Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Переброска 6-й танковой армии СС




 

Осуществление приказа Гитлера, который был передан Рундштедту, шло не так оперативно, как того ожидал фюрер. Отвод танковых частей с Арденнского фронта планировалось осуществить в какой-нибудь район к западу от Рейна. Предполагалось, что они будет пополнены в регионе, ограниченном городами Битбург, Майен, Прюм, Ойскрихен. Главной причиной промедления можно было считать то обстоятельство, что отход, передвижение к одноколейной железной дороге, погрузка и, наконец, сама транспортировка через Рейн проводилась под бомбежками и налетами авиации союзников. Весь этот процесс, как и предполагалось, оказался связанным со значительными потерями. 8 января генерал-фельдмаршал Рундштедт передал приказ Гитлера по всем подчинявшимся ему группам армий. Но на практике оказалось не так-то просто снять с фронта танковую армию (4 танковых дивизии = 2 танковых корпуса) и, не обрушив линию обороны, переправить в тыл.

Верховное командование Вермахта некоторое время пыталось отделаться пространными отговорками. Так, например, в дежурном журнале от 11 января значится запись: «Переброска танковых дивизий совершается согласно полученным указаниям». На практике же это значило, что только именно 11 января начался отход некоторых подразделений 6-й танковой армии СС.

На самом деле к середине месяца Арденнский фронт смогли покинуть только отдельные танковые полки и штабы. При этом оставшиеся подразделения временно переходили под командование других штабов. В итоге ситуация на Арденнском фронте, и без того не самая легкая, рисковала запутаться вконец. Путаница возникала в те дни едва ли не постоянно — танкисты не могли разобраться, кому они подчиняются на этот раз и в какую дивизию входят. Кроме того, не стоило сбрасывать со счетов не самые лучшие зимние дороги, по которым вряд ли можно было оперативно добраться до назначенной цели. Днем пробираться по ним было небезопасно из-за постоянных налетов союзников, ночью — из-за сильного тумана и плохой видимости. В итоге почти все дороги и шоссе оказались забиты танковыми частями. Чтобы пробраться вперед, требовалось приложить немалые усилия. Когда должна была закончиться переброска, предположить не мог никто. Суета на дорогах усиливалась еще и потому, что они были предназначены не только для танков 6-й армии СС. В сторону фронта постоянно устремлялись машины с боеприпасами и провиантом. В то же время в тыл мчались машины с ранеными. Ко всему этому добавлялась техника немецких дивизий, которые проводили перегруппировки и осуществляли передислокации. На многих дорогах возникали непроходимые заторы из танков, машин, бронетранспортеров, штурмовых орудий, тягачей, тянувших тяжелую артиллерию. Подобную картину можно было наблюдать фактически у каждого моста или железнодорожного переезда. С наступлением темноты откуда ни возьмись возникали контуры транспортных средств — начиналась новая фронтовая реальность, «война за дорогу». С заторами не могли справиться, несмотря на специальную радиосвязь, составление расписаний движения, особые наряды полевой жандармерии. В подобных военных «пробках» накапливались злость и разочарование.

Впрочем, для Гитлера все выглядело не столь сложно. Он планировал развернуть 6-ю танковую армию в Германию. Но, даже добравшись до Рейна, танкисты не избавились от всех проблем. Погрузка, а самое главное, транспортировка по железной дороге в условиях явного недостатка угля — была тоже задачей не из легких. К тому же значительная часть железнодорожного полотна была разрушена союзническими бомбардировками. По большому счету железнодорожное сообщение в те дни в Германии было парализовано. Но переход на собственном ходу был расточительной тратой топлива. В те дни бензин и солярка отпускались в основном только танкам и штурмовым орудиям.

Если обратиться к записям в дежурном журнале Верховного командования Вермахта, то можно обнаружить, что 12 января была сделана запись: «2-я танковая дивизия СС вновь временно используется».

А уже 14 января в том же журнале боевых действий командования Вермахта значилось: «На северо-западном берегу возник кризис. Почти совсем отведенные 2-я и 9-я танковые дивизии СС вновь используются». Естественно, речь шла о боевом использовании на фронте. Командование 6-й танковой армии СС также не могло в одночасье покинуть Арденнский фронт. После отвода I и II танковых корпусов СС оно приняло часть соседних армий. Именно этим можно объяснить записи, сделанные 15 января об участии 6-й армии в боевых действиях (на самом деле к тому моменту ее большая часть уже находилась на марше): «На левом фланге 6-й танковой армии (116-я танковая и 560-я народно-гренадерская дивизии) возникла кризисная ситуация. 2-я танковая дивизия СС „Рейх“ вновь должна вступить в бой».

 

 

Немецкая техника не могла пробраться по забитым дорогам

 

16 января 1945 года была сделана такая запись: «Левое крыло 15-й армии подверглось атаке противника. К отражению атаки привлечена 6-я танковая армия. На фронте вновь идут тяжелые бои… Для отражения наступления противника привлечена значительная часть сформированных резервов. Вынуждены вновь их использовать в бою».

А вот запись от 17 января 1945 года: «Продолжается оборонительное сражение в Арденнах. По данной причине вновь требуется использование 2-й танковой дивизии СС и гренадерской бригады. Несколько атак на границе между позициями 15-й и 6-й танковой армий».

Собственно, массовый отвод танковых дивизий начался лишь 18 января. Хотя натиск войск союзников на позиции 6-й танковой армии отнюдь не ослаблялся. Ожесточенные бои шли в районе Ст. Вита и восточнее Вилсальма. И лишь 20 января 1945 года, то есть через двенадцать дней после того, как Гитлером был отдан приказ, три из четырех танковых дивизий, составлявших 6-ю танковую армию СС, были отведены с передовой: «1-я, 2-я и 12-я танковые дивизии СС отведены. Снежные заносы на дорогах значительно затрудняют передвижение». Полный сбор 6-й танковой армии в оперативном тылу состоялся только 22 января: «Все танки отведены. Позиции 6-й танковой армии заняты отчасти 5-й армией, а отчасти -7-й армией». Самым последним передовую покинула 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен». Кстати, именно эта дивизия СС дольше всех находилась в резерве Верховного командования Вермахта при группе армий «Б», пока в конце концов не оказалась в новом районе боевых действий.

«Теперь все соединения СС отведены. Исключительно ясная погода делает передвижение днем невозможным. Ночью дороги плохо различимы. Вызывает обеспокоенность недостаток горючего». Записи этого периода, сделанные в дежурном журнале и журнале боевых действий Верховного командования Вермахта, примечательны хотя бы потому, что в них в связи с отходом 6-й танковой армии впервые поднимаются проблемы загруженности дорог и господства англо-американских летчиков над Западной Европой. Но поскольку добраться до железной дороги было еще полбеды (армию надо было в целости и сохранности перебросить по ней к месту назначения), то Гитлер отдал приказ приписать для охраны эшелонов, транспортирующих 6-ю танковую армию, III корпус зенитной артиллерии Люфтваффе. Зенитные орудия должны были передвигаться вместе с эсэсовскими соединениями, а затем так же, как и танковые дивизии, использоваться на Восточном фронте. Кроме того, при каждой дивизии, корпусе и армии в рейхе стали создаваться специальные противовоздушные подразделения, поскольку так называемая сухопутная зенитная артиллерия не являлась средством, достаточным для отражения налетов советской и союзнической авиации. Во многом это было связано с тем, что участились воздушные налеты на Цоссен, и в Верховном командовании Вермахта, равно как и сухопутные войска ощутили на себе степень опасности подобных бомбардировок.

Кроме всего прочего, использование сил III зенитного корпуса Люфтваффе способствовало наведению порядка на железных дорогах, так как большинство поездов шли именно ночью, опасаясь бомбардировок и воздушных налетов. Наличие зенитных орудий помогало хоть как-то справиться с транспортным параличом, который распространялся даже на территории, расположенные восточнее Рейна.

Крайне необходимое для дальнейшего ведения боевых действий пополнение соединений СС, которые понесли потери в предыдущих боях, шло также отнюдь не по плану. Во-первых, в связи с транспортными проблемами и с обстановкой на фронтах неоднократно менялись места, где танковые дивизии СС должны были получать пополнение. Фронт приближался с каждым днем, а эшелоны с пополнением так и не прибывали. Во-вторых, танкисты не получали ни одного дня отдыха. В итоге командирам танковых дивизий приходилось едва ли не самим выбивать из военных комиссариатов себе пополнение. В определенный момент все танковые дивизии были полностью укомплектованы. Но в данном случае речь идет о численной комплектности, а отнюдь не о качественном составе. Впрочем, подобную картину можно было наблюдать повсеместно: в Ваффен-СС, в пехоту, в Люфтваффе, в военно-морские силы набирали фактически неподготовленных новобранцев, которые никак не отвечали требованиям, предъявляемым к солдату. В большинстве своем это были призывники, которых «вычесали» из школ, различных гражданских служб. За плечами у них была лишь пара недель военной подготовки.

Конечно, никто из новобранцев не готовился для конкретного вида войск. Поэтому одной из задач, вверенных танковым дивизиям СС, стала организация полевых учебных подразделений и подготовка в них «молодых кадров». Командование этими подразделениями было поручено опытным танкистам всех званий, которые прошли сквозь бои на фронте. Но даже они не могли подготовить полноценного, боеспособного солдата. По этой причине, когда мы говорим о танковых дивизиях СС в 1945 году, надо иметь в виду, что это были несколько иные соединения, нежели те же самые дивизии три или даже два года назад. Постоянное участие в боях и значительные потери не могли пройти бесследно. Постоянное использование формирований Ваффен-СС, которые посылались как ударная сила из одной битвы сразу же в другую, существенно отразилось не только на их боевом духе, но и на боеспособности самих дивизий. Но при этом надо, было учитывать такой фактор, как степень пополнения дивизии. В разных родах войск она была разной.

Танковые дивизии СС «Лейбштандарт», «Рейх», «Гогенштауфен» и «Гитлерюгенд» в условиях соблюдения строжайшей секретности перемещались через всю Германию на Восточный фронт. При этом перевозка 6-й танковой армии по маршруту Котбус — Форст — Губен — Франкфурт-на-Одере — Фюрстенвальде выглядела вполне правдоподобной. Командующий 6-й танковой армией генерал-полковник Ваффен-СС Зепп Дитрих не упускал случая, чтобы излишне «демонстративно» мелькнуть в какой-нибудь берлинской инстанции. Аналогичным образом вел себя и квартирьерский персонал дивизий. При этом осуществлялись ложные телефонные и телеграфные переговоры. Нечто подобное происходило и в Верховном командовании сухопутных войск, в чье распоряжение и прибыла 6-я танковая армия. Создавалась видимость того, что танковая армия СС должна была остаться под Берлином. Ежедневно офицеры служб снабжения и квартирмейстеры объезжали окрестности Берлина, «выясняя», где лучше было бы расположить танковые дивизии. Итоги изучения мест тут же телеграфом высылались командованию 6-й армии «на Запад».

24 января в условиях соблюдения такой же повышенной секретности танковые дивизии СС стали покидать Центральную Германию. Сначала через Дрезден и Прагу в окрестности Вены прибывала дивизия СС «Лейбштандарт». За ней с соблюдением некоторых промежутков времени последовали оставшиеся три танковых дивизии. При этом даже тогда, когда транспортировка всех эсэсовских соединений была завершена, к востоку от Берлина продолжали вестись «дезинформирующие мероприятия». Впрочем, советское командование уже знало, что 6-я танковая армия направляется «куда-то на Восток», так как эшелоны с танками были атакованы советскими летчиками на промежутке между Котбусом и Губеном.

 

 

Перемещение немецкой танковой техники по железной дороге

 

В начале февраля вслед за танковыми дивизиями с Запада прибыло командование 6-й танковой армии. До прибытия Зеппа Дитриха всеми делами в Вене заправлял начальник штаба армии генерал-майор Ваффен-СС Кремер. В середине февраля 1945 года настал черед снабженцев и квартирмейстеров. Они должны были незаметно для всех покинуть Бад-Сааров, официально сначала направившись в западном направлении, но затем изменив курс на Вену. В итоге общий срок переброски 6-й танковой армии составил несколько недель. Кроме соблюдения мер предельной осторожности, эти сроки еще объяснялись темпами перевозки, которые соответствовали цифре 4, то есть в сутки могло отправляться не более четырех эшелонов с техникой и личным составом эсэсовских дивизий. Для того чтобы оценить, насколько малы были данные темпы, в качестве примера приведу сведения, что в 1941 году переброска танковых дивизий осуществлялась в темпе 78! То есть в 1945 году можно было смело говорить о почти полном параличе транспортной системы Германии. Около 20 февраля штаб 6-й армии, собственно танковые части и различные армейские службы вновь соединились. Произошло это в районе Дьёршёвеньхаза, городка, лежащего в 20 километрах на запад от Рааба. Судя по тому, что штаб армии получил условное наименование «Штаб высшего саперного командования Венгрии», до сих пор продолжали соблюдаться меры предельной осторожности. Сам Зепп Дитрих по тем же причинам пока оставался в Берлине. Собственно, в армию он прибыл только в начале марта, буквально накануне новой наступательной операции.

 

Глава 3

Новые планы группы армий «Юг»

 

Как мы помним, во время попыток деблокирования Будапешта Гитлер вновь и вновь возвращался к идее «большого решения», которое предполагало «полное урегулирование ситуации на всем западном берегу Дуная». Он намеревался выбить части Красной Армии из Центральной и Западной Венгрии, что позволило бы ему без каких-либо проблем использовать местные нефтяные источники. Поначалу данную задачу должны были попытаться осуществить силы группы армий «Юг» и «местные» венгерские воинские формирования. В тот момент, когда операция «Конрад III» еще не закончилась полнейшим провалом, располагавшаяся у южного окончания озера Балатон 2-я танковая армия получила приказ начать подготовку к наступлению в направлении Капошвара. Как уже говорилось выше, данная операция должна была носить кодовое название «Ледокол».

Данный приказ был получен 19 января. А уже день спустя, 20 января, в Генеральном штабе сухопутных войск состоялось совещание, на котором присутствовал Главнокомандующий на юго-востоке (официально он подчинялся Верховному командованию Вермахта). На совещании обсуждались перспективы сотрудничества 2-й танковой армии и северного крыла группы армий «Ф», которые в ходе наступления должны были сковать силы 3-го Украинского фронта. Но для того, чтобы утвердить данное решение, требовалось не только согласие штаба оперативного руководства Вермахтом, но и санкция Гитлера. Прошло три дня, и генерал-полковник Гудериан сообщил в штаб группы армий «Юг», что «фюрер намеревается полностью урегулировать ситуацию на территориях к Западу от Дуная» (см. предыдущие главы). Главнокомандующий на юго-востоке, который был включен в состав штаба оперативного руководства Вермахтом, также связался с командованием группы армий «Юг». В разговоре он сообщил, что отдал приказ группе армий «Ф» подготовить четыре дивизии, которые должны были поддержать наступление 2-й танковой армии. Собственно, данные четыре дивизии должны были нанести удар по 3-му Украинскому фронту с территории Хорватии, на участке фронта между Осиеком (Эссегом) и Доньи Михольяц. Возможной датой начала совместного наступления называлось 6 февраля. Как уже говорилось выше, командование группы армий «Юг» в категоричной форме стало требовать, чтобы операция «Ледокол» началась на полторы недели раньше, то есть 26 января. В то время в дежурном журнале штаба Вермахта была сделана короткая запись: «Предусмотрено наступление 2-й танковой армии».

Одновременно с этим Гудериан потребовал разработать план операции, которая предусматривала нанесение удара по южному флангу 3-го Украинского фронта. При этом он намекнул, что для ее осуществления потребуется перебросить определенные силы с Западного фронта. В составленном для штаба оперативного руководства Вермахтом отчете о событиях второй половины января 1945 года полковник Мейер-Детринг отмечал следующее:

 

«Положение группы армий „Юг“ характеризуется успешным наступлением, начатым отдельными соединениями северо-восточнее озера Балатон. Вчера (28 января) началось наступление на южном фланге. Не исключена концентрация вражеских сил для начала наступления на северном берегу Дуная в направлении Братиславы. В венгерский регион подвозятся два танковых корпуса с запада, а также уже частично прибыла с юго-запада 356-я пехотная дивизия. Предполагается данными силами смять южный фланг русских войск, что позволит высвободить собственные дивизии из-под Будапешта. В ходе данной операции может быть высвобождено около двенадцати дивизий, которые смогут принять участие в боях на Восточном фронте».

 

Все эти планы должны были стать составляющей «большого решения», о котором все чаще и чаще Гитлер говорил офицерам Генеральных штабов.

Для «урегулирования ситуации на территории, ограниченной Дунаем, Дравой, Балатоном и Треугольем»[6], командующий предложил два варианта «решения»:

 

«а) Большое решение должно урегулировать ситуацию сразу же на всей территории данного треугольника. В данном случае эпицентр наступления переносится на три дивизии, которые должны форсировать Драву близ Осиека. Находясь под фланговым прикрытием, они теснят советские войска от переправы через Дунай у Апатина, Бездана и Мохача. Наступление продолжается вплоть до достижения линии Байя — Батасек, где они могут приступить к взаимодействию с танковыми частями армейской группы Балка. При этом части, наступающие из района Доньи Михольяц, должны прикрываться усиленной дивизионной группой. Она же должна поддерживать наступление 2-й танковой армии, которая призвана нанести удар на восток с территории Надьбайома.

b) Менее крупное решение предусматривает возможность концентрированного наступления войск из района Доньи Михольяц на восток от Печа. Выбрав самый короткий путь, они двигаются к Надьбайому, где объединяются с частями 2-й танковой армии.

Силы, предполагаемые для участия в наступлении, с поправкой на состояние дорог и состояние погоды, а также в зависимости от действий противника, должны выйти на исходные позиции к Драве к 6 февраля 1945 года».

 

Главнокомандующий на юго-востоке на основе данных предложений, а также с учетом разработанных ранее в штабе 2-й танковой армии планов операции «Ледокол», скомбинировал для группы армий «Юг» новую наступательную идею. Армейская группа Балка с двумя танковыми корпусами (корпусная группа Брайта и IV танковый корпус СС) должна была наступать из района Секешфехервара строго на юг, к Домбовару и Сексарду. После этого им следует повернуть на восток.

В штабе 2-й танковой армии смогли согласовать операцию «Ледокол» лишь как наступление двух пехотных дивизий и моторизованной бригады из Капошвара на Домбвар в условиях, когда менее мощная группа должна была нанести удар из Домбвара в район, лежащий южнее Печа. При этом фланги наступающих частей должны были прикрываться хотя бы одной дивизией. Одновременно с этим группа армий «Ф» (Главнокомандующий на юго-востоке) силами любой из двух дивизий должна была атаковать из района Осиека в направлении Мохача и Байи. Вторая же дивизия должна была нанести удар из-под Доньи Михольяц на Печ. Теснимые с двух сторон советско-болгарские войска должны были либо оказаться в клещах окружения, либо отступить на восточный берег Дуная.

 

 

«Правящий кабинет» 6-й танковой армии. В первом ряду слева — Кремер

 

Само собой разумеется, штаб группы армий «Юг» тоже хотел принять участие в осуществлении данного плана.

В качестве предпосылок для участия группы армий «Юг» в данном предприятии выдвигались три момента. Во-первых, операция «Конрад III» смогла изолировать от южного плацдарма советские войска, расположенные между Дунаем и Вертешскими горами. Во-вторых, в расположении 8-й армии на северном берегу Дуная почти ничего не происходило. Позиции данной армии казались настолько хорошо укрепленными, что даже мощное советское наступление вряд ли могло принципиально изменить обстановку на данном участке фронта. В-третьих, кроме стандартного пополнения танковых дивизий, командованию группы армий «Юг» должны были быть предоставлены в распоряжение еще 2–3 новых пехотные дивизии.

Свою позицию командование группы армий «Юг» обосновало в многочисленных сообщениях, направленных в Генеральный штаб сухопутных войск. Но при этом делалось все возможное, чтобы не указывать конкретной даты запланированного наступления. Также подобные сообщения направлялись Главнокомандующему на юго-востоке, которого кроме всего прочего просили прислать офицера штаба группы армий «Ф», уполномоченного обсуждать подробности взаимодействия обоих оперативно-стратегических соединений. В данной ситуации Гудериан несколько устранился от планирования операции, заявив, что определить дату начала наступления было не в его компетенции. В итоге было принято предложение Главнокомандующего на юго-востоке генерала-фельдмаршала Вейхса начать наступление не раньше 6 февраля 1945 года.

Уже из того, какие соображения были заложены в план данной операции, видно, что изначально предложенное Главнокомандующим на юго-востоке генералом-фельдмаршалом Вейхсом «большое решение» воспринималось как весьма «неуклюжее». По этой причине от него осторожно отказались. 29 января офицер штаба Главнокомандующего на юго-востоке, отвечающий за планирование операций, так называемый 1-й штабной офицер — Ia — сообщил в штаб группы армий «Юг», что за основу берется «малое решение» и в соответствии с ним надо провести все необходимые исчисления. Именно в тот момент командование 2-й танковой армии сообщило о проблемах с венгерскими частями, которые едва ли не целыми подразделениями переходили на советскую сторону. Следствием этого непредвиденного обстоятельства могла стать задержка начала операции «Ледокол». По крайней мере, она стала бы набирать обороты не так быстро, как планировалось вначале.

В то время как шло планирование новой военной операции, Верховное командование сухопутных войск сообщило в штаб группы армий «Юг» о предоставлении ей специального резерва командования. Но даже эту новость «дозировали». 29 января было сообщено о передаче группе армий I танкового корпуса СС (дивизии СС «Лейбштандарт» и «Гитлерюгенд»). И только 1 февраля поступила новость, что вслед за ними прибудет II танковый корпус СС (дивизии СС «Рейх» и «Гогенштауфен»). «Свежие соединения СС» сразу же завладели всеми мыслями штабных офицеров, которым не терпелось побыстрее направить их в бой. Но при этом надо было учитывать изменившееся соотношение сил, что автоматически должно было повлечь за собой и изменение стратегических планов.

В беседе с генералом Венком, которая состоялась 31 января, начальник штаба группы армий «Юг» генерал-лейтенант Грольман заявил по поводу напряженной обстановки, сложившейся вокруг все еще удерживаемого немцами Секешфехервара: «Группа армий могла бы успешно противодействовать врагу, если бы мы получили свежие части». Генерал Венк ответил, что прибытия оных «надо ожидать в течение ближайших пяти дней». Это были несколько оптимистичные сроки. Но в его словах прозвучало самое главное для командования группы армий: «Фюрер сам санкционировал их использование».

Для обсуждения плана нового наступления, которое получило кодовое название «Южный ветер», командующий группой армий «Юг» генерал Вёлер вылетел в Берлин. Там он два раза был в Ставке Гитлера — соответственно 8 и 9 февраля 1945 года. Непосредственная подготовка к наступлению началась с прибытия в Венгрию I танкового корпуса СС.

По мере того как советское командование концентрировало на северном берегу Дуная на плацдарме близ Грана значительные силы (были подтянуты кавалерийские части Плиева), Гитлер все больше озадачивался судьбой нефтеперегонных предприятий в Комароме. Он осознавал, что советское наступление на данном участке фронта угрожало не только придунайскому флангу армейской группы Балка, но и в случае успеха открывало Красной Армии путь на Вену. В итоге было принято решение силами обоих танковых корпусов СС ликвидировать советский плацдарм в окрестностях Грана, а затем создать в том же районе четыре собственных плацдарма.

 

 

Рудольф Леманн, начальник штаба I танкового корпуса СС

 

10 февраля 1945 года начальник штаба I танкового корпуса СС оберштурмбаннфюрер СС Леманн получил инструкции от генерал-лейтенанта Грольмана. Он должен был ознакомиться с новыми боевыми задачами танкового корпуса. Ниже мы рассмотрим данный сюжет более подробно. При этом нельзя исключать, что во время своего визита в Берлин Вёлер получил от Гитлера не только приказ осуществить операцию «Южный ветер», но и указание модифицировать план операции «Юг», на осуществление которой Гитлер так и не дал своего согласия. Это значило только одно — надо было планировать очередное «большое решение», крупномасштабную акцию, в которой бы приняли участие все перекинутые в Венгрию воинские соединения. Сам Гитлер требовал предоставить ему итоги планирования новой операции как можно скорее.

22 февраля 1945 года командование группы армий «Юг» направило в Генеральный штаб сухопутных войск четыре варианта операции (А, В, C1 и С2), получившей название «Пробуждение весны». Каждый из четырех вариантов предусматривал отбрасывание советских войск за Дунай. Основная роль во всех вариантах, естественно, отводилась 6-й танковой армии. Собственно, уже из самого кодового названия следовало, что наступление было запланировано на начало весны, на первые числа марта 1945 года. Но, как мы увидим ниже, почти все правила имеют исключения.

 

Глава 4






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных