Несметное число жирующих ублюдков,

Лишь ростом превзошедших ту ж блоху.

И оттого, что сам я с той же касты,

Что вижу род свой мерзкий изнутри, -

Как некий календарный светлый праздник,

Встречаю в душах сполохи зарниц.

И оттого судьбой угодно было

Поэта скромный добрый, вещий дар

Дать мне, чтоб в нашей юдоли постылой

Мог красотой поддерживать я жар.

XXXII

Ничего на свете нет

Лучше той деревни,

Где родился я на свет

Утром раз весенним.

На пологих берегах

Тихой степной речки

Растянулась широка –

Удалые плечи.

Тишь, какую не сыскать

Даже в поле чистом,

Будит плеск волны слегка,

Где у церкви пристань.

Да полуденной порой

Батогом Гаврила

Псов нарушит лень-покой,

Гоня стадо к тырлу.

XXXIII

Слышь, родная сторона,

Я – твой сын навеки,

Как и быть одна должна

Мать у человека.

Может, втайне я грущу

По лесам и морю –

Степь, прекрасное из чуд,

Лишь подвластна взору.

Эх, еще бы мне коня,

Скакуна упрямого,

Чтобы, шпорами звеня,

Мог скакать я в Шамово…

Всех желаний не излить –

Есть одно желанье:

Так люить – не разлюбить

Тебя, край преславный.

XXXIV

Я жить в селе предпочитаю –

Средь тишины, но в пеньи птиц.

Мое село – подобно раю

И не сравнить с ним всех столиц,

Что так театрами богаты

И галереями картин,

И той извечною усладой,

Сражен которой не один.

И если мне дано судьбою

Стать, тем не менье, городским,

Всем существом просить покоя

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: