Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






О чем не пели на конкурсе Интервидения




 

 

Ни в песне Джамалы, ни в комментариях западных средств массовой информации нельзя найти ни слова о контексте исторических событий, повлиявших на судьбу прабабушки певицы. Восторженные поклонники Джамалы вряд ли задумываются о том, что 1944 год был прежде всего пятым годом Мировой войны, в ходе которой решался вопрос о дальнейшей судьбе планеты. Пятый год продолжалась борьба против сил, вознамерившихся поработить большинство человечества и уничтожить десятки миллионов людей. Ненависть к врагам человечества распространялась не только на безжалостных агрессоров, но также на их пособников в странах, которые стали жертвами гитлеровской Германии и ее союзников. В ответ на вторжение захватчиков (а порой и до их вероломного нападения) в ряде стран принимались меры по предотвращению подрывной деятельности вражеской агентуры. Правда, порой желание избавиться от тайных врагов страны было порождено паникерскими настроениями, а потому зачастую принимавшиеся меры против «пятой колонны» били мимо цели, поражая невиновных людей.

Хотя в нашей стране многие до сих пор любят всуе вспоминать «37-й год» и считать, что огульные репрессии и аресты по доносам характерны лишь для истории нашей страны, подобные же события разыгрались во многих государствах «западной демократии» в 1940 году. Еще задолго до того, как 10 мая 1940 года гитлеровские войска вторглись в Нидерланды в этой стране стали распространяться слухи о наличии в стране «пятой колонны», работавшей в интересах третьего рейха. Уже с 1938 года голландская полиция взяла на учет 2300 немцев, сочувствующих гитлеровскому режиму, и голландцев, являвшихся членами нацистских организаций. Но затем под влиянием растущей шпиономании под контроль были взяты несколько десятков тысяч политических эмигрантов и евреев, бежавших из нацистской Германии в Голландию. Их подозревали в том, что они на самом деле были агентами гестапо.

Словно компенсируя неспособность голландских войск дать отпор наступавшим войскам Германии, сразу после вторжения в Нидерланды 10 мая в 5 утра Главнокомандующий вооруженными силами Голландии отдал приказ, чтобы все лица, взятые на учет, не покидали свои жилища. Для проведения арестов были организованы специальные группы. Полицейские автомобили направились во все концы страны.

Описывая события того дня на основе показаний очевидцев, американский историк Луи де Йонг писал, что задержанных «сгоняли вниз по лестнице вместе с женами и детьми. С поднятыми вверх руками они должны были стоять у подъездов своих домов, пока не закачивался обыск. Им угрожали револьверами и винтовками с примкнутыми штыками. Каждое движение с их стороны рассматривалось как попытка совершить нападение. То и дело слышалось: «Вынь руки из карманов!», «Заткни глотку, а то получишь пулю!», «Подлые предатели!», «Утопить бы вас, чертей!»

Число задержанных намного превысило количество сторонников нацизма. Только в Амстердаме и его окрестностях было арестовано более 6000 человек. Луи де Йонг замечал: «К данной цифре нужно прибавить не одну тысячу задержанных в других районах страны». Очевидец И.А. ван Тиль свидетельствовал: «В эти пять дней разыгрывались жуткие сцены». Де Йонг пояснял: «Некоторых арестованных расстреливали конвоировавшие их солдаты».

Аналогичные события развертывались в эти дни и в соседней Бельгии. 10 мая стали начались аресты лиц, заподозренных в принадлежности к «пятой колонне» по спискам заранее составленным в министерстве внутренних дел страны. Американский источник Де Йонг писал: «Однако через несколько дней развернулась новая огромная волна репрессий главным образом под влиянием возбужденного населения; в результате дополнительных арестов многие тюрьмы вскоре оказались переполненными… Одновременно было принято решение вывезти (предосторожности ради) наиболее опасных из подозрительных лиц на территорию Франции».

По словам де Йонга, «в одном из поездов с арестованными из Брюсселя, находилось 1100 человек. Большинство из них являлось немецкими подданными, среди которых имелось много евреев… Здесь был студент перс, исключенный из университета по подозрению во враждебной деятельности, инженер югослав, проживавший в Антверпене и навлекший на себя подозрение тем, что несколько раз подряд проехал вверх и вниз на лифте. Инженер объяснял, что хотел убрать свои вещи с более опасного верхнего этажа, однако соседи были уверены, что он подает сигналы немцам. Священников подвергали аресту на том основании, что «все духовенство могло оказаться переодетыми парашютистами».

Де Йонг писал: «15 мая из города Брюгге на трех автобусах отправили 78 заключенных, соединенных попарно металлическими наручниками. Среди них были немцы, голландцы, фламандцы, евреи, поляки, чехи, русские, канадцы, итальянцы, а также один датчанин и один швейцарец. Всех этих людей сначала доставили в тюрьму города Бетюн, а оттуда переправили в Абвиль. Здесь никого не принимали. Тюремные камеры были уже и без того переполнены… Двадцать два арестованных были расстреляны на месте – неподалеку от эстрады для оркестра».

Никто никогда не подсчитал числа арестованных в эти дни. Только в двух эшелонах, прибывших в город Турне 14 мая, насчитывалось 3 тысячи арестованных. Эшелоны окружали толпы разъяренных людей, которые требовали немедленной казни заключенных. Луи де Йонг замечал: «Сколько людей, арестованных в Бельгии по подозрению в принадлежности к пятой колонне, рассталось с жизнью, нельзя установить даже приблизительно».

По мере того, как немецкие войска стремительно продвигались по Бельгии, эшелоны с арестованными направлялись во Францию. В книге де Йонга сообщается: «Крупный железнодорожный эшелон, следовавший из Брюсселя, прибыл в Орлеан через 6 суток. Запертые в вагонах с надписями «члены пятой колонны» и «шпионы» люди лишь время от времени получили немного воды; раз в сутки им выдавали по куску хлеба. Стояла невыносимо жаркая погода. Все заключенные сидели в вагонах вперемежку. Тут были немецкие подданные, евреи, коммунисты. В пути несколько человек умерло, одна женщина родила. На станции Тур перед эшелоном с арестованными, который остановился напротив здания вокзала, собралась возбужденная толпа. «Нефти, – кричали из толпы, – дайте нам нефти, чтобы облить ею и сжечь подлецов; надо уничтожить эту нечисть».

Де Йонг сообщал: «В начальный период войны все немецкие подданные, проживавшие во Франции, были интернированы. Сначала это касалось только мужчин, а затем – женщин и детей; в общей сложности интернированных набралось около пяти тысяч. Более сложную проблему представляли собой те тридцать тысяч эмигрантов из Германии и Австрии, которые поселились во Франции. В своем большинстве эти люди желали принять посильное участие в борьбе против национал-социализма. Такой возможности им не предоставили. На всякий случай их решили интернировать». Среди интернированных оказался и всемирно известный писатель-антифашист Лион Фейхтвангер, который впоследствии описал свои злоключения в книге «Чёрт во Франции».

Вновь созданные концлагеря были переполнены. В лагере Грюс находилось около 13 тысяч заключенных. По словам очевидца, там были «коммунисты, анархисты, эльзасцы, евреи, греки, армяне, немцы, фламандцы, голландцы. Санитарные условия были отвратительные. В лагере кишели крысы, вши и блохи». В лагере Ле Верне находилось 6000 человек. Один из заключенных лагеря насчитал среди его обитателей до сорока национальностей». Многие из них умирали от невыносимых условий содержания.

Отделенная морем от европейского континента Великобритания не спешила бросать в тюрьмы «подозрительных лиц», но на второй же день после объявления войны 4 сентября 1939 г. в Лондоне началась работа по обследованию эмигрантов, проживавших на Британских островах. Вскоре они были поделены на три группы (A, B, C). 600 человек, отнесенные к группе A, были интернированы. 51 тысяча эмигрантов получили свидетельства о благонадежности и зачислены в группу C.

Положение 6800 зачисленных в группу B было неопределенным до начала наступления немецких войск во Франции. Однако 16 мая 1940 г. их стали арестовывать. Сначала интернировали мужчин среднего возраста. Затем наступила очередь женщин и детей. В начале июня стали сажать лиц 60 – 70 лет и старше.

Успех германского блицкрига внес новые коррективы в положение эмигрантов. 21 июня 1940 г. английское правительство решило интернировать всех иностранцев, причисленных к категории C. Де Йонг писал: «За несколько недель все причисляемые к этой категории иностранцы были интернированы. При этом некоторые иностранцы кончали жизнь самоубийством. Однако большинство из них примирилось со своей участью; людям пришлось пережить тяжелые месяцы изоляции от внешнего мира в лагерях, где (особенно в начальный период) условия жизни оставляли желать много лучшего. Почти 8000 интернированных перевезли в Канаду и Австралию; одно из транспортных судов, «Арандора Стар», по пути было торпедировано подводной лодкой и пошло ко дну».

Через полтора года аналогичные массовые репрессии развернулись в США. Вероломное нападение японской авиации на американскую военно-морскую базу в Пёрл-Харборе вызвало в США всеобщее возмущение. Еще до этого ФБР «держало под колпаком» 1266 японцев, которые считались шпионами. За двое суток они были арестованы. Но вскоре в стране поднялась волна шпиономании, объектами которой стали все американцы японского происхождения. Их обвиняли в том, что они отравляли фрукты и овощи, которыми торговали на рынках, сооружали клумбы на садовых участках так, чтобы они служили ориентацией японским самолетам для бомбардировки военных заводов и аэродромов, по ночам подавали световые сигналы японским подводным лодкам, а при случае стреляли в спины маршировавшим солдатам.

Все эти обвинения были чистым вымыслом. Было известно, что на территории США, где последняя война к тому времени отгремела 77 лет назад, за всю Вторую мировую войну не ступила нога японского солдата, не упала ни одна японская бомба, поскольку Аляска и Гавайские острова, где это происходило, не были тогда штатами США. Ни один японский самолет не долетел до Штатов, а к их берегам не приблизились японские надводные или подводные суда. Не было ни одного обстрела американских солдат на территории США. Тем не менее, 11 февраля 1942 года Рузвельт отдал по телефону приказ военному министру Стимсону выселить американцев японского происхождения из штатов Тихоокеанского побережья и переселить в концентрационные лагеря.

В течение недели около 120 тысяч американцев японского происхождения были направлены в лагеря за колючую проволоку в штатах Вайоминг, Айдахо, Монтана. В мае 1942 году Рузвельту представили доклад о результатах депортации. Авторы доклада, в частности, говорили, что у депортированных было конфисковано 1500 радиоприемников, 3000 фотоаппаратов и 2600 револьверов. Последнее не было удивительным для страны, в которой с 1791 года конституцией было закреплено право на обладание оружием, и на каждых двух американцев приходилось в среднем по одной единице огнестрельной техники. Авторы писали, что "мы не обнаружили в ходе операции каких-либо опасных лиц, о которых мы не могли узнать другими путями. Мы не считаем, что конфискованный динамит или порох предназначался для каких-либо диверсий. Мы не нашли ни одного пулемета или револьвера в таких обстоятельствах, которые заставили бы предположить, что данный револьвер будет использован на пользу врагу. Мы не обнаружили ни одного фотоаппарата, в отношении которого можно было бы заподозрить, что он предназначен для шпионских целей". И тем не менее ничего не изменилось в судьбе узников концлагерей и они оставались в них до конца войны.

На долгие годы лица, пострадавшие от массовой шпиономании миллионов американцев, запомнили свое трехлетнее пребывание в концентрационных лагерях. Беседуя с социологом Стадсом Тёркелом в конце 70-х годов, супруги Аки и Джун Курозе рассказали, как внезапно они оказались окруженными ненавистью, как перед выселением они были вынуждены продавать свою собственность за бесценок, чем с удовольствием воспользовались их соседи. Они вспоминали, что после депортации их разместили в свинарниках и конюшнях. Им нередко отказывали в медицинской помощи и поэтому один из их родственников умер от перитонита. Между тем по выходным дням к лагерям в своих машинах приезжали "белые" американцы и из-за колючей проволоки оскорбляли заключенных и всячески издевались над ними.

Справедливая борьба народов различных стран земного шара против агрессии блока фашистских и милитаристских государств была отягощена паникерскими настроениями, шпиономанией, что привело к вопиющим нарушениям законности. Однако, в отличие от депортации крымских татар, об этих событиях, разыгравшихся в странах Западной Европы и в США в 1940 – 42 гг. никогда не вспоминают в средствах массовой информации. Тяжелую судьбу невинных жертв чрезмерной ретивости, рожденной благой целью обеспечения безопасности своих стран, не оплакивают в песнях для Евровидения.

 

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных