А, между тем, ее б отдать фиалке.

Напьяливши на душу бел костюм,

Приятным можно быть любому змею.

Есть люди, у которых сердце – трюм,

Завидовать их подлости Кощею.

Как жить нам в мире подлости и лжи?

Скажу одно: не верь, мой друг, нарядам –

За блеском мишуры нет, друг, живой души:

Меня не знаешь ты, а я могу быть гадом.

LXXIX

LXXX

Где кудрявые вишни,

В круг собравшись в саду,

Молоком с медом дышут

В белоснежном цвету –

Там забыл свое детство,

Жизни нежный цветок.

Там тоскует невеста,

Примеряя венок.

Там, у речки, пасется

Конь-огонь на лугу.

Но меня не дождется

На своем уж веку.

Грустно ветер с тех вишен

Обрывает весь цвет.

Может, сам себе лишен,

Появившись на свет?

LXXXI

LXXXII

Может быть, мы б и не знали,

Что друг друга любим очень,

Если б вдруг не засверкали

Ярко молнии той ночи.

Среди трав еще некошеных

Шли неведомо куда мы.

Тишь, ни чем не потревоженную

Всколыхнуло за холмами.

Прогремел то гром небесный:

Как он страшен темной ночью!

Сжал я тонкий стан и – песней

Стал нам красивой очень.

Мы стояли среди поля,

Не боялись божей мести:

Стукнет молния, знать – доля;

Ну, и пусть бъет, мы ведь вместе.

LXXXIII

Умирать, вместе-не вместе,
Как-то слишком рановато:

Тебе нужно стать невестой,

Мне – матросом иль солдатом.

LXXXIV

Как хорошо, наверно, во дворе,

Залитом уж теплом апрелским.

Весь день сижу, как в кротовой норе,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: