О караульщиках своих жен

Кто охранять стрекоз возьмется

Иль воду наливать в колодцы,

Пусть за женой следить берется

* * *

День-два хороших, сто плохих

У глупых стражей жен своих.

Коль истинно честна жена,

За нею слежка не нужна,

А коль жена блудлива, лжива,

То своего добьется живо

Какой ни учреди надзор,

Возьми все двери на запор,

Ставь караульных у ворот, —

Она всех за нос проведет.

И в башню заточи, иная

Родит младенца, как Даная.

А Пенелопу – без надзора —

Хоть осаждали ухажеры,

Но мужу двадцать лет она,

В разлуке с ним, была верна!

Кто знает, что наверняка

Ни разу не бывал пока

Женой обманут, что жена

Заботлива, добра, неясна,

И не боится он измены,

Тот истинно супруг блаженный.

Хоть будь красавицей жена,

Но если дурой рождена,

С ней, как с глухой кобылой, мука:

Как ни причмокивай, ни нукай, —

Пошел на ней пахать, – бог мой! —

Бороздки ни одной прямой!

Жена, что служит всем примером,

К таким привержена манерам:

Глаз на мужчину не поднимет,

Словца любезного ни примет,

Боясь, что льстивый хват-угодник —

Злой волк в овечьей шубе – сводник.

Париса некогда сама

Елена не сведи с ума,

Дидона не прельстись Энеем, —

Судьба была б добрей к обеим!

О прелюбодеянии

Где смотрит муж сквозь пальцы, там

Жену с чужим он сводит сам:

Там кошке смех и плач мышам.

* * *

Хоть любодействуй в наши дни,

Хоть походя кого толкни, —

Оно теперь и не грехом

Считается, а пустяком!

И в грешном Риме святость брака

Не смели осквернять, однако —

Что Цезаревы нам законы,

Что Юлиевы нам препоны?! [43]

Дом, где хозяин Ганс-тюфяк, —

Содом: «Ты дура!» – «Сам дурак!»

«Ты начала!» – «Молчи!» – «Отстань!»

Так день-деньской раздоры, брань, —

Летит горшок, шумовка, тяпка,

А муженек, растяпа, тряпка,

Лицо – в ладонь и норовит

Прикинуться, что крепко спит.

Стар иль во цвете лет супруг,

Все женам нынче сходит с рук,

Все переварит муж-ублюдок, —

Луженым стал мужской желудок!

Мужья, подобные Катону, [44]

Который в Риме в годы оны

По доброй воле был рогат,

Жену свою сдав напрокат, —

Не станут плакать, в драку лезть,

Супружества спасая честь.

Коль муж, уверясь, что жена

Заведомо пред ним грешна,

Жить продолжает с нею, он,

Я полагаю, не умен:

Он сам способствует жене

И впредь блудить на стороне.

Язвят соседи: – Не иначе,

Как в доле он с женою падшей,

И, с ней деля барыш развратный,

Он любит слушать, вероятно,

Кладя доходец в кошелек,

Ее слова: «Мой муженек,

Мой Гансик, знай, что из мужчин

Мне всех желанней ты один!…»

С ума все кошки сходят, лишь

Отведают впервые мышь,

А женщины, вкусив однажды

Любви с другим, любовной жажды

Не могут утолить: чем чаще,

Тем грех прелюбодейства слаще!

Что стыд, что честь, что мужа власть?

С мужчиной новым жарче страсть!

Поэтому мужьям и нужно

Жить с женами в согласье, дружно,

Чтоб повода не подавать им

Ко внесупружеским объятьям.

С женою обращайся ровно,

Порадуй ласкою любовной,

Не ссорься с ней по пустякам,

Не доверяй клеветникам.

Но, чтоб не каяться потом,

Зови гостей пореже в дом!

Знай: чем жена твоя пригожей,

Тем осторожней будь и строже —

Ведь мир коварством, ложью жив,

И каждый скрытен и фальшив.

В дом к Менелаю не вотрись,

Прельщен Еленою, Парис,

С женой остался б царь спартанский —

И не было б войны Троянской.

Когда б, уйдя на ту войну,

И Агамемнон-царь жену

Не оставлял бы на Эгиста,

С ней бывшего в связи нечистой,

С войны вернувшись, дома он,

Конечно б, не был умерщвлен.

Кандавл-царь, [45]глупец другой,

Супругой хвастался нагой:

Кто рай укромный ценит мало —

Его разделит с кем попало.

Спокойней в браке те живут,

Кто реже в дом гостей зовут,

Особенно льстецов, пройдох,

Способных на любой подвох.

Слыви скупее всех скупцов —

Не высидишь чужих птенцов.

Гость, что за пазухой приносит

Гадюку, – он ее подбросит!

Не медли – это враг твой злой:

Такого – из дому метлой!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: