Лекция № 9. Фонология

§ 1. Фонема

§ 2. Фонетические процессы

Фонема

Звуков, которые способен воспроизвести речевой аппарат человека, огромное, практически безграничное количество. Это обусловлено индивидуальными различиями ротовой и носовой полости. Нет абсолютно одинаковых людей, значит, нет и абсолютно одинаковых звуков. Оказывается, люди не реагируют на эти бесконечные вариации, отвлекаясь от реальных акустико-артикуляционных характеристик звука. Так, корни словоформы [дуп] и [дубы] звучат по-разному, но никто не усомнится, что это одно слово. А вот в предложениях насыпаны в [Ù] лы и пашут в [Ù] лы явно разные слова, хотя звучат они одинаково. Значит, помимо акустико-артикуляционных характеристик, у звука есть что-то более существенное.

Воспринимаются не все особенности произносимых звуков, а только те, которые чем-то важны. Чем же важны для людей звуки? Конечно же, возможностью создавать осмысленные речевые отрезки. Для этого звуки должны опознаваться (отождествительная функция) и различать смыслы (смыслоразличительная функция). Отождествительная и смыслоразличительная способность звука – не физическая и не биологическая характеристика. Третью характеристику звука называют собственно языковой (лингвистической) или социальной. Социальный аспект звука – предмет изучения фонологии.

Звуки сами по себе не имеют смысла. Они образуют минимальную значимую языковую единицу – морфему. Чтобы узнать, способен ли звук выполнять смыслоразличительную функцию, надо найти две морфемы (часто они представляют собой слово), которые, отличаясь лишь одним звуком, имели бы разное значение: дом – том – ром – лом – сом; код – кот и т.п. Звук, способный в данном языке различать смыслы, представляет в речи неслышимую сущность – фонему.

Звук – это речевая единица. Фонема – абстрактная смыслоразличительная единица языка. В отличие от звука, непосредственно она не дана. Ее обнаруживает лишь лингвистический анализ. Фонема не слышна, как не видны абстрактные сущности. Никто не видел дружбу. Ее существование абстрагировано (отвлечено) от конкретных, наблюдаемых проявлений, т.е. выведено на основе наблюдений за отношениями друзей. Звук – конкретный представитель фонемы в речи.

Именно фонема позволяет отождествлять разные звуки и словоформы: нож [нош] и ножа [нÙжа]. Однако, оказывается, что так бывает не всегда. Иногда фонемы теряют смыслоразличительную функцию. С чем это связано? В каждом языке свой инвентарь фонем, определяемый по сильным позициям. Сильная позиция – это позиция, в которой звук, представляющий одну фонему, не совпадает со звучанием другой. Иначе говоря, в сильной позиции фонемы всегда различаются: пруда – прута. В слабой позиции происходит нейтрализация фонемных различий, и фонемы совпадают в одном звучании: пруд и прут звучат одинаково [прут]. Как мы видим, слова, различающиеся только одной фонемой, в слабой для нее позиции перестают различаться. В таком случае говорят об омофонии – омонимии на фонетической основе. Контекст ее обычно устраняет. Слова глас (голос) и глаз звучат одинаково [глас], но гла<с> вопиющего в пустыне (Мф. 3:3); Я пью за разоренный дом, За злую жизнь мою, За одиночество вдвоем, И за тебя я пью, – За ложь меня предавших губ, За мертвый холод гла<з>, За то, что мир жесток и груб, За то, что Бог не спас (А. Ахматова).

Состав фонем в разных языках разный. В русском языке мягкий [л^,] и твердый [ л ] – две фонемы: угол [угол] – уголь [угол^,]. Мягкость почти во всех западноевропейских языках не является смыслоразличительным признаком. Слова типа угол и уголь немец или итальянец практически не различают. Европейский aльвеолярный звук [l] (здесь альвеолы – это бугорки над верхними зубами) представляется русскому уху полумягким и обычно смягчается: лат. translatio, англ. translation произносится трансляци я. Иногда эта полумягкость вызывает расхождения в написании иностранных имен собственных: Лампе и Лямпе (фамилия слуги И. Канта). Чаще пишется Лампе, потому что в русском есть слово лампа (в нем. Lampe ‘лампа’ произносится полумягкий [l]).

Фонемы, без которых не может обходиться ни один язык, называют фонемным минимумом. Вокалический минимум составляют три фонемы: широкая <а>, средняя <u> и узкая <i>. Вокалическим минимумом ограничены фонологические системы некоторых на-дéне языков[130], языка дирбал[131]. Консонантный минимум (по месту образования) – носовой / ртовый, губной / зубной. Нет лабиальных в индейском языке тлингит, принадлежащем к на-дéне языкам. Нет губных также в женской речи некоторых племен Центральной Африки, но это результат механического повреждения: женщины калечат себе губы. Консонантный минимум (по способу образования) – 1) взрывные [p], [t], [k]; фрикативные [s] или [h]; сонорные: обязательно [j], хотя бы один плавный [r] или [l], хотя бы один носовой [n] или [m]; если в языке есть один носовой, то это [n][132].

Признак существенный, служащий для различения двух фонем, называется дифференциальным. В русском различие между взрывным [g] и фрикативным [γ] не имеет является смыслоразличительным. Произношение [γ] – диалектная особенность южно-русских говоров. В грузинском языке [g] взрывной и [γ] фрикативный имеют фонемный статус: gogi ‘вершок’ и γogi ‘клык’. Русский не спутает рак и лак, что вполне может сделать японец, в языке которого звуки[р] и [л] являются вариантами одной фонемы – альвео-нёбной (постальвеолярной) <р>. В датском языке фонематическим статусом обладает так называемый толчок (обозначается в транскрипции [’] – мгновенная смычка голосовых связок, прерывающая поток воздушной струи: hund [hun’] ‘собака’ – hun [hun] ‘она’[133].

Фонема реализуется в речи несколькими звуками, потому что позиция фонемы в слове бывает разная. Приставка, графически обозначаемая как с-, представляет собой фонему <с> и реализуется целым рядом звуков: сломал [слÙмал], сболтнул [збÙлтнул], стянул [с^,т^,э^инул], сделал [з^,д^,элъл], сжал [жжал], сшил [шшыл]. Звуки, представляющие фонему в конкретных словах, называются ее аллофонами. В сильной позиции фонема представлена своим основным вариантом, в слабой – аллофонами, т.е. позиционно обусловленными вариантами. В абжуйском диалекте абхазского языка 58 согласных, а в бзыбском – 67. При этом в них всего лишь две гласные фонемы <a, ɨ>, которые реализуются четырьмя аллофонами [e], [i], [o], [u].

Причины реализации (варьирования) фонем бывают экстралингвистическими и языковыми. К экстралингвистическим относятся обстановка разговора, культурный уровень личности, особенности произношения говорящего: здссте вместо здравствуйте; картавый [р] (увулярный, лат. uvula ‘мягкий язычок’) и небный (апикальный) [р])[134]. Индивидуальные особенности речи не имеют значения. Не [ш] мотря на то, [ф] то человек [ф] ыпелявит, все его понимают. Однако если произносимый звук совпадает со звуком другой фонемы в словах, которые только этими фонемами и различаются, понимание нарушается. Вспомните речь «логопефа» (Р. Быков) из фильма «По семейным обстоятельствам». Он работал в поликлинике на улице «койкъгъ» (Горького), а его сестра и племянница, разъехавшись, жили соответственно «на улице киефской» ([к’иjьфскъj]) и «на улице киефской» ([к’иjьфскъj]), т.е. на Киевской и Кировской.

Языковое варьирование фонем определяется фонетическими законами данного языка. Они соблюдаются автоматически, т.к. являются рефлекторно закрепленными в раннем детском возрасте. В области фонетики никто из носителей литературного языка не ошибается, и именно поэтому так трудна профессия разведчика – устранить акцент крайне тяжело. В каждый конкретный период бытования языка общество негласно определяет правильные и неправильные варианты произношения. Факультативная часть звукового оформления речи принадлежит не фонетике, а орфоэпии.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: