ТОР 5 статей:
Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия
Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века
Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка
Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы
КАТЕГОРИИ:
- Археология
- Архитектура
- Астрономия
- Аудит
- Биология
- Ботаника
- Бухгалтерский учёт
- Войное дело
- Генетика
- География
- Геология
- Дизайн
- Искусство
- История
- Кино
- Кулинария
- Культура
- Литература
- Математика
- Медицина
- Металлургия
- Мифология
- Музыка
- Психология
- Религия
- Спорт
- Строительство
- Техника
- Транспорт
- Туризм
- Усадьба
- Физика
- Фотография
- Химия
- Экология
- Электричество
- Электроника
- Энергетика
СЛИШКОМ БЫСТРО, СЛИШКОМ ПОЗДНО
БОЛЬШОЙ ГРОМ
Припав к земле в маленьком здании, два этажа которого выступали наддамбой, Керанс прислушался к музыке, раздававшейся на палубе парохода.Прием Стренгмена шел полным ходом. Подталкиваемые двумя младшими членамиэкипажа, колеса парохода медленно вращались, их лопасти отражали свет иотбрасывали его в небо. Издалека видны были белые навесы, похожие наярмарочные шатры, - яркие центры праздничного шума на темной площади. В качестве уступки Стренгмену Риггс явился на его прощальный прием.Между двумя главарями было заключено соглашение: охрану и пулемет убрали,а Стренгмен согласился не выходить за периметр лагуны, пока отряд Риггсане уйдет. Ежедневно Стренгмен со своей бандой бродил по улицам, и звукиграбежа и стрельбы раздавались тут и там. Даже теперь, когда последниегости: полковник Риггс и Беатрис Дал - покинули прием и по пожарнойлестнице взобрались на испытательную станцию, на палубе парохода началасьстрельба, и на площадь полетели пустые бутылки. Керанс вынужден был явиться на прием и держался подальше отСтренгмена, который не делал попыток поговорить с ним. Лишь однажды,проходя мимо Керанса, он взял его за локоть и поднял свой бокал. - Надеюсь, вы не очень скучаете, доктор. Вы выглядите усталым. - Онулыбнулся Риггсу, который с осторожным выражением лица сидел, выпрямившисьна украшенной кистями диванной подушке, как швейцар при дворе паши. - Мыне раз устраивали приемы вместе с доктором, полковник. И они проходили суспехом. - Я верю, Стренгмен, - ответил Риггс, но Керанс отвернулся, неспособный, как и Беатрис, скрыть свое отвращение к Стренгмену. Беатрис вэто время смотрела на площадь, скрывая оцепенение и погруженность в себя,которые вновь овладели ею. Глядя на Стрегмена издали - тот в этот момент аплодировал какому-тоочередному танцору, - Керанс думал, что главарь грабителей прошел свойвысший миг и теперь начал опускаться. Он выглядел отвратительно, какгниющий вампир, пресыщенный злом и ужасом. Внешняя привлекательность его исчезла, уступив место хищному оскалу.Как только представился случай, Керанс сослался на приступ малярии и ушелс приема в темноту, забравшись по пожарной лестнице на испытательнуюстанцию. Теперь, приняв единственное возможное решение, Керанс почувствовал,что мозг его работает четко и координированно. Мысли устремились далеко запределы лагуны. В пятидесяти милях к югу дождевые тучи собирались в плотные пласты,стирая с горизонта очертания болот и архипелагов. Затемненное событиямипоследних недель, гигантское солнце вновь неумолчно билось в сознанииКеранса, и его изображение слилось с обликом настоящего солнца, видимымсквозь тучи. Неумолимое и магнетическое, оно звало на юг, к жаре и лагунамэкватора. С помощью Риггса Беатрис взобралась на палубу испытательной станции,которая служила также посадочной площадкой для вертолетов. Когда сержантДейли включил мотор, и роторы вертолета заревели, Керанс быстро спустилсяна балкон, проходивший двумя этажами ниже. Отделенный от вертолета сотнейярдов, он находился на уровне дамбы, куда вела небольшая терраса. За зданием находилась огромная отмель, выступавшая из окружающихболот до перил террасы; на отмели роскошно расплеснулась растительность.Склоняя голову над широкими листьями папоротников, Керанс двинулся подамбе, придерживаясь промежутка между зданием и соседним строением. Кромезалива на дальней стороне лагуны, где работали насосные катера, это былоединственное место в дамбе, где можно было впустить воду в лагуну. Узкийзалив в двадцать ярдов ширины и глубины сужался в узкий канал, забитыйгрязью и водорослями; шестифутовой ширины устье канала было перегороженовалом из тяжелых бревен. Если убрать эту запруду, то вначале проход дляводы будет узким, но по мере того как вода будет размывать ил и грязь,приток ее увеличится. Из маленького углубления в стене, прикрытого каменной плитой, Керансизвлек два квадратных черных ящика, в каждом находилось по шесть прутьевдинамита, связанных вместе. Керанс провел время после полудня, обыскиваяблизлежащие здания: он был уверен, что Бодкин похитил с базы взрывчатку вто самое время, когда он приходил за компасом, и спрятал ее где-то. К томуже в уборной он обнаружил пустой ящик из-под динамита. Под рев мотора вертолета - его выхлопные газы ярко светились втемноте - он поджег короткий, рассчитанный на тридцать секунд горения,запальный шнур, перепрыгнул через перила и побежал к центру дамбы. Здесь он наклонился и подвесил ящички к маленькому деревянномуколышку, заранее вбитому им между бревнами залива. Динамит повиснедоступный постороннему взгляду в двух футах над поверхностью воды. - Доктор Керанс! Уходите отсюда, сэр! Керанс взглянул вверх и увидел сержанта Макреди, стоявшего на дальнемконце соседней крыши. Сержант наклонился вперед, разглядел огоньзапального шнура и сорвал с плеча ружье Томпсона. Наклонив голову, Керанс побежал с дамбы и достиг террасы в тотмомент, когда Макреди, снова крикнув, выстрелил. Пуля ударила в стену,полетели осколки цемента, и Керанс почувствовал, как один из них впилсяему в правую ногу над лодыжкой. Перегнувшись через перила, он увидел, какМакреди, перебросив ружье через плечо, побежал по дамбе. - Макреди! Назад! - крикнул он сержанту. - Сейчас взорвется! Голос его тонул в реве вертолета, он беспомощно смотрел, как Макредидостиг центра дамбы и начал спускаться к заряду. - 28, 29... - продолжал считать автоматически Керанс. Отвернувшись отдамбы, он бросился на пол ничком. Страшный грохот взрыва взлетел в темное небо, на мгновение осветилсяогромный фонтан пены и ила. От начального крещендо шум перерос внепрерывный вой, звуковая волна отразилась от окружающих зданий. Комки илаи клочья растений засыпали пол вокруг Керанса, он поднялся и подошел кперилам. Все более расширяющимся потоком вода рванулась в улицы внизу, неся засобой большие куски слежавшегося ила. Сильный удар обрушился на палубупарохода, дюжина рук указывала на брешь. Вода лилась на площадь, заливалакостры и плескалась о борт парохода, все еще раскачивавшегося от взрывногоудара. Вдруг обрушилась нижняя часть дамбы - связка из множествадвадцатифутовых бревен. В свою очередь рухнула поддерживавшая ееY-образная иловая отмель, залив полностью расчистился, и гигантская стенаводы высотой в пятьдесят футов нависла над улицами. С глухим рокотомобрушивавшихся зданий море рвалось в лагуну. - Керанс! Над его головой просвистела пуля, он обернулся и увидел Риггса,бежавшего к нему с пистолетом в руке от вертолетной стоянки. Моторывертолета смолкли, сержант Дейли помогал Беатрис выбраться из кабины. Здание дрожало под напором стремительного потока. Придерживая правуюногу рукой, Керанс захромал под защиту небольшой башни, в которой ранеенаходился его наблюдательный пункт. Из-за пояса он вытащил кольт и, держаего обеими руками, дважды выстрелил в направлении Риггса. Оба раза онпромахнулся, но Риггс остановился и попятился на несколько футов,укрываясь за балюстрадой. Услышав сзади шаги, Керанс обернулся и увидел Беатрис, бежавшую потеррасе. Риггс и Дейли что-то кричали ей, но она подбежала и опустиласьрядом с Керансом на колени. - Роберт, вы должны уйти. Немедленно, прежде чем подойдут остальныелюди Риггса. Он хочет убить вас, я знаю. Керанс кивнул и со стоном попытался встать на ноги. - Сержант... я не знал, что он патрулирует тут. Скажите Риггсу, что ясожалею... - Он беспомощно махнул рукой и бросил последний взгляд налагуну. Черная вода поднималась между зданиями, затопляя их окна. Пароход,разбитый, с оторванными колесами, медленно плыл к дальнему берегу, егокорпус выдавался из воды, как живот умирающего кита. Струи пара и пенывырывались из щелей, которые образовались на борту от ударов о подводныекарнизы. Керанс следил за ним с выражением спокойного удовлетворения,наслаждаясь резким запахом, который вода принесла с собой в лагуну. НиСтренгмена, ни членов его экипажа не было видно, несколько обломков бортаи пароходной трубы, державшиеся снаружи, исчезли, увлеченные подводнымтечением. - Роберт, торопитесь! - Беатрис схватила его за руку, глядя черезплечо на темные фигуры Риггса и пилота всего лишь в пятидесяти ярдах. -Дорогой, куда вы пойдете? Мне жаль, но я не могу уйти с вами. - На юг, - мягко ответил Керанс, слушая рев прибывавшей воды. - Ксолнцу. Вы будете со мной, Беа. Он обнял ее, потом вырвался из ее объятий и побежал к тылу террасы,отводя тяжелые листья папоротников. Когда он ступил на отмель, в густуюрастительность, из-за угла выбежали Риггс и Дейли и принялись стрелять влиству, но Керанс наклонился и побежал дальше, прячась за стволами ипогружаясь по колено в мягкий ил. Край болота все более отступал по мере того, как прибывала вода.Керанс с трудом тащил громоздкий катамаран, изготовленный им изпятидесятигаллоновых бочек, связанных попарно, через месиво ила иводорослей. Появились Риггс и Дейли, когда он отталкивался от берега. Керанс лег на дно, над его головой звучали выстрелы Риггса.Промежуток воды медленно расширялся. Вот он достиг ста, потом двухсотярдов. Катамаран приблизился к первому островку, который вырастал изболота на крыше отдельного изолированного здания. Укрывшись за островкомКеранс сел, поставив парус, потом в последний раз оглянулся на периметрлагуны. Риггса и пилота не было видно, но высоко на крыше он заметил одинокуюфигуру Беатрис, которая непрерывно махала в направлении болот, время отвремени меняя руку. Хотя различить его среди островов она, конечно, немогла. Справа от нее, возвышаясь над окружающими отмелями, возвышалисьостальные здания, которые он так хорошо знал. Видна была даже зеленаякрыша отеля "Риц", исчезавшая в дымке. Постепенно все это таяло, и наконецон мог различить только отдельные буквы гигантской надписи, сделаннойлюдьми Стренгмена Теперь она возвышалась над спокойной водой, какзаключительная эпитафия: ЗОНА ПЕРЕХОДА ВО ВРЕМЕНИ Встречное течение воды замедляло его продвижение, через пятьдесятминут, когда над головой прошумел вертолет, он все еще не достиг краяболот. Лежа на верхнем этаже одного из зданий, он поглядывал и спокойнождал, пока вертолет летал взад и вперед, поливая остров пулеметным огнем. Когда вертолет улетел, Керанс продолжал путь и через час, пройдя зонуболот, вступил во внутреннее море, которое должно было привести его на юг.Большие острова, в несколько сот ярдов длиной, покрывали его поверхность,их растительность сползала в воду, их очертания совершенно изменились стех пор, как он последний раз был тут в поисках Хардмана. Керанс поставилмаленький парус и, подгоняемый легким бризом, делал постоянно две-три милив час. Нога ниже колена начала неметь; он открыл небольшую медицинскуюсумку, промыл рану пенициллиновым раствором и крепко перевязал. Передрассветом, когда боль стала нестерпимой, он принял таблетку морфия и впалв тяжелый сон, в котором огромное солнце, расширяясь, поглотило всювселенную, звезды тряслись от каждого удара этого солнца. Проснувшись на следующее утро в семь часов, он обнаружил, что лежитнавзничь под мачтой с раскрытой медицинской сумкой на коленях. Носкатамарана прочно засел в ветвях большого дерева, растущего на краюмаленького острова. В миле от него, в пятидесяти футах над водой, летелвертолет, пулемет из кабины расстреливал острова внизу. Керанс спустилмачту и прижался под деревом, выжидая, пока вертолет улетит. Массируя ногуи опасаясь принимать морфий, он съел плитку шоколада - первую из десятиплиток, которые он сумел припрятать. К счастью, младший офицер, ведавшийскладами на сорту торпедного катера Риггса, получил распоряжениебеспрепятственно выдавать доктору Керансу любые медицинские принадлежностии лекарства. Воздушная атака продолжалась с получасовыми интервалами, один развертолет пролетел точно над его головой. Из своего укрытия на островеКеранс ясно видел Риггса, выглядывавшего из открытого люка и что-токричавшего пилоту. Однако пулеметная стрельба становилась все более иболее спорадической, и вскоре после полудня полеты прекратились. Тем не менее к пяти часам Керанс был совершенно истощен. Полуденнаятемпература в сто пятьдесят градусов высосала из него всю жизнь, он лежал,укрывшись смоченным парусом, горячая вода капала ему на грудь и лицо. Он снетерпением ждал вечерней прохлады. Поверхность воды превратилась в огонь,и катамаран казался погруженным в облако движущегося пламени. Преследуемыйстранными видениями, Керанс слабо греб одной рукой.СОЛНЕЧНЫЙ РАЙ
К счастью, на следующий день дождевые тучи заслонили от него солнце,воздух стал значительно прохладней, температура в полдень упала додевяноста пяти градусов. Массивные горы темных облаков, висевшие всего в400-500 футах, затмили день, как при солнечном затмении. Керанс ожил исумел довести скорость своего продвижения до десяти миль в час. Огибаяостров, он двигался на юг, следуя за солнцем, бившемся в его мозгу. Позжек вечеру, когда начал хлестать дождь, Керанс почувствовал себя настолькохорошо, что встал на одну ногу у мачты, позволил проливному дождю литьсяпо груди и сорвал обрывки своего мундира. Когда первый дождевой пояспрошел и видимость прояснилась, он увидел южный берег моря - линиюгромадных илистых банок в сотню ярдов высотой. В перемежающемся солнечномсвете они сверкали на горизонте, как золотые поля, над ними возвышалисьпышные джунгли. В полумиле от берега кончилось горючее. Керанс отвинтил мотор ибросил его в воду, следя, как он исчезает под коричневой поверхностью воблаке пузырей. Он опустил парус и медленно начал грести против ветра.Когда он достиг берега, были сумерки, большие тени протянулись по серымсклонам. Пробравшись через полосу мелкой воды, он вытащил на берегкатамаран и сел спиной к одной из бочек. Глядя на одинокий мертвый берег,он вскоре впал в лихорадочный сон. На следующее утро он разобрал катамаран и одну за другой потащил егосекции по огромным, покрытым грязью склонам, надеясь, что южнее онпродолжит путь по воде. Вокруг него на мили потянулись волнистые банки,дугообразные дюны были усеяны каракатицами и моллюсками. Море больше небыло видно, и он был один с этими безжизненными предметами; одна дюнасменялась другой, а он тащил тяжелые 50-галлоновые бочки с одной дюны надругую. Небо над головой было тусклым, безоблачным, больше похожим напотолок какого-то фантасмагорического помещения, чем на звездную сферу,которую он видел в предыдущие дни. В конце концов он отказался от своего груза и пошел вперед снебольшим узелком припасов, оглядываясь назад, на бочки, пока они неисчезли за горизонтом. Избегая зыбучих песков между дюнами, он двигался квидневшимся на расстоянии джунглям, где верхушки хвощей и папоротников насотни футов вздымались в воздух. Он отдохнул под деревом на краю леса, тщательно вычистив свойпистолет. Над головой он слышал крики летучих мышей, нырявших среди темныхстволов в этом бесконечном сумеречном мире леса. Кричали игуаны. Лодыжкаопухла и болела. Срубив ветку с одного из деревьев, он побрел вперед втенях леса. Вечером дождь застучал по огромным зонтикам в ста футах над егоголовой, темнота разрывалась фосфоресцирующей рекой, лившейся на него снебес. В поисках ночлега он пошел быстрее, отгоняя игуан, заглядывая намассивные стволы. Вскоре он обнаружил пробел в сплошной пеленерастительности и увидел небольшое пространство: сквозь листву неясновырисовывался верхний этаж разрушенного и ушедшего под ил здания. Нопризраки построенных людьми сооружений встречались все реже: города югабыли полностью поглощены илом и растительностью. Три дня шел он через лес, питаясь огромными плодами, похожими нагроздья яблок, и используя крепкую ветку как костыль. Периодически слеваот себя он видел серебряную поверхность реки, но густые мангры,образовавшие ее берега, не давали возможности приблизиться к ней. Его спуск в фантасмагорический лес продолжался, дождь безостановочноструился по его лицу и плечам. Иногда дождь внезапно прерывался, и тогдаклубы пара заполняли промежутки между деревьями, вися над затопленнымлесом, как прозрачные облака. Как только начинался дождь, они исчезали. В один из таких промежутков он взобрался на крутой подъем в центреширокой поляны, надеясь избежать влажного тумана, и оказался в узкойдолине между лесистыми склонами. Закрытые растительностью холмы окружалидолину, как дюны, которые он недавно преодолел. Случайно, когда туманрассеялся, он увидел среди холмов в полумиле от себя реку. Небо освещалосьсадящимся солнцем, бледный красноватый туман скрывал отдаленные вершиныхолмов. Пробираясь по влажной вязкой глине, Керанс наткнулся на развалины,показавшиеся ему остатками церкви. Выложенные кафелем ворота вели кполукруглым ступеням. Там пять полуразрушенных колонн образовывали вход.Крыша обвалилась, и стены возвышались лишь на несколько футов. В глубиненефа разрушенный алтарь смотрел на нетронутую долину, где медленноисчезало солнце, гигантский оранжевый диск которого был задернут вуальютумана. Надеясь укрыться на ночь, Керанс прошел в неф и безмолвноостановился; вновь полил дождь. Достигнув алтаря, Керанс оперся руками намраморный столик, достигавший его груди, и стал смотреть на солнечныйдиск, который подергивался темным, как расплавленный металл, шлаком. - Ааа-ах! - Слабый, почти нечеловеческий крик прозвучал во влажномвоздухе, похожий на стон раненого животного. Керанс быстро огляделся,думая, что за ним в руины пробралась игуана. Но и джунгли, и долина былимолчаливы и неподвижны, сквозь щели в разрушенных стенах струился дождь. - Ааа-ах! - На этот раз звук донесся спереди, оттуда, где угасалосолнце. Как бы в ответ солнечный диск вновь начал пульсировать. Утирая влагу с лица, Керанс осторожно прошел за алтарь и отступилназад, когда чуть не споткнулся об оборванного человека, сидящего спиной калтарю и устремившего глаза к солнцу. Голова человека упиралась в камень.Звуки, несомненно, исходили от этой истощенной фигуры, но она была такнеподвижна и черна, что Керанс решил, что человек умер. Длинные ноги человека, как два обугленных бревна, бесполезно лежалиперед ним, укутанные в груду тряпок и кусков коры. Руки и впалая грудьбыли одеты так же и привязаны короткими кусками вьющихся растений.Когда-то пышная, но теперь ставшая тонкой черная борода покрывала большуючасть лица, дождь стекал по выдающимся челюстям. Время от времени солнцеосвещало кожу его лица и рук. Одна рука, похожая на костлявую челюсть,вдруг поднялась, как поднимается рука из могилы, и указала на солнце,потом вновь безжизненно упала на землю. Когда диск солнца началпульсировать, на лице появилась слабая реакция. Глубокие морщины вокругрта и носа, щеки, которые впали так глубоко, что, казалось, никакойротовой полости нет, наполнились на мгновение дыханием жизни, дрожьпробежала по всему телу. Неспособный подойти, Керанс смотрел на страшную истощенную фигуру,лежавшую на земле перед ним. Человек был похож на оживший труп, выползшийиз могилы в ожидании судного дня. Вдруг Керанс понял, почему человек не заметил его. Грязная кожавокруг глубоких глазниц превратилась в черные воронки, в гноящейся глубинекоторых тускло отражался солнечный свет. Оба глаза почти полностью закрытыроговыми наростами, образовавшимися на месте бесчисленных волдырей, иКеранс подумал, что этот человек вряд ли может видеть что-нибудь, кромеумирающего солнца. Когда диск опустился за джунгли, и на серый дождь, какзанавес, опустились сумерки, голова человека приподнялась, как будто онхотел восстановить исчезающее изображение солнца на своей сетчатке, потомвновь упала на каменную подушку. Множество мух загудело над его лицом. Керанс наклонился, собираясь заговорить. Человек, казалось, уловилего дыхание. Его впавшие глаза искали смутную фигуру рядом. - Эй, парень. - Его голос напомнил слабое дребезжание. - Ты, здесь,солдат, иди сюда! Откуда ты пришел? - Его левая рука скользнула по влажнойглине. Он вновь повернулся к уходящему солнцу, не обращая внимания на мух,облепивших его лицо и бороду. - Оно опять заходит. Аа-аах! Оно уходит отменя! Помоги мне, солдат, мы пойдем за ним. Пойдем сейчас же, пока оно неушло. Он протянул руку к Керансу, как умирающий нищий. Затем голова еговновь упала, и дождь заструился по почерневшему черепу. Керанс нагнулся. Несмотря на влияние солнца и дождя, остатки одеждычеловека позволяли увидеть, что это был офицер. Его правая рука, до сихпор сжатая в кулак, внезапно разжалась. На ладони лежал маленький цилиндрс круглым циферблатом - карманный компас, входящий в спасательную сумкулетчика. - Эй, солдат! - человек вновь заговорил, его безглазая головаповернулась к Керансу. - Я приказываю тебе: не оставляй меня! Ты можешьпока отдохнуть, я посторожу. Завтра утром мы двинемся. Керанс сел рядом с ним, развязал свой маленький узелок и началстирать дождь и мертвых мух с лица человека. Поглаживая его по щекам, какребенка, он осторожно сказал: - Хардман, я Керанс, доктор Керанс. Я буду с вами, но сейчасотдыхайте. - Хардман никак не отозвался. Пока Хардман лежал у алтаря, Керанс начал своим карманным ножомвынимать плиты и строить грубое каменное убежище вокруг лежащей навзничьфигуры, закрывая щели пучками вьющихся растений, сорванных со стен,защищенный от дождя, Хардман забеспокоился в убежище, но вскоре уснул,дыхание его было тяжелым и затрудненным. Керанс отправился в джунгли инабрал охапку съедобных ягод, потом вернулся и сидел рядом с Хардманом,пока вершины окружающих холмов не озарил рассвет. В течение следующих трех дней он оставался с Хардманом, кормя егоягодами и промывая глаза остатками пенициллина. Он увеличил убежище исоорудил грубый тюфяк из листьев, на котором они спали. После полудня и повечерам Хардман сидел в открытой двери, глядя сквозь туман на отдаленноесолнце. В промежутках между ливнями солнце озаряло кожу странныминтенсивным сиянием. Он не узнавал Керанса и называл его по-прежнему"солдат", иногда пробуждаясь от апатии и разражаясь серией несвязанныхприказаний на завтра. Керанс все сильнее чувствовал, что истинная личностьХардмана погребена глубоко в его мозгу, его поведение и реплики являютсялишь бледным отражением этой личности. Керанс решил, что он потерял зрениес месяц назад и, инстинктивно взбираясь на возвышенные места, добрел доэтих руин. Отсюда он лучше видел солнце - единственное, что воспринималасетчатка его глаз. На второй день Хардман начал прожорливо есть, как бы готовясь кдлительному путешествию через джунгли, к концу третьего дня он уничтожилнесколько огромных гроздьев ягод. Силы, казалось, стремительновозвращались в его огромное угловатое тело, и к концу третьего дня он ужемог встать на ноги. Керанс не был уверен, что Хардман узнал его, номонологи с приказами и инструкциями прекратились. Керанс не удивился, когда, проснувшись на следующее утро, обнаружил,что Хардман ушел. Он прошел по долине до края леса, где в реку вливалсянебольшой ручей, рассматривая темные сучья папоротников, свисавших вмолчании. Несколько раз он звал Хардмана, слушая, как эхо возвращает егоголос. Он принял решение Хардмана уйти без комментариев, думая, что онможет встретить его, а может и не встретить в их общей одиссее на юг. Покаглаза его смогут различать сигналы солнца, пока ему удастся избежатьнападений игуан, Хардман будет идти на юг, подняв голову к солнцу,пробивающемуся сквозь ветви. Следующие два дня Керанс провел в убежище на случай, если Хардманрешит вернуться, потом выступил сам. Медицинские запасы его истощались, итеперь он нес с собой лишь узелок ягод и кольт, с оставшимися двумяпатронами. Часы его все еще шли, и он использовал их как компас, продолжаясчитать дни и делая каждое утро зарубки на своем поясе. Пройдя долину, он пересек мелкий ручей, собираясь достичь береговреки. По-прежнему проливные дожди обрушивались на землю, но теперь онипроисходили лишь в течение нескольких часов после полудня и вечером. Когда река сменила направление на западное, он оставил ее и двинулсяна юг, уйдя из густых джунглей холмов и углубившись в более редкий лес,который, в свою очередь уступил место большим полосам болот. Идя по краю болот, он неожиданно оказался на берегах большой лагуны,с милю в диаметре, окруженной песчаными пляжами, сквозь которые проступаливерхушки нескольких разрушенных зданий, как береговые шале, видимые нарасстоянии. В одном из них он отдыхал день, стараясь подлечить лодыжку,которая почернела и распухла. Глядя в окно на диск воды, он ждал, покавечерний дождь с яростью набросится на него; когда дождь прекращался, ивода успокаивалась, в ней, казалось, отражалось все, что он видел в своихбесчисленных снах. Судя по изменению температуры, он прошел уже около ста пятидесятимиль на юг. Вновь все поглотила невыносимая жара, поднявшаяся до стасорока градусов, и он чувствовал нежелание покидать лагуну с ее пустымипляжами и спокойным кольцом джунглей. Почему-то он знал, что Хардман скороумрет и что его собственная жизнь тоже может вскоре оборваться в этихнетронутых джунглях юга. Полудремля, лежал он на спине и думал о событиях последних лет,завершившихся их прибытием в центральную лагуну и отправивших его в этуневротическую одиссею, думал о Стренгмене и его сумасшедших аллигаторах ис глубоким чувством сожаления и печали удерживал в своей памяти лицо испокойную улыбку Беатрис. Наконец, он вновь привязал к своей ноге костыль и рукоятью пустогокольта вновь нацарапал на стене под окном надпись, которую, он был уверенв этом, никто не прочтет. "27-й день. Отдохнул и двинулся на юг. Все в порядке. Керанс." Он оставил лагуну и вновь двинулся в джунгли. Через несколько дней онрастворился в них, следуя на юг среди множества лагун, в усиливающихсядождях и жаре, атакуемый аллигаторами и гигантскими летучими мышами,второй Адам, ищущий забытый рай возрожденного солнца.Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: