Научно-фантастический рассказ

Валерий Сабитов

Метод

День сложился неправильно. Традиция фантамагии: заканчивать творение к сумеркам. А за окном кабинета – солнечный полдень. Впервые со мной такое. Поставив мысленно точку и получив одобрение Глобулы, я задумался. После точки принято являться в фэн-клаб на разбор романа. Первую версию видеоряда Глобула делает за несколько минут, фэны просматривают ее в ускоренном варианте и набрасываются с вопросами и предложениями. Беседа идет шумно, сумбурно, под действием дешевого виски и синтетических закусок. Скоро мальчики-девочки делятся на группы, им становится не до автора. Такие посиделки заканчиваются под утро, и весь следующий день я мучаюсь похмельем и угрызениями совести. И обещаю себе больше не появляться в вертепах разврата, как их называли предки.

Сегодня я потерял чувство времени. В итоге – опустошенность. Словно завершена большая, трудная и важная работа. На деле – очередная пустышка, заполненная большей частью компьютерным мозгом Глобулы. Да, пустышка! Бессмысленная, ничего не дающая ни мне, ни фэнам. По сути – изобретение Глобулы, основанная на моей бредовой, маразматической идее! Ненавижу вид льющейся крови, дикую борьбу с не существующими чудовищами и грудастых обкуренных красавиц, занятых поисками суперпартнёров по сексу. Не люблю придуманные миры, в которых не действует логика универсума, а жизнь течёт по беззаконию магии. Ненавижу, не люблю, – но продолжаю писать для вселенской корзины.

– До каких пор?! – бросил я в никуда.

В ответ Глобула высветила портрет Президента. Намёк-обещание: опус, скорее всего, преодолеет красную планку рейтинга, и мне светит приём во Дворце. С последующим награждением. Появится возможность угостить фэнов в кабачке свежими закусками и лицензированными напитками. Бесплатная разгульная ночь, наполненная восхвалениями, скрывающими зависть и неприязнь. Фото встречи украсит улицы и вертепы городов. Неделю или две читатели-зрители повосхищаются. А после – забудут. До выхода очередного романа о человекообразных гарпиях, намеревающихся пленить всех сапиенс-самцов Земли.

Президент над рабочим столом хитро щурит добрые глазки, кривит в улыбке тонкие губы. Сколько ему? Выборы назначаются каждые пять лет, на них никто не является, полномочия автоматически продляются. Политика никому не интересна. Не исключено, двойник. Или робот.

Солнце слепит воспалённые глаза отражениями неба в оконных стеклах. Возмущённый взмах рукой: портрет исчез, Глобула притушила зеркальность окна. Везде Глобула, как без неё! Но доля самостоятельности пока остаётся. Сейчас бы в надоевший «родной» кабак, но фэны соберутся к темноте. Куда себя деть?

Вышел из кабинета, огляделся. Холл пуст, обстановка материализуется по мере надобности. О, проявилось зеркало, да еще и в полный рост. Давно не смотрел на себя. А чем любоваться? Глаза бессмысленные, рожа в густой щетине, фигура как вешалка для халата. Да-а. Соответствую обстановке. Безвкусица во всём! Впрочем, в чём я виноват? Время такое – сугубо сухое, животно-эмоциональное. Даже в электронных играх нет оригинальности. Всюду дух заскорузлости, безыдейщины.

И в квартирке отдаёт затхлостью. Надо выбираться на улицу! Куда-нибудь в простенькую забегаловку. Посижу в одиночестве, волью в себя что-нибудь ободряющее, посмотрю новости. И забуду об отсутствии смысла в личной жизни. Что делать, если нет искры? В научную фантастику прорваться не удалось, Жюри трижды забраковало мои романы. Фантареализм – дело камерное, для посвящённых. Там действуют странные принципы. К примеру: «истинная литература не обязана быть увлекательной». А я – из обыкновенных, публичных аффтаришек. Нас столько, сколько нужно для заполнения вакуума в головах миллионов фэнов. Таких как я единицами не считают.

Улица блистает светом, обилием видеорекламы, новинками сериалов. Через пару часов появится анонс моего романа. Выбрал среднюю скорость магнитного тротуара. Редкие деревья, вдоль фасадов полоса бледно-зелёной травы. Из открытых окон несётся похрюкивание. Радуются домашние свинюшки, атрибут удачной биографии … Их уже больше, чем людей. Я пока держусь, несмотря на настойчивые предложения Глобулы и городских админов. Поселить в квартире хрюшку, завести крутобёдрую даму, стать образцовым гражданином мировой республики, примером для подражания, модным аффтаром. Та ещё перспективка…

О, вот и мой портрет на противоположной стороне улицы! От неожиданности я сошел с тротуара на подозрительно жёсткую траву. Неужели и тут пластик? Итак, мой роман пошёл! Завтра будут узнавать незнакомые. Долгожданная народная слава… Не об этом ли я мечтал? Отчего не нахожу в себе и признака радости? Обошёл клумбу, принюхался: нет, никакого цветочного запаха. Видимо удобряют свинюшным дерьмом. Я – «звезда» без запаха, как эта пластиковая цветочница. Тупая бесталанная фальшивая звёздочка! Сколько их загорается и тухнет? Редко кому удается продержать рейтинг дольше года-двух.

Незаметно для себя оказался на мостовой и столкнулся с бесшумным микроомнибусом, ярко мигающим красными огнями тревоги. На тротуаре дамочка неопределимого возраста в форме служительницы престижного офиса приветственно замахала мне ручкой. Вот, началось… Вызвать такси и укатить за город? А что там?! Равнодушная голая природа под пустым жарким небом. Бесполезно, от себя не убежишь. Сделал вид, что не заметил приветствия горячей дамы. Не такой известности хотел, начиная карьеру фантаста. То ли неправильное воспитание тому причиной, то ли… В научной фантастике есть и такой принцип – неповторимость исходной идеи. А я не могу выбраться из болота банальности. И нет у болота берегов. Отличить меня по набору буковок от коллег способна одна Глобула. Она и настраивает фэнов на модные серии. Фэны наши тексты проглатывают. А что, смотрится легко, сюжет Глобула закручивает-запутывает мастерски. Но, – проверено! – закрыл читатель книгу (чаще, – отключил трансляцию), а в голове ничего. Ни текста, ни видеоряда. Кроме ощущения удовлетворенности. Ничего от меня не останется и не продолжится…

Жюри откровенно до жестокости: «Фантамаг Лерий, чтобы делать научную фантастику, надо владеть правдой жизни!». О, это Жюри! Оно требует совпадения с реальностью, а не зрелищной развлекаловки. Да, не спорю: в моих вещах не хватает знания жизни, истинной красоты, много чего недостаёт. Но ведь кто первый соавтор? Глобула!

И, – чтобы писать научную фантастику, надо владеть Методом. Такое мнение гуляет среди делателей фантамагии. Что он такое, никто не знает. А с Жюри обратной связи нет. Они сами находят своих авторов.

Вернулся на тротуар, чтобы не нарваться на штраф. На месте портрета стена развернула пробный видеоряд моего романа. Несколько человек остановились и с любопытством смотрят. Сейчас пойдут восторги. Глубиной авторской мысли и проникновения... Но я-то знаю – никаких парадоксов интеллекта не ожидается. Откуда их взять? Нет и проникновения в суть вещей. Как и намёка на решение личных или общих проблем. А их у меня одного куча мала. Приперчённая беспричинная магия – на другое я не способен.

Опустил голову и натолкнулся взглядом на вывеску-приглашение в подвальный бар. Нормальный, не фэновский, и название скромненькое: «Для тебя». Что еще требуется? Вперед! Тут меня точно никто не узнает, хоть до утра сиди. Перешёл улицу, не думая о транспорте и штрафах.

Дверь за спиной закрылась, и я замер. Уши мгновенно напряглись и, показалось, зашевелились – живой звук из прошлого заполнил голову и сердце! Натуральный, правильный мужской, чуть хриплый баритон в сопровождении слайд-гитары… Конечно же, Крис Ри, «Дорога в ад», любимая песня отца. Он стал её фанатом после гибели мамы. Смысл песни ударил из прошлого по настоящему. Белый блюз… Теперь такие вещи не играют. Их некому слушать. Почему же здесь и сейчас?!

К колдовскому звуку прибавился одуряющий дух чего-то крайне съедобного. Явно не консервант, не химия или синтетика! Зал почти пуст, приятная прохлада, освещение в самый раз по блюзовому настрою. Похоже, мне перепадёт что-то из естественного питания. Хоть какая-то радость… Вот еще бы сотрапезника из понимающих, да где взять? Друзья если и были, остались в доавторском прошлом. Согласен и на простого знакомого, только не фэна. Чтобы ни слова о романах, экранизациях и эльфах. Чтобы как следует надраться и поговорить о земных смыслах, недостижимых ни в книгах, ни в сериалах.

Странное место…. Столики, стулья-кресла, даже – посуда прозрачные. Плюс – ниспадающая с потолка светло-голубая с сиреневым оттенком дымка. Полуреальная обстановка.

Видимо, пришёл день исполнения скрытых желаний. За столиком рядом со входом в волшебную кухню – знакомое лицо. Физиономия из детства-юности. Красс... Мы могли бы стать близкими друзьями. Если б он не исчез из моего поля зрения. А я не пошёл в авторы!

– Лерий! – воскликнул он, улыбаясь сразу и губами и глазами. Редкое сочетание в выражении эмоций! Мне стало легче, боль в груди, вызванная хриплым баритоном Криса, отпустила.

Он приглашающе указал рукой на стул напротив. Я осторожно устроился на едва видимой изогнутой плоскости. Такая мебель почти везде, но я никак не привыкну. В квартире держу из искусственного дерева. Понимаю, что технология та же, только видимость иная. Но всё же глазу уютнее.

В отличие от меня Красс за прошедшие годы ничуть не изменился. Та же круглая юная физиономия, украшенная румянцем и лёгким пушком. Где на дряхлой планете так умело консервируют время?

Из сгустка тумана выплыл менеджер и, поклонившись, обратился ко мне:

– О, как мы рады вашему визиту, Лерий! По новостям только что сообщили: вас выдвинули на президентскую премию. Позволите включить в список наших почётных гостей? Сегодня всё для вас и вашего спутника – за счёт заведения.

И в подвале слава достала! Мне бы обрадоваться, хоть улыбку изобразить. Блюз сменили на что-то бравурно-торжественное. Друг юности показал такую широкую улыбку, что я заподозрил иронию. Из затруднения вывел менеджер:

– Меню не предлагаю. Ваши предпочтения?

Нос вернул способность восприятия. В животе заурчало, рот наполнился слюной.

– Что за запах струится из кухни?

– Гвоздь сегодняшнего меню. Тушёный натуральный кролик по фирменному рецепту. Удачный день. Желаете побеседовать с шеф-поваром? Привилегия почётных гостей.

Я замешкался, Красс отреагировал сразу и естественно:

– А то! Желаем, как же!

Я осмелел. Попросил убрать марш и заказал экранизацию свеженького из научной фантастики. Просьба расстроила распорядителя.

– К сожалению, даже архив научной фантастики нам недоступен. Необходим спецпропуск. Наши посетители предпочитают магию фэнтези. Можем запустить ваш последний, призовой роман. Глобула сообщила о готовности.

Вездесущая Глобула, блин! Я отказался. И согласился с предложением Красса – музычку и настольное оформление кролика на усмотрение менеджера и повара. Всё же почётные гости, пиршество бесплатное. В ожидании блюд и напитков мы разговорились. На вопрос, где Красс пребывал и чем занимался эти годы, друг ответил так уклончиво, что я не решился на последующие расспросы. А он, оказалось, прекрасно разбирается в современной видеолитературе.

– Текст, совмещенный с видеозвукорядом – это нечто… Помнишь, в детстве мы читали простые книги. Как быстро всё меняется… До сих пор тоскую по тем дням.

Что-то тут не так. В этом приюте для почётных гостей, куда я случайно забрёл, он не посторонний. Не простой посетитель. Скорее, личность известная и уважаемая. Но вот в фэн-клабах явно не бывает. Сказать такое о бумажных книгах автору магических фэнтези… Наш рейтинг и кредит зависят от количества просмотров и прослушиваний. Оттуда его враз бы выставили.

– Ты, Лерий, не обрадовался известию о номинации на премию. Прошёл сегодня в новостях – жди завтра приглашения на чествование. Таков регламент.

Я не выдержал, накопленное напряжение прорвалось.

– Чествование!? За что? За успешное продолжение серии «Стервозное чародейство»? Хорошо, не влез в «Секс-Сутру», она на пике моды.

Красс не успел ответить. Служители накрыли стол, подошел повар в сиреневом халате и голубой шапочке, краем глаза посматривая на моего друга. Во взгляде – настороженность. Да, торжественный приём не ради меня одного! Повар тонкими сухими пальчиками приподнял крышку прозрачной чаши. Пахнуло так обворожительно, что я забыл о догадках и подозрениях. Не так часто встречаюсь с натуральным мясом, да еще и приготовленным столь профессионально.

– В сметане тушили? – строго спросил Красс.

Повар часто закивал и заговорил быстро, проглатывая окончания фраз:

– Да-с! И с черносливо... И чесночко…И любимый ваш розмарин не забы…

– Петрушка?

– А как же! Мы не забываем, как, что и кому… Выбраны лучшие куски: спинка и задний окоро…

Он опустил и снова поднял крышку блюда. Вторая волна пара ещё пленительней! Затем продолжил:

– Взгляните! Мясо розовенькое, молодо… Нет, никакого маринада. Мы же понимае…

– Лайм? – задал очередной вопрос Красс.

– Да-с! Сок и мелкие ломтик… Чуть-чуть соевого соуса, перца чили, лука и белого вина… В процессе, само собой – яичный белок и сливочное масл…

Красс широко улыбнулся, благосклонно кивнул. Мы остались одни. Он посмотрел на меня и серьёзно сказал:

– Исключительное блюдо. И по красоте, и по полезности…

Затем наколол кусочек вилкой, повертел перед носом, окунул в соусницу. Снова поднес к лицу, втянул аромат, закрыл от удовольствия глаза.

– Здесь умеют готовить. К сожалению, редко удается... Кролик… Вначале мясо обжарили на коротком сильном пламени. Затем при минимальной температуре тушили сорок минут. И не больше, как и не меньше. Посмотри – каждая жилка, каждое волоконце сохранилось. Вся энергия живого сейчас в этом блюде!

Белое крепкое прошло в самый центр организма – как мохито в желудок везунчику-аборигену юга. Я же человек средний из средней полосы. Включилась незнакомая мелодия: гитара и саксофон. Убрали видео, даже рекламу отключили. Четверо за дальним столом замотали головами. Менеджер подошел к ним и что-то сказал. Они оглянулись на нас и согласились с ограничениями. Однако!

Неописуемый соус к великолепному мясу, натуральный овощной салат… Еще бокал и я совсем размяк. И поддержал тональность, предложенную Крассом:

– Тебе разонравилось быть создателем реалистической ирреальности?

Я почти вскипел:

– Реалистической ирреальности? Небытия, возведенного в статус! Чувствую себя дешёвым прайвет-клоуном…

– Чего же ты хочешь? – доливая вино в бокалы, спросил он, – В тебе ведь дар! Талант!

– Талант? Бездарность! Я пытался несколько раз выбраться из ямы фантамагии. Не вышло. Жюри не пропускает.

Друг мой как будто удивился:

– Вот как! Жюри… Ты мечтаешь писать научную фантастику. Но ведь она – для узкого круга. Ты заметил, менеджер ничего не смог сделать по твоему запросу.

– Да! Я пытался познакомиться хоть с кем-то из авторов научной фантастики. Но мэтры недостижимы. Никто их не видел, не знает. Год назад сделал роман о путешествии к одной из звёзд. Четыре месяца труда! Оказалось – макулатура. Жюри и рассматривать не стало.

Он придвинул ко мне блюдо с овощным салатом.

– Так… Хочешь стать неизвестным гением… Да, туда жёсткий пропускной режим. Одного таланта мало. Кое-что я слышал…

Я заволновался, даже аппетит пропал.

– Ты знаешь о Жюри? Что?

– Немного. Кого попало они не возьмут. Ни властью, ни деньгами… Закрытая каста, хранящая Метод.

Я в растерянности заглотил кусок кролика и, чтобы пропихнуть его через сжавшееся горло, запил половиной бокала. Получилось.

– Метод?! Так я и думал! Есть, есть секрет! Ведь я читал научную фантастику в детстве. Два десятка лет тому. И сейчас иногда достается книга. Итак, Метод… И как я до него доберусь? Нет, нереально…

Я совсем расстроился. Подтверждение догадки… Метод наверняка так же многогранен, как рецепт приготовления кролика. Поваром мне не стать – это особый дар. Настроение упало. И элитное застолье стало не в радость. Придется барахтаться в привычном маразме безудержного сочинительства, больше я ничего не умею и не хочу. Нет, хочу, но до Метода не добраться. Тут и Президент не поможет. Есть вещи не подвластные… Но достала меня эта магия! Как её ни называй, в какие рамки-серии не облекай, суть не меняется.

Я покачал в руке пустую бутылку, разглядывая цветастую этикетку. Красс понимающе кивнул, повернул голову и тут же её заменили на полную. Сервис, да… Почётный… На одну такую бутылку мне надо работать год. Цена фэнтэзийного сериала.

Выпили, стало полегче, вернулся аппетит. Кролик на самом деле объедение.

– Видишь-ли, Красс… Глобула предложила мне почти сотню программ по созданию «нетлёнки». Половину успел испробовать, не идёт. Не катит! Ничего не получается. Вот ты произнёс «Метод». О, сколько я о нём думал! У Жюри, как я понял, главный критерий отбора – жизненность. Но ведь наши тексты создаются на семьдесят процентов Глобулой. Она обладает инфой о жизни во всех аспектах. И ей лучше известно, что куда включить. Жизненность… Это то же, что гениальность? Дар Свыше? Гены?

Вопрос заставил Красса призадуматься. Он помолчал, пригубил из бокала и сказал:

– Гений… Вечная проблема. Гений – всегда патология. В основном психическая. Человек вне нормы, исключение.

– В смысле неадекватности? Я вот – последние месяцы особенно – замечаю за собой…

С чего меня повело на откровенность? В фэн-клабе напивался до чёртиков, но до самораздевания не доходил.

– Я практически остался один. Сижу в квартире, иногда выхожу, в основном на встречи с коллегами и «читателями» в клабе фэнов. Никто со мной не уживается. Или я ни с кем… Тут еще депрессия волнами. Напьешься дешевого пойла, поначалу легчает, но потом еще хуже. Какая уж тут гениальность.

Зазвучал симфонический оркестр. Что-то из древней классики. Кто дирижирует обстановкой в немодном баре?

– Я слышал, Красс, Жюри требует связать с творчеством совесть. Неясно, как понимать. А в фантамагии никаких цензов-требований. Был бы удобочитаемый легкий текст. И нужный процент закрученности, крови, выбитых зубов, монстров, обнаженных бёдер. В основу ложится, естественно, авторская идея. Но по сути автор – Глобула!

Симфонический сложный ритм уступил место женскому контральто. По залу распространился аромат прохладной свежести. Мята… Я уж забыл о существовании на Земле неярко зеленой, в серебряном пушку травы. Голос Красса обрёл твёрдость.

– Итак, ты имеешь желание перейти от «нечистой» фантастики к «чистой», ранее называвшейся классической…

– Желание имею, а возможности – нет. Без Метода я ноль.

– Странный день, странная встреча, – негромко сказал он, – А знаешь… Похоже, я смогу тебе помочь…

Дыхание перехватило, хмель улетучился, недоеденный натуральный кролик потерял прелесть. Я глотнул мятной свежести и задержал выдох. Неужели есть возможность уйти от послевкусия, оставляемого даже собственными произведениями? Какое это тяжкое чувство, страшнее похмелья после ночи в фэн-клабе! Неужели удастся оторваться от желтоглазых полнолунных оборотней, разгульных энергичных баб и симпатичных маньяков? И перестану внедрять в рваную ткань модного сюжета стальных супергероев? Выход из сатанинской ловушки есть? Ведь писали люди раньше! Те же братья Стругацкие! Откуда-то они брали ключ к Методу. Я прикипел взглядом к юному лицу Красса. Челюсть непроизвольно подрагивала, я с трудом сдерживал стук зубов. Ненормальность? Но не из признаков гениальности…

– Так.., – он не торопил ясность, – Ты стремишься делать авторские вещи. Я правильно понял?

Он остановил готовый ответ поднятой рукой. И правильно, что тут говорить! Не Глобула должна меня вести к цели, а я Глобулу. Метод, Метод, Метод! Великий секрет таинственного Жюри… Красс пошарил в карманах моднейшей хлопчато-бумажной куртки и протянул пластиковый прямоугольник.

– Вот, только что вспомнил. Итог одной из недавних встреч. И не думал, что пригодится…

Я внимательно рассмотрел кусок пластика. На вид обычная визитка. На одной стороне объёмное изображение одноэтажного дома, на другой – схема пути к нему. Странности сразу две: нет имени, а дом слишком экзотичен, весь в зелени и цветах, окна отражают алую утреннюю свежесть.

– Здесь живет Мастер. Ты слышал о Мастерах?

– Нет, – признался я.

– Мастера – люди из Жюри или его ближнего окружения. Мне рекомендовали… Впрочем, неважно по какому поводу. Возможно, то был сам Мастер. Мне ни к чему, а тебе – да.

Действительно странный день! Я смотрел на безымянную визитку и сомневался.

– Но ты… Ты сам…

– Я? – он усмехнулся печально и отстранённо, – У меня нет Дара, как у тебя. И не тянет к Методу. Другое у меня призвание. Посредник, что ли…

Посредник… Что за профессия? Ничего, еще встретимся, сам расскажет.

– Но что ты знаешь о Мастерах? Об этом конкретно? – я покрутил перед глазами кусочек пластика.

Красс не спеша разлил отсвечивающее зеленью вино по бокалам.

– Почти ничего. Знаю, что этот дом не имеет адреса, номера. Он отсутствует в базах данных Глобулы и горадминов. Но найдешь ты его легко. Если не потеряешь визитку.

Я крепче сжал пластик в пальцах. Красс, похоже, уловил мои сомнения.

– Нет, нет. Мастер и его жилище более реальны, чем Президент и Дворец, в который ты не попадешь. И, уверяю, Мастера обычные люди. Не виртуалы или инопланетяне. Жюри всё же находит достойных.

Всю ночь снилось цветное звёздное небо. Проснулся в нетерпении, рассмотрел внимательно визитку Мастера, принял контрастный душ. Послал подальше Глобулу, напомнившую о предстоящем визите к Президенту и выбежал на улицу.

По мостовой стелился белесый туман, за восточной окраиной города поднималось алое зарево. По визитке мне в ту сторону. Выбрав оптимальный маршрут, я домчался до цели по скоростной дорожке за полчаса.

Домик на окраине утонул в прохладной зелени по крышу. Цветы только раскрывали бутоны, дышалось упруго и свежо. У двери встретил пушистый кот с ярко–изумрудными глазами, внимательно рассмотрел мои не новые туфли, отошел в сторону. Дверь распахнулась и я, сдерживая волнение, перешагнул порог.

В зеленоватом полусумраке не сразу увидел Мастера, сидящего за столом в центре комнаты, напротив входа. Зелёный халат, зелёная повязка на лбу… Оригинальный наряд! Вспомнил древнюю легенду о Зелёном Страннике, учителе пророков. Взгляд кошачий: цепкий, изучающий.

Он ждал, дверь не сама открылась! После вчерашнего дня способность удивляться сильно сдала. Сквозь распахнутое окно льются запахи трав, листьев, цветов. Легко определилась линия мяты. Уютно устраиваются Мастера. Опять сомнение в истинности происходящего. Ничего, на награждение успею. И тут же понял: нет, не попаду во Дворец. И возвращаться в квартиру нет желания. Завяз я в непонятности творящегося рядом. Или Зелёный Мастер откроет Метод, или…

– Что ж ты, друг мой, застыл как памятник? Прошу.

Он указал рукой на деревянный стул напротив себя. А я отметил нейтральность голоса. Какой-то глобульный, безэмоциональный. Присел и убедился: да, подлинное дерево! Раритет цены неподъемной!

– Рассказывай. Что привело тебя ко мне в неурочный час? Добрые люди сны досматривают.

Не решаясь перейти сразу к сути визита, я принялся говорить о себе.

– Я Лерий, автор. Писатель. Номинированный. Да… Опубликовал несколько вещей в жанре фантамагии, принят в профессиональную Лигу, известен среди фэнов.

Он ничем не показал отношения к информации.

– Замечательно. Прекрасная карьера. Впереди много и труда, и успехов.

Тут он улыбнулся. Легко, с необидной усмешкой.

– Специалист по феям, упырям и добрым молодцам. Как же, наслышан. Ведь сегодня у тебя встреча на самом верху. Зачем же ты здесь? Тут премий не раздают.

– Да не хочу я этой премии! – почти вскрикнул я, – Хочу писать совсем о другом и по-другому.

– По-другому? Как?

– А как Станислав Лем! Или тот, кто написал недавно книгу «Цитадель». Автор мне неизвестен.

– Ну что ж… «Цитадель»? Соединить физику с психологией – неплохо для начала. Кто же тебе мешает? Пиши! Пробуй перо.

Он продолжал улыбаться. С той усмешкой, какую демонстрировал вчера Красс. Живой Мастер, не иллюзия!

– Интересно. Ты не только пишешь, но и читаешь. Горит искорка. Да? До седины далеко, а уже удостоился награды.

Только теперь я заметил, что Мастер совершенно седой. Не по возрасту седина, по испытаниям. Он дотронулся пальцами правой руки до бороды. Левой передвинул по шероховатой плоскости стола металлический поднос с бутылкой и двумя стаканами.

– Открой. Угощайся. Лимонад. Самый-самый реальный.

Глоток светло-золотого, шипящего на языке напитка, – первый после возвращения из подвального бара «Для тебя», – взбодрил и успокоил. И я почувствовал, как зеленовато-жёлтый луч греет колено сквозь искусственную брючную ткань. Неужели седой из тех Мастеров, которые пишут научную фантастику для круга Посвященных? Мастер – телепат? Откуда мне стало вдруг известно, что среди Мастеров не только писатели, но и художники, музыканты, архитекторы? Новое знание: они и те, кто к ним примыкают – всего десять процентов населения. Еще десять – активная оппозиция Мастерам, толкающая идею непрерывного технического прогресса. Остальное население – инертная масса. Готова пойти за любым, кто пообещает земной рай. А Мастера тянут линию, слабеющую из века век. Возможно, поразившую меня «Цитадель» написал именно седой.

Итак, он передал необходимые сведения о себе, я обязан быть откровенным.

– Трижды делал попытку создания научно-фантастического романа. Жюри отклонило. Основание – нет жизни, конкретного знания и понимания описываемой ситуации. Несмотря на то, что Глобула наполнила текст сведениями из своей памяти.

В Мастере что-то переменилось. Чуть-чуть, где-то в глубине сощуренных глаз. Словно он ждал этого признания. Как Красс накануне.

– Итак, ты пришел за Методом, но не решаешься заявить о том. Ты уверен, что в моих руках, – или в ящиках этого стола, – спрятано несколько страниц, таящих великий секрет. А ты прочтёшь и станешь знаменитым среди неизвестных. Но ведь фэны тебя забудут, никогда не будут читать твои книги, смотреть снятые по ним сериалы. Как не читают Лема или автора «Цитадели». Не страшно?

Он легко поднялся и подошёл к стене напротив окна. Вопрос Мастера вернул сомнения. Обстановка всё же ненормальная, нервы напряглись.

– Знает ли претендент на Метод разницу между сном и действительностью?

В растерянности я привстал – второй день эта загадка покоя не дает. Налил в оба стакана до краев, отпил из не своего. Покраснел от неловкости и пролил жидкость на без того не свежий костюм. Он сделал вид, что не заметил.

– Верно, нет способа для различения. Получив Метод, ты не будешь знать, во сне он явился или наяву. Но какая разница, если он сработает, не так ли?

Что тут сказать? Мастер продолжал шокировать. Но я твердо решил: просижу в неоприходованном админами доме сколько потребуется. Будут делать всё, что Мастер прикажет. Хоть полы мыть и траву стричь ножницами. До той минуты, когда… Он поймал мой напряженный взгляд и сказал с сочувствием:

– Что ж… Ты целеустремлен и упорен. Ведь Мастерами не рождаются. Но у всех у них искра.

Надежда вернулась вместе с поднявшимся солнцем. Разбуженный заоконный аромат заполнил комнату плотным незримым облаком. И я увидел, что глаза у Мастера совсем не страшно-зелёные, как у кота-стража, и не старчески бесцветные, а ярко-голубые.

– Пока в обществе востребован, – пусть очень тонкий, – слой истинной научной фантастики, – оно имеет перспективы. Желание овладеть Методом, по сути, – стремление войти в когорту Мастеров. Что ты хотел отразить в романах, отвергнутых Жюри?

Вопрос простой, я ответил сразу:

– Любимая тема… Звездолёты, иные миры, будущее и…

Мастер легко рассмеялся, от синеватой зубной эмали отразился серебряный луч.

– И ты, конечно, до деталей разработал конструкцию своих звездолётов, проработал нюансы тех миров, в который попадут экипажи? Размеры планеты, сила тяжести, состав воздуха и почвы – всё учёл?

Я, – в который раз? – растерялся. И неуверенно ответил:

– Но это – прерогатива Глобулы. Моя задача – наметить канву, определить сюжет, рамки...

– В таком случае кто автор твоих романов, ты или Глобула? Разве она человек и может претендовать на авторство? Кто автор, Лерий?

Повтор вопроса привел в замешательство. Детали физические, химические, психические и… Да фэны о них и не думают. Их интерес – соитие с инопланетянкой после кровавого побоища. Но это не научная фантастика, Мастер прав! Лем сам разработал детали мыслящего океана, не все показал, но достоверность обеспечил. В его время Глобулой и не пахло. А мои замыслы оживляют несколько неразумных цифровых программ. Да, кто автор?

Мастер по-актёрски повел рукой и стена за ним открыла книжные стеллажи. Сотни бумажных книг! Я вгляделся в буквы на корешках. О-о… Источники по физике, биологии, космологии, хромодинамике, литературоведению… И еще, еще…

– Моя личная библиотека. Каждая страница каждой книги несет на себе отпечаток моих пальцев и сознания. На почти каждой мои карандашные пометки.

Я похолодел. Мастер не признаёт Глобулы? Не может быть! Без нее всё равно не обойтись. Хотя, – Лем ведь обходился. Пусть фэны его не любят, не знают и никогда не откроют, он – из Мастеров. Мне захотелось вернуться в детство и хоть чуть изменить его. Чтобы рядом оказалась вот такая своя библиотека.

Мастер бережно провёл рукой по корешкам:

– Здесь – истинная магия. Вот так, претендент и номинант! В этих книгах – жизнь, закодированная не только в буквах, но и в формулах. Тех формулах, которые описывают течение крови в твоих жилах и движение нервных импульсов в твоей голове. И взаимодействие галактик в масштабе Вселенной.

Болото моё обрело ещё одно имя – невежество. Мастер снял с полки толстый том.

– Словарь твоего родного языка. Знаешь, сколько здесь слов? Пятьсот тысяч. А каков твой запас? Не отвечай, будет стыдно. Думаю, не более четырех тысяч. Больше тебе нельзя, фэны не поймут. Ведь так?

Так вот в чем причина элитарности книг Мастеров!

– Ты стараешься писать теми же фразами, какими обмениваешься в фэн-клабах. Коротенькими, удобными, легко усвояемыми. Чем проще, тем лучше. Но это – не литературный язык. А ведь любая цивилизация держится на нём. Не на слэнгах кумиров фэн-клабов. У тебя есть скрытый словарный запас, который позволяет понимать научную фантастику. У твоих фэнов его нет. Человек разумный использует весь лексикон. Во всяком случае, старается.

Нет, я барахтаюсь не в личном, а в общенародном болоте! Вместе с фэнами, коллегами по перу, той же Глобулой. Мастер, как и Красс, открывает мне очевидное. Они оба существуют в ином измерении. Десять процентов! Всего? Или целых? Итак, чтобы стать автором научной фантастики, надо превратиться в Мастера. То есть вырваться из болота большинства и влезть на островок, занимаемый меньшинством.

Нет, задача неподъёмная! Я буду изучать эти книги до края дней! И не достигну жизненности, которой требует Жюри. И что, возвращаться в протухший реализм фантамагии? В сочинение безжизненных миров, не имеющих права на бытие? Я с тоской обвёл взором комнату. Взгляд задержался на проеме открытой двери в кабинет Мастера. Там зажглась лампа, и к столу протянулась жёлтая тёплая полоса. Нет, Метод не может скрываться в одном только наборе знаний по всем наукам! Даже превратившись в Глобулу, я не стану Мастером. В чём же Метод? Или на него понадобится ещё одна жизнь? Не вяжется. Не клеится…

Мастер сделался очень серьёзным и сощурил глаза:

– Ты заметил, что один запах воспринимается разными людьми по-разному? И одним человеком в разных состояниях тоже? Если в твоего героя нацелено жало мегаскорпиона, он будет мечтать о любви или жареном цыпленке? Даже если ничего не ел неделю?

Почему я не задумывался о таких простых вещах? А ведь это относится не только к запахам, а и ко всему! Миллиард оттенков! Глобуле они до неонки, до тиристора. Как и мне до сего дня. Мастер протянул наполненный лимонадом стакан, я выпил до дна не отрываясь, не ощутив вкуса. Жилище Мастера заполнял цветной туман, проникнутый недостижимыми тайнами. Чувственная обстановка как в баре «Для тебя». Для меня, как же… Неужели друг детства Красс тоже из Мастеров? И встретился не случайно?

Поставил стакан на дерево стола, задев стакан Мастера. Раздался приглушенный, но яркий звон. Неужели настоящее стекло или даже хрусталь? Как в сказке. Нет, это мой пластиковый мир – дурной, нескончаемый вымысел. А здесь – преддверие настоящего бытия, в которое у меня нет пропуска. Визитка от Красса – всего лишь шанс. Мне не преодолеть границу.

Седой понял моё разочарование, на то он и Мастер.

– А во всех мирах, даже если они ирреальные или гипотетические, правит Единый Закон. И в этом – правда жизни. Неправда – в отрицании Единого Закона.

Ну вот… К чему погружение в глубинные, непроверяемые причинные дебри? Роман, пусть и научно-фантастический, – не религиозная проповедь. Да и не до проповедей народу. Главное – статус, проблемы углубления наслаждений. Мастер поймал и эту вполне трезвую мысль. И развил её по своему, улыбаясь посиневшими глазами.

– Да, времена… Редкий стремится к истине. Нам не хватает людей. Кадров, как говорили в прошлом. Людей с мозгами, интеллектом, чистыми эмоциями. Ты и твои братья по цеху работаете против нас, Мастеров. И – небезуспешно. Мы сдаем долю процента за долей. Жюри вынуждено действовать подпольно, как революционная ячейка.

Он вернулся к книжным полкам, выбрал том, раскрыл на закладке.

– Вот, послушай…

«Научная фантастика – самый важный жанр нашего времени! Она – главный поток в литературе».

– Кто это сказал?

Я только поморгал в ответ.

– Рэй Брэдбери, один из Мастеров Прошлого. Ты с ним знаком?

Он укоризненно покачал головой.

– Тебе не нравится мир, в котором живешь. Ты еще не осознал этого. Но уже на пределе. И потому рвёшься в вещественную сказку. Пытаешься ее сочинить. Но – не готов. Потому и пришел за Методом. За волшебной палочкой.

А я, впитывая тяжкие слова, думал о том, как изменить интерьер квартиры. Деваться-то некуда! Пропитать жилище индивидуальностью. Тогда, возможно, появится дама сердца, с которой можно побеседовать о цене сладостей совместного бытия.

Где-то я читал о том, что говорит Мастер. О «фантастическом реализме». А еще – о схватке Буквы и Духа в творчестве. Мастер ведет разговор к этому. Он понимает, – нет, знает! – что я не каменный атеист, хоть и не прихожанин. Елей и свечи – из той же надоевшей магии. А Метод разве не оттуда же? Зачем я здесь?

– …научная фантастика – продвижение по грани знаемого и незнаемого. Знаемое – его всё-таки надо знать. Иначе где грань? Вот и получается у тебя некая муть, населённая кикиморами да лешими.

Я почти возмутился. Обстановка в зелёно-назидательных тонах начала раздражать.

– Какая ещё граница? Линия? Плоскость? Не слишком примитивно?

– Вот! – Мастер приблизился к столу, – У нас во всём примитив! Максимум трёхмерность, и то лишь в действии, в экшне.

– Я догадываюсь, о чём… Нематериальные основы материи. Включить в текст область недоступного. Куда уж мне. Я не Брэдбери и не…

– Так, внутренний запрет. В тебе их столько! Вот и пишешь о том, чего не ведаешь. Как можно знать то, чего нет в природе? Твои монстры существуют только в твоей голове. Из неё ты переселяешь их в головы фэнов и потом удивляешься: почему общение с ними тебя не удовлетворяет. Зачем ты каждый месяц посещаешь фэн-клабы? Ведь основное общение с миром идет через Глобулу. Даже если вы оказываетесь в одной комнате, то беседуете через мирового посредника. Не потому ли ты один?

Стало грустно. Прав он. И в целом, и по мелочам.

– Но… Как только я начинаю говорить о том, о чём думаю, меня перестают понимать. Не получается диалога. Вы правы, дело в языке. В лексиконе. Меня заколебали коротенькие вопросы-ответы, разбавленные междометиями. Согласен, такие как я секвестируют изначальный дар речи. И она капсулируется, делается недоступной. Люди разошлись с человеческим языком. В мои тексты Глобула добавляет специфический колорит. А взамен удаляет всё, что усложняет восприятие и понимание. И я соглашаюсь.

Мастер выслушал внимательно, и сказал шёпотом, слегка наклонясь ко мне:

– Открою маленькую тайну… Мастера работают пером на бумаге. И загружают готовую работу в Глобулу. Уточнить, откорректировать… Да, они сами всё делают, не Глобула, она лишь оформляет и предлагает визуализацию. Мастеру нельзя навязать чужие видение и стиль.

…Перо, бумага… Архаика. Но я ведь и не пробовал. Это ж сколько надо помнить! Вся эта библиотека… Наверняка есть способы ускоренного усвоения инфы. Как-то рождается очарование, живущее между строк у Мастеров? Невидимое, но существенное и необходимое. Дух, скрытый за буквой…

– Жюри занято и сохранением наследия древних? – спросил я.

– О-о… У Жюри столько задач и проблем… Есть и такая – не дать кануть в Лету тем авторам, которые в прошлые времена не смогли пробиться к читателю-зрителю. Среди них не только писатели, но композиторы, режиссёры…

– Это те, которые работали не по простым алгоритмам? Не три аккорда, не облегчённый магический видеоряд… Их произведения так важны?

Так вот почему звучали вчера Крис Ри, симфония, женское контральто!

– Да мир наш жив только благодаря таким авторам! Но вернёмся к смыслу твоего визита ко мне. Тебя волнуют иные миры, безрезультатность поиска внеземных цивилизаций. И ты хочешь писать на эту тему. Писать по-настоящему, так?

Я кивнул. Очарование комнаты усиливалось. Тайна ароматом мяты вторгалась через легкие в душу. Есть всё же во мне такое потаённое место.

– У меня предложение. Хочешь отправиться в первую звёздную?

В горле пересохло. Слезы собрались у горла, грозя выплеснуться шквалом. А Мастер говорил и проникал синими радужками прямо в тот потаённый уголок.

– Экипаж завершает комплектацию. Сегодня тебе необходимо явиться в... Фантапремию вручат другому, не постоять тебе рядом с Президентом. Или?

Снова усмешка. Ирония? Нет-нет, какой тут выбор!? Но почему никто не знает о таком важном проекте?

– Проект секретнейший. Решение Жюри. Дело Мастеров исключительно. Даже Президент с командой дворцовых админов не в курсе. Цель – звезда Роус, в десятке световых лет.

Скромная тусклая красная звездочка? И рядом с ней планета? Неужели?

– Да, – продолжил очень обыденно Мастер, – Древняя, мощная цивилизация. Мост с Землёй установлен давно. Похоже, они в курсе, как у нас. Вход в тоннель открылся как бы сам собой, случайно. Но я думаю – их инициатива. Приглашение.

– Но почему так секретно?

– Их условие. Для первого контакта.

– Я… Почему я? Это же не виртуальное путешествие. Годы туда. И назад…

– Виртуальное или реальное – есть ли разница? Их способ передвижения не позволит тебе состариться в пути. Вернёшься в силе и новом качестве.

Я задумался о соотношении процесса и результата в предложенном варианте грядущего.

– А освоенный и накопленный тобой материал позволит предложить широкой публике – не только Посвященным – крепкий, твёрдый научно-фантастический роман. И – не один! Возможно, так мы сможем преодолеть застой. Человечество достигло ступора в личностном развитии.

На сей раз я согласился без оговорок. Вот-вот все освинячимся. Но ведь велик шанс не вернуться! Да-а. Или за премией бежать, или…

Возвращение с экзопланеты всё-таки состоялось. Ребята там живут серьёзные, обставили перелёт с комфортом и гарантиями. Если забыть тяжелейший год подготовки, я доволен беспредельно. Прав Мастер, неважно как получен результат – виртуально или в действительности. Что я ему расскажу при встрече?

Пожалуй, посоветую кое-что добавить в поразившую некогда библиотеку. Из меня сделали образцового астронавта, полпреда человечества. Точнее, представителя его тонкого, исчезающего слоя. О своём стремлении к Методу вспоминаю с улыбкой.

Квартирка в прежнем виде, только зеркала не проявляются. Ничего, полюбуюсь собой в Зелёном доме. Времени земного прошло немного, и там, скорее всего, без перемен.

А в городе обо мне и не вспоминают. Был-не был автор модной фантасерии? По пути к звезде Роус мы заглянули в место, которое называют Блуждающим Раем. Там я – лучший автор фантамагических сочинений. Но место это – межзвёздный мираж. Пристанище виртуальных идиотов и недоучек.

Как передать Мастеру впечатления от мира живых кристаллов? Любое описание будет неполным. Углерод как основа жизни, но в форме, превосходящей крепостью и красотой алмаз. Цветное блаженство! А люди? О, какие они сложные и совершенные! Беседуют переменой цветов тела. А их зрение? Они видят жизнь Пустоты, краски Вакуума! А музыка? Нет, в диалоге не передать.

Архив Звёздной громаден. Есть с чем работать. Только не в этой квартире, пропахшей троллями и фейками. А вот на планете алмазных людей нет земных запахов. Цветы и деревья похожи на земные, но наших органов чувств недостаточно.

Итак, что я расскажу в первую очередь? Главное он уже знает, Мастера всегда в курсе событий. О разочарованиях? У меня чёткое ощущение: им контакт с нами не нужен. Они знают о Земле достаточно, мы им неинтересны. Первые инопланетяне не будут ни сотрудничать, ни даже общаться с Землей. Но связь с десятью процентами будет поддерживаться. Возможно, они помогут в чём-то нам. Нам? Я уже в Мастерах? Слишком тороплюсь…

Планета Земля обречена на одиночество среди множества населенных миров Галактики. Пока десять процентов не станут минимум четвертью. А пока… Буду ходить, присматриваясь к прохожим. У них есть профессия – разведчики-исследователи.

На прощание окинул взглядом квартиру. Сюда не вернусь. И в фэн-клабы ни ногой. Сердце рвётся в Зелёный дом на окраине.

Нет, не равен я Мастерам! Даже в потенции. Встретил знакомый желтоглазый кот, и я остановился перед ним, стараясь унять волнение. Как пройдёт встреча? Что приготовил мне седой любитель сюрпризов?

Дверь отворилась бесшумно. Внутри зеленоватый полусумрак. За столом никого. Тишина и незабытый аромат. Что-то не так. Обе двери – в кабинет и спальню – открыты, оттуда льётся мягкий желтовато-сиреневый свет.

Я обошёл комнату по периметру, не решаясь ни на что. Портфель с путевыми заметками отяжелел в руке. Поставил его у стены рядом с дверью. Хозяин, не исключено, отдыхает. Глобула сообщила о приходе гостя и он вот-вот выйдет.

Лимонадом сегодня не обойтись… Я присел на хозяйский стул, погладил рукой деревянную столешницу. И вспомнил его слова о невозможности отличить сон от яви. О, вот и новое – на столе лист бумаги и несколько цветных перьев в стеклянном стаканчике. На листе две ровные строчки…

Протянул руку, но тотчас отдёрнул. Лист манил, да я не созрел. Позади раздался скрип, я резко вскочил и повернулся. Нет, никого! Приоткрылась дверца шкафа с одеждой, включилось внутреннее освещение. На плечиках – несколько зелёных халатов. На ощупь – новенькие, с иголочки. Повинуясь внутреннему импульсу, снял один, накинул на плечи. Надо же, впору. В самый раз!

Что это значит? Я побывал во сне Мастера? А теперь дом Мастера вошёл в мой сон, но он сам пропал?

Уверенный в напрасности попытки, постучал костяшками пальцев о дверные косяки кабинета и спальни. Да, дом пуст. Вернулся к гардеробу и в его глубине открылось зеркало в рост. Свет усилился и я увидел своё отражение, впервые за долгое время.

О, неужели! На голове сплошная седина! Но морщин нет, не так уж и постарел за время звёздной. Провёл пальцами по светлой щетине. Побриться? Зачем? Внешне похож на Мастера, уже неплохо. Записка на столе, конечно, от него. Взял лист, он хрустнул – настоящая, земная бумага.

«Вот ты и дома, Мастер! Рабочий кабинет в твоём распоряжении. Ведь ты понял, где живёт Метод?»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: