке, между двумя игральными картами, на которых нарисованы сердца.

Она останавливается, когда надевает пальто, глядя на книги, разбросанные по всему столу.

Возможно, если бы она получше разобралась в его системе, то смогла бы сделать цирк более независимым. Для того чтобы сбросить с себя часть этой ноши. Что позволило бы им быть вместе дольше, чем несколько украденных часов, без сложных правил игры.

Она думает, что это лучший подарок, который она может преподнести ему, раз они не могут заставить вынести им вердикт ни одного из их наставников.

Она берет том, заполненный именами. Это кажется хорошим выбором для того, чтобы начать, поскольку она понимает, что для того, чтобы что-то достигнуть, нужен базис.

Она уносит его с собой, когда уходит.

Селия закрывает дверь в квартиру Марко как можно тише, насколько это возможно, выскальзывая из затемненного коридора, поджав книгу в кожаном переплете подмышку. Замок за её спиной встал на место, издав несколько мягких приглушенных щелчков.

Она не замечает в ближайшей тени скрывающуюся фигуру, пока та не заговаривает.

— Ты коварная маленькая потаскуха, — говорит её отец.

Селия закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться, но девушке было всегда трудно оттолкнуть его, когда он вот так, мертвой хваткой вцеплялся в неё, и она не может этим управлять.

— Я удивлена, Папа, что ты меня ждал в коридоре только ради того, чтобы сказать мне это в лицо, — говорит она.

— Это место настолько хорошо защищено, что все это выглядит совершенно нелепо, — говорит Гектор, указывая взмахом руки на дверь. — Ничто не может просочиться внутрь или наружу без желания самого мальчишки.

— Вот и славно, — говорит Селия. — Ты можешь держаться подальше от него, да и от меня.

— Что это ты собралась делать с этим? — спрашивает он, указывая на книгу у неё подмышкой.

— Ничего, что касалось бы тебя, — отвечает Селия.

— Ты не можешь вмешиваться в его работу, — говорит он.

— Я знаю, вмешательство является одним из очень немногих вещей, которое очевидно против правил. Я не собираюсь вмешиваться, а намерена изучить его систему, чтобы я могла перестать постоянно управлять цирком.

— Его систему. Система Александра - это не то, с чем тебе стоит возиться. Ты понятия не имеешь, что ты делаешь. Я переоценил твою способность справиться с этим состязанием.

— Это игра, не так ли? — спрашивает Селия. — Игра, демонстрирующая, каким образом мы справляемся с последствиями волшебства, которое находится в неком публичном месте, в мире, который не верит в подобные вещи. Это испытание стойкости и контроля, а не мастерства и навыков.

— Это испытание на прочность, — говорит Гектор. — А ты слаба. Слабее, чем я думал.

— Тогда дай мне проиграть, — говорит она. — Папа, я истощена. Я больше не могу продолжать в том же духе. Это не из той серии, когда ты можешь просто позлорадствовать за бутылочкой виски, когда победитель будет объявлен.

— Победитель не объявлен, — говорит её отец. — Игра сыграна, но не остановлена. К нынешнему времени, ты должна была уже многое выяснить. Прежде ты была посообразительней.

Селия впивается в него взглядом, но в то же время прокручивает у себя в голове его слова, собирая воедино все вопросы без ответов и расплывчатые правила, которые он рассказал за эти годы. Неожиданно очертания элементов, которых он всегда избегал, становятся более отчетливыми, выявляя ключевой фактор.

— Проигравшим становится тот, кто больше не может вынести этого состязания, — говорит Селия, объяв наконец-то разрушающий смысл состязания.

— Это, конечно, несколько грубое обобщение, но полагаю, что этого будет достаточно.

Селия возвращается к квартире Марко, давя руками на его дверь.

— Остановись, как будто ты любишь того парня, — говорит Гектор. — Ты же выше таких приземленных вещей.

— Ты готов пожертвовать ради этого мной, — говорит она тихо. — Позволить мне уничтожить себя, только для того, чтобы попытаться доказать свою точку зрения. Ты связал меня с этой игрой, зная каковы ставки, и ты позволил мне считать, что здесь нет ничего, кроме состязания в навыках.

— Не смотри на меня так, — говорит он, — будто считаешь меня бесчеловечным.

— Я могу видеть тебя насквозь, — огрызается Селия. — Для этого мне не требуется много воображения.

— Всё могло бы быть иначе, если бы я был все тем же прежним, когда началось состязание.

— И что же произойдет с цирком, когда игра подойдет к концу? — спрашивает Селия.

— Цирк всего лишь место проведения состязания, — говорит он. — Стадион. Очень праздничный Колизей. Ты можешь продолжить работать в нем, после того, как победишь, хотя без игры в нем нет особого смысла.

— Значит, я правильно полагаю, что другие вовлеченные в эту игру люди также не служат никакой цели? — спрашивает Селия. — Их судьбы всего лишь вопрос последствия?

— Все действия имеют последствия, — говорит Гектор. — Это издержки состязания, его часть.

— Зачем ты говоришь мне об этом теперь, когда ты ни разу не упоминал об этом прежде?

— Прежде, я не думал, что ты окажешься в положении проигравшей.

— Ты имеешь в виду, что проигравший умрет, — говорит Селия.

— Техническая сторона вопроса, — говорит её отец. — Игра полностью завершается, когда остается всего лишь один игрок. Другого способа закончить состязание, нет. Ты можешь оставить свои мечты по поводу продолжения игры в шлюху с этим ничтожеством, которого Александр подобрал в какой-то лондонской канаве, пока все это не закончится.

— Ну, и кто же остался? — спрашивает Селия, игнорируя его замечание. — Ты сказал, что в последнем состязании победил ученик Александра, что с ним сталось?

Тени сотрясает саркастический смех, прежде чем Гектор отвечает.

— Она завязывает себя в узлы в твоем драгоценном цирке.

Игра с Огнем

Единственным источником света в этом шатре является огонь. Пламя - источник тепла и света, мерцает белым светом, как костер во дворе.

Ты подходишь к пожирателю огня, который возвышается на приподнятой платформе. Он держит в руках жезлы с пляшущим на их концах пламенем, готовясь его проглотить.

На другой платформе стоит женщина, держащая в руках длинные цепи, на концах которых болтаются огненные шары. Она крутит их, и они оставляют после себя след белого света, двигаясь так быстро, что кажется будто это огненные нити висят в воздухе, а не отельные языки пламени, венчающие цепи.

Артисты на нескольких платформах жонглируют факелами, подбрасывая их высоко в воздухе. Иногда, они бросают эти факелы друг к другу, создавая сноп искр.

Чуть поодаль на разной высоте расположены горящие обручи, через которые легко и непринужденно проскакивают цирковые, словно обручи только металлические и не заключены в плен мерцающего пламени.

Артистка на одной из платформ держит огонь голыми руками, и она лепит из него то змей, то цветы, да всё, что душе угодно. Искры летят, словно падающие звездочки, в её руке возникает огненная птица и исчезает словно феникс.

Она улыбается тебе, когда ты наблюдаешь, как белое пламя в её ладони ловким движением её пальцев превращается в лодку. Книгу. Огненное сердце.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: