Последняя горсть бисера, рассыпанная мною в кабинете прокурора

Я быстро подошла к прокурору и поздоровалась. Он ответил и, слегка привстав, указал жестом на стул.

– Садитесь! – и, когда я взялась за спинку стула, добавил скороговоркой, – будьте осторожны!

«Будьте осторожны»?.. Как это понимать? Неужели похоже, что я сяду мимо стула? Или он хочет, но не смеет сказать: «Берегитесь: мы не одни...»?

Не успела я усесться, как он сам начал:

– Я внимательно прочел ваше заявление, разобрался в нем и вот что я вам скажу: начальник вашей шахты Новоселов был не прав. Постановление товарищеского суда гласило, чтобы вас оставить на вашей работе, а он перевел вас на более низкооплачиваемую работу. И поскольку у вас к моменту выхода на пенсию оставалось шесть месяцев неиспользованного отпуска, то вы на этом потеряли что-то около пятнадцати или двадцати тысяч рублей. И мы заставим Новоселова уплатить вам эти деньги из своей зарплаты.

– Плевать мне на эти деньги! Не за этим я к вам обратилась!

– Так чего же вы добиваетесь? – у прокурора был довольно-таки ошалелый вид.

– Чего я хочу? Уж во всяком случае, не денег! Я не калека: у меня есть руки, ноги и голова – там, где ей положено. Мне и моей старушке матери хватит того, что я имею. А к вам я обратилась за справедливостью! Когда полковнику Кошкину не удалось науськать на меня моих товарищей, то он использовал нашу газету, заставив ее, путем запугивания, напечатать гнусную клевету на меня; прошло некоторое время – и он снова воспользовался этим грязным методом. Захочет – и еще раз выльет на меня свой ночной горшок! Справедливости не просят, ее требуют! И вот я требую разобраться в том, что – правда, а что – ложь. Если я виновата, в чем меня обвиняет Кошкин, – в убийстве женщин и детей, – пусть меня расстреляют! Если же это способ опорочить неугодного ему человека, то надо призвать его к ответу!

Прокурор сидел, как курица под дождем, а тот субъект в синем перестал делать вид, что он занят какими-то бумагами, подошел к столу и несколько раз порывался вмешаться. У меня не осталось больше сомнения, что тут никакие груды бисера не помогут.

Я умолкла. Еще раз взглянула на этих двух представителей власти, юридической и полицейской, затем махнула рукой, сказала: «Эх, вы!» – и вышла.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: