Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 5 страница

— Ты такая красивая, — сказал Ланзо с сильным акцентом. — Клянусь, я никогда не сделаю тебе больно.

Он лег рядом с ней и провел рукой по ее волосам, которые каштановым шелком рассыпались по ее плечам. Джина затаила дыхание, когда он расстегнул маленькие пуговицы на ее ночной рубашке и снял тонкие бретели с плеч, обнажая грудь.

На разгоряченном теле воздух казался холодным. Она почувствовала дрожь внизу живота, когда он замер и стал рассматривать ее обнаженное тело. Его щеки горели, а глаза блестели животной страстью.

Ланзо наклонился и поцеловал ее, с трудом скрывая рвущееся наружу желание. Оторвавшись от ее губ, он поцеловал ее шею, опускаясь к груди. Соски затвердели в предвкушении его ласк. Джина застонала, когда его язык коснулся розового соска, и, зарывшись пальцами в его волосы, сильнее прижала к себе его голову.

Сквозь полузакрытые ресницы Джина наблюдала, как Ланзо снимает свою рубашку. В свете лампы его грудь блестела, как полированная бронза, и через завитки темных волос, идущих до низа живота, отчетливо виднелись накачанные мышцы. Он встал, чтобы снять брюки, и она почувствовала возбуждение, перемешанное со страхом, когда его плавки упали на пол и он встал перед ней, не смущаясь своей наготы.

Должно быть, он неправильно понял выражение ее лица, потому что проговорил:

— Ты хочешь меня, cara. Твое тело выдает то, что ты пытаешься отрицать, видишь?

С этими словами Ланзо взял ее грудь в ладони и сжал соски между пальцами, пока она не раздвинула бедра в бесстыдном приглашении.

— Я не отрицаю этого, — честно ответила Джина.

Ее глаза расширились, когда он поцеловал ее живот и осторожно раздвинул ноги. Она прошептала его имя, когда его язык нежно провел вверх и вниз по ее губам, и она инстинктивно еще шире развела бедра, когда он нашел плотный бугорок ее клитора. Наслаждение росло внутри ее, пока она не задрожала.

— Я знаю, cara, — хрипло проговорил он, нависая над ней.

Одной рукой он стянул ее рубашку через ноги и устроился между ее бедер, удерживая свой вес на локтях. Джина обняла его за спину, притягивая к себе, отчаянно желая ощутить его внутри себя, но он неожиданно замер и что-то пробормотал.

— Что случилось? — спросила она.

Ланзо снова выругался и покачал головой:

— У меня ничего с собой нет.

Он изо всех сил старался контролировать свое тело, чтобы не проникнуть в нее.

— Презервативы, — пояснил он, заметив ее непонимающий взгляд. — Я не планировал этого... По крайней мере, сегодня. И ничего не купил. Прости, cara, но я уверен, что даже в порыве страсти мы не хотим рисковать возможной беременностью.

Джина вздрогнула. Ей потребовалась много мужества, чтобы зайти так далеко, но нежность Ланзо помогла ей убрать свои барьеры, и она отчаянно хотела заняться с ним любовью, чтобы доказать, что призраки прошлого брака больше не преследуют ее. Она схватила его за плечи, чтобы помешать ему встать.

— Мы ничем не рискуем, — прошептала она.

Ланзо нахмурился, его сердце быстро билось в груди.

— Ты хочешь сказать, что предохраняешься? — спросил он, решив, что она принимает таблетки. — Джина?

Она не знала, стоит ли говорить Ланзо о том, что ее шансы забеременеть равны нулю. И не только из-за прогрессирующего эндометриоза, но и потому, что ее менструация только что закончилась, и после месяцев старательного изучения графика овуляции, когда они с Саймоном пытались завести ребенка, она знала, что маленькая возможность зачатия оставалась только в середине цикла.

Но она не хотела обсуждать свое бесплодие и тратить время на разговоры, когда ее тело изнывало от желания. Она провела пальцем по его скуле и губам.

— Я хочу заняться с тобой любовью, Ланзо, — прошептала она и услышала его стон, когда он накрыл ее губы поцелуем. Она почувствовала, как его рука скользнула между ее бедер, и его пальцы стали ласкать ее, пока она не оказалась на грани. — Пожалуйста...

Он улыбнулся.

— Я доставлю тебе удовольствие, cara, — заверил ее он.

Ланзо чувствовал, что может кончить в любой момент, но с огромным усилием он взял себя в руки и медленно вошел в нее, остановившись, чтобы ее мышцы привыкли к нему. Он положил руки под ее спину и приподнял, чтобы ей легче было принять его всего.

— Хорошо? — спросил он, когда Джина посмотрела на него.

Она не могла найти слов, чтобы описать удовольствие, которое начинало зарождаться в ней, когда он начал двигаться. Она схватила его за плечи и закрыла глаза. По животу прошел спазм, когда он ускорил ритм. Она шептала его имя, мечтая, чтобы это никогда не заканчивалось. Но напряжение, усиливающееся внутри ее, неожиданно взорвалось, и ее крики удовольствия заглушились его поцелуями.

Ланзо не смог больше сдерживаться, достигнув пика удовольствия через несколько секунд после нее.

Потом они лежали обнявшись. С Саймоном такого никогда не было, даже в те дни, когда она была уверена, что любит его. Лишь с Ланзо она чувствовала единство не только тел, но и душ. Он был опытным любовником, который легко довел ее до оргазма, но, когда он лег рядом, она почувствовала, что он отдалился не только физически.

Лежа рядом с ним, Джина думала, нужно ли ей встать и вернуться в свою собственную постель. Когда они занимались любовью, на улице началась гроза, но она даже не заметила этого. Джина откинула простыню, но его рука обхватила ее за талию, и он прижал ее к груди.

— Куда ты идешь? — спросил он.

— Я собиралась вернуться в свою комнату.

Почему-то ее ответ ему не понравился. Ланзо редко проводил всю ночь со своими любовницами: как только его желание было удовлетворено, они становились ему не нужны.

Небо неожиданно осветилось вспышкой молнии, и через несколько секунд раздался раскат грома. На какое-то время ливень стих, но сейчас дождь пошел с новой силой.

Пожар, разрушивший виллу его родителей, вышел из-под контроля задолго до того, как начался дождь. Может, если бы в ту ночь был такой же ливень, вода потушила бы огонь, и его родители и Кристина спаслись бы.

— Останься, — прошептал он, прижимаясь к ее бедрам своими. Он медленно провел пальцами по ее изгибам и сжал рукой грудь, играя с сосками, а вторую кладя на плоский живот и проскальзывая между ее бедер.

— Ланзо?

Он не обратил внимания на ее протест, и его пальцы проникли между складок, лаская ее осторожными поглаживаниями, от которых она задыхалась.

— Сейчас только ты, cara, — прошептал он ей на ухо, когда она попыталась перевернуться, чтобы он мог войти в нее.

Джина вскрикнула от удовольствия, когда пальцы нашли чувствительный бугорок. Она хотела, чтобы он разделил с ней эту радость, но он был намерен доставить ей максимальное удовольствие, забыв про себя. Она шептала его имя, когда он довел ее до края и последним поглаживанием заставил все ее тело задрожать от нахлынувшей волны удовольствия.

Позже, когда она удобно устроилась в его руках, он спросил:

— Полагаю, после опыта с Саймоном ты разочаровалась в браке?

Джина задумалась и неожиданно поняла, что ее надежды и мечты были такими же, как и в восемнадцать лет.

— Нет, — наконец ответила она. — Мои отношения с Саймоном были катастрофой, но я до сих пор верю в брак. И я надеюсь, что однажды встречу своего мужчину, как Нонна Джиневра встретила моего дедушку, влюбилась и снова вышла замуж. — Может, она никогда не сможет родить ребенка, но в мире столько малышей, которым нужны родители, и она обязательно усыновит кого-нибудь из них. — Я считаю, если что-то не получилось, как ты планировал, это не причина не попытаться еще раз, — сказала она.

— Значит, ты не боишься, что тебе опять разобьют сердце?

— Конечно, есть риск, что такое случится снова, но какой у меня выбор? Никогда не позволять себе сближаться с кем-то? Не испытывать радости от любви к кому-то из-за страха, что все может закончиться слезами? Да, мое сердце будет в безопасности, но какой станет моя жизнь? — Джина помолчала. — Ты правда доволен своей жизнью, Ланзо? Я знаю, что у тебя много женщин, и ты не бываешь один, поблизости всегда есть привлекательная блондинка, желающая разделить с тобой постель, но я понимаю, что ты одинок, — тихо сказала она. — Кажется, ты вообще никого не любишь.

Ланзо напрягся, подумав, что у него были причины, чтобы не сближаться ни с кем. Он помнил давящую боль, когда ему сообщили, что Кристина умерла. Неверие, превратившееся в страдание, когда он смотрел на руины родительского дома и понимал, что никто не мог избежать смерти. Он не хотел повторения этой боли и не хотел снова впадать в то состояние, когда несколько месяцев после трагедии он не мог понять, зачем ему продолжать жить без любимой женщины. Пятнадцать лет он вел совершенно другую жизнь, и большая ее часть его устраивала.

— Мне нравится моя жизнь, — признался он. — Я иду, куда хочу, когда хочу, и я ни перед кем не должен отчитываться.

Он не сказал ей ничего, чего она уже не знала, подумала Джина, пытаясь не обращать внимания на легкий укол, вызванный его словами. Она всегда понимала, что Ланзо — одиночка, человек, свободно чувствующий себя в толпе, но счастливый наедине с собой.

Как долго продлятся их отношения? Неделю? Несколько месяцев? Джина знала, что рано или поздно они все равно закончатся.

Когда его постоянный ассистент вернется, их профессиональным и личным отношениям придет конец. Их связь — просто короткий роман, и, пока она охраняла от него свое сердце, она вполне могла быть довольной.

Глава 7

Джина и Ланзо продлили свою поездку в Сан-Тропе еще на несколько дней. Они проводили долгие часы на пляже и долгие ночи, занимаясь любовью, а потом засыпали в объятиях друг друга.

Но вскоре реальность разрушила их сказку. Планы Ланзо вернуться в Италию, в Позитано, нарушились новостями о том, что ресторан «Ди Козимо» в Нью-Йорке серьезно пострадал от пожара.

— Скажи, чтобы самолет забрал нас из аэропорта Тулона и отправился сразу в Нью-Йорк, — проинструктировал он Джину, повесив трубку.

— Ресторан сильно пострадал? — спросила она, вспоминая, что совсем недавно нью-йоркская сеть была отремонтирована.

— Насколько я понял, он полностью разрушен. — Ланзо пожал плечами. — Слава богу, никто не пострадал, и это главное.

Через двадцать четыре часа Джина посмотрела на почерневшие стены и обломки крыши и поежилась, несмотря на полуденную жару в Нью-Йорке. Пожар был вызван коротким замыканием, и урон был колоссальный, но, как и сказал Ланзо, все гости и персонал смогли выбраться из здания.

— Дэниэл Картер сказал, огонь распространился очень быстро, — сообщила она Ланзо после разговора с менеджером ресторана, который до сих пор не оправился от шока.

Ланзо не ответил. По выражению его лица сложно было понять, о чем он думает. Когда он снял очки, Джина вздрогнула, увидев мрачный взгляд.

— Огонь очень разрушителен, — угрюмо проговорил он. — Он поглощает все на своем пути, беспощадно превращая все вот в это.

Ланзо пнул ногой горку пепла, не обратив внимания на облако, взлетевшее в воздух и осевшее на его одежде.

Нахмурившись, Джина положила руку на его плечо:

— Я знаю, это ужасно. Но один из служащих сообщил мне, что само здание не сильно пострадало и ресторан можно будет отчистить и снова отделать.

Ланзо усмехнулся:

— Конечно, все снова будет сиять, словно ничего не случилось.

— Это же хорошо, разве нет? — медленно проговорила она. — Через полгода про пожар все забудут.

Ланзо покачал головой и отошел от нее.

— Некоторые вещи невозможно забыть никогда, — пробормотал он. — Некоторые воспоминания преследуют тебя всю жизнь.

— Что ты имеешь в виду?

— Не важно. Я несу чушь, cara. Я просто в шоке от разрушений. Сейчас мы вернемся в отель. Ты, наверное, хочешь спать из-за разницы во времени.

Может, сам Ланзо тоже ощущал шестичасовую разницу во времени после их скорого отлета в США, потому что этой ночью, впервые с тех пор как они стали любовниками, он не прикоснулся к ней, а, пожелав спокойной ночи, лег на свою половину широкой кровати и отвернулся.

Следующие несколько дней он казался сдержанным и озабоченным. Он занимался с ней любовью, и, хотя секс был настолько же хорош, как и обычно, Джина чувствовала, что между ними уже нет такой интимности, которая связывала их в Сан-Тропе.

Они провели в Нью-Йорке две недели, пока Ланзо решал возникшие после пожара проблемы. В воскресенье, когда они должны были вернуться домой, Джина проснулась и увидела, что Ланзо уже встал и оделся.

— Я хочу провести день за городом, в небольшом местечке в шестидесяти милях на восток от города, возле побережья. Хочешь поехать со мной?

Она откинула волосы с лица и сонно посмотрела на него, не понимая, как он может выглядеть так бодро после почти бессонной ночи.

— Хорошо. — В городе было невыносимо жарко, и ей нравилась мысль о прохладном прибрежном ветерке. — Когда ты хочешь выехать?

— Через двадцать минут. Но, раз я не давал тебе спать прошлой ночью, я дам тебе полчаса.

Через два часа Джина оглядела аэродром.

— Ты правда приехал сюда, чтобы прыгнуть с парашютом?

— Конечно, cara, — ответил он, рассмеявшись над ее испуганным выражением. — Ничто не сравнится с прыжком из самолета на высоте десяти тысяч футов. Я опытный парашютист, и мы можем прыгнуть в тандеме, если хочешь.

— Я пас, спасибо. Я дорожу своей жизнью. — Она сняла очки и испытующе посмотрела на него. — Гонки на катерах, прыжки с парашютом, мотоцикл в Позитано... Иногда мне кажется, что ты своей не дорожишь, Ланзо.

Его собственные очки остались на месте, и он пожал плечами:

— Жизнь веселее, если в ней есть элемент риска, и я не боюсь смерти.

Джина поняла, что это правда.

— Чего ты боишься на самом деле — это подпускать кого-то близко к себе. Ты можешь рисковать своей физической безопасностью, но ты отказываешься рисковать своим эмоциональным спокойствием.

По его напрягшейся челюсти она поняла, что зашла слишком далеко.

— Ты не знаешь, что я чувствую, — резко ответил Ланзо. — Сделай одолжение, держи свою психологическую чушь при себе, Джина.

Он повернулся и направился к ждущему самолету.

Следующие недели стали калейдоскопом самолетов, отелей и коротких поездок к известным местам тех стран, в которых они оказывались, посещая рестораны «Ди Козимо» и новые кулинарные школы, оказавшиеся успешным проектом компании.

Лос-Анджелес, Дубай, Гонконг, Сидней смешались в голове Джины. Она сопровождала Ланзо на шумных вечеринках, благотворительных обедах и запуске последнего ресторана в Париже. Прошлая работа в международной сети магазинов приучила ее к поездкам и общению с большим количеством людей, и она радовалась, что за то время смогла собрать гардероб дизайнерской одежды, которая стала незаменима для роли личного ассистента Ланзо.

Но если деловые костюмы и элегантные вечерние платья остались у нее со времен работы в «Майерс», то ночные одеяния ей покупал Ланзо. Прозрачные кружевные неглиже, шелковые ночные сорочки, красивые комплекты... Ланзо радостно исследовал магазины нижнего белья в поисках эротичных комплектов, которые Джина потом примеряла, а он с наслаждением снимал их с нее.

Наконец, они приехали в Позитано, на побережье Амалфи, и водитель Ланзо вез их по узким дорогам с пугающе крутыми поворотами и потрясающим видом на лазурное море и горы.

Слава богу, не Ланзо сидел за рулем, подумала Джина, выглядывая в окно на крутой обрыв скалы.

— Как красиво, — прошептала она, восхищаясь красочным видом на город.

Десятки домов с терракотовыми крышами возвышались в горах, а под ними расстилалось бескрайнее море.

— Это самое красивое место на земле, — согласился Ланзо. — За следующим поворотом будет мой дом — вилла ди Суссурри.

— Вилла шепотов, — перевела Джина. — Почему она так называется?

Он отвернулся от нее и посмотрел на море, удивленный своим желанием рассказать Джине о том, что такое название появилось из-за того, что иногда ему казалось, что он слышит голоса своих родителей и Кристины.

— Просто так. Мне просто нравится название.

— Я ожидала немного другого, — призналась Джина несколько минут спустя, когда машина остановилась у ворот виллы.

— Тебе не нравится?

— Нет, она великолепна. Я просто думала, что это будет старый дом, построенный из местного камня, как большинство домов в Позитано.

Но вилла ди Суссурри оказалась ультрасовременным многоэтажным домом, его белые стены создавали удивительный контраст с голубым небом наверху и сапфировым морем внизу.

Ланзо провел ее в прохладный холл с мраморным полом, и Джина затаила дыхание, когда он раскрыл двойные двери в просторную гостиную со стеклянными стенами, которые открывали потрясающий вид на залив.

— Великолепно, — прошептала она.

— Вот, это мой дом. Пойдем, я устрою для тебя экскурсию.

Открытая спиральная лестница в одном конце виллы вела на верхние этажи, освещенные солнцем из многочисленных высоких окон, из которых открывался вид на море.

— Дом очень большой, я насчитала пять спален, а наверху еще целый этаж, — прокомментировала Джина. — Ты не считаешь, что это слишком много для одного человека?

— Я редко бываю один, — ответил он.

Она замедлила шаг, когда в животе, словно кислота, разлилась ревность при мысли обо всех тех женщинах, которых он приводил сюда, и тех, которых еще приведет в будущем.

— Большую часть времени Дафна смотрит за домом, — пояснил он. — Луиза приезжала сюда на пару выходных до своего замужества, когда у нас было много работы, но, кроме них, ты единственная женщина, которую я сюда приглашал, и единственная, с кем я буду делить здесь постель.

Он открыл дверь, и они вошли в его спальню. Комната была отделана в тех же нейтральных тонах, что и остальной дом, через высокие окна лился солнечный свет, но внимание Джины привлекла большая кровать в центре комнаты, и по ее спине пробежала дрожь, когда он закрыл за ними дверь и обнял ее.

— Cara.

Его голос был похож на бархат. Она растворилась в поцелуе, когда он накрыл ее рот своим. Она больше всего хотела быть именно здесь, в его объятиях, а потом и в его кровати. Она не смогла скрыть разочарования, когда Ланзо поднял голову и посмотрел на нее.

— Как ты себя чувствуешь после утреннего головокружения? — спросил он, заметив темные круги у нее под глазами.

Последние несколько дней она выглядела очень уставшей, но сейчас просто улыбнулась ему и провела рукой по его груди.

— Я в порядке. Думаю, мне просто нужно прилечь...

Ланзо засмеялся. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на ее пиджаке.

— Я весь день думал, надет ли на тебе лифчик. А сейчас... — Его глаза сузились, когда по венам пробежала горячая волна страсти. — Сейчас я вижу, что нет.

Он снял с нее пиджак и, бросив его на пол, сжал руками грудь. Ее стон удовольствия, когда он опустил голову и обхватил губами розовый сосок, окончательно затуманил его мозг, и он повалил ее на кровать. Его рука пробралась под ее юбку и трусики, ощутив предательскую влажность.

Он не мог насытиться ею, поэтому быстро раздел ее и сбросил свою собственную одежду, остановившись только для того, что надеть презерватив, которые теперь всегда были у него после их первой ночи в Сан-Тропе. Он даже думал о том, что не очень расстроится, если после декрета Луиза вернется только на полставки, что, как он подозревал, она и собиралась сделать. Он был уверен, что Джина не откажется остаться его секретаршей и любовницей. Он улыбнулся при этой мысли и вошел в нее одним резким толчком, заглушая ее стон своим поцелуем.

Позже он нехотя повернулся на спину, обнял ее и погладил по волосам. Последний раз он чувствовал такую радость, когда... Ланзо напрягся, поняв, что чувствовал себя так много лет назад, когда занимался любовью с Кристиной.

Он посмотрел на Джину и заметил, что она спит. Ее рот был чуть приоткрыт, и она выглядела удивительно молодо и беззащитно. Ланзо попытался убедить себя, что это не то чувство, но он уже не мог расслабиться, поэтому осторожно, чтобы не разбудить ее, встал и отправился в душ.

На следующее утро Дафна тепло улыбнулась Джине:

— Бонджорно. Желаете позавтракать на террасе?

Даже мысль о еде вызывала приступ тошноты, хотя Джина не ела ничего после ланча в самолете.

— Не сейчас, спасибо. Поверить не могу, что я проспала пятнадцать часов.

— Ланзо сказал, вы много работали и нужно позволить вам выспаться, — объяснила Дафна. — Поэтому он не разбудил вас к ужину вчера. Вы уверены, что не хотите ничего поесть? Вы, должно быть, голодны.

Джина не была голодна. Ее ужасно мутило.

— Я позавтракаю позже, когда окончательно проснусь. Где Ланзо?

— В саду. — Улыбка исчезла с лица экономки. — Он проводит там много часов и не любит, когда его беспокоят. Но, возможно, он не будет возражать против вашей компании. Пройдите через ворота в стене сбоку от дома.

— Спасибо.

Джина последовала за Дафной по холлу, но остановилась возле двух больших портретов на стене.

— Это родители Ланзо?

Она внимательно осматривала изображение пары средних лет, удивляясь сходству между мужчиной и Ланзо. Женщина рядом с ним имела темные волосы, была элегантна, а ее улыбка говорила о приятном характере.

— Си.

Дафна кивнула, но, не сказав больше ни слова, отправилась дальше по коридору.

— А эта молодая женщина на картине рядом? Кто она? — спросила Джина, когда экономка уже открывала дверь кухни.

Интересно, ей показалось или Дафна напряглась, прежде чем повернуться?

— Она была fidanzata Ланзо, — спокойно ответила женщина.

Невеста Ланзо! Джина почувствовала, как стены и пол угрожающе качнулись, но, к счастью, она почти сразу пришла в себя, по-прежнему чувствуя острую боль от мысли, что Ланзо, который старательно избегал любых форм эмоциональной привязанности, когда-то был обручен.

Она посмотрела на портрет женщины. Она была очень красива: большие миндалевидные глаза, застенчивая улыбка, блестящие черные волосы, локонами спадающие на ее плечи. Совсем юная, подумала Джина. Она нахмурилась и повернулась к Дафне:

— А где она сейчас? Почему Ланзо не женился на ней?

— Она умерла. — Экономка наконец взглянула на портреты родителей и невесты Ланзо. — Они все умерли. Ланзо не любит говорить об этом, — угрюмо добавила она и ушла на кухню.

Джина вышла в закрытый сад такой красоты, что какое-то время она просто изумленно осматривалась по сторонам. Зеленые лужайки обрамлялись яркими цветами, по краям дорожек цвели розы, струи фонтана блестели на солнце миллионами бриллиантов, а в маленьких прудах плескалась рыба.

Джина подумала о том, что рай, наверное, очень похож на это место. Она вдохнула сладкий аромат лавандовых кустов, на которых жужжали трудолюбивые пчелки. Тишину нарушал только шум фонтанов, и Джина заметила, что она сама едва дышит, боясь потревожить окружающий покой.

Она нашла Ланзо через десять минут. Он сидел на низкой каменной стене, окружавшей бассейн, и наблюдал за рыбками, плавающими вокруг водяных лилий.

— Дафна сказала, что ты здесь, — проговорила она, когда он повернулся и заметил ее. — Еще она сказала, что ты, возможно, не хочешь никого видеть, поэтому...

Она очень хотела бы знать, о чем он думает, но очки привычно скрывали его глаза. Тем не менее она понимала, что его мысли далеко. Возможно, с его прекрасной невестой. Она презирала себя за эту ревность. Красивая девушка с портрета, должно быть, трагически погибла совсем юной, но она не знала этого наверняка потому, что Ланзо ничего ей не рассказывал.

Он вернулся в реальность и улыбнулся ей:

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Как тебе мой сад?

— У меня нет слов, — просто ответила Джина. — Это как райский уголок на земле.

Она покраснела, подумав, что он может посмеяться над ее словами, но он молчал.

— Я именно это и создавал, — медленно проговорил он. — Кусочек рая, скрытый от остального мира. Место, где можно подумать и найти успокоение.

— Это все твоя работа? — спросила она.

Он засмеялся:

— Нет, здесь два акра, и целая команда садовников ухаживает за ним. Но в самом начале я много работал лопатой.

Было так странно копать землю на том месте, где когда-то стоял дом его семьи. Он приходил сюда каждый день и работал до полного изнеможения, но ничто не могло прогнать сны, в которых он слышал голос Кристины, умоляющей спасти ее и их ребенка.

Он заметил, что Джина смотрит на него.

— Почему ты смотришь на меня так, словно у меня выросла вторая голова?

— Я не понимаю тебя, — призналась она. — Я не могу представить себе, что такой плейбой, как ты, увлекается садоводством.

Он пожал плечами:

— Тебе и не нужно меня понимать, cara.

Джина знала, что он не хотел обидеть ее, но от этого было еще больнее.

Джина соскочила со стены, на которую присела рядом с Ланзо, отчаянно ища в себе смелость спросить его о прошлом. Но почему он должен что-то рассказывать ей, если она всего лишь очередная временная любовница? И почему ее это так волновало? Он ничего для нее не значил. Через несколько месяцев вернется его постоянная помощница, и Джина оставит его, чтобы продолжать жить собственной жизнью.

Только от этой мысли становилось очень больно. И почему-то снова кружилась голова. Или это двигалась земля под ее ногами?

— Джина?

Голос Ланзо прозвучал откуда-то издалека. И все исчезло.

— Мне не нужен врач. Не могу поверить, что ты заставил человека приехать сюда, хотя очевидно, что я упала в обморок, потому что ничего не ела много часов. — Джина зло посмотрела на Ланзо, когда он мягко толкнул ее назад, заставляя снова лечь. — Удивляюсь, как ты не сломал спину, неся меня в дом. Я тяжелая.

— Прекрати разговаривать и лежи тихо, — посоветовал он. — Ты плохо себя чувствовала всю неделю, поэтому надо провериться. Доктор уже здесь.

Ланзо не вышел из комнаты, когда врач измерял ее давление.

— Все в норме, — заверил ее врач. — У вас прежде случались обмороки?

— Никогда.

— Но у синьорины Бейли несколько раз были приступы головокружения на прошлой неделе, — перебил Ланзо.

— На это может быть несколько причин, — проговорил врач. — Например, беременность. Есть вероятность...

— Нет, — резко ответила Джина. — Никакой.

Именно эти слова сказал ей гинеколог на одном из осмотров.

«Боюсь, что из-за эндометриоза вы можете забеременеть только при помощи ЭКО».

— Это невозможно, — настояла она, когда доктор Казателли внимательно посмотрел на нее.

— Есть много причин, одна из наиболее вероятных — анемия. Приезжайте ко мне в больницу, и мы сделаем простой анализ.

Джина кивнула, рассеянно слушая врача. Она только что с удивлением вспомнила, что менструация задерживалась уже на неделю. Когда они с Саймоном пытались завести ребенка, она высчитывала каждый день и час, когда она должна начаться, и при малейшей задержке бежала в аптеку за тестом. И каждый раз разочаровывалась.

Она посмотрела на Ланзо, когда он извинился и вышел, чтобы ответить на телефонный звонок. Ее вежливая улыбка сменилась удивлением, когда врач протянул ей небольшую коробочку.

— Мне не нужен тест на беременность, — настаивала она. — Мое состояние здоровья не позволяет мне забеременеть.

— Но иногда случается и невозможное, — тихо ответил врач. — Сделайте тест, синьорина. Хотя бы для того, чтобы полностью исключить беременность как причину ваших головокружений.

«Ненужная трата времени!» — подумала Джина, сидя на краю мраморной ванны через полчаса и ожидая, когда пройдут две минуты. К счастью, Ланзо был на конференц-связи с Японией, и она проскользнула наверх, чтобы втайне от него провести тест.

Нервничать было глупо, но она делала это по привычке. Раньше она делала десятки тестов и каждый раз ходила по ванной, отчаянно молясь, чтобы увидеть желанный результат. Разумеется, в этот раз она надеялась, что он окажется отрицательным. Скорее даже не надеялась, а знала. Она посмотрела на часы и наклонилась к тесту.

«Беременность 5+».

Тест ошибался. К счастью, в коробочке было два теста, и она трясущимися руками раскрывала вторую упаковку. Джина смотрела на стрелку часов. На этот раз результат окажется отрицательным, и это к лучшему, потому что сейчас она не готова к ребенку. А что касается Ланзо... Она даже не смела предполагать, какой будет его реакция.

Две минуты прошли. Глубоко вздохнув, она посмотрела на тест, и неверие медленно превратилось в радость, когда она увидела результат «Беременность» в окошке.

Когда Дафна сообщила Джине, что Ланзо уехал на своем мотоцикле, она обрадовалась короткой передышке перед тем, как ей придется рассказать о ребенке Ланзо, но тут же испугалась, что он может свернуть себе шею, не вписавшись в поворот, или упасть с обрыва.

Когда она, наконец, услышала рев его мотоцикла почти час спустя, ее нервы уже были на пределе. Вытирая мокрые ладони о джинсы, она поспешила в холл, как раз когда он заходил в дом, и она не смогла не заметить, что он сразу бросил взгляд на портрет своей невесты.

Ланзо заметил бледность Джины и нахмурился.

— Снова головокружение? — спросил он. — Что случилось, cara?

— Мне нужно с тобой поговорить. — Она сглотнула и посмотрела на портрет девушки. — Но не здесь.

— Пойдем в кабинет.

Джина предпочла бы гостиную: кабинет казался ей слишком официальным, чтобы говорить об их ребенке. Когда он закрыл дверь, она ощутила странное желание снова ее открыть и убежать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: